Александрия слишком далеко.
Пока везли оттуда караваны
надежду, словно хрупкое стекло,
из моды вышли древние товары.
И верно: странно жить теперь как встарь,
когда песком занесены дороги,
а новый, уточненный календарь
перекроил все времена и сроки,
перечеркнув таинственный Завет,
рассказанный на тысячах наречий...
(Там говорилось, что грядет рассвет,
но нынче спрос на бесконечный вечер.)
И потому песочные часы
перевернуть ни воли нет, ни силы.
В лиловой мгле уныло воют псы,
а мертвецы храпят себе в могилах.
Но вновь уходит старый караван
сквозь времена, пространства и стихии
на запад.
Там - безмолвный океан
преображенья.
Там - Александрия.