Аннотация: Была у меня как-то начальница-стерва...
Начальница
В фирме, куда я устроился сразу после университета, была у меня начальница-стерва в том неопределенном возрасте между тридцатником и сороковником, в котором работающая западная женщина никак не может решить, пора ей уже рожать или время еще не поджимает. Одевалась она с распространенной среди немок кричащей небрежностью - мол, я мыслящее существо, а не сексуальный объект, так что марафет наводить незачем. У клиента (фирма занималась - впрочем, по-прежнему занимается, только уже, слава Богу, без меня - консультациями в области информационных технологий) появлялась в джинсах. Ей, с ее внешностью и грацией крестьянской девки, даже шло. Органично как-то смотрелось. Косметикой, естественно, не пользовалась. Мылась регулярно, и на том спасибо.
Уже не помню, как у нас вся эта нелюбовь-морковь началась. Первое время все было без эксцессов. Она пропадала у клиента в Берлине, я сидел у клиента в Штутгарте, друг друга неделями не видели. Потом она взяла меня с собой в Берлин, мы стали видеться чаще, и такой вот скачок интенсивности общения нас, похоже, и подкосил. Люди, бывает, разводятся, когда начинают жить вместе, - вот у нас был почти что аналогичный случай. Она мне, когда на нее находило, пыталась передать свой передовой опыт. Пусть и в час по чайной ложке, но пыталась, а я, наверное, воспринимал без должного энтузиазма. Нет, в профессиональном плане она была в полном порядке, но компьютеры ей не то чтобы поднадоели, но она, полагаю, считала, что выросла из всей этой технической дребедени. Душа, видать, хотела чего-то другого, хотела руководить, и фирма, как это сейчас принято говорить, ее потенциал увидела и сделала начальницей отдела и менеджером проекта. Но клиента доили несколько фирм, нас оттуда потихоньку выдавливали и в конце концов благополучно выдавили. А отдел, которым она руководила, расформировали. А ее непосредственного начальника, который ей благоволил, перевели. И то ли потому, что карьера как-то не задалась, то ли еще почему, но она родила, уволилась вместе с хахалем (тоже работавшим в штутгартском филиале) и укатила на ПМЖ на родину хоббитов - в Новую Зеландию. Но тогда она еще была на пике своей менеджерской карьеры (то есть это потом оказалось, что это был пик, а тогда казалось, что это прямо отвесный старт ракеты) и любила учить меня жизни с высоты, как ей, наверное, казалось, обширного практического опыта.
Доводила буквально до ручки разговорами о том, что я должен правильно расставлять приоритеты. Что это такое, правильная расстановка приоритетов, она не объясняла, это, видимо, нужно было самому понимать. "Умом начальство не понять, аршином общим не измерить", - думал я и кивал, соглашаясь, что приоритеты расставляют или хорошо или никак. У одного моего знакомого шеф с такими же речами носился. Я тогда считал, что это такое сиюминутное поветрие в менеджменте - мотать подчиненным нервы правильной расстановкой приоритетов, но при этом ни в коем случае не открывать страшную военную тайну, что же это такое. И как-то пожаловался на мою стерву одному психологу, которая хоть и числилась любителем, но в душу при желании гадила вполне профессионально. И, спасибо, просветила меня, откуда это загадочное искусство на мою голову. Это, оказалось, один из фундаментальных постулатов американской прикладной системы менеджмента, поэтому начинающий руководитель, только-только вернувшийся с подготовительных курсов для мелкого начальства... Крупное начальство, кстати, обходится без курсов, в них, видать, руководящий дар закладывается небесами в момент зачатия. А свежеиспеченное мелкое начальство, особенно совсем плюгавенькое, что-то вроде ефрейтора... - так вот, свежеиспеченное мелкое начальство, вернувшееся с курсов и ажно изнемогающее от желания руководить, хватает барабаны, трубы и транспаранты с революционным "Приоритеты - подчиненным!" и строит всех, до кого может дотянуться. А женщины, как добавила психолог, очень плохо - так по крайней мере, считается, - расставляют приоритеты. И моя начальница, мол, проецирует на меня свои страхи по этому поводу... В общем, это была довольно логичная - в рамках логики Фрейда - теория, но с практической точки зрения совершенно бесполезная, потому что сказать моей начальнице "сама сперва научись, трусиха"... - естественно, исключительно ради ее же собственного блага, чтобы она наконец-то лицом к лицу встретилась со своими подсознательными фобиями и превозмогла их... - в общем, быть ее психотерапевтом мне было слабо. Поэтому в периоды обострений она мне компостировала мозги, а я слушал и запоминал новые слова, а там было много новых слов, потому что языком менеджеров она владела в совершенстве и могла раздуть концепцию из любой мелочи. Помню, мне как-то рассказали анекдот про мужика, который приходит к врачу, жалуется на жуткие головные боли и говорит, что это наверняка из-за работы.
- А что у вас за работа?
- Чуть ли не ежесекундно вынужден принимать ответственные решения в условиях нехватки информации.
- И где вы работаете?
- Апельсины на конвейере сортирую на большие и маленькие.
Это про мою начальницу. Я, конечно, тоже со временем насобачился. Вот, к примеру, говорит она мне, как важно чутье в вопросах расстановки приоритетов. А я ей в ответ: "Чутье - это квинтэссенция опыта". И в глаза смотрю с умилением, чтобы ее, значится, проняло, как я боготворю ее стаж. Ее, бывало, действительно пронимало, но все как-то не тогда, когда я ей жопу лизал. Какие, помню, нотации она мне читала, когда начальство клиента вдруг начало давать указания напрямую мне, а не через нее. Я, говорит, в таких случаях должен отсылать к ней, чтобы она решала, чем я буду заниматься. А мне что? Посылал потом всех к ней. И думал: "А иди-ка ты..."
Психолог мне потом говорила, что начальница моя вела себя типично для женщины-начальницы... - а современные специалисты проводят четкую грань между женским и мужским менеджментом, потому что разница в огромном ряде случаев бросается в глаза... Похоже, я был жертвой огромного рядового случая... Так вот, психолог говорила, что поведение моей стервы якобы было типично для женщины-начальницы, которая боится, что ее не считают начальницей. И еще говорила, что начальница, скорее всего, меня слегка побаивается. И что тревожность от присутствия Другого не всегда рационально объяснима. И что если она цепляется ко всем, то это пресловутый комплекс женщины-начальницы "они думают, что я не справлюсь", а вот если она цепляется только ко мне, то и причина во мне. И поинтересовалась, а не апеллирую ли я к коллегам (а то, может, начальница за свой авторитет переживает).
К коллегам я не апеллировал, но, устав от придирок, стал подсовывать коллегам все, что писал, - исключительно в корректорско-редакторских целях, разумеется. Правда, это были не совсем чтобы коллеги, а больше конкуренты, но поскольку паслись они не на нашем лужке, а на соседнем (мы специализировались на операционных системах и сетях, а они на базах данных), то палки в колеса мы друг другу не ставили и сидели все в одном офисе (за исключением начальницы, сидевшей вместе с мелким начальством клиента). А люди подобрались все до единого пассионарные культуртрегеры. И охотно читали и правили документацию... Начальница временами требовала написать документацию к какой-нибудь программке и всегда отметала первую версию со словами, что получилось неясно, потому что нет структуры. Что такое структура в ее понимании, для меня так и осталось загадкой. Она от меня требовала переделывать, пока не становилось, на мой взгляд, совсем уж заумно. Я, в общем-то, был не против написать документацию, чтобы только запутать клиента, но раздражался, почему мне об этом не скажут открытым текстом с глазу на глаз. Психолог говорила мне потом, что вот я в свое время скептически отверг идею разных логик (в смысле, мужской и женской), а теперь лично сталкиваюсь с этим на практике. Она, мол, не понимает того, что я пишу, пока не перепишет по-своему. И что сама психолог давно уже привыкла, что окружающие мужчины постоянно твердят об отсутствии структуры и последовательности.
Это, конечно, очень привлекательный взгляд на жизнь (мол, что с бабы/мужика - нужное подчеркнуть - взять), но я читал написанную начальницей документацию - совсем как мои первые варианты. Так что, может, женская логика и существует, но то ли у меня у самого женская, то ли начальница была сволочью с мужской.
Но коллеги-культуртрегеры ни о чем таком не подозревали и прямо-таки вкладывали душу в вычитку и правку. А всякий грамотный (или считающий себя таковым) человек чрезвычайно трепетно относится к собственным текстам. Корректорскую правку еще более-менее благожелательно терпят, потому как самомнение не страдает от найденной "случайной опечатки", но не дай Бог корректор поднимет руку на святое - авторскую пунктуацию. Что же касается правки редакторской, то всякая галочка на полях есть злокозненный акт дискредитации писательского таланта, ведь редактора, ясное дело, хлебом не корми, лишь дай унизить автора: мол, рано тебе еще, гениальный ты наш, бумагу марать, сперва родной язык выучи. Некоторые любят даже оголтелых критиков, но совершенно не выносят редакторов, потому что первые хотя бы читают, а вторые переписывают, а это не всякая ранимая психика вынесет. Бывает даже мнение, что редактор - это литературный импотент, мелко гадящий активным участникам творческого процесса... Не знаю, какой именно точки зрения на редактуру придерживались немецкие коллеги, но их явно задевало, что документация признавалась никуда не годной даже после их трудов, и в нашем небольшом компьютерном коллективе тлел типичный издательский конфликт. Поэтому мое предложение отмечать в календаре дни, когда начальство совсем не в духе, чтобы наконец-то вычислить цикл и перестать сдавать рукопись в дни, когда организм в целом настроен критически, было встречено с воодушевлением, но до дела у нас так и не дошло. (Конечно, коллеги-культуртрегеры не опустились бы до обсуждения женской физиологии, поэтому задачу я ставил в обобщенном естественно-научном ключе: у меня, мол, такое чувство, будто смена начальственных настроений, доставляющая всем нам пропасть неудобств, следует определенным закономерностям, которые надо досконально изучить, начав со сбора статистических данных. Я долго фразу на бумажке составлял, а потом заучивал.)
В общем, к коллегам я не апеллировал, но боролся с начальственным произволом партизанскими методами. А вот мужика, который был третьим в проекте и соображал в технике, пожалуй, даже получше начальницы, она так достала, что он апеллировал к ее начальнику, но тот всегда был на стороне нашей стервы, так что попытка была заведомо обречена на провал. Схватились они из-за пустяка - она заглянула в его программу и придралась к строчке, заявив, что это хакерский стиль. Он был с севера, характер спокойный, нордический, но не стойкий, а мягкий, возражал редко, в споры не ввязывался, но тут, похоже, чаша терпения переполнилась. Он сказал ей, что не видит причины менять код, потому что программа работает, а стиль клиент не оценит (и, следовательно, не накинет сверху). В общем, если угодно, у них случился все тот же конфликт автора и редактора, но в переложении для компьютера. Они пошли разбираться к ее начальнику, который подтвердил, что да, интересы клиента во главе угла и что в данном случае клиент - это руководитель проекта, то есть наша стерва, потому что работа сдается ей. Я спустя пару месяцев этот "хакерский прием" нашел у программистов IBM и стал активно использовать в надежде, что рано или поздно она придерется и ко мне, а я сделаю невинное лицо и скажу, что я же не знал, что это хакерство, я у IBM подсмотрел. Но в мои программы она, похоже, не заглядывала, хотя в профессиональном плане мне ну совершенно не доверяла. Бывает, велит мне написать программку, я напишу, протестирую, она пять раз переспросит, убедился ли я в том, что программа работает, а потом все равно напишет свою. Помню, как-то она в своей программе, оттестированной и отлаженной, изменила мелочь. Я ее запустил в присутствии начальницы сразу на нескольких серверах (не тестируя, потому что начальница уверяла, что в исходной версии она не поменяла ничего существенного), и программа понаделала таких дел... Она мне тут же прочла лекцию, как важно, чтобы я понял, что нужно обязательно тестировать программы, даже если изменили пустяк. Я потом до трех часов ночи сидел, чтобы все вернуть в исходное. А начальница, естественно, убежала принять чокушечку на ночь и завалиться на боковую. (Без чокушечки на ночь она заснуть не могла, голова не хотела отключаться, и эта деталь даже делала мою стерву ближе и человечнее, потому как такая фаза у меня тоже была, но это было единственное, что нас роднило.) Психолог мне сказала, что эта история - типичный пример классического "я же говорила", и что мужчины тоже не любят признавать свои ошибки, просто женщины набрасываются первыми.
Что же, не знаю, может, все оно и так, но женского в моей стерве было маловато. Как-то чисто автоматически подал ей пальто. Впервые в жизни увидел женщину, которая не знает, что с этим делать. Я с тех пор, правда, уже много таких навидался, но тогда это было прямо-таки откровением. Я-то, наивный, думал, что с пальто, как с сексом, все инстинктивно знают, чего и как, но вот в ее позе было что-то такое... даже не знаю, как сказать... Женщина, когда ей подают пальто, стоит в момент подачи оного (ух, как на канцелярщину потянуло, но тут иначе и не объяснишь), отведя руки самую капельку назад. А она стояла, как бревно, руки по швам. И покраснела аж, словно я что-то интимное предложил. Совершенно дикая женщина.
Или вот возвращались как-то с делового ужина. Нам в Берлине фирма снимала квартирки в одном доме, такой типовой блочный дом, каких много понастроили на скорую руку, когда в Берлин из Бонна переезжал чиновничий аппарат. Подходим к такси. Я, естественно, направляюсь к задней обращенной к тротуару двери... это уже даже не канцелярщина, а милицейский протокол; человеческим языком ее уникальные поведенческие реакции не описать... Так вот, собираюсь открыть перед ней дверь. Она:
- А, хочешь сидеть с этой стороны?
И идет к двери, смотрящей на проезжую часть. Дикарка, натуральная дикарка.
Нашел как-то у Паркинсона такой вот пассаж: "Женщины получили полное право носить брюки, но это им не вменялось в обязанность. Им было дано право голоса, право занимать государственные должности и овладевать любой профессией, но вместе с тем им разрешалось сохранять привилегии, оставшиеся в наследство от их прежнего подневольного положения, и это даже поощрялось. Они были приняты как равные в тех областях, где некогда вынуждены были подчиняться, но в тех областях, где им издавна предоставлялось первенство, они и теперь сохранили главенствующее положение. В этих крайне сложных взаимоотношениях прежнее чувство равновесия было утеряно".
Подумал тогда, что вот ведь старик Паркинсон голова. Как он точно все сформулировал еще в шестидесятые (или уже даже в пятидесятые?.. неважно...), что женщины осваивают новые социальные роли, а мужчины нет. Вот ведь прямо как в воду глядел, что вид спорта не может быть олимпийским, если нет его женского эквивалента, а вот мужского синхронного плавания или мужской художественной гимнастики нет, хотя в наши дни аншлаг был бы обеспечен.
Поработав с моей стервой, я, однако, решил, что со времен Паркинсона мир на месте не стоял: женщины уже не знают, что делать, когда им подают пальто, а мужчины увлекаются альтернативной сексуальностью. Похоже, равновесие восстанавливается потихоньку.