Кахаров Аброл: другие произведения.

Предатели, "Анцы", лицемеры-марионетки...

Сервер "Заграница": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Помощь]
  • Комментарии: 9, последний от 28/12/2017.
  • © Copyright Кахаров Аброл (Kakharov2004@mail.ru)
  • Обновлено: 17/11/2018. 29k. Статистика.
  • Статья: Узбекистан
  • Иллюстрации: 17 штук.
  • Скачать FB2
    • Оценка: 4.82*10  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Эти воспоминания не то, что тронули и всколыхнули во мне печальные чувства о людской неблагодарности и подлости, но позволили по-другому взглянуть на некоторые жизненные ситуации и переосмыслить факты.
    • .  
       Недавно Президент России Д. А. Медведев посетил Узбекистан.
    .
    Moscow [A. Kakharov] Р о с с и я, М о с к в а - У з б е к и с т а н, Т а ш к е н тAksaroy [Internet]
    .
    За налаживающими отношениями России и Узбекистана. Мы следим с тем, чтобы не повторялись ошибки прошлого. Центр-Москва много гадостей наделала своим окраинам в прошлом.
    В своё время были расстреляны, а потом реабилитированы первые лица Узбекистана Акмаль Икрамов, Файзула Ходжаев и многие другие.
      Подверглись репрессиям коммунисты Узбекистана, верные идеи коммунистического строительства, в недавнем прошлом.
       Россияне! Православные и мусульмане! Будьте благоразумны!
    Делайте выводы из прошлого. Предпринимайте меры по сглаживанию труднозаживаемых ран.
    Не давайте, местным ублюдкам обеих сторон, поводов для разжигания националистических настроений и насаждения русофобии в Узбекистане и Центральной Азии.
       Мы вместе победили голод и разруху, дошли до Берлина, ликвидировали рабство, достигли впечатляющих успехов в образовании науке, культуре.
       Мы знаем и ценим Россию. Россию Арины Радионовны, Некрасова и Толстого, Кулибина и Черепанова, Мичурина и Циалковского, Семёнова-Тяньшянского и многих других.
       Мы все в ответе за тупую Сусловскую идеологию и невежественный Лигачёвский стиль и метод работы.
       Передавая в печать свои воспоминания, рассчитываю на разум и ум читателей, судьба которых небезразлична мне. 
    .
       Аброл Кахаров: Предатели, "Анцы", лицемеры-марионетки ...Аброл Кахаров [Лолита Кахарова] Abrol Kakharov
         
       В обстановке строжайшей секретности, по-воровcки, с наступлением темноты, оцепив центр города военными и милицией, новоявленные руководители Узбекистана,
    вчерашние соратники и ученики покойного лидера республики, в угоду желаниям Москвы, спешно раскопали могилу своего наставника и перевезли его тело из центра города на окраину.
      Утром, на месте скромной могилки, в уютном скверике центра города, люди увидели разровненную площадку, вокруг которой прогуливались два милиционера и несколько человек в штатском.
    Жители города недоумевали: ещё вчера здесь были цветы и мраморная плита с надписью: "Шараф Рашидов ( 1917г. - 1983 г.)".
       Скопившимся предлагалось разойтись. Особо возмущавшихся уводили на "профилактические" беседы, где устанавливалась их личность
    и затем им показывали газету "Ташкентская правда", в которой было опубликовано решение горисполкома о перезахоронении ..."в связи с пожеланиями родственников". 
    Это была очередная ложь и глумление, дикое издевательство над памятью человека, пользовавшегося всенародной любовью, и не только потому, что Шараф Рашидович Рашидов
    дважды удостаивался звания Героя Социалистического Труда и был награжден десятью орденами Ленина, а потому, что в его лице народ видел своего доблестного предводителя.
       При жизни он пользовался необычайной любовью народа и был символом веры и надежды простых людей, гордостью и славой Узбекистана.
       В этой многоликой, недоуменной толпе встретил я республиканского министра строительства Потуремского Фёдора Григорьевича,
    с которым у нас были добрые и доверительные отношения по прежней его работе. Всегда смелый и прямой в высказываниях, бывший белорусский партизан несколько раз громко повторил окружившим его
    людям фразу: "Мне наплевать на тех, кто, возможно, снимает нас сейчас на пленку." Я уважал и буду чтить память Шарафа Рашидовича прежде всего, как участника войны.
    Мы с ним фронтовики и то, что делается на наших глазах называется - предательство. Я знаю - это грязное дело рук "Анцев"".
       "Анцами" в те годы называли тех, кого посылали из Москвы на руководящие должности в республику.
       "Анцы", как правило, подбирались из числа партийных работников центральных районов России, не особенно проявивших себя на своей прежней работе.
       Их тщательно инструктировали, что в Узбекистане процветает коррупция во всех эшелонах власти и им представляется шанс проявить себя по наведению порядка, после чего их ожидает
    дальнейшее повышение в должности. Так приземлился в Узбекистане и занял ключевую позицию второго секретаря ЦК компартии Узбекистана бывший комсомольский работник из города Воронежа
    с причёской уголовника, катапультант - по кличке "теннисист". Затем, по образному выражению Федора Григорьевича, катапультировал из насиженного места берегов Невы и очнулся
    Первым секретарем Навоийского обкома партии иудоподобный райкомовский работник из Кронштадта.
       Возглавлять столичную партийную организацию города Ташкента срочно прилетел начальник цеха одного из заводов Урала.
       За короткое время более четырехсот руководящих должностей в республике стали занимать вновь прибывшие россияне. Они себя гордо называли - посланцами.
       Эти так называемые - посланцы - в глазах местных выглядели до смешного примитивными. Но они были наделены властью горкома, обкома и ЦК.
    В них чувствовалась школа и инструктаж их садистски настроенных покровителей, организовавших соревнование, кто больше сможет освободить от должности руководящих работников
    и исключить из рядов партии членов КПСС. Наряду с местными кадрами,
    они освобождали от должностей многих, давно живущих в Узбекистане русских и русскоязычных работников, считая их непреданными и ненадёжными работниками-предателями.
       Пострадавшие в отместку, им присвоили ярлык -"Посланцы", заменив первые четыре буквы "Посл" на "Заср", но публично их стали называть: "Анцами".
       Эти, так называемые "Анцы", свирепствовали в течении 5-6 лет и покинули республику, оставив недобрую память о себе.
       Я умышленно не называю ни одной фамилии и имен этих людей, поскольку они не стоят того, чтобы их помнили.
    Могу сказать, что на их долю выпала грязная участь осуществления трагической расправы, как над бывшими коллегами по партии, так и над народом Узбекистана.
       Не называя имена горе-исполнителей миссии "налаживания" порядка, считаю возможным всё-таки с отвращением произнести имя главного руководителя "Анцев" страны,
    секретаря ЦК компартии Егора Лигачева. Именно он с садистским рвением
    разработал и осуществил чудовищную программу по шельмованию и аресту десятков тысяч людей в Узбекистане при благославлении Юрия Андропова и поддержке Михаила Горбачева.
    И самое гнусное то, что Лигачёв через многие годы пишет об этом в своих воспоминаниях, не стесняясь и не раскаиваясь в содеянном.
    Не хочу так же перечислять карьеристов и угодников местного происхождения служившим и подпевавшим в хоре охаивания достойного сына Узбекского народа,
    защитника Родины в Великой Отечественной войне, Патриота, Писателя, скромного человека многим ставшим родным и близким.
       В 1984-1990 годах с лозунгами гласность" и перестройка", выпотрашивовались любые негативные явления для расправы с людьми.
    Это была своего рода чистка в рядах партии и избавление от прежних руководителей.
       Наиболее громким делом, получившим официальную огласку в Узбекистане стало, так называемое, "Хлопковое дело."
       Несметное количество комиссий из центральных органов, следователей прокуратуры по особо важным делам, инспекторов комитета народного контроля и госбезопасности,
    разного рода ревизоры нагрянули в Узбекистан. С молниеносной быстротой фабриковались уголовные дела и принимались скоропалительные решения.
    Потребовалось всего несколько месяцев, чтобы арестовать и приговорить к расстрелу министра хлопкоперерабатывающей промышленности Усманова, за допущенные приписки по хлопку.
       Между прочим, не так давно я встретил его сына и он мне сообщил, что его отец реабилитирован.
       Началась волна арестов людей, занимавших высокие посты. Одним из первых был арестован Первый секретарь Бухарского обкома партии Каримов.
    Покончил собой в момент ареста другой Первый секретарь Кашкадарьинского обкома партии Гаипов.
    Застрелился первый заместитель министра внутренних дел Давыдов и министр МВД Узбекистана Эргашев. Волна арестов и самоубийств прокатилась по всей республике.
       Скоропостижно скончался Первый секретарь ЦК компартии Узбекистана, кандидат в члены Политбюро ЦК КПСС Шараф Рашидов.
       На похороны не приехали ни М. Горбачев, ни Е. Лигачев. КПСС представлял секретарь ЦК КПСС В.И.Долгих.
    С Владимиром Ивановичем Долгих я встречался и сопровождал его по республике во время его пребывания в Узбекистане ещё в семидесятые годы. Он тогда был директором Норильского комбината
    и посетил Мурунтау с дочерью-студенткой МГУ.
    Шараф Рашидович поручил мне сопровождать директора Норильского комбината, за что Долгих был благадарен.
    Долгих на похоронах вёл себя как истинный правоверный, тепло отзывался о Шарафе Рашидовиче. Было видно, что говорил он это искренне, а не по поручению тех,
    кто немало сделал ( из воспоминания пом Горбачёва.), и не без их вины раньше ушёл из жизни Шараф Рашидович.
       Председателем похоронной комиссии и Первым секретарем компартии Узбекистана был утвержден ставленник Москвы, недавний работник аппарата ЦК КПСС Усманходжаев.
       Избавившись от авторитетного бывшего первого руководителя республики и, назначив послушного "своего" организаторы травли из ЦК КПСС, с неистовой злостью и жестокостью
    стали продолжать расправу, как со всем прежним руководством партии и правительства, так и с рядовыми работниками начиная с бригадиров хлопководческих бригад, председателей колхозов,
    директоров совхозов и агропромышленных объединений, и кончая первыми руководителями областей и республики.
    Обычно аресту предшествовало исключение из партии или освобождение от должности. Эти симптомы коснулись и меня.
    Бюро ЦК на своём заседании, без моего участия, освободило меня от должности.
    Я возразил и обратился в ЦК Узбекистана и ЦК КПСС о своём несогласии с формулировкой освобождения меня от должности за серьёзные недостатки.
    Ответа из ЦК КПСС не получил. Тогда я выехал в Москву и передо мной оказались закрыты все двери, в которые я раньше входил беспрепятственно.
    В ответ на мои настойчивые действия в Москве появилась статья в газете ЦК КПСС "Соц.индустрия", порочащая меня.
       Было заметно, что когда "Анцы" не могли справится с кем-либо на месте, им на помощь приходиала помощь в травле и клевете из центра.
    Потому стиль-почерк работы новоявленных "Анцев-палачей" был примитивен и прост. Они зачастую открыто не могли даже серьёзно обосновать свои действия и поступки,
    часто прикрывались фразами: "Мы поручили прокуратуре - после завершения следствия, вернемся к вашему вопросу".
    Действовали они руководствуясь принципом: "Был бы человек, а статья в уголовном кодексе найдется."
    Между тем, тайные аресты руководителей республики и областей с отправкой арестованных в московские тюрьмы, продолжались и стали нормой.
       Наступили тревожные дни, когда никто не знал кто следующий. Печальные новости об арестах и самоубийствах мы узнавали по слухам.
    Некоторые слухи не подтверждались, другие предвосхищали события. Зачастую слухи распространялись сознательно специальными службами, наталкивая людей на самоубийство.
       Не обошла вся эта кутюрьма и меня. К нам нагрянула комиссия из Москвы, состоящая из представителей народного контроля СССР, минфина СССР, минцветмета СССР и ещё куча экспертов
    во главе с помощником ген. прокурора СССР. На руках у них было письмо из министерства, обязывающее меня обеспечить необходимые условия для работы приезжей комиссии,
    выделить помещение и охрану в здании управления.
       Так называемая комиссия заседала при закрытых дверях, имела индивидуальные средства связи, о чём-то шепталась, внезапно опечатывала двери, изымала массу документов.
    Я ожидал извинений и развязки, но вместо этого последовали нападки на меня извне.
    Я не верил своим глазам, когда прочитал сообщение в газете "Ангренская правда", что я взят под арест и скоро арестуют моих сообщников.
    Это было то страшное время, когда многих руководящих работников республики арестовывали, освобождали от занимаемых должностей и на них возбуждали уголовные дела.
    Мне звонили обеспокоенные знакомые, собрались родственники, пришли друзья.
       Видимо, организаторам травли, показалось, что газетная утка "Ангренской правды" не достигла цели.
    В газете ЦК КПСС публикует огромную разгромную статью на известного золотодобытчика-старателя Вадима Туманова под названием: "Это Вам не снилось"...
    В этом пасквиле фигурировал я как вор, воровавший золото вагонами и имевший спец охрану и оружие.
       Тогда я понял и поймал себя на мысли, что больше всего со времен детства, не люблю траур. Мы ждали когда за мной придут.
    Слухи ходили самые нелепые, что я бежал, покончил собой, нахожусь в реанимации. Редактор газеты "Ангренская правда" на мой вопрос по телефону: кто дал информацию
    об аресте директора объединения Узбекзолото?" - равнодушно ответила,что источник информации у них надежный и сведения достоверные.
       Однако она была слегка удивлена и не поверила, что говорит со мной лично, в тоже время поинтересовалась о наличии телефонов в тюрьме и имею ли я право оттуда звонить.
       Позднее один из моих друзей, Олег Пащенко, по своей инициативе, разыскал автора статьи о моем аресте и тот ему признался,
    что статья эта была написана по заказу редакции и полученные сведения принадлежат работнику местного КГБ.От журналиста требовалась лишь подпись.
       Тяжкие месяцы потребовались мне для опубликования коротенького сообщения о том, что факты не подтвердились, журналисту был объявлен выговор.
       Все эти дни я инструктировал и успокаивал жену как мог, что ей делать и как ей быть в случае моего ареста. Меня не пугала тюрьма.
    Жизнь заключенных мне была хорошо знакома. Но я понимал, что заработной платы моей жены, старшего инженера проектного института, не хватит на пропитание моей семьи.
       А между тем, каждый новый день приносил новости одну страшней другой.
    Так поползли слухи о том, что арестован и уже содержится в московской тюрьме глава правительства Узбекистана Нормухамад Худайбердыев, человек твердых позиций,
    не согласившийся с линией "Анцев" по осквернению памяти Шарафа Рашидова.
       Я так же не поверил и воспринял как очередную сплетню, передаваемую шепотом, сообщение о том, что Мирзамахмуд Мусаханов, бывший первый секретарь Ташкентского обкома партии,
    которому недавно присвоили звание Героя социалистического труда в день его семидесятилетия, тоже арестован и содержится в московской тюрьме.
       Трудно было верить рассказу очевидца, как один из секретарей ЦК, которого я знал, после очередного секретного заседания бюро, где осуждались "порочные методы работы" прежнего руководства,
    в знак протеста в своем кабинете вскрыл себе вены и был госпитализирован в психиатрическую больницу, где пытались "лечить" и бывшего Председателя Совета министров республики.
       Печальным было и то, что все эти слухи оказывались горькой правдой. Не верить было уже невозможно, поскольку арестовывали многих
    в том числе увели в подвалы МВД и нашего бывшего соседа по дому, начальника городской автоинспекции, а его заместителя в упор расстреляли неизвестные.
       Однажды утром ко мне зашёл мой заместитель по режиму и сохранности полковник Музаффар Алимов и сказал, что его приглашают в КГБ.
    Я не предполагал, что вижу его в последний раз. Водитель машины вернулся, держа в руках его шапку, шарф и часы. Он из здания КГБ так и не вышел.
    Позднее, каким-то образом ему удалось сообщить своей семье, что он находится в московской тюрьме.
       Я стал разыскивать своего заместителя и дозвонился по специальной правительственной связи до первого заместителя КГБ республики и спросил о судьбе своего заместителя.
    На свой вопрос я получил ответ, что в здании КГБ Узбекистана часть помещений занимает специальная комиссия из Москвы и она не информирует его о своих действиях.
    Московские коммисии и "Анцы" в первую очередь сосредоточились на личностях, не разделявших политику центра в части очернения деятельности Шарафа Рашидова.
       В черном списке противников "Анцев" были ярко выраженные лидеры. На заседании того же злосчастного бюро один из новых секретарей ЦК Айтмуратов пытался высказаться
    в защиту прошлого лидера.
    Его прервали вопросами и не дали высказаться до конца, а его гражданская позиция перевела его в список неугодных новому режиму.
    Айтмуратов также был изолирован от общества, то есть арестован и переведен в московскую тюрьму.
       Бюро ЦК партии, главный штаб так называемой "перестройки" укомплектовался людьми, согласившимися с генеральной линией Москвы по дальнейшей расправе над рашидовскими кадрами.
    В Ташкент прилетели кураторы из ЦК КПСС и организовали пленум,
    на котором все недостатки - приписки по хлопку, наличие взяточничества, грубые ошибки в подборе кадров и многое другое - приписывались лично Шарафу Рашидову.
       Чтобы как-то оправдать себя в новых ролях и не разделять ответственность за "грехи" прошлых лет, вновь испечённый Первый секретарь ЦК Усманходжаев
    (Бывший Председателя Президиума Верховного совета) прибег к странному и весьма сомнительному объяснению, что, якобы, он и другие члены его нынешней команды
    были подвержены гипнозу при прежнем руководстве и потому не могли контролировать свои действия и поступки,
    о чем сейчас раскаивается и всю вину за негативные явления прошлого возлагает на Рашидова.
       Разбудились в людях страсти дикие, соблазн был велик, каждый, способный осуждать и клеймить прошлое, поощрялся.
    Многие вознеслись тогда и дорвались до вершины власти на которой не смогли удержаться надолго.
    Создалось какое-то соревнование словоблудов. В средствах массовых информации появился ярлык "рашидовщина".
       Никогда не думал, что найдется столько людей, которые ради карьеры пойдут на сделку с совестью и будут нести несусветную чушь.
    Предателей оказалось больше, чем можно было предпологать. Меня поражала в людях скорость и легкость преображения от преданности до предательства.
       Всё это дало повод рождению серии анекдотов про гипнабельных пациентов дурдома и его главного гипнотизёра.
    А узбекский сатирический журнал "Муштум" осмелился опубликовать басню,
    где хитрая двуликая лиса, питающийся падалью шакал и другое зверьё дружно охаивали только что умершего льва, перед которым ещё вчера вся эта нечисть лебезила и угодничала.
       Читатель легко распознавал нынешних руководителей власти. Узнали себя и подмявшиеся под "Анцев" новые блюстители порядка.
    Реакция доморощенных демократов, провозгласивших гласность и перестройку, была мгновенной: редактор был освобожден от должности в тот же день.
    Из газетных киосков и почты изъяли и уничтожили почти весь тираж журнала, но басня разошлась из уст в уста.
       Между тем машина расправы продолжала набирать обороты. Райкомы, горкомы и обкомы партии рапортовали о количестве руководителей освобожденных на своих территориях от должностей,
    исключенных из партии и привлеченных к уголовной ответственности. Шло соревнование кто больше сможет снять с должностей, исключить из партии, засадить в тюрьму.
       Пошли аресты по новому кругу. Однажды пригласили на заседание бюро ЦК в Ташкент недавно назначенного первого секретаря Бухарского обкома партии и после непродолжительного заседания
    его исключили из партии на шестом этаже, а внизу его ждала спец машина и работники органов.
    По такому же сценарию был арестован и этапирован в московскую тюрьму, проработавший недолгое время, первый секретарь Наманганского обкома партии.
       Деятельность "вершителей судеб" замкнулась и напоминала безвыходное положение белки в колесе:
    чернить прошлого руководителя, исключать из партии и арестовывать его последователей, назначать на новые должности себе подобных и себе удобных.
       После долгих и многократных исключений и арестов наступила очередь, как и следовало ожидать, расправы над теми, кто сам вершил расправу.
       Быстренько и незаметно арестовали и увезли в московскую тюрьму второго секретаря ЦК компартии Узбекистана Осетрова.
    Он решил, что ему одному там будет скучно и вскоре рядом с ним оказались и его коллеги по партии секретари ЦК Абдуллаева и Салимов.
    Причины их ареста не разглашались. Строились предположения, что они замешаны во взяткополучательстве и взяткодательстве.
       Абдуллаеву я знал по работе в комсомоле. Она всю сознательную жизнь верой и правдой служила кремлю, рьяно и без разбора выполняла все указания центра и партии,
    горячо поддержала "Анцев", но всё это во внимание принято не было.
       Не учли "покровители" и то, что именно она обратилась с трибуны пленума ЦК с просьбой о направление из России в Узбекистан "Анцев" для наведения порядка.
       Самым беспардонным образом её засадили в тюрьму и повезли в Москву как опасную преступницу. Её предали её же наставники.
       Продержав женщину, как потом оказалось, зря многие месяцы в тюремной камере, палачи горбачевской перестройки были вынуждены выпустить её с туманными оговорками.
       Акыл Салимов рассказывал в больнице в Москве о том как был обескуражен, когда ему устроили очную ставку с похудевшим и осунувшимся бывшим вторым секретарем ЦК Осетровым в тюрьме.
    Осетров сознавался, что он брал взятки, но отдавал их, якобы, Секретарю ЦК по идеологии Салимову.
       "Ваши утверждения не имеют под собой логику. Вы занимали должность высшую, чем я. Зачем вы наговариваете на себя?", отвечал вопросом недоуменный Салимов.
       На что поникший Осетров бормотал: "Ты недавно... здесь... побудешь ещё немного... здесь... и ты заговоришь... здесь..."
       Доктор технических наук, отличавшийся отменным здоровьем, Салимов заболел, не смог вынести все тягости тюрьмы. Его также были вынуждены освободить.
       Конечным результатом деятельности "Анцев" был арест Первого секретаря ЦК компартии Узбекистана Усманходжаева,
    чьим именем и руками была осуществлена массовая, трагическая расправа над представителями своего народа.
       Видимо, в Москве был избран принцип: "Мавр сделал своё дело, мавр должен умереть."
    История знает немало примеров когда созданная чудовищная машина истребления людей в конечном итоге бумерангом возвращалась на самих организаторов.
    Возмездие пришло и к Усманходжаеву.
    Однако дело Усманходжаева получило неожиданный оборот.
    Находясь в застенках московской тюрьмы он дал подробное описание того, как он передавал огромные суммы денег своему давнему знакомому и покровителю Егору Лигачеву.
       Просочилась эта "новость" в одну из московских газет, которая опубликовала весь текст допроса. Качнулось кресло под Лигачевым - вторым человеком в ЦК КПСС.
    Но Егор был неуязвим. В те дни не без его участия вырубались тысячи гектаров виноградников в Молдавии и на Кавказе.
    Именно тогда дискредитировались имена многих заслуженных людей страны, таких как Щербицский, Кунаев, Рашидов, перед которыми Горбачев и Лигачев казались карликами.
    Именно тогда против мирных жителей Алматы и Прибалтики применили боевое оружие. Именно тогда производились массовые аресты неугодных людей в Узбекистане.
    Он - Лигачев - и только он, как ему казалось, знал ответы на извечные вопросы "кто прав" и "кто виноват".
       Это он тогда пустил известную фразу в эфир: "Ты не прав, Борис!" К счастью народ прозревал и появились в нелегальной продаже значки кустарного производства с надписью "Нет ты не прав, Егор!"
       Вместо разбора показаний Усманходжаева по существу дела, на заседании Верховного совета СССР, стали обвинять работников прокуратуры в разглашении "тайны" следствия.
       Зашаталось теперь кресло под прокурором СССР Рекуньковым. И как результат, следователи, ведшие это дело, были отстранены от своих должностей.
       В прокуратуре были сделаны кадровые перестановки.
    Вскоре Усманходжаев дал новые показания новым следователям о том, что его прежние показания были написаны под воздействием прежних следователей и он отказывается от них.
       Позднее стало известно, что Усманходжаев жив и вернулся домой в свое родное село.
       А руководитель главного штаба "Анцев" страны Лигачёв
    продолжал жить и творить, наслаждаясь результатами своей садистской страсти - освобождения руководителей от должностей, исключения их из партии, возбуждения на них уголовных дел.
    Мне не раз приходилось слушать выступление Лигачева. Все они состояли из призывов к привлечению к ответственности и отстранению от должностей.
    Он открыто заявлял, что в новых руководителях Узбекистана не хватает большевистской злости и нетерпимости, не достает им решительности и смелости.
       Все его речи состояли из призывов к расправе и устрашения. В них не было ничего созидательного. Всё это наталкивало нас на грустные мысли о будущем своей страны.
    К сожалению, сбылись пророческие слова мудрых старцев узбеков, утверждавших, что "Анцы" развалят и партию и государство.
      Написаны эти воспоминания были давно. Недавно, перечитав прошлые записи, счёл, что они прошли испытание временем и можно дать почитать другим.
    Эти воспоминания не то, что тронули и всколыхнули во мне печальные чувства о людской неблагодарности и подлости,
    но позволили по-другому взглянуть на некоторые жизненные ситуации и переосмыслить факты.
    Да, действительно многие, которых я считал предателями, не тянут на этот позорный титул.
    Многие из них были жалкими лицемерами, а некоторые оказались продажными марионетками, променявшими совесть на эфемерную должность.
    Чтобы быть предателем надо иметь собственные убеждения.
    Конечно это мой взгляд. Кто-то мог видеть всё это иначе, но одно мне ясно, что Горбачёв не был прав во многом,
    но в перезахоронении и глумлении над прахом соратника ему надо покаяться и молиться, чтобы на нём подобный ритуал расправы над покойниками стал последним.
       В те трудные дни, как никогда, хотелось найти единомышленников, поделиться со своими переживаниями с людьми, разделяющими твои переживания и чувства.
    Многие уходили в себя. Некоторые были в шоковом состоянии, не веря своим ушам от услышанных обвинений в адрес бывшего руководителя.
    Но были и такие, которые оказались оборотнями. Одного из них я знал ранее, он общался со мной, всё время восхваляя Шарафа Рашидовича.
    По должности он достиг вершины в Академии наук. Этого ему показалось мало, он захотел стать Председателем Президиума Верховного совета Узбекистана.
    Поскольку, ему было известно, что охаивание это путь к вершине власти, он не только клеветал, но и опубликовал в печати о том, что Шараф Рашидович повинен в том, что Аральское море усохло.
       К счастью, в трудные моменты моей жизни в кошмарном бурлении словоблудов в печати, радио, телевидении по очернению святого имени Шарафа Рашидовича, я находил возможность общения с
    академиками: Абид Садыковичем Садыковым, Ибрагимом Хамрабаевичем Хамрабаевым, Хасилом Нурметовичем Баймухамедовым, Кузьмой Ивановичем Лапкиным, Абидом Мурадовичем Акрамходжаевым
    и многими другими. Все они были единодушны в своём нескрываемом уважении и почтении к личности Шарафа Рашидовича Рашидова.
      
     Акрамходжаев А. М [Internet] Академик Акрамходжаев-Абид Муратович [] Академик-Баймухамедов Хасил Нурметович Лапкин К И. [Internet] Академик-Лапкин Кузьма Иванович  Садыков А. С. [Internet] Академик-Садыков Абид Садыкович
    Хамрабаев И. Х. [Internet] Академик Хамрабаев Ибрагим Хамрабаевич  
      
      
  • Комментарии: 9, последний от 28/12/2017.
  • © Copyright Кахаров Аброл (Kakharov2004@mail.ru)
  • Обновлено: 17/11/2018. 29k. Статистика.
  • Статья: Узбекистан
    • Оценка: 4.82*10  Ваша оценка:
    Связаться с программистом сайта
    "Заграница"
    Путевые заметки
    Это наша кнопка