Безусловно он уже не тот. Во времена моего детства это был настоящий Храм Всего Вкусного. Мама водила меня туда какими то сияющими, вечно-летними полднями по рядам, ломящимися от разнообразия форм и ароматов. Мы следовали через ряды соленьев, с тонко нашинкованной как пряди человеческих волос капустой, лежащей горкой на бочках, мимо рядов крутобедрых смаженных ковбас и выходили к окончательно добивающим вкусовые рецепторы рыбным рядам. Все нужно было обязательно попробовать и пройдясь по привозу можно было легко позавтракать и пообедать.
Когда я выросла, то побывала на многих знаменитых продуктовых рынках, включая марокканский, алма-атинский и барселонский. Но разве память детства кто-нибудь способен затмить?
И вот я с яростным разочарованием приближалась к одесскому привозу. К старому павильону пристроили еще один железный каркасный навес и несколько каменных корпусов. Но самое главное, о, ужас, рынок деликатесов был густо облеплен уродливыми коммерческими палатками с недостойным даже упоминания барахлом. Как прилипалы на чреве гигантского кита чревоугодия они убивали все ощущение праздника.
Возможно, местные знают приятный shortcut и определенные счастливые часы, но я шла со стороны вокзала, в субботу днем, со всем багажом (камера хранения не работала) + уставшим ребенком. Шла через трамвайные пути, уродливые пластмассовые кафешки, мимо попрошаек, лабиринтов палаток, всем своим видом отсылающих к самому расцвету Черкизона.
Мой занудный спутник, как нижняя деталь ракеты отвалился еще где-то на начальном этапе пути, малодушно повернув назад. Вскоре, при виде канцелярии, начала канючить и Маруся, требуя раскрасок с феями (горите в аду производители Винкс, а также все маркетологи диснеевских принцесс заодно)
В какой-то момент я и сама готова была сдаться. Но память детства являлась главной движущей силой и подтянув лямки рюкзака и автоматически оттаскивая ребенка от пластмассового уродства, рассекая груду потребительского барахла, я как нефтяной танкер упорно двигалась вперед.
В конце концов, я тоже устала и остановилась в погоне за несуществующей уже казалось гастрономической мечтой, но тут мой взгляд уперся в палатку с жаренными пирожками. И вот, этот ночной кошмар гастроэнтеролога воззвал ко мне знакомой с детства надписью - пирожки с ливером, 5 гривен (во времена моего детства 5 копеек) Надкусив пирожок, я спешно залила его стаканом домашней Изабеллы из соседнего прилавка и дело пошло веселее - впереди замаячили фруктовые ряды.
Они оказались разочаровывающе банальны. Власть и тут была захвачена безликими выкладывателями сухофруктов горками. Из интересного запомнился ручной пресс для выдавливания гранатового сока и чистильщицы зеленых грецких орехов в черных перчатках. Сочная молодая плоть белоснежных орехов так и брызгала йодом.
Еще были домашние казинаки из мелких семечек, такие я тоже помнила.
Но до поезда оставалось 45 минут и мы ускорились. Разгребая сизый виноград и румяные яблоки, мы вторглись в рыбные ряды. Они заметно ужались, а может новый просторный навес делал все таким хирургически определенным, и не было тех рембрантовских полутеней на скумбрии холодного копчения, которые лились сквозь душный полдень и щели в старом навесе.
Кроме тараньки, вяленых бычков и сушеной мелочевки в развес здесь была и рыба - игла и какие-то еще инопланетные жирно-копченые ужасы диетолога. В ряду свежей рыбы была гигантская с шипами на брюхе камбала и традиционный пляшущий карась, вызвавший море Марусиного восторга.
Но ряды, мимо которых не смог пройти бы ни один гурман влажно поблескивали чуть дальше - здесь была знаменитая одесская малосоленая тюлька и хамса. Вкус этой мелкой рыбешки настолько деликатен, что восторг от нее можно сравнить пожалуй только с устрицами во Франции. Подхватывая пальцами скользящую серебристую тушку такую свежую и нежную, что кажется, она прыгает в рот прямо из моря. Хамса остро требовала глотка пенного пива и возможно свежего черного хлеба, исключительно чтобы вытереть губы, вдохнув на секунду его аромат.
Но время до поезда стремительно сокращалось и поэтому мы побежали искать мясные ряды. Они была в отдельном каменном здании. И добежать до всей той знаменитой малороссийской отрады в виде рядов шпиков и домашних колбас мы просто не успели. Зато по скользящей пробежали молочно-творожные ряды пахнущие таким идеальным здоровьем и свежим сливочным маслом, что начинала кружиться голова. По дороге мы повстречали роскошную сто пятилетнюю, наверное, бабушку которая сама выглядела лучшей рекламой своей продукции (наверняка ей было больше) но за счет того что она употребляла козий жир (на кончике ножа размешать в молоко когда болеешь) и какао-масло (куда угодно по желанию) выглядела она превосходно. Пополнив запасы козьей аптеки на сдачу мы прослушали фирменные одесские прибаутки, а также Маруся получила бонусом пару кружевных блинов которые шли в нагрузку к творогу всех оттенков от известково - белого до темно-коричневого топленого.
Больше задерживаться мы не могли и поэтому тут выпадает пара абзацев описывающая гоголевским языком сало и маринады, сладости и домашнюю выпечку, но.... к поезду.
Потратив на поиски привоза своего детства около часа, я обнаружила все же какие-то его ингредиенты, которые и ухватила с собой в поезд, чтобы смаковать подробнее, а также передавать по наследству свои вкусовые рецепторы следующему гастрономическому поколению.