По окончании 10 класса наши знакомые пригласили меня в гости в Саратов. С их дочерью Розой, которая была на 2 года младше меня, я дружил в школе до отъезда семьи из Самарканда. Было запланировано, что мы с Розой проведем 2 недели в доме отдыха Шарикоподшипникового завода, где отец девочки работал каким-то начальником. А пока что я решил сходить на местную толкучку, посмотреть себе ·финку? (рубашку с короткими рукавами), на что у меня было выделено 400 руб. Иду я, значит, по базару, посматриваю по сторонам. Прошел мимо пожилой женщины в платочке, держащей в руке часы. (Замечу, что наручных часов у меня отродясь не было). Что-то заставило меня вернуться и еще раз взглянуть на часы со старушкой боковым зрением. С третьего захода я подошел к бабке вплотную. Часы были такие симпатичные, блестящие... С другой стороны к женщине подошел какой-то мужчина с девочкой лет десяти.
- Сколько за часы хотите, бабушка? - почти одновременно спросили мы оба.
- 400 рублей.
(·Как раз!? - екнуло у меня в голове). Мужик начал темпераментно говорить девочке:
- Мань, быстро беги к мамке, скажи ей, что часы - новые, классные, задешево продаются. Пускай быстрее бежит сюда с деньгами!
Бабушка в скромном белом платочке заявила:
- Это часы моего внука, и я их не продам всякому. Вот студенту продам, хоть хотела раньше за них больше просить.
·Студент? уже был готов! Часы достались ему. Бабушка аккуратненько сложила мои 400 р. в платочек.
Дома отец Розы открыл крышку часов и предложил... выкинуть их в окно с высоты 5 этажа.
- ...Ибо через час они перестанут тикать навсегда.
Мудрый дядя Володя ошибся на сей раз: часы остановились через 20 минут, но что навсегда, - он не ошибся.
Итак, без ·финки? и без часов мы с Розой поехали в дом отдыха под Саратов. Леса, речка, поля - все это увиденное мною впервые производило на меня сильное впечатление. Россия влюбляла в себя - быстро и бесповоротно. Здесь, в доме отдыха, я впервые общался со взрослыми русскими людьми. До этого я был знаком лишь с некоторыми папиными знакомыми, товарищами, а тут такой массив русских. Они показались мне добрыми, дружелюбными, открытыми. Меня завораживало их пение; я впервые услышал русское многоголосье ·живьем?, учился у них петь вместе и вторить. В мои 17 лет я сделал ·гениальный? вывод: человек создан для... отдыха!
Действительно, работа, труд ожесточает человека, а на отдыхе он раскрывает лучшие свои качества, становится добрым, мягким, отзывчивым.
Через несколько дней я понял, что мне с Розой скучно и неинтересно. Я проводил все больше времени с соседями по комнате, в их компании мне было интересно. А потом появилась на веранде девушка, студентка II курса какого-то саратовского вуза. Мне показалось, что я влюбился. Романтика вечеров, разговоры о жизни, робкие поцелуи - не более того. Роза была забыта, и, когда мы вернулись с ней в Саратов, я держал ответ перед ее мамой за ·смену курса?. Видимо, родители девочки имели определенный стратегический план на мой счет, а я его разрушил. Никто, однако, меня не упрекал, не злился, не выговаривал мне, но я сам чувствовал себя неловко и неуютно за то, что отплатил неблагодарностью хорошим и добрым людям за прием, заботу и тепло.
Да, нехорошо получилось...
С Розой мы встретились через 4 года снова в Самарканде. Она уже была замужем за знакомым мне парнем, и брак их, видимо, не был счастливым. Она прибежала к нам домой расстроенная и взвинченная, принесла с собой несколько своих шуб и просила их сохранить на время. Расспросить Розу в тот день почему-то не удалось. Больше мы с ней никогда не встречались.