Амин: другие произведения.

Чувства

Сервер "Заграница": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Помощь]
  • Комментарии: 10, последний от 20/12/2012.
  • © Copyright Амин (amin1492@yahoo.com)
  • Обновлено: 22/05/2015. 13k. Статистика.
  • Эссе: Канада, Латвия
  • Иллюстрации: 1 штук.
  •  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Спустя неделю с момента как план "Барбаросса" был приведен в исполнение, в Либау вошли части группы армий "Север", а вместе с ними спецподраздения Einsatzgruppen.





  • Чувства




     []



    Много лет назад, на уроке английского языка, одного из моих одноклассников вызвали к доске и стали терзать вопросами о дифтонгах. Как-то так получилось, что заурядная в общем-то, трепка вдруг переросла в странную дискуссию о том, что многие английские слова каким-то непостижимым образом похожи на русские. В качестве примера мой одноклассник (бывший дубом в английском, но владевший кроме русского еще двумя тюркскими наречиями как родными) привел глагол to cover и обратил внимание педагога (и изумленного класса), на то, что русское "ковер" по своей функциональности как-то сродни этому глаголу. "Ковром ведь пол покрывают!" сказал он, чем вызвал у деспотичной училки приступ задумчивости, вместо ожидаемого гнева. Она не стала ставить ему "двойку". Вместо этого классу был предложен вердикт: "У Рахима прекрасное чувство языка".

    Когда я стал постарше и стал больше читать, я вдруг обнаружил, что это чувство зачастую имеет под собой вполне логичный фундамент. Некоторые слова оказывались связанными друг с другом не всегда очевидной, но вполне реальной нитью. Держась за нее, можно было, как в лабиринте, переходить из одной "комнаты" в другую, наблюдая за эволюцией слова. Ну скажем взять слово "соль" на латинском. Удивительным образом от него произошли такие далекие в общем-то от съедобного хлорида натрия лексемы как "жалованье" (salary) и "солдат" (soldier). Суть тут в том, что в Древнем Риме армия, особенно конница, сильно нуждалась в соли. Потребность в ней у служивых была столь велика, что временами с солдатами рассчитывались солью в качестве жалованья. Отсюда же произошло и название валюты, известной все советским детям из сказки про Буратино - сольдо.

    Этимологические изыскания могут быть чрезвычайно увлекательным занятием и чувство языка может в них здорово помочь. В основном тем, что сходства слов - фонетические, смысловые или какие либо еще - создают предположения об их родстве, которые потом подкрепляются конкретными фактами, уже не требующими каких либо чувств. Иногда, правда, чувство это, как и многие другие, обманывает и время тратиться впустую. Это вполне нормальное явление. Состоят ли в родстве русское голова и литовское гальве, или английское step и русское ступать? Возможно что и нет, несмотря на сходное звучание и почти идентичную семантику. Однако начальный импульс к соотвествующему исследованию должно дать, собственно, наблюдение таковой похожести. Это может показаться странным, но сделать такое наблюдение может далеко не каждый, даже если он владеет несколькими языками в качестве родных. Мультилингвизм и чувство языка - понятия слабо связанные или не связанные вообще.

    Еще одно чувство, которое многим знакомо, пардон за банальность, со школьной скамьи это чувство математики. Это, надо сказать, чувство довольно сложное, распадающееся на несколько составляющих, словно преломляемый в цветовую гамму солнечный луч. Почти все владеют некоторыми из таковых составляющих и крайне немногие - всеми.

    Рассмотрим, например, концепцию математического доказательства. Несмотря на титанические усилия бесчисленного числа безвестных учителей, многие школьники покидали (и покидают) среднеобразовательные пенаты с туманным, а иногда и с никаким чувством математического доказательства. Я не придаю этому факту какую-либо осуждающую подоплеку. Многие из тех, кто не в ладах с этой концепцией во-первых часто не испытывают какого либо дискомфорта на рынке труда, а во-вторых часто становятся настоящими грандами в тех областях, где оно не обязательно.

    При этом надо сказать, что математическое доказательство это концепция, которой реально можно научить - другое дело, что по части приложенных усилий результат будет варьироваться от ученика к ученику. На этом факте, как мне кажется, в средней школе педагогическое внимание концентрируется слабо, хотя это одно из наиболее сильных впечатлений, которое любой школьник может пережить в формальном курсе математики. Я помню как сильно у меня, тогда еще нерадивого школяра, потели ладони от волнения в те моменты, когда я ловил себя на мысли, что реально понимаю до крайней степени очевидности доказательство теоремы Пифагора или вывод формулы для суммы арифметической прогрессии.

    Однако понимание доказательств это наиболее легкий и широко распространенный сегмент из того спектра, на который распадается чувство математики. Куда более редко встречается другой - способность находить такие доказательства при решении нестандартных задач. Умение отыскивать решения, особенно красивые и неожиданные, не всегда напрямую связано со способностью к обучению вообще. В студенческие годы я знал ребят, которые едва сдавали сессию, чтобы удержаться на плаву, однако легко и между прочим могли найти блестящее доказательства какого нибудь замысловатого факта из какой нибудь зубодробительной области матанализа. Существует мнение, что новая мысль, ну или в этом смысле, новое решение или новый подход, это совокупность нескольких уже известных мыслей (идей, соображений) возникших в голове одновременно. В этом смысле непрямая корреляция между способностью решать задачи и обучаемостью находит свое, несколько анекдотичное, обоснование - чем меньше известных идей вращается в голове мыслителя, тем больше шанс, что их нужная для решения комбинация возникнет быстрее.

    В дополнение к чувствам языка и математики стоит упомянуть еще одно, отличающееся тем, что оно, как лысина или мигрень, усугубляется с возрастом. Но тут придется сделать небольшое (и не лирическое) отступление.

    Существование вездесущего эфира было решительно опровергнуто знаменитым опытом Майкельсона-Морли в конце 19-го века. В 21 веке нишу эфира занял интернет, но не в буквальном физическом смысле, а в концептуальном. Правда, все что связано с интернетом, электронная коммерция например, не успевает поспевать за ним во все уголки планеты с одинаковой скоростью. Это создает определенные неудобства одному моему приятелю, страстному коллекционеру старых марок и конвертов - живет он в Средней Азии, а электронные платежные системы там существуют в совсем ином виде, нежели, скажем в Северной Америке. Помогая приятелю, я, время от времени, покупаю для него экспонаты разной древности на такой популярной онлайновой площадке как Ebay.com. Сам я не коллекционер; мне чужд тот страстный азарт с которым люди копят объекты материальной культуры разных эпох, от пивных банок (что доступно почти всем) и до раритетных автомобилей (что доступно совсем немногим). Любые коллекции, как мне кажется, это не вполне насыщенное смыслом пестование того, что по английски называется ownership, то есть право собственности; не насыщенно оно смыслом потому, что почти все, что может предложить любая коллекция чего угодно (марок, монет, картин, яхт, пожарных сирен) может быть познано через Google в практически любых своих ипостасях. Впрочем, право собственности и его приложения к повседневности - тема требующая осмысления экспертами, а не мной.

    Мой приятель отчего-то заинтересовался филателией стран Прибалтики в тот краткий период между мировыми войнами, когда у этих стран был подлинный суверенитет, безжалостно подмятый под каблук соседних империй пактом Молотова-Риббентропа. Латвия и Литва печатали в то время марки и конверты, посвященные разным мало-мальски значимым событиям в невероятных количествах. Пламя Второй Мировой поглотило как филателистическую индустрию этих стран, так и сами страны, которые утратили не только независимость, но и понесли большие людские потери. Вильнюс, например, по некоторых данным потерял за годы войны до 90% населения. Марки и конверты, отпечатанные и проданные до 1939 года теперь рассматриваются филателистами как исторические раритеты, что, безусловно, отражается на их цене. Пережившие войну экземпляры продаются теперь во всем мире - даже в Малайзии есть дилер, регулярно выставляющий их на аукцион.

    Я покупал на онлайновых торгах эти почтовые осколки Прибалтийского прошлого. Как правило, через неделю-другую приходила бандероль с тщательно запечатанными купленными лотами, иногда даже до степени водонепроницаемости - кое-какие дилеры-филателисты относились к делу более, чем серьезно. Некоторые приобретения были довольно уникальными. Например, один из конвертов был посвящен 20-летию литовской государственности и был отправлен из Каунаса в Брюссель мадам Гриниус, супругой третьего президента Литвы, 20-го марта 1939 года. Конверт однозначно коллекционный. Была ли мадам Гриниус филателистом или же ее адресат в Брюсселе увлекался сбором марок? Увы - ответ на этот вопрос погребен под руинами литовской истории и докопаться до него вряд ли кому уже удастся. Однако, на другой вопрос, возникший у меня с приходом еще одного лота, мне удалось отыскать совершенно безрадостный ответ.

    Латышский порт Лиепая был для меня до получения этой бандероли практически Terra Incognita; единственное, что я о нем знал это то, что в советские времена по морям-океанам плавал большой сухогруз, названный в честь этого населенного пункта. Как и многие города восточной Европы, порт этот имел свое название в немецком (Либау), польском (Липава) и даже русском языках (Любава). Купленный мною конверт имел адресат на немецком, несмотря на то, что Латвия была независимым государством в то время. Рассчитан он был на настоящих коллекционеров - семь марок аккуратно расклееных по центру и также аккуратно погашенных почтовым штемпелем Каунаса не оставляли в этом никаких сомнений. Марки очевидно имели какое то отношение к авиации. Отправлен же конверт был из Каунаса в Лиепая 10 сентября 1922 года некоему герру Лео Зирински. Мне стало любопытно кто был такой этот Лео Зирински и почему адресат на конверте посланном из Литвы в Латвию был на немецком языке. Поиск данных на эту тему сделал очевидным, что Германия, помимо языка, сыграла в жизни как порта Лиепая, так и семьи герра Зирински удручающе трагическую роль.

    Леопольд Зирински (в латышской транскрипции Leopolds Cirinskis) был владельцем филателистического магазинчика в Либау по адресу Zivju 6. Он умер в 1937 году, оставив вдовой Хану Зирински (девичья фамилия Ривкин) и двух детей, Абрама (1935 года рождения) и Леону (1937). Смерть отца семейства всегда несчастье; принесенное же в Латвию третьим Рейхом - несчастье совершенно другого порядка.

    Спустя неделю с момента как план "Барбаросса" был приведен в исполнение, в Либау вошли части группы армий "Север", а вместе с ними спецподраздения Einsatzgruppen. Как и во многих городах восточной Европы в то время, этнический состав Либау был довольно пестрым. Большая еврейская община, частью которой была и семья Зирински, составляла изрядную долю от общего населения. В 1941 газовые камеры были еще в недалеком будущем и неполноценные по доктрине нацизма элементы просто расстреливались. От многотысячной общины к концу войны осталось менее 30 человек. Хана, Абрам и Леона не были в их числе.

    До того, как отправить его другу, я, бывало, долго всматривался в этот конверт с марками; на чуть неровно отпечатанный каким-нибудь допотопным "Каппелем" адресат; на синий штамп наискосок с легко узнаваемым PAR AVION. В 1922 году Лео Зирински получил его в Либау для своей коллекции. Возможно, Абрам и Леона всматривались в эти семь, практически идентичных марок, с ангелоподобной фигурой, словно атлант подпирающей самолет. Возможно мать учила детей читать, показывая буквы адресата как образец. Волею судеб, пережив несчастную семью Зирински и кошмар третьего Рейха, этот пожелтевший от времени хрупкий на ощупь клочок бумаги очутился на онлайновом аукционе, чтобы через мои руки попасть в частную коллекцию в Кыргызстане.

    Человеческие чувства принято бесконечно классифицировать и выделять оттенки. Многие из исскуств (если не все) аппелируют к этой гигантской палитре кодифицированных эмоций. Сам я вряд смогу внести в эту тему что то новое и интересное, но если бы меня спросили мой комментарий был бы краток: чувство языка заставляет потешится собственной находчивости; чувство математики может реально окрылить; но только чувство истории единственное по настоящему эмоциональное чувство.







  • Комментарии: 10, последний от 20/12/2012.
  • © Copyright Амин (amin1492@yahoo.com)
  • Обновлено: 22/05/2015. 13k. Статистика.
  • Эссе: Канада, Латвия
  •  Ваша оценка:

    Связаться с программистом сайта
    "Заграница"
    Путевые заметки
    Это наша кнопка