День 6-й. Маршрут: утренние дюны - дорога в ущелье Тодра - каньон Дадес - приезд в Варзазат - ужин в греческом ресторане.
Накануне вечером была высказана мысль, что неплохо бы пофтографировать дюны не только на закате, но и в рассветных лучах - когда еще шанс выпадет... Эта ответственная задача целиком легла на мужнины плечи, меня решили поберечь для последующих подвигов в южных каньонах. Еще затемно, Илья ушел в Сахару (звучит, ёпрст!), и проведя около полутора часов на холоде, вернулся вполне довольный, с хорошими фотографиями.
Утренние дюны лениво умывались в нежном, оранжевом свете, подернутые рябью песка. На их поверхности виднелись многочисленные следы змеек и каких-то тушканчиков; жизнь в пустыне не замирала даже ночью.
Отогревшись за завтраком при помощи кофе и свежеиспеченных, дымящихся булочек, мы выписались из auberge, и взяли курс на Риссани. Возвращаться по своим следам в Эрфуд не хотелось, уж больно муторной была езда по бездорожью. А к Риссани (в 24 км к югу от Erfoud) вела хоть какая-никакая, но асфальтированная дорога. По её обочинам активно передвигался народ на осликах; женщины уже полностью заворачивались в чёрные хиджабы, оставляя открытыми лишь глаза.
Целью этого дня наметили каньоны Тодра и Дадес, расположенные на ответвлениях от шоссе N10, ведущего на запад, к Атлантике. Это шоссе пересекалось со вчерашним N13 в Эр-Рашидии, но чтобы не давать обратный крюк, мы решили, что попробуем срезать по одной из локальных дорог, обозначенной на карте подозрительным желтым цветом.
Хуже желтых могли быть только серо-белые (для совсем внедорожников), но опасения не подтвердились. Без особых усилий, Рено одолело 88 км слегка волнистого покрытия, и спугнув стада овец и верблюдов, бодро выпрыгнуло на большое шоссе в районе деревни Tinejdad. Оттуда до Тодры было всего ничего, каких-то 55 километров.
Ущелье Todra, образовавшееся в горах Высокого Атласа, хорошо известно европейским скалолазам, оттачивающим там свои навыки. Река с одноименным названием явилась создательницей каньона, оставив в самом узком месте всего 10 метров между 300-метровыми вертикальными стенами.
Съезд на Тодру был обозначен хорошо заметным знаком на главной дороге, а дальше побежали живописные километры по краю красноватой скалы, огибающей многочисленные касбы внизу. Пальмовые оазисы неизменно сопровождали любой мало-мальски населённый пункт, удачно разбавляя зеленью однообразный охровый цвет.
Стоило машине остановиться, как тут же подбегали местные дети, пытаясь продать незамысловатые бамбуковые поделки. Слова "нет" категорически не понимали, ни по-арабски, ни по-английски, ни по-французски... На обзорных площадках караулили уже взрослые, предлагая photo-op с верблюдом, или просто вели нехитрую торговлю, в надежде сбыть сувениры посредственного качества.
В том месте, где ущелье заметно сужалось, с каждой машины брали по 5Dh. Как и в случае с чилийской дорогой в пингвиний заповедник Seño Otway, в душе осталось ощущение надувательства - этакие "Остапы Бендеры" по-мароккански:
"Остап сразу же выяснил, что Провал для человека, лишенного предрассудков, может явиться доходной статьей.
"Удивительное дело, - размышлял Остап, - как город не догадался до сих пор брать гривенники за вход в Провал. Это, кажется, единственное, куда пятигорцы пускают туристов без денег. Я уничтожу это позорное пятно на репутации города, я исправлю досадное упущение".
И Остап поступил так, как подсказывали ему разум, здоровый инстинкт и создавшаяся ситуация. Он остановился у входа в Провал и, трепля в руках квитанционную книжку, время от времени вскрикивал:
- Приобретайте билеты, граждане. Десять копеек! Дети и красноармейцы бесплатно! Студентам - пять копеек! Не членам профсоюза - тридцать копеек.
Остап бил наверняка. Пятигорцы в Провал не ходили, а с советского туриста содрать десять копеек за вход "куда-то" не представляло ни малейшего труда."
Как говорится, на каждый Провал найдется свой Остап :)
В последнее время, цивилизация докатилась и сюда: прямо на реке у подножия построена гостиница и ресторан. Рекламные зазывалки убедительно советовали переночевать в таких необычных условиях, а то и выйти ночью в каньон - адреналин обеспечен.
Речка Todra в это время года походила на жиденький ручеек, но чрезвычайно прозрачный и привлекательный.
Делать в конце ущелья особо нечего, просто доехать, покрутиться среди таких же заезжих туристов, сделать пару кадров на память, вот собственно и всё. Дорога продолжается и дальше, уносясь к мелким горным деревушкам головокружительными петлями, но нам нужно было вернуться обратно на шоссе (полчаса езды), чтобы исследовать соседний каньон под названием Dades gorge.
Ущелье Дадес расположено параллельно Тодре, только чуть западнее. С шоссе N10 на него указывает знак "Boulmane du Dades". Народу здесь гораааздо меньше, местные практически не приставали. Частично благодаря этому, Дадес понравился сильнее.
Вскоре, высоко на горе увидели название "Kasbah Didis", и решили заехать в их ресторан, благо знаки были хорошо расставлены. Гостиница пустовала, номера оценивались по 380 дирхам ($48), не сезон, но заказ на еду работники с удовольствием взяли.
Суп harira, марокканский салат (огурцы, помидоры, лук репчатый и зеленый, болгарский перец с растительным маслом), 50 Dh ($6 на двоих). Поглощали мы всё это в гордом одиночестве на высокой террасе с видом на деревню; в качестве аккомпанемента выступали мычащие где-то внизу ослики.
Каньон Дадес не мог похвастаться крутыми стенами как Тодра, но зато здесь находились скалы довольно причудливых, омыленных форм.
Хороший вечерний свет удачно подчеркивал силуэты безлистных деревьев на фоне красных холмов, место очень фотогеничное. Там, где дорога превратилась в грунтовку, решили повернуть назад.
В этот день мы не могли доехать до Загоры, расположенной южнее, на пути к границе с Алжиром, поэтому требовалось где-то переночевать. Прямо по курсу лежал довольно большой город Варзазат (Ouarzazate), марокканский побратим Голливуда, где размещена одна из крупнейших киностудий в мире - Atlas Studios, и снимались оскароносные "Lawrence of Arabia", "Гладиатор" с Расселом Кроу, и многие другие. Это всё интересовало постольку поскольку, главным было найти ночлег.
От Дадеса до Варзазата около 135 километров; мелкие деревни монотонно тянулись беспрерывной чередой, так что быстро не удалось проехать. Да еще и вечернее, низкое солнце било прямо в лицо, проглатывая целые куски дороги, и заставляющее водителей передвигаться чуть ли не на ощупь. Зато с полицией в этот день мы не встретились ни разу, прервав таким образом ежедневное общение с ними.
Благополучно прибыв в Варзазат, в очередной раз разочаровались в путеводителях серии "Lonely Planet". Мало того, что карты неправильные печатают, так еще и львиной доли рекомендованных ими бизнесов (ресторанов, отелей) нет и в помине. Топографическим кретинизмом оба не страдаем, поэтому версию "сами-себе-злобные-буратины" можно смело отбросить. В итоге, не найдя ни одну из выбранных в путеводителе гостиниц, мы на удачу поселились в первую попавшуюся. Но зато какую!
4-звездная "Le Belere Hotel Ouarzazate" предстала огромным, красивым комплексом, обслуживающим, в основном, команды киношников. Шикарное фойе с марокканской мозаикой, очень вежливый и любезный персонал. Разместились в центральном крыле с видом на пальмы у бассейна.
Оказавшись в более-менее крупном городе, мы решили попытать счастья, и разжиться где-нибудь вином или шампанским. Всё-таки через два дня Новый Год, хотелось отметить по-человечески.
Марокко уже давно считается самой "винной" из мусульманских стран, с ежегодным выпуском около 35 миллионов бутылок. Основная часть марокканских вин идет на экспорт и на продажу туристам. Так как Коран запрещает спиртное, мусульманин-марокканец выпивает в среднем не более одной бутылки в год, и то, в основном в составе приправ и соусов. Но по сравнению с другими мусульманскими странами (Ираном, Саудовской Аравией, Суданом), где алкоголь находится под полным запретом, Марокко является достаточно либеральной страной по отношению к виноделию.
В Марокко несколько основных винодельческих регионов: вокруг городка Oujda на северо-востоке, между Мекнесом и Фесом, и на западе, в районе Касабланки и Рабата. Здешние виноделы производят самые лучшие вина Магреба, в том числе редкие серые (vin gris). Они получаются путем винификации чёрного винограда по "белому" методу, и на самом деле имеют розоватый цвет. Наиболее интересные местные марки - это Аит-Суала, Red Guerrouane, и Rose Cabernet.
Только вставал вопрос: где же нам всё это купить? На одной из неприметных улочек в центре, увидели призывную вывеску супермаркета, и о, чудо! - внутри обнаружился целый винный отдел. Но как там продавали спиртное, это была отдельная песня :)
Продавец подходил к потенциальному покупателю оглядываясь, с украдкой, выслушивал заказ чуть ли не на ушко, после чего исчезал либо под прилавком, либо в подсобке. Возвращался он с тёмным, непрозрачным пакетом, стараясь подозрительно не звякать. Делалось всё максимально незаметно, чтобы не оскорблять чувства правоверных, заглянувших в магазин не с такой "позорной" целью. Кстати, это было единственное место, где довелось увидеть сильно поддатых марокканцев, поодиночке приходивших на дозаправку.
Вечер решили завершить в ресторане напротив, греческом "Chez Dimitri", тем более, что я читала о нём хорошие отзывы в различных отчётах еще на стадии подготовки к путешествию. В ресторане даже нередко можно увидеть актеров и актрис, разной степени узнаваемости, снимающихся на киностудии неподалеку. В своё время, местечко сочетало в себе многие функции: было и заправочной станцией, и танцклубом, и магазином, и почтой, и даже злачным местом, где тусовались солдаты Французского легиона.
На сегодняшний день всё это свелось к ресторанному бизнесу, причем очень успешному. Кухня представляет собой смешение традиционных французских, марокканских и греческих блюд, в качестве напоминания о происхождении хозяина. С большим удовольствием попробовали таджин из ягненка, brochette de poulet (шашлычок из курицы), марокканский салат, полюбившуюся хариру.
Ближе к концу ужина произошла забавная встреча: за соседний столик подсели двое русских парней из США. Казалось бы, сама ситуация диктовала новое знакомство, всё-таки не каждый день встречаешь в Африке соотечественников, да еще и проживающих на данный момент в той же стране, что и ты. Но послушав их минут 5, знакомиться как-то резко расхотелось, потому что это был полный апофеоз апофигея! Мы сидели вот с такенными вытаращенными глазами, думая, что подобные персонажи встречаются только в анекдотах.
Ах, какой там лился суржик! Я конечно понимаю, что большинство эмигрантов рано или поздно, но начинают использовать в своей речи иностранные слова. Особенно в профессиональных темах, где русский аналог не сразу приходит в голову, если вообще приходит. В гомеопатических дозах это воспринимается нормально, но когда вся речь построена на фразах, вроде: "на-ластовой-вике-трипанулся-крузом-до-бахамас" (перевожу: товарищ на прошлой неделе съездил в круиз на Багамы), то уже не до смеха.
- Они что, прикалываются? - тихо шепчу мужу.
- В том-то и дело что нет!
Куда там классическим "вам писиком или послайсить", или "вон мои чилдринята играют на стритý" - это всё был детский лепет по сравнению с матерым рунглишем двух пенсильванцев.
Вот так мы и прошли параллельно друг другу, русские люди на африканских просторах :)
В гостинице ожидал приятный сюрприз в виде обогревателя, который ой как пригодился декабрьской, марокканской ночью. Назавтра предстоял не самый легкий переезд через юг страны, в совсем уже не туристические места.
