|
|
ЗНАЕМ ЛИ МЫ ШТЕРНА?
Сегодня сообщили, что депутат Кнессета Юрий Штерн умер после тяжелой, продолжительной болезни. Что знала я о Юрии Штерне? Очень немного знала.
Мое самое главное впечатление о Штерне связано с гибелью нашего соседа, Бориса, яркого человека с белозубой, арбузного разреза, улыбкой. С Борей мы дружили. Он был известным отказником, из тех, кто воевал с КГБ, дрался с КГБ, побеждал КГБ и отсидел, и гордо именовал себя хулиганом.
Любил Боря рассказать о былых подвигах. Независимый мужской характер никуда не девался и в Израиле. Не слишком устроенный, но гордый и заводной, Боря не счел возможным превратиться в политического функционера и пополнить ряды номенклатуры.
У него были золотые руки, он не гнушался никаким трудом и тяжело зарабатывал на жизнь. Работал самостоятельно, работал на подрядчика, ни перед кем не гнулся и мог по советской привычке без лишних разговоров заехать обидчику в зубы.
Погиб Боря в Гуш-Катифе, похоронен в Иерусалиме, и кто-то из друзей здорово сказал в прощальном слове, что ни ГБ, ни трудности репатриации не могли сломить Бориса. Что только море оказалось равным ему по масштабу. Блестящий пловец, он не сумел совладать со стихией и утонул в субботу в волнах Средиземного Моря. Надеюсь, соратники напишут о Боре книгу, как море, достойную его.
Я видела, что министр Юрий Штерн плакал на Бориных похоронах. Не все Борины подельники, ставшие знаменитыми, стояли у гроба. А Штерн приехал на кладбище, и Штерн плакал.
Я же, из первых рук зная непростые Борины обстоятельства, не удержалась и подумала скептически: "Плакать-то вы мастаки. А вот помочь... Покойному уже не поможешь, но семье его, детям..."
Так вот, скепсис мой оказался неуместен. Штерн помог. Помог. И сделал это по высшему разряду.
Наша традиция разделяет помощь ближнему на несколько уровней. Самый высокий, - это помочь так, чтобы нуждающийся больше не прибегал к посторонней помощи. Именно так постарался Юрий помочь семье покойного друга, чем превратил меня в преданную почитательницу. Я встретила Штерна через некоторое время на Форуме русскоязычного еврейства и выразила ему свое уважение.
Мне рассказывали, что Штерн втянулся в деятельность еврейского подполья благодаря собственным детям. Еврейский детский садик, созданный под Москвой супругами диссидентов, показался Юрию привлекательным и, наверное, вполне безобидным. Но бдительные Органы рассудили иначе, и в начале восьмидесятых сионист Юрий Штерн с семьей оказался в черном списке.
Вернее в списке бело-голубом, списке на выезд в Израиль.
Надеюсь, история эта правдива. Я слышала ее от заслуженной отказницы, близко знакомой со Штернами.
Не слишком пристально, но я следила за Юриной парламентской деятельностью. Первое впечатление оказалось верным. Выдержанный и скромный Юрий Штерн последовательно отстаивал интересы избирателя, помогал нуждающимся и всегда оказывался в нужном месте и в нужное время.
Как-то летом, торопясь домой к началу субботы, я увидела Юрия в центре Иерусалима. Мимо неслась взмыленная и обвешанная авоськами пред-субботняя толпа, а Юрий, элегантный, при галстуке, не спеша прохаживался по улице Штраус. Руки его были пусты, он не торопился. Превосходно, по-настоящему превосходно, выглядел и с удовольствием рассматривал пробегавших иерусалимцев.
Он казался загорелым, отдохнувшим, веселым. Спокойным человеком с чистой совестью.
Да будет память о нем благословенна.