История Англии, рассказанная шепотом. Глава 1. Первое Завоевание

История Англии, рассказанная шепотом

В Лондоне, в соборе Св. Павла под куполом есть "галерея шепота". Находясь на ней, можно слышать все сказанное внизу. Не понятно, для чего это сделано. Ведь люди, обычно не желают слышать правду или хотя бы то, что действительно думают другие. Мне кажется смысл аллегории: любой секрет раньше или позже будет раскрыт, нравится это кому-либо или нет.

Глава 1

Первое Завоевание

Император Клавдий, 43 г.н.э.

* * *

Разгуливая вокруг усеянного монолитами Стоунхенджа, я задавал себе тот же вопрос, который не даёт покоя многим в течение столетий. Откуда взялись эти исполинские каменные громадины? Каково назначение странного сооружения? Зачем гигантские каменные блоки сложены таким причудливым образом? Каков был изначальный замысел и какова конечная цель? Без сомнения, не инопланетяне воздвигли их. Даже если пришельцы когда-либо посетили Землю, то вряд ли продвинутая, высокотехничная внеземная цивилизация извлечет пользу из свалки камней, сложенных в столь странным виде. Для инопланетян, преодолевших гигантские космические расстояния, подобное нелепое строительство не может иметь практическое применение. Пожалуй, достоверно лишь одно: монолиты возведены какой-то древней сектой в соответствии с ее верованиями. Но не верится мне в сказку о диких пришельцах, прибывших на нашу планету с единственной целью - построить капище для своего бога. А если все это произведено на нашей планете, то назначение может быть только одно - религиозное.

Исключая последние 150 лет, наибольшие сооружения были либо оборонительного, либо культового назначения. Но Стоунхендж явно не крепость, и даже не форт. И напоминает он, скорее, часть незавершенного храма. По последним исследованиям, создатели намечали выстроить его в виде замкнутого круга с вертикально стоящими монолитами и уложенными на них сверху не менее массивными глыбами. Не знаю почему, но недостроенное сооружение напоминает мне подобные арки у вечного огня. Есть явная аналогия. Но как же такие массивные мегалиты доставлялись сюда, на расстояние 200 км? Разумеется, древние бритты, исконные жители Англии, не могли бы это осуществить. Не имели они ни опыта в подобном строительстве, ни технических средств. Однако, римляне, передовая нация тех времен, завоевавшая Британию на заре нашей эры, обладала строительной техникой и необходимыми знаниями, позволившими возвести гигантский Коллизей и многокилометровый каменный водопровод. И если принять в расчет римское техническое содействие, а также высокую квалификацию и надлежащее мастерство, то сооружение Стоунхенджа представляется вполне возможным.

Остается загадкой, почему все-таки строительство не было завершено, и что тому помешало?

* * *

Умасленный благовониями, отец нации наслаждался отдыхом в золоченном шатре. Кто знает, чем закончится предстоящее сражение? Впрочем, жрец сказал: "красная заря востока покроет синее небо". Может быть, не всем понятно. Но для Клавдия яснее ясного: его легионы победят. Ведь красные плащи носят лишь римские воины. Если смотреть со стороны, то расположившаяся в поле между возвышенностей его армия, с развивающимися на ветру багровыми плащами напоминает кровавую бурлящую реку. А кто, как не его противники - бритты - ассоциируются с "синим" воинством? Потому так и названы. Ведь, бритт - переводится с варварского языка как "раскрашенный" синей краской - вайдой, которой они мажут тело перед боем, становясь более похожими на ходячие трупы. Что ж, раз готовы сопротивляться, то пусть уж не сетуют. Вырядились покойниками - туда им дорога.

Вдруг Клавдий на секунду усомнился, вспомнив, что бритты идут в бой без шлемов, окрашивая волосы в густо-красный цвет какой-то смесью из гусиного жира и золы букового дерева. Нет, не может быть... Не способны эти странные создания, столь не похожие на живых людей, скорее, схожие диким, невиданным существам из лесных дебрей, взять вверх. И ведь жрец упоминал, что красная заря придет с востока, как раз отколь и явилось отважное римское воинство.

А впрочем, что кривить душой? Тем более, не перед публикой сейчас находишься, а наедине с собой... Да-а-а, немало золотых сестерциев пришлось заплатить вождям дикарей, чтобы они не вступали в битву раньше прибытия Клавдия в Британию. Император улыбнулся.... Он бы даже сказал, что платил-то им, скорее всего, дабы не разбежались загодя. Всем известна слава непобедимых римских легионов, ставших со времен Сципиона Африканского несокрушимой силой, их дисциплине, организации и прекрасному вооружению. Испытали бритты уже не раз на себе силу римских копий и острие их мечей. Нечего им противопоставить. Дикари они и есть. До сих пор воюют на колесницах, запрягая в них малорослых местных лошадок. Старая и изжившая себя техника! Канули в лету армии Египта, Ассирии и Персии, когда наездники на двуколках разрывали строй вражеской пехоты, топтали лошадьми, беспощадно кромсали прикрепленными к ступицам, вращающимися саблями тела противников в капусту. А других, тех, кто подальше, воины из колесницы убивали, стреляя из луков или бросая дротики. Даже оставшиеся в живых враги были совершенно подавлены. Так что использовав весь запас стрел и метательных копий, воины смело покидали колесницу и расправлялись с остальными, поражая их острыми мечами. Тогда это было эффективное оружие. Один колесничий мог оставить вокруг себя горы неприятельских трупов. Но недостаток все же имелся - плохая маневренность и уязвимость. Хороши они были лишь в ближнем бою с тяжелой пехотой. Но еще Александр Македонский запросто расправился с колесницами Дария, скомандовав фаланге расступиться и пропустить бешеный рой колесниц себе в тыл. А там их поджидали легковооруженные воины с луками и пращами. И вот тогда "неотразимое воинство" и попало в трудное положение. Ведь нет ничего проще, чем поразить стрелой или камнем с близкого расстояния. А если и не собьёшь наездника, то уж лошадь подстрелить - нет ничего проще... Потому и не применяют римляне колесницы, а коль встречают их у противника - то легко сокрушают. Им даже проще, чем Александру. Римские когорты не столь скучены, как македонская фаланга. Не сравнится колесница и с вооруженным всадником - менее поворотлива, а воин в повозке находится ниже того, кто на коне верхом, потому и уступает в бою...

В шатер вошел полководец Плавт:

- Славься, Цезарь!

- Привет тебе, мой друг, - ответил Клавдий. - Когда начнем сражение?

- Когорты развернуты. Бунчуки и штандарты с императорскими эмблемами вынесены на передовую.

- А солдаты?

- Рвутся в бой, как всегда.

- А что же противник? Не побежал еще?

- Нет ... пока, - хитро подмигнул Плавт.- Правда, примкнул к ним какой-то вождь по имени Карактак. Воинственный бестия! Намерен драться до последнего.

- Что, и новый отряд с ним?

- Привел пару сотен своих дикарей, - криво улыбнулся полководец., - А вооружены они бронзовыми топорами и дротиками на веревках и с погремушками.

- А колокольчики-то зачем?

- Полагают, что нашу конницу тем распугают.

Оба зашлись от смеха.

- А еще две недели, пока мы ждали твоего, Цезарь, прибытия, они нас забавляли, демонстрируя "воинское" мастерство.

Клавдий с интересом взглянул на Плавта.

- Носились галопом на своих колесницах по полю, резко останавливались, спрыгивали на землю, размахивая мечами, а потом , как обезьяны, вскакивали обратно на лошадей, затем - на дышло, а оттуда - снова в колесницу, и неслись дальше... Надоел нам этот цирк, во как, - он провел ладонью ниже подборотка. - Центурион Квинт не выдержал в конце концов, подлетел к ним на коне один, разрубил надвое медные мечи у дюжины варваров и вернулся в строй под гогот наших легионеров и злые взгляды бриттов с искореженными клинками... Вступать в схватку я то запретил до вашего прибытия, но умерить их пыл было ведь не грех?

Клавдий неопределенно кивнул. Ну что же, раз все это - бутафория, то пусть бы и дикари покуражились. Зачем же всерьез принимать?

- Впрочем, время пришло. И похоже, дождь заканчивается. Будем атаковать через час,- продолжал Плавт. - А для тебя, мой господин, мы обустроили прекрасный наблюдательный пункт на холме. Место удобное, возвышенное. Рядом с тобой поставим ликторов из личной гвардии, а внешнее кольцо оцепления образует преторианская когорта с копьями и большими щитами.

- А как же я смогу наблюдать за сражением? Они ведь заслонят своими шлемами всю картину боя?

Клавдий не отличался высоким ростом.

- И это продумано... Императорский паланкин мы поднимем на постамент. Так что, мой господин с комфортом, как Юпитер с Олимпа, все увидит.

Клавдий подумал о том, что Юлий Цезарь наблюдал бы за боем в полном воинском облачении, верхом на коне, а не нежась в постели. Но ведь и здоровье у его великого предшественника было получше, и похрабрее тот был...

- Но тогда вы меня легкой мишенью для вражеских стрел и дротиков сделаете? - малодушничал повелитель.

- Ни в коем случае! Даже если какой-то бритт и подберется к холму на расстояние полета стрелы (что само по себе мало вероятно), однако, и это будет бесполезно. Воины в оцеплении поднимут заранее длинные копья с натянутой на них в несколько слоев сетью. Так что и наблюдать за боем мешать не будет, и обезопасит тебя, государь.

- Я счастлив, что Юпитер послал мне столь смышленого помощника - обрадовался Клавдий. - Лишь покорим эту страну, уж я тебя не забуду - вознагражу, так, что и богам не снилось!

* * *

До начала боя все еще оставалось время... И Клавдий предался любимому занятию - воспоминаниям и философским размышлениям.

И зачем его занесло в эту заброшенную на окраину мира, дикую страну? Туда, где даже летом небо хмурится и дождь идет неделями напролет? Хорошо, что мраморную ванну с собой из Рима привез. А то зябнет немолодое тело. Нет, лишнего дня он здесь не останется. Вот бы рассеять варваров, поскорее завершить завоевание и послать в Рим лаконичное депешу, сродни тем, что Цезарь направлял в сенат после воинских побед. Нечто вроде: "Принесли, распорядился, разогнали". Жаль, что неправильно шутку поймут. Прошли времена веселья. Не до смеха сенаторам нынче. Того и гляди найдутся болтуны, обвинить его в кощунстве отважатся...

Однако, как же не похожа эта холодная страна на его любимую, обогретую солнцем Италию! И до чего непредсказуема переменчивая судьба. Теперь, он - великий вождь империи. А еще, ведь, недавно был просто заурядным человеком, с которым никто не считался. Кому тогда нужен был он, немолодой и хворый, еще с детства страдающий многими болезнями, в том числе и расстройствами памяти?

Ну, нет, в этом он не признается никому. Необходимо лишь усилие воли - и Клавдий восстановит все! Как же, он хорошо помнит, что еще великий император Август любил его... Хотя и не считал достаточно полноценным. От долгих болезней, перенесенных в детстве, Клавдий был слаб душой и телом. Но уж лучше больного и немощного родственника иметь в сенате, чем какого-то здорового оппозиционера. Доигрался ведь его предшественник Юлий Цезарь, дал волю своим дружкам-умникам - вот, и зарезали героя... Так что прав был Август. А Клавдий тем временем под дурачка косил, а между тем, тепленькие места сохранял и при нем, а затем и при сменившим его Тиберии, Калигуле... Ох, кровавые были времена! И распутство невиданное. Особенно преуспел в том его племянничек Калигула. Сколько людей загубил, имущества отобрал и нагло присвоил. От сумасбродства куролесил. Лошадь в сенаторы избрал. Мол, конь мой поумнее вас всех. Кто же, после всего, более неполноценный? Он, Клавдий, хоть и страдал многими болезнями, но тих был. А Калигула, - вон какой распоясавшийся.... За то и пострадал. Всему ведь есть предел. Зарезали негодника, как барана на алтаре.

Из многочисленной императорской семьи мало кому удалось уцелеть. Но Клавдию повезло. Многих казнил племянничек. Но на дядюшку болезного руку не посмел поднять. Тем более, бедняга скорее жалость вызывал видом убогим: от немочи тряслись коленки и вечно тек нос, как у малого ребенка. Да и держал изверг Клавдия лишь за безнадежного дурака и пьяницу. Издевался, потешался, разорил до нитки. Но не тронул. Сильных есть чего бояться, а он ведь не соперник был ни в чем. Так что боги миловали...

А как покончили с Калигулой, то сенат собрался вновь республику объявить. Всеобщую свободу. Да ведь народ не позволил. Диктатор ему нужен, царь, символ, по крайней мере. Вот и извлекли его, Клавдия, дядюшку ненавистного императора, укрывшегося за занавеской в Гермесовой комнате, дрожащего от страха во время заговора. Но не только не обидели, а на руках внесли, как бога, в преторианские казармы.

Дрожащего от страха Клавдия находят спрятавшимся от заговорщиков и .. провозглашают императором! []

Нет, без единодержца никак нельзя! Но все ведь устали от тирании Тиберия и Калигулы. Как тут быть? Значит, избрать нужно слабого, больного, зависимого. Вот, Клавдий - явный кандидат.

Неожиданный успех кружил голову... Стать первым человеком мировой империи - то, о чем он не мог и мечтать. Ведь все остальное было у него. И деньги, и богатство, и положение: как-никак член императорского дома. Отсутствовала лишь слава. Как и не было раньше столь мощной поддержки преторианской имперской гвардии. Однако, для успеха этого не достаточно. Кроме всего, важно заполучить согласие армии. Притом, Клавдий понимает, что войска можно просто... купить. Римский воин не воюет за идею. Давно окончились времена, когда требовалось самоотверженно идти защищать отечество от иностранного вторжения. Много было добровольцев отстоять страну, разгромить ненавистного Ганнибала. Патриотическое воинство бескорыстно сражалось, не требуя жалование. Но это уже история. Защищать родину не от кого. Империя ведет лишь захватнические войны. И служить идут не "за так". Легионер стимулируется лишь золотом. Будущее богатство, неважно откуда взявшееся, будь то армейское жалованье или боевые трофеи, - вот тот бог, которому поклоняется римский воин. Болезненный, но не глупый Клавдий хорошо это знал. А затем и сулил по пятнадцать тысяч сестерциев каждому легионеру. Сумма немыслимая... Но ведь обещание можно и нарушить, коль добьешься своей цели. Императора никто судить не будет. А цель - достигнута. И коль возропщут затем, брось им какую-то подачку. Пусть подавятся. Что-что, а уж политической премудрости в его зрелые годы не занимать. Клавдию ведь было за 50. А сие, по понятиям того времени - уже старость. Ну, а с нею мудрость, как водится. И кому же, как ни рассудительному Клавдию возглавить было нацию?

Нет, не развратник он, не деспот, вопреки его предшественнику. А убийц Калигулы казнил лишь для порядка, а не со злости. И уж не в отместку. Вот, и рабам своим прежним свободу дал. А некоторых в большие сановники произвел. Паллант, Нарцисс и Полибий... Кем они были бы без него? А теперь - люди уважаемые, ближайшие советники. Впрочем, что толку самому заниматься политикой? Нет ни сил, ни желаний. Да и возраст преклонный уже. Так что пусть они страной правят. Пускай казнят и милуют. И против него не восстанут. Ну, кто они без Клавдия?

А он будет думать о том, как бы имя свое прославить. Ведь жизнь утекает стремительно. Нет у него запаса лет, того преимущества, что имели иные счастливчики, пришедшие к власти в молодые годы. Зато к бесполезной суете, глупостям и тщеславию, чему по незрелости лет те подвержены были, охоты у Клавдия нет. Потому он и отверг почетное звание императора, которым льстивые сенаторы намеревались его умаслить. До поры... А пока достаточно ему титулов - "отец нации", консул, трибун. Держаться поскромнее надобно - дольше проживешь. Но с другой стороны, раз взялся за роль вождя, то играй ее хорошо.

Впрочем, какой повелитель империи без завоеваний? Клавдий искренне желал снискать любовь и привязанность своего народа. Хотя бы единственный триумф, все-таки, должен заслужить. Иначе никто из потомков не вспомнит, затеряется его имя в истории. Святая обязанность императора - завоевывать, добывать новые земли. Но, ведь, почти весь обозримый мир уже охвачен Римом... Что осталось? Дикие, воинственные персы и скифы на востоке. Туда лучше не соваться - война затянется, сражаются, как черти. Так и не доживешь до победы. На юге - лишь черная Африка. Дикость и нищета одна. Лишь несколько оазисов в безводной пустыне. А севернее завоеванной Галлии - лишь скалистые безлюдные горы и холодное море. На западе - великий океан только. Мир там, похоже, кончается... Итак все четыре стороны света бесперспективны...

Но кроме тонов есть еще и полутона. Как насчет, северо-запада, например? Ну, да, именно: северо-запад! Британия! Как же он раньше выпустил из виду? Не даром великий Цезарь дважды вторгался туда. Однако, задерживаться не стал. Лишь дань собрал и вернулся в любимую им Галлию. Ни тебе, чтобы оплот, крепость какую построить или гарнизон оставить. Не понравился великому полководцу гигантский, дождливый и мрачный остров. И после него ни кого из завоевателей не привлекал.Впрочем, понять можно: ведь хлеб там почти не сеют, лишь скот разводят. А немногочисленные жители обитают в примитивных хижинах, покрытых камышом или папоротником, словно улья пчелиные. Эта удаленная страна, на первый взгляд, никакой ценности для империи не представляет.

Странно, но при видимой бедности острова, как мужчины, так и женщины щеголяют в золотых украшениях - кольцах и браслетах с янтарем и гагатом... Значит, есть какой-то секрет... Даже легионеры, страшившиеся поначалу идти в поход за пределы известного мира и бунтовавшие поначалу, сейчас призадумались.

Но, бритты... Гляди-ка, оказывается, падки на злато. И это хорошо, так как облегчит завоевание. Меньше римской крови пролито будет. А действительно ли остров столь скуден и бесперспективен - пусть будущие поколения определяют. А пока покорение туманного острова - лишь средство прослыть ВЕЛИКИМ владыкой, заслужить почести еще при жизни. А сего достичь трудно, не присоединив к Риму какой-то новую провинцию. Принесет это пользу или нет - дело второстепенное. Задача повелителя - скормить еще одним, новым куском бесконечно расширяющуюся, прожорливую империю. И признание римского народа можно добиться лишь военным триумфом. Без этого утвердиться не легко. Благо, завоевание не обещает быть трудным.

Кое-что для увековечения своего имени Клавдий уже делает - труды исторические пишутся. Вон сколько, десятки томов. Все более сочинения по римской истории, в продолжении трудов великого Тита Ливия. И кроме того - мемуары, ученые сочинения, на латыни, и по-гречески. Нет, конечно, сам бы все он не написал. Ни здоровья, ни собранности, ни упорства не хватит. Зато есть помощники: они и бумагу марать мастаки и читать ему в слух гожи. А повелитель слушает и поправляет, коль что не так - переделывать велит. Не упрекнешь ведь - есть его мысли там. Вот это дело! Жаль, правда, что пришлось Сенеку изгнать. Вот, где бы пригодился. Умник великий, досадно, что интриган. А еще Клавдий вознамерился водопровод в Рим провести. Такой, чтобы и тысячу лет просуществовал. Да и далекие потомки вспомнят: "То великий Клавдий создал! Владыка об общей пользе думал. Благие дела вершил". Настоящий вождь не принадлежит себе, а живет для истории...

А что, собственно, политика? Скучнейшая вещь. Хорошо, что этим его вольноотпущенники занимаются - Паллант, Нарцисс, Полибий. Пусть раскрывают всякие заговоры, рубят головы мятежным сенаторам, усмиряют чернь. Не хочется ему знать о том. Кто, как не бывший раб, готов порвать глотку этим чванливым умникам-аристократам? Так что наведут они порядок в империи. А он будет как бы ни причем. Ну, подпишет пару смертных приговоров в день. И горевать не станет. И тут же забудет. Кстати и память ведь у него не очень-то. Вот давеча подмахнул приказ о казни двух сенаторов. А к вечеру позабыв о том, послал к ним слугу, чтобы как обычно зашли в кости поиграть. Вот так конфуз случился... А ведь в дальнейшем, чем старше становишься, может быть и похуже. Так что с завоеванием поспешить пришлось.

Благо, полководец Плавт сообразительным оказался. Заранее в Британию прибыл, закрепился в какой-то местности со странным названием то ли Лин-дин, то ли Лондиниум. Легионы развернул для решительного наступления. Да и с бриттами договорился. Так что готовы варвары к "покорению". Но для виду нужно хотя бы одно сражение выиграть, трофеи взять, пленить кого-то познатнее. Будет нечто вроде греческой трагедии (а, может и комедии?) с благополучным концом. Клавдию все же хотелось увидеть некое подобие массового гладиаторского боя, который он может в любой момент прекратить, чтобы отправиться, например, спать. Устает ведь быстро. Годы свое берут...

К тому же путешествие в будущую новую провинцию оказалось нелегким. Неожиданный морской шторм разметал корабли и несколько дней носил их по разбушевавшимся волнам. Бурные северо-западные ветры едва не утопили императорские суда. Дикие, негостеприимные края, и климат соответствующий. Добрался Клавдий до реки Темза совершенно обессиленный. Ну, какие тут еще баталии? Верный Полибий разузнал, что где-то недалеко, всего лишь в дне езды есть животворный источник. И в тех же краях обитает жрец великий. Говорят, самому Цезарю судьбу предсказывал. Клавдий не поверил. Во-первых, люди, будь они хоть великие либо святые, так долго никогда не живут. А богу нечего делать здесь, на окраине мира. Кроме того, его славный предшественник Цезарь был неисправимый практик и не верил в гадание. Чего о самом Клавдии не скажешь - и фаталист, и суеверен. Так что стоит проведать мудрого жреца.

- А как же бритты? - спросил Плавт.

- Да ведь много недель ожидали, еще одну подождут, - равнодушно сказал Клавдий, - А ты подкинь им золотишка из моего обоза, чтобы не разбежались до срока...

* * *

Изрядно вкусив водицы из волшебного источника и вдоволь искупавшись в нем, вознамерился повелитель обустроить это место как курорт для легионеров, будущих хозяев провинции Британия. Распорядился бани построить, да чтобы не хуже тех, в Риме которые. А отдохнув вволю и сил набравшись, на север двинулся к жрецу за предсказанием. Ведь интересовало Клавдия многое. Покорит ли страну варварскую? Как завершит дни свои? Наследует ли сын ему? Ну, и главное - вспомнит ли кто о нем, скажем, через две тысячи лет? ...

Бородатый жрец-друид был в простой рубахе с рукавами и штанах, доходящих до лодыжек. С непокрытой головой он ожидал свиту Клавдия в священной роще. Не расчесанные, длинные седые волосы, как змеи, угрожающе развивались на ветру. Он даже не поклонился Клавдию, лишь пролепетал что-то на кельтском языке. А затем отвернулся и зашагал к здоровенному каменному истукану, без конца повторяя одну и ту же фразу:

- Кром-Круах, Кром-Круах.....

- Он призывает бога, - пояснил переводчик , высокий юноша, потомок знатного бритта, плененного еще Цезарем.

Не дойдя до истукана, жрец остановился у векового дуба, изрядно облепленного странными растениями-паразитами. Старик упал ниц перед деревом, заголосил неистово, стремительно поднялся, обнял ствол, не переставая причитать. Затем принялся лобызать прилепившиеся к дереву растения.

- Это трава - омела. Считается у кельтских народов священной. Хотя и ядовитая, но для колдовства в самый раз. А дуб столетний, по их вере, есть вместилище духа, - объяснил всезнающий Полибий.

Окончив молитву, жрец продолжил свой путь к громадному истукану. Клавдий со свитой следовали за ним.

Грозный идол был составлен из нагроможденных камней. Он представлял собой четырехугольный столб почти в три человеческих роста высотой, расписанный друидскими культовыми знаками. Самый верхний валун, должно быть, изображал голову бога. Глаза, рот и нос были вытесаны символично. Однако, в целом, облик устрашающе смотрел с высоты на замерших у его основания, притихших римлян.

Внутреннюю полость истукана заполняли торф и солома. Кроме того, там явно находился живой человек, так как изнутри доносились слабые стенания.

- Ничему не удивляйся, мой господин. Это для обряда требуется. Мы хорошо ему заплатили, так что все идет как положено, по плану. И юношу, нужного для церемонии, купили у бриттов.

- А что колдун будет делать с ним?

- Не ведомо то мне. Варвар утаивает... Зато твердо настаивал привезти все, для предсказания необходимое.

Жрец тем временем зажег факел и вставил его в щель между камней. Чрево истукана мгновенно запылало. Исходящий жар обжег лица римлян. Клавдий взглянул на жреца, стоящего вплотную к жаровне, ожидая увидеть опаленной его косматую шевелюру. Но, казалось, языки пламени миловали старика. Ни одна волосинка его задета огнем не была. Истошный крик юноши заставил содрогнуться видавших виды римских воинов.

Не склонный, отнюдь, к милосердию Клавдий, все же ринулся к горящему истукану, дабы извлечь возможно еще живого мальчика. Но расторопный Полибий остановил:

- Не надо, мой господин? Мальца ведь все равно не спасете. Лишь обряд нарушим. Как же предсказание тогда?

- Знал же ты! Почему не сказал?

- Не предполагал, что твоя реакция будет столь яростной. Ты ведь - Цезарь, и не должен быть малодушным. Да и что тебе какой-то варварский сынок? Родители все равно для жертвы его готовили. Не тебе, так другим бы продали. Или задаром приволокли бы, как скотину, жрецу на заклание, дабы богов своих жестоких умолил хлеба им вдоволь послать и скот приумножить. Это хорошо, что лишь одного сжег. А бывает сразу несколько человек одновременно своему кровожадному богу в жертву приносит.

Клавдий тяжело вздохнул. Жаль было парня. Но на то и традиции. Завоевать страну можно. Но удержать ее, запрещая местные обычаи, абсолютно не реально. А потому приходится мириться даже с самыми варварскими.

Крик боли захлебнулся в бешеном огненном пламени. И тут же жрец начал ритуальный танец. Напялив на голову венок из листьев дуба, он методично бил в бубен и подпрыгивал. Ускоряя ритм, затем принялся кружить вокруг истукана, выкрикивая невнятные магические фразы....

Огонь стал потихоньку угасал. Ужасный запах паленой человеческой плоти быстро разносился ветром. Клавдий почувствовал дурноту.

Тем временем, обессиленный шаман упал на землю и стал судорожно извиваться всем телом.

- Вот сейчас, мой господин, можешь спросить его, о чем заблагорассудится.

Клавдий поспешил задать волнующие его, значимые вопросы. На удивление, находящийся в трансе, не понимающий ни слова по латыни жрец не дожидался перевода, а отвечал тотчас. Голос его звучал подобно грому, и озаряющие лицо ало-красные отблески пламени придавали ему демонически устрашающий вид.

Юноша-переводчик было осекся, видимо, не рискуя сообщить повелителю грозное предупреждение. Однако, Клавдий, подал знак ему, чтобы тот без боязни и в точности передал, что же все-таки сказал жрец.

- Мой господин, он пророчествует, что смерть твою принесет "не гриб, а птица". И жена твоя, по имени "А-а", будет причиной того. Избежать же погибель ты сможешь, коль построишь на этом месте великий каменный храм-жертвенник. Такой, что вместить сто человек мог.

Клавдий задал вопрос о наследнике.

- Сын твой наследует тебе, но превзойдет он в ярости всех предшествовавших ему владык грозных. А коль не построишь жертвенник великий, сожжет новый император стольный град Рим.

Клавдий поежился от грозного предсказания.

- Но имя твое не умрет одновременно с тобой, - продолжал вещун. - Тысячелетиями люди будут помнить о тебе. И эта земля исполнится благодарностью и станет покорной, лишь только красная заря, пришедшая с востока, заполонит синее небо запада.

Клавдий намеревался задать еще вопросы. Но, видимо, пророческий экстаз старика стал угасать... Он лежал недвижно, словно мертвец. Однако, Полибий объяснил, что это всего лишь крепкий сон, необходимый жрецу, дабы восстановить силы и вернуть воспарившую к друидским богам душу обратно в бренное тело...

Возвращаясь в военный лагерь, Клавдий размышлял о том, что давеча услышал. А предсказание было поистине странным. Что значит погибнуть от птицы? И при чем здесь гриб? Отравят? Это вряд ли. Еда, которую приносят ему, дается на пробу сначала евнуху Галоту. Однако, жрец вещаал, что не гриб тому причиной станет. И это радует, так как Клавдий -известный гурман. Аппетитные грибные и экзотические блюда из морских моллюсков обожал более всего.

Тогда как же птица может принести гибель? Он сам птиц не стреляет, да и не любит охотится с соколом. А потому никаких пернатых не держит, попросту не любит. Странна также причастность его жены к заговору. Непонятно также, почему вещун назвал ее "А-а", ведь супругу то его зовут Мессалина? Шептал, правда, верный друг Нарцисс, что не верна она Клавдию, беспутные оргии устраивает, любовников массу имеет, а с одним из них, Силием даже задумывает недоброе. Не поверил тогда он. Но колокол прозвонил дважды. И не в правилах Клавдия ждать роковой третий удар. Вот, возвратится в Рим, тогда во всем разберется. Несдобровать "благоверной", коль слухи правдой то окажутся...

И все-таки, надо исполнить вещуном требуемое. Построит он великий жертвенник. Римлян отвлекать на это не станет - каждый человек на счету. Но денег даст, и знающего организатора поставит. Задача ведь нелегкая, скал в округе нет. Ближайшие большие камни за 130 римских миль привозить придется. Ну, ничего, коль понадобиться так и тысячу бриттов на строительство согнать можно. Впрягутся и по мокрой траве камни волоком потащат. Правда, складывать монолиты один на один - задача трудная. Придется невиданные ранее подъемные устройства изготовить. Тысячу лет назад египтяне свои великие пирамиды трудом рабским построили. Так сейчас что ли, мы примитивный храм, не возведем? Но зачем ему такой гигантский жертвенник? Неужели он вознамерился столько людей сжечь за один раз?

Тьфу, проклятый варвар...

А, впрочем, много путного сказал жрец. Значит, сын после него будет правит. Этот годовалый сейчас, его законный младенец, названный в честь грядущих побед Британиком, плоть от плоти, наследует ему. Значит, начало династии будет положено. Ни одному императору до него не удалось такое. А вот ему, больному, немощному, с которым поначалу не считались и во властители не пророчили, улыбнулась судьба. Клавдий всегда верил, что боги справедливы к нему.... Повелитель был рад, но одновременно и удивлялся пророчеству, что великую славу в истории ему принесет завоевание этой дикой, казалось бы никому не нужной, холодной и мрачной страны. Что ж, не только от великого до смешного один шаг. Обратный вариант также иногда случается.

* * *

В своем золоченом шатре смотрел Клавдий на клубящееся пламя из бронзовой чаши, вспоминая жертвенный огонь и предсказания ведуна-друида... Сражение с бриттами должно было начаться скоро. Даже, казалось, бесконечный дождь кончился...

Кланяясь, вошли слуги, неся в руках парадные императорские одежды с золотым нагрудником... Когда облачение было закончено, появился Плавт с военачальниками и свитой. Все были здесь. Пришли командиры трех рейнских армий: Август, полководец Второго легиона из Страсбурга, начальник Четырнадцатого легиона Гемин из Майнца и Валерий Виктрикс из Кельна, предводитель Двадцатого легиона. Последним вошел Гиспан - командующий Девятым легионом из Паннонии.

- Слава тебе, Цезарь!

Заверив повелителя, что все готово к сражению, и воздав императорские почести, они отправились к своим войскам.

В сопровождении ликторов, Клавдий покинул шатер. Доверенная свита обступила паланкин "великого покорителя Британии". Звонко сомкнув щиты, когорта преторианской гвардии образовала внешнее оцепление. Блистательная императорская процессия не спеша отправилась к наблюдательному холму, медленно взошла на возвышенность и остановилась на вершине..

Было хорошо видно, как передовые римские когорты, ощетинившиеся копьями, двинулись маршем в сторону рощи, где замерли в ожидании бритты...

* * *

Предсказание жреца-друида сбылось полностью.

По прибытии в Рим Клавдий, насладившись триумфом воинской победы, так ловко им устроенной, уличил свою супругу Мессалину в заговоре и казнил. Однако, вновь женился неудачно. Его новая пассия вовлекла слуг в преступные замыслы. Ворожея Локуста приготовила смертельный яд. Евнух Галот, которому вменялось в обязанность приносить и отведывать императорские блюда, подал повелителю к обеду изысканное грибное блюдо, замешенное вместе с отравой. Однако, обильная рвота преуменьшила действие смертельного зелья. Тогда, участвующий в заговоре врач Ксенофонт, вроде бы желая смазать горло Клавдию жиром, внес птичьим пером прямо в глотку сильнодействующий яд.

Предсказав смерть императору, вещун также верно заметил, что осуществит это жена повелителя "А-а". Дело в том, что новую супругу Клавдия звали - Агриппина. То есть ее имя начиналось и оканчивалось на букву "А". То ли экзальтированный вещун не смог полностью воспроизвести услышанное от своего друидского бога, то ли переводчик напутал...

Сбылось и то, что сын Клавдия унаследовал ему. Но, отнюдь, не родной, не Британик. Хитрая Агриппина загодя уговорила слабохарактерного мужа усыновить ее чадо от первого брака. Того, кто затем взошел к власти под именем императора Нерона. Новый владыка жесток был немыслимо. По безумствам превзошел даже Калигулу. Вплоть до того, что из нездоровой прихоти беспощадно спалил "вечный город Рим", свою столицу, погубив тысячи ее жителей. В точности так, как предсказано было...

Возможно, причиной печального конца Клавдия и неудачи его планов явилось несдержанное обещание построить большой храм-жертвенник. Несмотря на то, что средства были выделены, гигантские глыбы вырублены, часть из них доставлены к капищу и даже установлены, все-таки возведение великого сооружения так и не было завершено. Кто знает, может подрядчики проворовались, или средств не хватило. Во всяком случае Клавдий по болезненной забывчивости так и не вспомнил о нем после возвращения в Рим.

Так и стоит до сей поры этот пример древнего долгостроя, создавая вокруг себя множество невероятных домыслов...

Недостроенный великий жертвенник [Алекс Сафир]

* * *

September, 2007

London - New York

Читайте также из серии 'История Англии, рассказанная шепотом':

Рассказ Второй. Откровение монарха.

Рассказ Третий. Сказ об Артуре.

Рассказ Четвертый. Англия, покоренная французами

Оставить комментарий © Copyright Сафир Алекс (safir_a@msn.com) Обновлено: 10/05/2009. 60k. Статистика. Рассказ: Великобритания Иллюстрации: 6 штук.		Оценка: *6.003** Ваша оценка:
Аннотация: В Лондоне, в соборе Св. Павла под куполом есть "галерея шепота". Находясь на ней, можно слышать все сказанное внизу. Не понятно, для чего это сделано. Ведь люди, обычно не желают слышать правду или хотя бы то, что действительно думают другие. Мне кажется смысл аллегории: любой секрет раньше или позже будет раскрыт, нравится это кому-либо или нет.

Сафир Алекс: другие произведения.

История Англии, рассказанная шепотом. Глава 1. Первое Завоевание