Милена не любила зиму. Она родилась летом и потому холодное время года ей не было по сердцу.
Впрочем, зима хороша праздниками, которых в Америке множество. Вот, например, Рождество. Не важно, какую веру исповедуешь, или пусть даже ты атеист, но торжество это, словно национальный праздник, придуман для всех. И каждый дарит своим друзьям подарки. А на работе устраивают вечеринки. Чем не повод увидеть своих сотрудников в неведомом доселе ракурсе, открыть в окружающих какие-то иные, не проявленные на службе качества, и не важно хорошие или плохие?
Вот и теперь предстояла веселая вечеринка. Все женщины вырядились в праздничные платья, а мужчины - в строгие роскошные костюмы.
"Это же надо, как они красиво оделись! Некоторые выглядят лучше президента компании!" - подумала Милена. - "А ведь, в обычный день и внимание не обратишь...".
По традиции торжество началось с розыгрыша подарков. Начальник запустил руку в серебряное ведерко и принялся извлекать карточки с именами счастливых победителей. Подарки были самые разные - фарфоровые китайские вазы, портмоне, духи и подсвечники.
Одной из первых выиграла Милена. Начальник с удовольствием вручил ей позолоченный набор столовых приборов.
- Не честно! - вдруг возопил известный бузотер и правдолюбец по имени Фрэнк. - Скажите, пожалуйста, почему подарки выигрывают одни только женщины, да и при том красивые?
Милену скорее порадовала этакая мальчишеская наивность сотрудника. Впрочем, приятно, что тебя относят в разряд красавиц. И хотя Милене это не ново, да кому же не по душе придется, пусть и в сотый раз слышать такое, даже из уст самого неприметного работника?
- Все подстроено! - не унимался Фрэнк. - А это не хорошо. Не уважаете, видать, других...
Милене стало искренне жаль его. Надо же, неплохой парень, да так неудачлив - ни семьи, ни карьеры. И почему ену всегда не везет?
Начальник протянул ведерко Фрэнку:
- Если ты мне не доверяешь, тогда тяни сам...
- Вот и ладно! Теперь будет все по справедливости!
Фрэнк с готовностью подхватил ведерко и запустил в нее свою огромную натруженную пятерню. Тут же извлек первую попавшуюся записку, лихо ее развернул, на мгновение запнулся, вздрогнул, а затем все-таки прочел заикающимся голосом:
- Ф-р-э-н-к Х-а-р-п-е-р....
Зал взорвался от смеха и удивления. Получилось, что Фрэнк сразу вытянул записку с собственным именем, то есть сам себя наградил.
- Да-а-а! - протянул кто-то. - Бог шельму метит...
- Ну, поздравляю, Фрэнк, - сказал другой. - Похоже, что ты также причастен к обману, о котором говорил.
- Теперь он в одном строю с ними, - молвил ехидный старичок. - Не иначе, тебе парень пол изменить придется.
- И не только в квартире, - уточнил кто-то.
Так Фрэнк, не желая того, выставил себя на публичное посмешище. Посрамленный, он тут же ретировался, сбежав в самый дальний угол зала, спрятался за колонну. Там он упал в кресло, схватился за голову и так, вдали от насмешливых глаз сослуживцев, просидел в полном одиночестве целый вечер, безудержно сгорая со стыда. Но все-таки, не отказался от своего подарка.
* * *
"В мире есть много мистического, - подумала Милена. - Иногда случается такое, чего даже и во сне не увидишь".
Но где-то глубоко в душе одолевало сомнение. Есть ведь и другая точка зрения - всему можно найти объяснение.
Что из того, если Фрэнк вытащил карточку со своим именем? Существует же теория вероятности. Вот и представился шанс, явилась удача. А еще, говорят, что человеческая сущность и имя духовно и даже материально связаны между собой. Не даром же Фрэнк достал именно свою бумажку, а не чью иную. Удручает лишь то, что подарок, о котором он так мечтал, не принес ему радость. Странное существо человек. После достижения даже самой невероятной, порой фантастической цели, тут же теряет интерес. Так сказать, победа со знаком "минус". Чем же Фрэнк опечален? Не иначе, как слишком скорым исполнением сокровенного желания. Что ж, под Рождество все возможно. Кто мечтает о богатстве, а кто о долгожданной встрече с человеком свой мечты...
Занятно другое - если женщины спокойно воспринимают случающиеся чудеса, то мужчины впадают в некое подобие транса, не находя логический ответ на происшедшее. Может быть, женская натура - более тонка, а потому легче воспринимает мистику, либо ее иллюзию. Не ищет слабый пол разумные ответы для разгадки чудес. Разве что удивится, да и только. Не потому ли ворожеи, колдуньи, гадалки - все более женские пристрастия. Собственно, и в слове "ведьма" ничего зазорного нет. Означает то - сведущая, знающая, умная. Хуже, если ведьма с определением "злая". Но редко разумный бывает злым. Здесь - явное противоречие.
Мужчины же живут по плану, как бы по образцу. Почти все они, особенно религиозные. Впрочем, мужчины и женщины верят по-разному. Слабый пол воспринимает бога как естественную сущность, благодетеля или наоборот, как наказание. Чего не скажешь о мужчинах. Что бы не говорили, но для них бог - это путеводная звезда, их единая жизненная цель и скрытое желание - уподобиться всемогуществу.
Милена улыбнулась. В каждом мужчине живет неокрепший божок, который так никогда и не станет всесильным, хотя не перестает на то надеяться. До чего же наивны и смешны они! Все расписывают, по полочкам раскладывают, усложняют, даже то, что примитивно просто. Еще раздувают воздушные шары своего мнимого величия. Остается только хвалить их, гладить по головке, поддакивать, умиротворяя того маленького внутреннего божка, что сидит внутри. А как еще обращаться с наивными самцами? Нет, что не говори, не превзойти им женщин. Ведь у них почти полностью отсутствует жизненное чутье и интуиция, а на голом разуме далеко не уедешь.
Подруга Наташка вообще делит все человечество натрое: умные женщины, глупые женщины и .... мужчины. Вряд ли она права. Наверно, слишком уж спорно относить всех мужчин к единой группе. Разные они, конечно. Но мысль Наташки - занятна и потешна, тем и хороша.
- Простите меня, пожалуйста, - обратился к ней какой-то незнакомец. - Не подскажите, который час?
Милена обернулась. Это был молодой высокий мужчина в черном пальто и широкой шляпе. По библейски красивое, смуглое лицо с оттенком печали в глазах.
"Не иначе, как верующий, иудаист" - безошибочноопределила Милена. - "Надо же, до чего осмелел! Говорят, священники им запрещают заговаривать с женщинами на улице, и тем более, с иноверцами".
- Без пятнадцати восемь, - кратко ответила Милена.
Однако, парень не спешил уйти.
- Знаете, - сказал он. - Вы - такая необычная, и лицом приятны, и глаза...
"Начинается!" - подумала Милена.
Впрочем, эти верующие сейчас не такие, какими были раньше. Что-то в мире поменялось. То ли глобальное потепление согрело души, то ли люди от одиночества совсем обмякли.
Вот, недавно ехала она в автобусе. Вдруг плюхнулся на сидение рядом с ней ну такой же, как это, верующий. Постарше немного. Сидение широкое, так нет, все норовил притиснуться вплотную к Милене. Как же так, им ведь по вере не положено! Милена отодвинулась подальше. Да тот все равно подсел ближе. Ах, да бог с тобой, вероотступник! Раз готов свою душу загубить, черт тебе судья. Лишь бы этим ограничился и откровенно не приставал. Слава богу, на следующей остановке ей выходить...
А вот этот юноша, словно позабыв о своей вере, старался завязать с Миленой разговор.
- Меня зовут Иосиф Гриншпун. Мне - тридцать пять лет. Все, что нужно для нормальной жизни имею - интересную работу, деньги и положение. Я - дизайнер, причем далеко не последний в городе. А вот невесту себе никак найти не могу.
- Сочувствую вам, - искренне пожалела Милена.
- Вот, была бы у меня такая девушка как вы, я бы ни о чем более в своей жизни не мечтал...
- Увы, я замужем. Деток двое.
- А мужа любите?
- Еще бы, он у меня - умница и достаток в доме создает.
- И вы, видать, хорошая, коль цените его. Да и красивы необычайно. У меня глаз художника, я сразу приметил...
- Преувеличиваете...
- Отнюдь. Есть у вас какой-то особый магнетизм. Раз увидишь, никогда не забудешь...
Впрочем, Милена и сама об этом знала. Ей часто так говорили. Лишь подивилась наблюдательности собеседника и улыбнулась. А Иосиф приободрился:
- Позвольте, все-таки провожу вас немного. Похоже, идем в одну сторону.
Милена не возражала. И не потому, что сей молодой человек приглянулся ей. От метро домой нужно было топать минут десять по темным зимним бруклинским улицам с неочищенными от недавно выпавшего снега тротуарам. Парень же этот - явно безобиден. Что ж, пусть поплачется ей немного в жилетку. Десять минут нытья Милена еще выдержит. А там, гляди, родной дом покажется...
Вот так и шли они. Милена все молчала, а спутник ее блистал красноречием, расписывая, какой он великолепный дизайнер и удачливый бизнесмен. Сейчас грандиозную выставку готовит, с дорогими материалами работает. Его увлеченность даже завораживала по-началу, но затем показалась ей смешной.
"Такой же как и большинство мужиков - тщеславный хвастун...", - безошибочно определила Милена.
Но молодой человек, упиваясь собственным рассказом, не обращал внимание на скептическую ее улыбку.
- Вам кажется, нужно поворачивать, ну а мне - прямо, - твердо сказала она.
- Да я могу вас еще дальше проводить, - предложил Иосиф.
- Не стоит... Отсюда уже близко.
- Ну, хоть мою визитную карточку возьмите....
- В этом нет никакого смысла...
- Но вы все же возьмите.
- Ладно, - согласилась Милена.
"А то ведь еще не отстанет, вдруг потащится до самого дома?"
Повидала она на своем веку самых разных ухажеров. Иные годами покоя не давали. И хотя она была давно замужем, да те отвергнутые поклонники все шастали под ее окнами. Но она давно сделало свой выбор, и никогда в том не раскаялась. С супругом ее, географом как по профессии так и по увлечению, никогда не бывало скучно. Поначалу, раздражали все эти карты и глобусы, беззастенчиво заполнившие их комнаты. Но со временем они стали необходимыми атрибутами их небольшого, но уютного дома. Муж Милены много знал и не прекращал ее удивлять. А рассказчик он был просто потрясающий. Длинными вечерами в стенах уютной обители они подолгу беседовали о дальних странах, мысленно путешествовали по экзотическим краям. У Милены аж дух захватывало, когда он увлеченно принимался излагать очередную, почти сказочную историю. При этом стены их маленькой квартирки как бы расступались, раскрывая бесконечные дали и экзотические пейзажы заморских стран. А то, бывало, внутрь прорывались мощные океанские волны, уши закладывало от неистового ветра и шума морского прибоя. Милена закрывала глаза, и мысль ее несла дальше. Теперь она видела терпящие бедствия парусные корабли, отчетливо слышала команды на незнакомых языках отважных капитанов, грохот пушек, выстрелы мушкетов и звон абордажных сабель...
А то, бывало, супруг своими рассказами уводил ее в старинные замки, королевские апартаменты или дворцы дожей, на светские балы, где каждый мужчина - рыцарь, а женщина - благородная утонченная дама. И не беда, что при том по всюду плелись смертельные интриги, в воздухе веяло коварством и опасностью, Милена без боязни мысленно бродила там, представляя себя то Жанной д'Арк, то герцогиней Медичи, королевой Елизаветой или даже леди Годивой.
После ужина Милана рассказала мужу о странном молодом человеке, повстречавшемся ей этим вечером. Она достала его визитную карточку и передала супругу.
- Зачем она мне? - наивно спросил он.
- Ну как же... А вдруг ты захочешь переоборудовать нашу квартиру, и тебе дизайнер понадобится? - убирая остатки ужина со стола отвечала Милена.
Где уж им, мужчинам, догадаться, как порой хочется пробудить ревность, так просто, без цели, ради собственного удовольствия? Но поначалу не получилось. Муж оторопел и, видимо, так ничего не понял...
Впрочем, затем съязвил все-таки:
- Надеюсь, ты не переписала его номер телефона в свою записную книжку?
* * *
Прошел год. Снова зима заявила о своих правах. И неистовый нью-йоркский ветер принес обильный снегопад. Поезд метро вышел на надземную эстакаду и остановился. Водитель объявил о непредвиденной задержке.
"Надо же, как не везет," - расстроилась Милена. - "Теперь долго доведется торчать в этом стальном чреве".
Благо, был у нее с собой переносной компьютер. Она его раскрыла и через антенну подключилась к интернету. Бегущая новостная строка вещала о событиях в мире. Все как обычно - война в Ираке, цены на бензин... Потом появились картинки, фотографии, репортажи... И вдруг мелькнуло знакомое лицо. Волевое, скуластое, с раздвоенным подбородком. Где-то она видела его. Запоминающаяся внешность - высокий и крепкий, в глазах - целеустремленность.... Подпись гласила - Алексей Беляк, восходящая звезда украинской политики. Милена усмехнулась. Ну как же, старый знакомый! Надо же, пошел все-таки в политику. Впрочем, вряд ли он помнит Милену. Кто знает? А вот она его хорошо запомнила...
Было это лет шесть назад. Причем в такую же Рождественскую пору. Еще за год до эмиграции. Тогда в родном Киеве Милена не так уж интересовалась политикой, но новости по телевизору смотрела регулярно. Вот в одной из передач показали того парня во всей красе - журналист, умница, патриот, националист. Не боится критиковать власти. Честный! Далеко пойдет... И все в таком духе.
И надо же судьбе случиться, что повстречался он ей вскоре. Запросто подошел на улице. Понравилась, видать, посему решил познакомиться. У Милены глаз зорок - сразу поняла, кто таков. Правда, выглядел куда развязнее, чем в телепередаче. Самоуверенный, даже нахальный. Еще и пристал, как банный лист. Что поделаешь, коль липнут к ней мужики, словно ржавые гвозди к магниту? Как все таки, отделаться? И решила Милена его озадачить.
- Скажите, юноша, вы меня не боитесь?
- Еще чего? - недоумевал парень, поглядев с высоты своего роста на хрупкую Милену.
- Ну и напрасно! Я ведь вас насквозь вижу...- закидывая шарф за плечо, отвечала она.
- Хм, так уж прямо? - усомнился молодой человек.
- Не верите? А если я вам скажу, как вас зовут?
- Ну-ну, угадайте?
- Нечего гадать. У вас это на челе написано: Андрей, не так ли?
Парень остановился в изумлении и даже прикоснулся рукой ко лбу. Но Милена продолжала:
- А фамилия ваша начинается на "Б" и кончается на "К". И вообще она какая-то заячья...
- Но как... - начал было Андрей, но осекся.
- Все просто. Из вашей ауры заячьи уши выглядывают.
- Что еще обо мне скажете?
- Многое. Натура - творческая. Да к тому же, вы - человек пишущий, возможно журналист.
- Все точно. Почем знаете? - в искреннем удивлении он даже приоткрыл рот.
- Так сами же сказали, что я - привлекательная женщина. Вот даже и мысли ваши притягиваю.
- Не может быть! Вы просто угадали.
- Хотите еще угадаю?
- Попробуйте...
- А что тут пробовать... Родились вы на Сумщине. Мать - учительница, отец - начальник главка. В детстве мечтали быть циркачом, да родители не позволили. Учились вы в Московском Университете. А вот сейчас ударились в религию, крестились недавно, с националистами сблизились, о политической карьере мечтаете...
Андрей был ошарашен. Он, видимо, и представить не мог, откуда все это ей известно.
"Небось, мечтал перед Рождеством повстречать свою суженую. Думал о Василисе Прекрасной, да вот застыл, как черт перед ладаном", - с усмешкой подумала Милена.
И действительно, парень, такой большой и сильный, видимо свято верил в рождественскую сказку. И, надо же, какое неожиданное разочарование.
- Так что, молодой человек, видите, со мной опасно иметь дело...
Дальше Милана шла уже одна. Все-таки из любопытства обернулась и прыснула со смеху - парень стоял бледный, растерянный и судорожно крестился...
Да, давно это было...
* * *
Наконец поезд двинулся. Ну, слава богу! Нагоняя расписание, состав шел экспрессом, проезжая локальные остановки. Смотри-ка, скоро выходить. Милена выключила компьютер и уложила его обратно в сумку.
Перрон на станции был в изобилии покрыт снегом, так что ступать следовало осторожно...
Вдруг она услыхала сзади знакомый голос:
- Вам лучше идти у стенки. Там перила и не так скользко.
Милена обернулась. За ней шел тот самый Иосиф, который несколько месяцев назад здесь же случайно повстречался. Несмотря на типичный стиль одежды, который носят его братья по вере, на традиционно длинное черное пальто и типичную шляпу, Милена безошибочно приметила в нем того самого молодого человека. Но вот в чем странность: он то сам ее совершенно не узнал. И это было удивительно. Ведь тогда наговорил кучу комплиментов. Заверял, что чуть ли не на край света за ней пойдет, все к ее ногам бросит. Как же так? Зрение что-ли плохое? Или затем травму головы получил? А может, еще и до того проблема была?
Наверно, все проще - ко всем подряд сей молодчик на улице пристает. Метод знакомства такой. Дон-жуанский. По теории вероятности. Чем больше вариантов испробуешь, тем скорее удачный случай выпадет. То же мне, Казанова! Да следуя этому методу из тысяч барышень, что тут ходят, за год себе невесту найти вполне вероятно. Еще и жениться успеть. Впрочем, развестись тоже. И опять жениться. А потом снова развод оформить. Собственно, может, именно так и произошло?
Как бы ни было, Милене все это не понравилось. Пристыдить его, наговорить колкостей, что ли? Нет, не в ее это натуре. Но наказать или хотя бы ошарашить все же стоит. По праву заслужил. А потому Милена избрала иной путь.
- Вы вот все плететесь за мной, и даже не представляете, как еще рискуете, - поправляя свадебное кольцо на пальце, заметила она.
Иосиф судорожно огляделся.
- Не беспокойтесь, за мной не шпионит ревнивый муж. Дело в другом.
- Тогда в чем же?
- А в том, что я вас как на ладони вижу и все о вас знаю.
- Быть такого не может...
- А вот и может. Хотите, угадаю, как вас зовут?
- Будет занятно...
- Иосиф. Не так ли?
- Да, правда, таинственная и прекрасная незнакомка. Как угадали?
- Так сказала же, что мысли притягиваю.
- Может вы и фамилию мою отгадаете?
Она для виду задумалась на минутку, а затем сказала:
- Запросто: Шпунгрин, - Милена сознательно переиначила его фамилию, дабы не догадался, что они виделись ранее.
- Потрясающе! Вы ее не точно назвали, но очень похоже... Вы что, колдунья?
- Вроде того... Кстати, ваш дизайнерский бизнес не больно то успешен, - догадалась Милена.
- Вам и это известно? Даже, что дизайнер я?
- Собственно, что вас удивляет? Я же сказала - вы у меня как на ладони.
- Надо же... Да вы ясновидящая!
- Вы еще сомневаетесь? Кстати, понимаю, почему ваша выставка таки не заладилась...
Иосиф даже поскользнулся на снегу, но все же удержал равновесие.
- А еще - вы живете на Восточной Восьмой улице около Кингсхайвей авеню. У вас есть отец и мать, кроме того, три сестры, которые давно замужем, и куча малых племянников, обожающих вас. Вы мечтаете об удачной женитьбе, но невесту все никак найти не можете. А посему ко всем женщинам подряд пристаете на улице....
Иосиф совершенно растерялся. Затем дернул головой, встрепенулся и со всех ног бросился прочь от Милены. Однако, не пробежав и пяти шагов, он поскользнулся и плашмя грохнулся на снег. Его черная шляпа, как подстреленный коршун, кубарем покатилась в сугроб. Однако, юноша тут же вскочил и, потирая ушибленный бок, прихрамывая, вновь понесся прочь, не оглядываясь.
- Молодой человек, шляпу забыли! - крикнула вслед Милена.
Тот остановился, как вкопанный, в три прыжка возвратился на место падения. Но даже не взглянув на Милену, тем более не поблагодарив ее, он подхватил свой головной убор из снега и вприпрыжку снова пустился наутек...
"Вот, пусть ему не повадно будет, - думала Милена. - Небось, на этот раз меня хорошо запомнит, и больше приставать не станет. Да и вообще к кому ни попади. Заодно бога своего не предаст, святые заповеди нарушать перестанет. Запрещено ведь с иноверцами общаться, тем более шашни заводить. Вот пусть и следует тем традициям, кои избрал однажды".
Совесть Милену, отнюдь, не беспокоила. Удивить другого - все равно, что принести ему откровение. А в какой форме это сделано - не столь важно. Ведь даже жрицы дельфийского оракула черпали информацию для своих "вещих" пророчеств у форейторов, которых заранее присылали знатные греки, алчущие свою судьбу узнать. Те посланцы, расслабившиеся за чашей вина после долгого путешествия, с готовностью выкладывали все, что знали о своих хозяевах. Вот и последующие пророчества основывались не на мистике и догадках, а на твердой осведомленности. Знание - не просто сила, но еще и власть. Так пусть же эти кичащиеся своей физической силой мужчины, почувствуют женское владычество над собой, пускай иллюзорное, мистическое, но все же явное и ощутимое. Может тогда убоятся, перестанут надоедать и повсюду приставать.
Впрочем, глубоко в душе Милена не верила в это. Знала, что все-равно она никогда не избежит любопытных мужских взглядов и ненужных ухаживаний. И ей совершенно не требуется давать для этого повод.
Что поделаешь, у нее есть природный магнетизм. Нет, это не мистика, а чистая правда, секрет, о котором почти никто не знает.
- Что веселая такая? - спросил супруг. - Небось, опять какой-то дизайнер приставал?
- От тебя ничего не утаишь... Впрочем, и скрывать-то нечего.
- Понимаю: святая пора на дворе - романтическое Рождество. Причем для всех -верующих, и неверующих. Какое-то фантастическое влияние, расцвет мистики и надежд бывает в эту пору. Кажется, что даже невозможное именно сейчас легко осуществится, материализуется, придет настоящая любовь, и легкомысленная судьба на сей раз непременно одарит улыбкой...
- Я бы точнее сказала: одарит иронической усмешкой.
- Пожалуй. Но надежда все равно никуда не денется. Только не стоит зря повод давать... Интересно, а вы, женщины, тоже мечтаете об исполнении чудесной сказки под Рождество? Оглядываетесь, кокетливо вокруг глядите, а потом недоумеваете, откуда берутся на вашу голову незадачливые ухажеры?
- Это не так, - заверила Милена, раскладывая на обеденном столе кухонные приборы.- Может быть, просто природная тяга, "химия", как говорят американцы, нечто таинственное, то, что притягивает..
- Слабо верится. Хотя, опиум во взгляде живет. Так и происходит: обратил внимание на симпатичную "мордашку", заприметил стройную фигурку - и уже глаза не в силах отвести. Вы - женщины - всегда на сверхъестественное грешите. А причина, разгадка, ответ - вот он перед вами, ясен и просто объясним с точки зрения теории вероятности.
- Что поделаешь, - вздохнула Милена. - Мужская логика - железная, а женская - она женская и есть...
За окном промчалась тяжелая автомашина. От вибрации задрожал столовый сервиз на праздничном столе.
- Конечно, таких, как ты говоришь, женщин немало. Есть даже очень красивые, но это не значит, что за ними станут волочиться.
- В чем же секрет? - спросил муж, подхватив ложку, норовящую соскользнуть со стола.
- В природном магнетизме...
- Ерунда какая-то. Не может живой человек реагировать, как бездушный кусок металла. А вот, широко расточаемые импульсы флирта - всякие там закатывания глазок, поджимание губок - это и есть биомагнит.... Странно как-то. Движение за окном замерло. Абсолютная тишина, а ложки на столе все еще звенят... Не землетрясение ли? А может, погода меняется, океан штормит?
- Отнюдь. Время ураганов еще в октябре окончилось. И какие землетрясения в Нью-Йорке? Сроду не наблюдалось.
Муж внимательно прислушался к звукам за окном, стараясь выявить хоть какие-то движения. Но ничто не нарушало благородную тишину вечера. Даже порывы обычного в это время ветра затихли. Природа как бы застыла в ожидании чего-то невероятного. Лишь едва слышный, легкий перезвон все еще продолжающей вибрировать посуды придавал вечеру музыкально-радостный, и в то же время волнительный настрой. В воздухе царило Рождество.
Казалось, земля остановилась, но все же наградила своей потерянной энергией вращения столовые приборы, не просто подрагивающие, но и постепенно входящие в резонанс.
- Чудеса, да и только! Никогда подобного не видывал!
Ложки и вилки уже подпрыгивали на столе, заметно смещаясь к той стороне, где сидела Милена.
- Не иначе как посуда забастовала... О, да ты посмотри!!!
Большая золоченая ложка, поднявшись в воздух, описала дугу и "приземлилась" на груди в разрезе вечернего платья Милены. За ней последовала вилка, которая не причинив вреда, мягко расположилась тут же в декольте. Супруг попытался изловить на лету еще одну ложку, ястребом поднявшуюся со стола. Но та, словно птица, почуявшая опасность, быстро взметнулась вверх и плавно опустилась Милене на плечо. Тут же в воздухе, как колибри, замелькали десертные и чайные ложечки, облегченно покидая праздничный стол и беззастенчиво находя убежище на не прикрытых платьем руках и плечах Милены.
- Да они же тебя поранить могут! - воскликнул муж.
Однако, Милена была спокойна, лишь улыбалась, как ни в чем не бывало.
И тут муж почувствовал, что и его самого какая-то неведомая сила, кажется поднимает со стула и неодолимо влечет к Милене.
- Гляди-ка, и впрямь магнит!
И наконец муж понял, что дело совсем не в этих ложках и вилках, смысл не в рождественском вечере, а только в неординарной природной одаренности его жены. Но, ведь, она никогда ему об этом не говорила. Лишь через десять лет после свадьбы не просто поведала, а даже продемонстрировала такой фокус. Муж был ошарашен, долго не мог прийти в себя. Милене пришлось валерьянкой его отпаивать.
- Вот так живешь, и не догадываешься, что рядом с тобой уникум, - в сердцах сказал супруг.
Они сидели напротив друг друга и молчали, разделенные расположившемся на теле у Милены нерукотворным частоколом столовых приборов.
Милена продолжала улыбаться.
"Может быть, не следует искать объяснения, тому, что так же не постижимо, как загадочная женская натура - несколько успокоившись, рассуждал муж. - А если себя поставить на их место? Но суть-то в том, что женщина даже сама не в состоянии объяснить свои поступки. То, что построено на эмоциях, сиюминутном порыве, невозможно предсказать или хотя бы привести к системе".
Да и он сам всегда ощущал этот магнит, но был не в силах в том признаваться. И подумал о том, что магия и магнит - слова одного корня. А посему, как бы тебе не казалось, что хорошо знаешь свою женщину, тем не менее, ее природная таинственная натура всегда останется для тебя загадкой.
"Жизнь стремится к раскрытию тайн, - думала Милена. - Но душа не ждет окончательных объяснений. Как бы мы не стремились узнать секрет, все же подспудно мечтаем о сохранении хотя бы крупицы тайны. Полная ясность ввергает в уныние и никогда не приносит радости. Вспыхнувшая единожды сверхновая звезда, так же быстро и угасает. Но появившаяся после дождя, пусть даже, блеклая радуга никогда никому не надоест. Ею можно любоваться вечно. Так и не до конца раскрытая тайна влечет постоянно, разнообразит жизнь, уводя в заоблачные дали..."
- Надо же, как ты посуду выдрессировала, - наконец, молвил муж. - Что за чудеса в рождественский вечер! Вот, значит, как все происходит... Гляди, крепко прилепились. Надо бы вернуть их к столу все-таки. Чем рождественские щи хлебать-то будем?...
И смеясь, они вместе, даже с некоторым усилием, принялись снимать накрепко прилепившийся к ее груди, рукам и шее полный обеденный набор позолоченных вилок и ложек.
![[]](/img/a/aleks_safir/jenshinamagnit/magnit2.jpg)
![[]](/img/a/aleks_safir/jenshinamagnit/magnit1.jpg)
![[]](/img/a/aleks_safir/jenshinamagnit/magnit3.jpg)