Вглядываться в cерую гладь Японского моря в полете из Хабаровска в Ниигату довольно быстро надоедает. Глаза сами по себе закрываются, и обостряется слух. Где-то сзади слышу: "Я - Вера. Друзья и мой Григорий зовут меня Веруня. Я к релаксу в Японии месяц готовилась. Кушала съедобную пищу палочками. На 6 кг похудела!" Веруне в ответ очень низкий женский голос произнес: "Я - адвокатесса. Лечу в Японию тратить. Что эту зелень солить, что ли? Я не пью". Откуда-то со стороны тоже женский голос: "Кто-нибудь знает, сколько часов можно привозить из Японии? Очень нужно окупить этот вояж". "Про вывоз не знаю, а вот больше 99 кг риса на нос ввозить нельзя!", прогудела адвокатесса. Мужчины хранят самурайское молчание. Предполагаю, что они повторяют считалкой названия четырех основных островов Японии: Хоккайдо, Хонсю, Сикоку, Кюсю. Подумать только: на территории трех тысяч островов Японии проживают 130 миллионов японцев. Понагляднее это выглядит так: территория Японии (-398 тыс. км2) в два раза меньше Иркутской области (- 768 тыс. км2). Во всей Российской Федерации проживают 145 миллионов россиян. Сам напрашивается вопрос: как японцы помещаются в Японии?
Из-за горизонта всплыл остров Хонсю. Пилот ювелирно попал на взлетную полосу. Пока самолет выруливал к нужному терминалу, раздался голос гида группы: "Товарищи господа, на пропускном пункте паспортного контроля Вам предложат оставить свою фотографию и отпечатки пальцев. Об этом японцы просят всех гостей своей страны. Тех, кто будет сопротивляться, в страну не впустят". Ну, кто же испортит себе отпуск? Все очень хотели оставить свои отпечатки пальцев на японской границе.
Перед конторкой таможенника паспортного контроля собралась очередь прибывших из Российской Федерации туристов. Первый же турист внимательно слушал таможенника, который объяснял ему что-то с серьезным видом и показал сначала на камеру, затем на белую коробочку у себя на конторке. Первопроходец никак не реагировал на сказанное. Он с интересом рассматривал камеру. Таможенник вежливо начал все сначала. До третьего раза дело не дошло - подоспел гид. "В коробочку вставь палец, Гриша-сан. Я ж предупреждал в самолете". Григорий прижал указательный палец к коробочке так, будто хотел выдавить из нее чернила для снятия отпечатков пальцев. В конторке у таможенника сильно засвистело, и нашу очередь перенаправили к другому пункту. Гид тут же начал исправлять ситуацию: "Граждане господа, на коробочку не давите, это чувствительный компьютер. Он сам считает Ваши отпечатки".
Оставив Японии свое изображение на память, мы двинулись на выход из аэропорта. Путь загородила тоненькая девушка в таможенной униформе. Она мило заулыбалась: "Ханами?" Мы в ответ: "Ханами, ханами!" Она: "Колбаса, сало, хлеб?" С нашей стороны изумленное молчание... Подивившись радиусу наших удивленно округленных глаз, она махнула нам, и мы двинулись на выход. Еще не придя в себя после попрошайки на таможне, мы вздрогнули от бурного приветствия бросившейся нам на встречу очень красивой девушки с тюльпаном и торбочкой в руке. "Зыдыравусутвуйте!"
Тюльпан и торбочка были подарком от префектуры Ниигата каждому российскому туристу. Японцы наслышаны о щедрости "русских", которые приобретают подарки в отпуске для всех родных вплоть до седьмого колена и для нескольких коллег из бухгалтерии. В планах страны восходящего солнца развитие туристического сектора за счет ближайших соседей. Маленькие подарки сохраняют дружбу. Тюльпан - символ префектуры Ниигата. В торбочке оказалась карта города Ниигата и рекламные проспекты локальных фирм. На японском.
Сильно под впечатлением - встречающая нас девушка оказалась королевой красоты города Ниигата - мы заняли место в нашем автобусе. Водитель, мужчина в белоснежной рубашке, галстуке, фуражке и белых перчатках, попросил микрофон у гида. Постоянно кланяясь, он молвил: "Здравствуйте, меня зовут Кагитароу-сан. Я счастлив и горд, приветствуя моих гостей. Обещаю возить Вас аккуратно, соблюдать все правила дорожного движения, никогда не забывать о ценности доверенного мне груза".
Кагитароу-сан взял курс на город Сибату, в окрестностях которого есть аллея сакуры из 1000 деревьев. У нас есть уникальная возможность познать чудо ханами. "Ханами" переводится как "любование цветами". При этом имеется в виду большое число цветов одного и того же вида: цветение сакуры, ирисов, хризантем или других цветов. Например, сибирским ханами можно назвать бледно-лиловые поля иван-чая, молдавским ханами - пахучие яблоневые сады, а украинским - медовые поля гречихи. Мы застали период цветения сакуры. На Западе японскую сакуру именуют горной вишней. В настоящее время известны 16 видов и около 400 сортов вишни. Цветы сакуры считаются воплощением красоты японских женщин и символом скоротечности всего мирского. По телевидению регулярно передают сводки о сроках цветения сакуры в каждом отдельно взятом районе страны, а также информируют о количестве деревьев в каждом из парков.
К этому событиюначинают готовиться заранее. Служащие фирм планируют специальный день для ханами, они идут на работу, но этот день проводят на воздухе в окружении сослуживцев в парках под деревьями сакуры, пьют саке, едят обенто, рисовые колобки онигири, рисовые сладости-моти, бутерброды, жареные кусочки курицы. Они любуются великолепными цветами, которые при дуновении ветра становятся настоящим бело-розовым дождем из лепестков.
Попав в парк сакуры, жаль было ступать по земле. Земля была укрыта покрывалом нежного розового цвета. От обилия розовых цветочков даже воздух стал казаться розовым. Парк переходит в аллею вдоль побережья горной реки. Звук бурлящей речной воды, поющих птиц, легкого шелеста листвы на ветру и усталость перелета погружают зрителя в состояние транса. Хочется остановиться, прижаться к дереву, поднять глаза к небу и наблюдать розовое конфетти из лепестков сакуры, глубоко вдыхая чистый горный воздух. "Гришка, ну, в самом деле! Сакура корявая, и ты корявый. Ну, встань ты ровно!" Японские сопровождающие подпрыгнули от неожиданности и в недоумении уставились в мою сторону. Широкий ствол сакуры за моей спиной скрыл Веруню. В Японии полагают, что тому, кто не воспринимает красоту Природы, нельзя доверять ни в чем, поскольку у него "сердце из камня". Со мной за все время поездки не заговорил ни один гид с японской стороны.
В автобусе нас обрадовали, что вечер мы проведем у подножия защитной крепости города Сибата. Город Сибата приглашает российских туристов отужинать и предлагает программу из нескольких номеров национальных мелодий. На большой зеленой лужайке разбита палатка. Между лужайкой и возвышающейся над ней крепостью расположен водяной ров. В палатке на длинных столах разложены обенто. "Сухпайки по-нашему", объяснил гид. Это традиционный готовый обед для путешественников. В специальной коробке или контейнере из расчета на одного человека сервируется рис с другими блюдами: рыбой, маринованными и свежими овощами, соусом в маленькой бутылочке. Из всего содержимого я узнала только пару креветок. Остальную еду ярких цветов оставалось только пробовать. Идентификации съеденное не поддавалось. Вкус большей частью незнакомый, поэтому и определялся весь ужин по скудным двум критериям: вкусно или невкусно. Да и поймай тот ужин с непривычки! Нож с вилкой должны умещаться в одной руке, но не умещаются, а постоянно скрещиваются, норовя стрельнуть в соседа по столу куском, похожим на яичницу зеленого цвета. К концу ужина большая часть группы ковыряла у себя в коробочке только одной палочкой.
Неподалеку от нас на цветном коврике заняли место музыканты с флейтами синобу и сякухачи в руках. Флейты затянули известную японскую мелодию "колыбельная луне", и наши сопровождающие начали им подпевать. Следующая мелодия, судя по звучанию, повествовала о гористой местности Японии, о ее суровом климате, об упорстве и трудолюбии ее жителей, которые возделывают каждый свободный квадратный метр земли. Наши японские друзья даже закрыли глаза от наслаждения и покачивались в такт мелодии. Все бСльший акцент в мелодии делался на трудолюбие и упорство. Щеки исполнителей сильно раздувались. Для незнакомых с японской народной музыкой читателей опишу совершенно субъективное впечатление случайного слушателя: это, как скрип пенопласта по стеклу, но в определенном ритме. Российские туристы нервно поёрзывали на своих местах. Третья мелодия была игривая, быстрая. Темп задавал барабан тайко. Раздались хлопки в ладоши в такт барабану. Вся группа подхватила ритм. Музыканты улыбались глазами. Возникла мирная атмосфера взаимного довольства. Едва музыканты отняли флейты от губ, из-за батареи пустых бутылок из-под пива и саке низкий голос адвокатессы затянул: "Расцветали яблони и груши..." И поплыла Катюша над водяным рвом крепости Сибаты в японскую ночь, подхваченная всеми, кто почувствовал себя вдали от дома. Безумно захотелось колбасы, сала и хлеба! В такт Катюше хлопали японские музыканты, сопровождающие группы и просто случайные прохожие, выгуливающие собачек.
Вечером следующего дня мы прогуливались по универмагам Ниигаты. Слегка накрапывал дождь. В фойе магазинов мне бросилось в глаза, что никто не стряхивает изо всех сил воду со своего зонта. На входе стоит квадратная труба, куда каждый входящий вставляет свой зонт. Раздается звук разматываемой ленты, потом щелчок, и зонт извлекается завернутым в плотную пленку. На всё 3 секунды. На выходе этот чехол снимается и складывается в сумку, чтобы быть выброшенным дома в мешок для пластиковых отходов. Продавщицы Японии покорили мое сердце. Дело в том, что все японские дизайнеры узкопрофильные. Они шьют только на узкий японский профиль. С точки зрения европейской представительницы в отделе нижнего белья вместо бюстгальтеров продаются только бретельки. Депрессия начинает развиваться уже после второй примерки самых больших размеров блузок или юбок. Перед входом в примерочную кабинку милая девушка выдала мне хлопчатобумажный белый мешочек в форме буквы Г. Я долго крутила его в руках и решила, что его нужно положить на пол, чтоб можно было разуться. Перемерив несколько приглянувшихся и не подошедших вещей, я вышла из примерочной. Девушка странно посмотрела на меня, когда я отдавала ей мешочек, приглаживая растрепавшиеся волосы. В следующем секторе, та же картина. Только здесь продавщица, перед тем как задернуть шторку примерочной, набросила мне на голову мешочек, объяснив жестами, что так я не испорчу прическу, примеряя вещи через голову.
У нее я решила купить футболку. Монолог продавщицы: "Ряса, мясо! Вы хотите приобрести футболку за 1050 йен. Это очень красивая футболка! Поздравляю Вас с Вашим выбором! Вы так любезны и передаете мне 2000 йен. Благодарю Вас за это. Я принимаю 2000 йен. Ваша сдача составляет 950 йен. Возьмите, пожалуйста, Вашу сдачу. Я благодарю Вас за Ваше посещение и за сделанную у нас покупку. Приходите к нам еще. Мы будем Вам очень рады. Хорошего Вам еще дня!" Это вольный перевод монолога продавщицы с японского, опирающийся исключительно на ее улыбку. После всего сказанного она выходит из-за кассы, кланяется три раза и передает мне в поклоне мою красиво упакованную футболку. Еле подавляю порыв купить еще три таких же футболки, и к ним что-нибудь в нагрузку.
Утро следующего дня наэлектризовано ожиданием. Мы едем на ежегодный парад гейш в город Бунсуй. На этот парад съезжается Пол-Японии. Если учесть, что отпуск среднестатистического японца составляет одну неделю в год, и один день отпуска тратится на этот парад, то нас ожидает целое событие.
Название города Бунсуй - можно перевести как "распределить воду". Через город протекает самая длинная река Японии Синано, которая в Ниигате впадает в Японское море. Когда район не был обустроен, река часто разливалась и затапливала поля.
В течение всего года голосованием в интернете выбирается самая красивая, грациозная и артистически одаренная гейша, которую называют королевой. Ей этот парад и посвящается. Вдоль дороги, по которой пройдут девушки, занимаются места. Каждый старается попасть в первый ряд. Многие привозят с собой обенто, коробочку с едой, и расправляются с ней здесь же на лужайках. Удивительно, что при таком скоплении народа на дороге не найти мусора. Все упаковывается и увозится домой.
"Ивовый мир" издревле называлось в Японии таинственное и притягательное царство гейш. Этих дальневосточных "дам полусвета" стали называть гейшами иностранцы, проникающие в древнюю Японию, т.к. на японском языке это слово звучит как "гэйся", где "гэй" обозначает искусство, а "ся" - человек. Совместив это, получается "человек искусства". В представлении японца гейши - идеальные жены, чьим обществом за деньги может насладиться клиент. Главное - это общение. Гейша должна знать все премудрости чайной церемонии, уметь имитировать все возможные оттенки настроений, плести тонкое кружево беседы, танцевать, петь, играть на струнном инструменте сямисэне и обладать еще тысячей причудливых навыков.
Первыми на параде появляются охранники гейш в нарядах древних времен. У них интересные носочки с отдельно упакованным большим пальцем ноги, чтоб удобнее было носить шлепанцы-вьетнамки. За ними следует цепочка девочек от 5 лет в кимоно. Часто эти кимоно передаются по наследству. Малышки несут символы гейш: ящичек с косметикой и свернутый оби - широкий пояс кимоно.
Общий вес наряда гейши составляет около 25 кг. На ногах у нее деревянные платформы - гэта. Это дощечка по длине стопы, с набитыми снизу тремя "подставками", определяющими высоту обуви. Одна подставка под пятку, две других посередине стопы. Пальцы ноги опоры не имеют. Некоторые такие гэта доходят до 15 см в высоту. Девушки учились ходить в гэта довольно долго. Поначалу гейши часто падали, а из-за того, что юбка кимоно была очень узкой, подняться без посторонней помощи юная гейша вообще не могла. Их семенящая походка - единственный возможный способ передвижения в такой обуви.
Прическа гейши - это своеобразное произведение искусства. Сегодня, конечно, это парики, украшенные пластиком. А раньше такие прически сооружались с помощью воска на несколько недель. Чтоб не испортить прическу, гейша спала на деревянном валике, подкладывая его под шею. Чесаться она могла только тонкой деревянной палочкой. А чесаться хотелось постоянно, т.к. волосы мылись раз в несколько недель у парикмахера, который дорого стоил.
Знаменитый макияж гейш носят только молодые гейши. Считается, что с возрастом красота гейши раскрывается в полной мере, и косметика ей не нужна. Белила должны спрятать невольные эмоции молодой гейши, которые она не должна показывать на людях.
Ну вот, процессия приблизилась и к нам. Девушки кажутся ожившими куклами, которые двигаются как во сне. Над каждой слуга несет огромный зонт, сама гейша опирается на плечо идущей рядом с ней служанки. До того момента, как я встретилась глазами с гейшей, все происходящее я воспринимала с точки зрения туриста, наблюдающего непонятное действо, важное для окружающих меня японцев. Она повернула лицо в мою сторону и заглянула мне в глаза. Все ее существо излучало беззащитность и кротость. Ее глаза отпустили прощение в мой адрес. Ведь я затесалась незваным гостем в ряды тех, для которых она - звено между настоящим и прошлым. Она опустила бесконечно длинные ресницы и обратила лицо к тем, кто жаждал ее взгляда не с тем пустым любопытством, которое двигало мной. Каждый дарил ей улыбку и поклон. В мозгу отпечаталась картинка женственности, гибкости и, в то же время, силы характера. Одной секундой она превратила день в самый незабываемый... Мы уже давно сидели в автобусе Кагитароу-сана, а меня не отпускал взгляд настоящей гейши.
А направлялись мы в Токио. В столицу этой такой особенной страны. Где каждый встречный улыбается, но ни за что не впустит в душу, где улицы надраены до блеска, где каждая развязка дорог - произведение искусства, где на улицах не найти мусорных баков и мусора, где рядом с мини-юбкой можно увидеть кимоно, где органично переплетаются друг с другом прошлое и современность.
Въезжали мы в город по дороге на уровне шестых этажей высоток. Кагитароу-сан объяснил, что эта дорога самая дорогая, поэтому самая свободная. Девушка-гидесса распевала песни под караоке. Умение петь - одно из самых главных качеств гида в Японии. Дома за окном просто приклеены друг к другу. Высоченные башни из бетона и стекла проносятся за окном автобуса. На миниатюрных балкончиках хозяйки разбили японские садики из бонзай-деревцев. Что это должно быть за чувство, проснувшись утром на шестом этаже и выглянув в окно, увидеть снующие мимо машины. И так изо дня в день...
Наша гостиница расположена на острове Одайбо. Этот остров насыпной. Много лет в Токио собирался и перерабатывался мусор в искусственный грунт, который потом высыпался в море. За счет получившегося острова увеличилась территория Токио, на которой возвели множество отелей, развлекательных и выставочных центров. Из окна нашего номера на 48 этаже город кажется игрушечным. Виден мост "радуга", длиной 918 метров, соединяющий остров с основным городом. Моста оказалось мало. Рядом с ним въезд в туннель, ведущий в город под токийским заливом. Каким путем ехать, решает кошелек водителя. За проезд нужно платить всегда. Озабоченная охраной окружающей среды администрация города берет меньшую плату за проезд по дорогам с водителей малолитражек. Многим семьям удается сэкономить ощутимую прибавку в бюджет семьи, отказываясь от больших авто. Экономия для семей получается на топливе, налогах и проездах по платным дорогам, а в окружающую среду попадает меньше выхлопных газов.
Есть чему нам подивиться и в номере. Подушки должны угодить и изнеженным европейцам и строгим в своих требованиях японцам: с одной стороны подушка мягкая, с другой - наполнена зерном. Бой на подушках закончился бы серьезными травмами черепно-мозговых коробок.
В ванной комнате главная достопримечательность - унитаз. Левый край унитаза усыпан кнопками: подогрев сиденья, биде крупная струя, биде мелкая струя, настройка температуры воды биде, музыка, звук слива воды, остановка подачи воды. Смыв автоматический на фотоэлементах. Подписи на кнопках сделаны на японском с маленькой картинкой для тех, кто не умеет читать, т.е. для нас. Нельзя умолчать, что недоверчивое европейское сознание на практике испробовало все функции кнопок. 45 минут пролетели незаметно и весело. На стене рядом с унитазом висит телефон с табличкой под ним: "Вызов оператора".
Не изменяя своим давним принципам, мы решили проехаться в общественном транспорте. В Токио удобная система метро. Рядом с нашей гостиницей проложена линия Юрикамоме. Каждая линия метро носит свое имя, например, Чиюода, Тоэй Оэдо, Маруноучи. "Наша" Юрикамоме примечательна тем, что по ней двигаются поезда, управляемые компьютерами. Очень странное ощущение во время езды в первом вагоне на том месте, где должен был бы быть машинист. В час пик в вагон набилось много народу. Мужская половина пассажиров в темных костюмах и галстуках, женская половина - в костюмах и светлых плащах. Служащие возвращаются с работы. Разговаривают друг с другом почти шепотом, чтоб не мешать другим пассажирам. Пару раз я заметила, как молодые люди трепетно придерживают девушек за локоток. Это максимальное проявление чувств на людях. Старшим место не уступают. Принцип, видно, такой: мы все работали, все устали, сидят те, кому досталось место. В вагон вошла пожилая дама в кимоно. Ее волосы уложены в сложную прическу. Губы подкрашены алой помадой. В руках непрозрачная авоська. Автоматически уступив ей место, пришлось раскланиваться в ответ на поклоны благодарности. Дама достала из авоськи спицы и принялась вязать со скоростью вязальной машины. Уловив краем глаза наши попытки пройти к выходу, она прикоснулась к кисти моей руки и протянула мне связанную ею салфетку. Разноцветную, связанную большими петлями, размером с мобильный телефон. Выражение ее лица не изменилось при этом никоим образом. Мгновение она пристально смотрела мне в глаза, и снова углубилась в вязание.
Станции метро многоярусные. Нам нужно сменить линию, но найти переход на нее никак не удается. Мы проверили все лестницы. Но все они ведут в супермаркеты и универмаги. Устав от беготни, мы в очередной раз углубились в карту сетки метро. Переход должен быть здесь. И точно! То, что мы приняли за архитектурное украшение в форме декоративных стел, периодически распахивалось, туда набивались японцы и исчезали. Кнопки для вызова лифта мы не обнаружили. Дождались, когда стела выпустит пассажиров и вошли в лифт. Очутившись где-то высоко, мы пересели на нужный нам поезд, который и доставил нас к колесу обозрения.
Картинка ночного Токио широко рекламируется. Город утопает в световой рекламе. Увидеть эту подсветку можно с высоты 168 метров. Продавец билетов на ломаном английском спросил, хотим ли мы прозрачный пол. Поскольку другой альтернативы он не предложил, мы согласились на прозрачный пол. Парень хотел что-то добавить, но ему явно не хватило слов. Заняв место в стеклянной кабинке, мы наблюдали, как надежно дверь за нами закрывали снаружи. У парня, который нас провожал, на лице читалось: "Ибо не знают они, что творят". Первая четверть пути запомнилась восторгом от открывшегося вида. Город как на ладони. Высотные здания кажутся спичечными коробками, широкие проливы между насыпными островами - паутиной мелких ручьев, большие прогулочные катера - бумажными корабликами, а самое запоминающееся - красный диск солнца заходящего за линию горизонта столицы страны Восходящего Солнца. Город словно накрыли алым шарфом, который медленно стягивали, освобождая черноту ночи, тут же разгоняемую экранами яркой рекламы. Восторг от уведенного заглушил аварийный сигнал инстинкта самосохранения. В вентиляционные щели со свистом врывался ветер, кабинку сильно раскачивало, высота, на которую мы постепенно поднялись, каждым сантиметром стала отдаваться в желудке, из стеклянных динамиков раздавалась бодрая мелодия флейты сякухачи. Судорожно вцепившись в стеклянные поручни, сидя на стеклянной скамейке, хотелось распахнуть стеклянную дверь и сбежать. Остальные три четверти пути я формировала вежливую речь в адрес продавца билетов на тему "иностранные языки в туристическом секторе". Предусмотрительные японцы выпускали восторженных туристов с противоположной от входа стороны. До билетной кассы шагать пришлось бы метров 600, а пройти это расстояние на дрожащих ногах никто не брался. Все прямиком направлялись к метро.
Перейти дорогу в Токио не просто. Стоя на старте у пешеходной зебры и глядя в светофор, нужно сорваться с места и, наперегонки с окружающей бегущего толпой, домчаться до противоположной стороны улицы. Взаимоотношения водителей и пешеходов формировались многие годы. Японскому водителю не придет в голову не пропустить пешехода, а японский пешеход не пойдет через дорогу на красный свет. Определенную сложность для туристов представляют собой такие дорожные развязки, где светофоров больше чем туристов. На таком перекрестке мы оказались после колеса обозрения. За нами собралось порядочное количество служащих, спешащих на метро после работы. Многие из них уткнулись в газету, некоторые глядели перед собой уставшим невидящим взглядом. На их беду мы стояли у зебры первыми. Где-то сменился цвет светофора, мы ступили на зебру. Толпа ринулась за нами вслед. Скрип тормозов, мат по-японски, недоуменный ужас в глазах водителей и пешеходов, и мы, вовремя повернувшие обратно и направляющиеся быстрым шагом к ближайшему подземному переходу - это как короткометражное кино, о том, как чуть было не уменьшилась численность жителей Токио...
Время пребывания в Токио незаметно сокращалось, пополняя копилку впечатлений день за днем. Курс приготовления суши в ресторане национальной кухни Японии, пробы саке на заводе "королевский герб", прогулка по огромному лесному массиву храма Мейдзи в центре города, у которого каждый квадратный метр на счету, сбор свежей клубники на плантациях японских крестьян-бизнесменов, обозрение одного погонного метра крыши императорского дворца, выступающего из-за верхушек высоких деревьев, посещение исторических владений одного из высокопоставленных самураев, осмотр синтоистских и буддистских храмов, поездка к подножию вулкана Фудзиямы, купание в горячих источниках.
В один из свободных от нашего гида дней мы направились в музей современных и развивающихся наук и инноваций Мирайкан. Япония ориентирует свою экономику на экспорт. Стране, не обладающей природными богатствами, приходится зарабатывать на жизнь производством товаров, которые бьют конкурентов качеством и ценой. Когда конкуренты начинают успешно копировать ассортимент предложений японских умельцев, на рынок выводится очередное изобретение. Идея необходимости новых изобретений внушается японским детям с малых лет. Музей Мирайкан - возможность окунуться в систему образования Японии. Вход для учащихся школ и других учебных заведений бесплатный. Музей разбит на ареалы, посвященные разным наукам: роботехника, нанотехнологии, биология, анатомия человека, физика, химия, астрономия. Детям объясняют, что с ними хотят разделить мудрость предков. В первом же ареале нам демонстрируют гордость всей Японии - робота Асимо. Он умеет двигаться и выполнять простые команды человека. О себе он сам рассказывает. В перерывах между рассказами бегает, затем кланяется и снова рассказывает.
Знания преподносятся в виде игр. Например, стол живой геометрии - жидкокристаллическое поле в виде стола. На нем можно "рисовать карандашом". Любая фигура, нарисованная ребенком, оживает, окрашивается в один из семи цветов радуги, растет и медленно уплывает под стол, сопровождаемая формулой расчета площади этой фигуры. Периодически стол рассказывает что-то из физики или химии. Дети пищат от восторга, а их мозг впитывает информацию.
В музее работают добровольцы-пенсионеры, которые раз в неделю приходят туда, чтоб рассказывать посетителям о своей науке. Таким образом, пенсионеры дома не скучают, а музею и будущему страны реальная польза.
Для городских детишек, никогда не видевших живой лошади придумали игру "лошадка". К компьютерному экрану привязаны поводья. Управляя ими ребенок "едет" на лошадке. На экране виден круп лошади и сменяющиеся ландшафты. Время от времени звучит информация о видах млекопитающих, о пользе ветеринаров, о болезнях "лошадок" и других зверюшек.
В отделе анатомии человека я рискнула залезть в "пациента". Вынула из него легкие, печень, сердце, желудок, множество других запчастей. На ощупь все реально мягкое и теплое. К столу направилась группа учеников с учителем. Ничего не хотело вставать на свои места обратно. На помощь мне пришли детишки, думаю, будущие хирурги, и ловко собрали куклу изнутри. Учитель с удивлением провел меня взглядом и что-то назидательно и кратко высказал ученикам, прежде чем приступил к объяснениям о функциях внутренних органов человека.
В отделе об утилизации мусора представлен деловой костюм из бывших пластиковых бутылок, фотографии насыпных островов, книги из упаковок и механизмы из алюминиевых банок, а также подробно объясняется значимость разделения мусора в домашних условиях. Детям внушают, что их Япония - это их дом. А в доме следует соблюдать чистоту. Важность чистоты и стерильности в доме доходчиво преподносится в виде живых трехмерных картинок микробов размером с носорога. После ареала с этими монстрами детвора мчится мыть руки под кранами с ультрафиолетовой подсветкой.
Целыми классами школы привозят сюда своих учеников. Не только из Токио. Поездки для детей из других городов оплачивает государство. Ребята должны определиться, какую бы они хотели выбрать профессию. И везде подчеркивается, что японец рожден для того, чтоб принести пользу своей Родине. Каждая профессия важна, т.к. результаты работы в этой профессии украсят и укрепят Японию.
Уходила я из музея в подавленном состоянии. Такая опека государства о будущем поколении налогоплательщиков с одной стороны чистая корысть, с другой - цемент, скрепляющий японское общество. Даже в среде детишек ощущается порция вежливости, которая достаточна для общения с "гостями", но которая не отвлечет их от поставленной задачи накопления знаний. Незыблемость национального сознания детвора впитывает с молоком матери. Я определила для себя, чем же меня, собственно, так впечатлила страна. Это та сплоченность и преданность, которая присуща ее жителям по отношению к своей родине и в беде и в радости.
Перед вылетом в Россию в аэропорту царила суматоха. Многие тащили коробки, баулы, тюки. Веруня толкала впереди себя по зеркально начищенному полу картонную коробку с 16 кг свежей клубники. Она возбужденно рисовала вслух, что сделает с российскими таможенниками, которые, "не дай Бог", запретят ей ввоз ягод в страну. Японцы, улыбаясь нижней частью лица и постоянно кланяясь, провожали российских туристов. Вид затаренных гостей явно доставлял им радость. В адрес каждого отъезжающего они повторяли: "Иррасяй масэ! Иррасяй масэ!" Что на нашем языке означает: "Добро пожаловать!"