Витиеватою строкой восторг из-под пера струиться,
Изящный вензель, словно вытканной канвой,
Остывшим чувством на покорный лист ложиться.
Он первым жажду утолит, и напоит собой страницы,
Застывшие слова, как будто в бережный конвой,
Они в себя вбирают, оставляя белые границы.
Там в пелене для посвященных таинство клубиться,
Всё недосказанное, обретя безмолвье и покой,
До срока скрытого в томлении храниться.
На полках пыльных книг застыли вереницы,
Как будто сговорившись меж собой,
Снаружи - близнецы, но очень разные сестрицы.