Наука и обслуга

05.10.09

Мирон Я. Амусья,

профессор физики

Наука и обслуга

(Как и куда уходит время специалистов высокого уровня)

"Говорят, у нас в институте завёлся тигр. Именно он съел двух старших сотрудников. И никто ничего не делает". "Ничего. Съест уборщицу - сразу отловят".

Старая байка

Когда-то и где-то читал, что основная задача руководства крупного научного коллектива на Западе - в первую очередь организовать работу вспомогательного персонала так, чтобы учёный не мог отвлечься от своей основной задачи даже при его желании. Именно поэтому там директор научного института - лицо часто сменяемое, задача которого обеспечить мягкое и безотказное управление, на основе установленных научными финансистами, в первую очередь - государством - законов и общих принципов. Разумеется, далеко не всегда и не везде это удаётся, так чтоб бюрократ-столоначальник был в обиде и обустроился хуже учёного. Конечно тот, через кого идут деньги и документы, не будет притеснён и себя не обидит, к примеру - ни выбором комнаты, ни условиями в ней. Однако и полное принесение в жертву интересов научного работника в угоду удобства бюрократии - институтской или университетской - явление в развитых странах крайне редкое.

Кардинально иначе обстоит дело в России, где бюрократия совершенно не считается со временем, чувством достоинства и регалиями научных работников. Давно и напрочь забыто, что не будь этих людей - бюрократия научно- образовательного комплекса просто осталась бы без работы. Сейчас же она процветает, постоянно растёт численно и территориально, занимая всё большие и лучшие помещения, претендуя и получая вполне сопоставимую с остепенённым научным сотрудником зарплату, а нередко и на много её превосходящую. При этом бюрократия выполняет в основном контрольно-ограничительную работу, проводя идущие сверху распоряжения, иногда просто абсурдные, абсолютно ничем не способствуя реализации тех целей, во имя которых созданы университеты и исследовательские центры.

Мне удобно проиллюстрировать сказанное конкретным примером "одного дня Мирона Янкелевича", представив ту, почти полностью ненужную беготню, которой я занимался при оформлении командировки за границу (в близкое зарубежье), творческого отпуска на длительный промежуток времени и ремонта своей и ближайшего сотрудника, тоже доктора наук, комнаты.

Чтобы поехать на конференцию, например, в Украину, помимо приглашения, необходимы деньги с какого-либо гранта и финансовая помощь приглашающей стороны. Средств на командировки, абсолютно необходимые для сохранения связей с бывшими странами СССР, для обмена опытом с западными и японскими коллегами не имеют ни главные научные сотрудники, ни заведующие лабораториями, ни члены РАН. А ведь эти поездки абсолютно необходимы с тем, чтобы не допустить окончательного разрыва плодотворных связей, да и каналов влияния, столь успешно разрушаемых политиками.

Итак, чтобы "добыть" деньги, надо обратиться в Российский фонд фундаментальных исследований (РФФИ), заполнить весьма длинные вопросники и про себя, и про конференцию. Это делается через интернет. А вот на необходимой бумажной версии для РФФИ нужна резолюция главбуха - т.е. первая существенная пробежка по корридору власти, а затем - в канцелярию нам дорога, за печатью - больше некуда. И лишь затем просьба о деньгах идёт в Москву.

В случае положительного ответа, уже после покупки билета, узнаёшь, что - ура! - деньги дали только на дорогу. Остальные пусть платит хозяин конференции, на свою голову тебя пригласивший. Не случайно поётся - "пусть проигравший платит, кляня свою судьбу!". А энергетическая супердержава не может оплатить поездки своих учёных - средств не имеет. "Стабилизационный фонд" у государства есть, но стабилизация страны в целом и командировки каких-то научных работников - вещи сугубо разные, не правда ли? Россия вам не Китай какой-нибудь, научные работники которого не клянчат денег на проживание и организационный взнос у организаторов конференций. А в России получение денег на дорогу обеспечивает ещё и много пробежек задолго до конференции. Да и как иначе? Не может же далёкая дорога начинаться без первых-то шагов, а?

А их ещё много, этих первых шагов. Помимо получения денег, надо написать обоснование целесообразности поездки с ответом на десяток по существу ерундовых вопросов, типа что ты там сделаешь, кто "они"-хозяева и откуда и т.п. Затем подписать это обоснование у своего непосредственного начальника (разумеется, он больше тебя знает, надо или не надо ехать!), потом взять подписи в отделе кадров и у руководителя отделения, чтоб цвела, как бесплодное древо, вертикаль власти. Разумеется, обоснование с копией приглашения и описанием финансовых условий поездки следует занести в иностранный отдел, предварительно подписав у двух разных заместителей директора института. К каждому - свой поход и заход, а ещё отдельную бумагу - у экономиста отделения, чтобы получить аванс. Без этого аванса потом денег из твоего же гранта выплачивать нельзя _ департамент бюджетной политики и методологии (!) министерства финансов не велит. А аванс мне выдали на сто (100!) рублей - больше не было, что равно трём долларам. А цена билета в Киев и обратно в сто раз больше - 10600 р.! Этот аванс дают после подписи бухгалтерии (с 14 до 16.30, очередь непременна), подписи заместителя директора по экономическим вопросам - сегодня в одной папке оставить, завтра - послезавтра в другой взять, т.е. пройтись два раза.

Отмечу, что все резолюции имеют лишь контрольный, но не финансирующий смысл - они следят, чтоб бумаги были в порядке, но денег не дают. Новый круг беготни начинается после возвращения из командировки. Нужно написать отчёт и получить визу непосредственного начальника на нём (кто лучше его знает, справился ли ты с возложенным?!), получить виза экономиста, простоять полуторачасовую очередь в бухгалтерии для проверки финансового отчёта. Здесь выясняется, что общепринятый сейчас электронный билет требует какого-то труднополучаемого от компании подтверждения расхода. "Такую бумажку из компьютера каждый может сочинить",- вежливо и тонко говорит - намекает дама, принимающая отчёт.

Распоряжение о необходимости доказательства покупки разослал по учреждениям упомянутый уже выше департамент, который, как сам и пишет, "в рамках своей компетенции рассмотрел" этот сложный вопрос. Его вердикт: "Должен быть выдан документ, подтверждающий проведённую оплату перевозок, оформленный на бланке строгой отчётности". Но ведь цель авиакомпаний была именно от этих документов избавиться! Поэтому получение такой бумаги - непростая задача - надо поехать в компанию, ежели на свою беду купил билет по интернету, написать им письмо и недели через две получить ответ. Это явно уже вне "одного дня"...

Затем опять пробежка к заместителю директора по экономическим вопросам. Два дня ни "вещичек нет её (обещанных папок "на подпись" и "подписанные" не нахожу), ни записочки". Этак четвёртый визит на третий день успешен - можно сбегать в канцелярию и отправить отчёт в Москву, в РФФИ. Мелочь, но конверт нужен свой, а я его, как на грех, забыл. Тут выясняется, что его, драгоценного отчёта, один экземпляр канцелярия забирает себе. Хорошо, что я, как считал, по ошибке, всюду совал два! Предусмотрительным я оказался, как тот, другой, "один день" которого столь широко известен. Запасливость хороша, и на мгновение согрела душу. Тут же охлаждение: деньги за билет нельзя перенести прямо на карту, добавив к очередной зарплате. Нельзя, да и только - чиновнику неудобно. Так что - вперёд, в кассу, с её своей очередью, длиной в моём случае как минимум в час...

Оформление творческого отпуска для поездки за границу на сравнительно длительный период потребовало беготни ничуть не меньшей. Напротив, там к традиционным подписям и пробежкам добавилась необходимость получить санкцию научной библиотеки (кто особенно и гостит-то в ней в век интернета?), да и художественной, а также материального отдела бухгалтерии.

Ну, а как у "них"? Ряд лет я в основном живу и работаю в Иерусалимском университете. Оформление командировки там требует, при наличии денег на неё (а если нет - то нет и командировки), одного захода к секретарю и через пару дней на пять минут в расчётный отдел. Деньги получаешь либо на банковский счёт, либо прямо в аэропорту, при вылете. Отчёт о расходах - краткая бумажка, передаваемая тому же секретарю. Отчёта о поездке - нет. О планах работы и отчётах там приходится писать лишь в связи с исследованиям по грантам. Полный профессор оформлением этой муры в связи с лично своей деятельностью просто не занимается.

Кстати, не могу не рассказать и о том, как недавно решил отремонтировать свою рабочую комнату в ФТИ, которую уже давненько не приводили в порядок. Мне опять-таки, пришлось побегать, собирать подписи, использовать (определённо, в нарушение существующих правил) деньги с грантов. Примечательно, что евроремонты помещений служб им ничего не стоят, да они и не имеют грантов, но на них - хватает государственных средств, а на нас - нет. Помню, как проверяли покопеечно использование нами средств с некоего американского гранта: чтоб только на дело, но не на чайник или стул. А когда зашёл к чиновнице, ведающей этими грантами, то обнаружил, что весь кабинет у неё заставленным мебелью и хозяйственным оборудованием, купленным на отчисления от наших грантов!

Да что я, со своей беготнёй и комнатой, всего какой-то главный научный сотрудник, создатель научной школы в 25 кандидатов и 12 докторов наук, автор 11 книг и 450 работ. Тут академик РАН, физик мирового значения, недавно получивший высшую награду России - Государственную премию, человек, которого президент России поздравляет в связи с юбилеем, ютится вместе с целым выводком талантливейшей молодёжи, привлечённой в науку блеском его таланта, на антресолях института, как ничейная бабушка у Ильфа и Петрова. Это притом, что бухгалтерия, плановый отдел и т.п. занимают прекрасные комнаты. А член-корреспондент РАН, лауреат Ленинской и Государственной премий имеет кабинетик раза в два меньший, чем у начальника отдела труда и зарплаты. Обстановка обеих этих комнат просто несравнима.

Увы, явление это не новое. Помню, как лет тридцать назад гостил у меня председатель совета ректоров и президентов университетов ФРГ проф. цу Путлитц. Выступая на семинаре, он в паузе присел на стул раньше, чем мы успели его остановить, и тут же упал на пол: стулья наши были все полусломаны, и сидение на них требовало искусства, а лучших мы не сподобились. Когда, находясь у замдиректора по хозяйственной части, я обратил его внимание на кричащую разницу в обстановке наших кабинетов, он ответил: "Но ко мне же постоянно заходят люди!". А мы кто?!

Описанная картина характерна, и типична для множества, за редчайшим исключением, научных учреждений России, где мне приходилось бывать.

Всё это можно считать мелочами, о которых уважающий себя человек не только говорить, но и думать не должен. Ведь работали же люди вроде Рамзина, Туполева, Королёва в шарашках, а затем и в закрытых зонах. Однако то было другое время, и у этих людей просто не было выхода. Сейчас же он, выход, да и выезд, наряду с ним, - есть. А потому нечего удивляться обилию российских фамилий с нероссийским местом работы. И это не проявление транснационального характера науки. Это строго направленный процесс усиления наук тех стран, где работать удобно и приятно за счёт того места, где наука в важнейшей сейчас иерархии получения оказалась ниже её обслуги.

Санкт -Петербург - Иерусалим

Оставить комментарий © Copyright Амусья Мирон (amusia@012.net.il) Обновлено: 26/11/2009. 12k. Статистика. Статья: Россия		Ваша оценка:
Аннотация: Кардинально иначе обстоит дело в России, где бюрократия совершенно не считается со временем, чувством достоинства и регалиями научных работников. Давно и напрочь забыто, что не будь этих людей - бюрократия научно- образовательного комплекса просто осталась бы без работы. Сейчас же она процветает, постоянно растёт численно и территориально, занимая всё большие и лучшие помещения, претендуя и получая вполне сопоставимую с остепенённым научным сотрудником зарплату, а нередко и на много её превосходящую.

Амусья Мирон: другие произведения.

Наука и обслуга