Позже я часто вспоминал тот день, стараясь понять, как это могло со мной случиться, но сколь тщательно не пытался я восстановить последовательность поступков и мыслей, сопровождавших их, да так и не смог объяснить самому себе, что послужило причиной события, изменившего всю мою жизнь.
Это был обычный день, и шел я обычной дорогой, возможно, чуть более узкой и извилистой, чем ходят люди на работу или по своим ежедневным делам, когда живут в зеленых прохладных долинах. Многие из нас, обретя душевное равновесие, стараются сохранить его, оберегая отношения со своими близкими, украшая свое жилище и быт. Все их дела и помыслы отличаются стабильностью и стремлением к чему-то надежному, прочному, даже - монументальному. Друзья, привычки и окружающие вещи тоже отличаются солидностью и долговечностью. Даже дороги они подсознательно выбирают ровные, широкие и прямые. Лишь те, у кого еще не сложилась личная жизнь или, наоборот - разбилась о невидимые скалы предательства, жадности или глупости, выбирают извилистые тропинки дальних маршрутов, крутые горные перевалы, а то и вовсе - непроходимые дебри Амазонки или пустыни Сахары. Им кажется, что в борьбе со множеством опасностей, подстерегающих их за поворотом, они окрепнут и забудут о душевных ранах, но это лишь иллюзия. Самое дорогое мы всегда носим с собой - в своем сердце, и болит оно не от нагрузок, а от одиночества. Диковинные красоты неведанных стран только на время занимают наше воображение, мы быстро привыкаем к ним, и нет ничего дороже родного дома, любимых глаз или ласкового шепота матери так вовремя и умело развеявшего наше первое горе. Оберегая от посторонних эти дорогие воспоминания, мы бережно храним их в самых дальних уголках своего сердца, и очень редко делимся ими с кем-нибудь. Разве, что - сталкиваясь с чужим горем, которое нельзя ни загладить, ни изменить; тогда мы совершенно искренне достаем из запасников это "душевное НЗ" и делимся с чужим человеком. Не берусь утверждать, что всякий способен на такую щедрость или любой может её осознать и принять достойно, но если это произойдет, вы непременно почувствуете это в ответном взгляде. Даже здоровенные мужики, уверенные и сильные люди, вдруг теряются, замолкают и прячут глаза, переполненные тем чувством, чем так богато наше детство.
Этим были заняты мои мысли, пока ноги шагали извилистой тропинкой в поисках того, что я и сам точно не мог сформулировать. Небольшой туман скрывал окружающие предметы, впрочем, движению это не мешало, а потребности в абсолютной ясности происходившего рядом у меня и не было. Неожиданно из-за поворота блеснуло яркое солнце. Это произошло настолько резко, что я не столько остановился, сколько резко отшатнулся в сторону. Очевидно, увлекшись размышлениями и убаюканный размеренностью шага, я оказался абсолютно неготовым к такому событию. Возможно, долго продвигаясь в неясном тумане, я привык к полумраку, и неожиданная встреча с ярким светом просто ошарашила меня. Я даже не пытался зацепиться за что-нибудь или крикнуть, призывая на помощь. Мне кажется, что, падая в сторону, я даже оттолкнулся обеими ногами. Все произошло настолько стремительно, что только подсознательные действия руководили мной. С одной стороны, впечатления были настолько яркими, что каждая мелочь отпечаталась в памяти, с другой стороны, меня не покидало чувство, что я смотрю на это как бы со стороны, будто не со мной это происходит - я вижу это, переживаю, а никак повлиять не могу.
Я сорвался в пропасть. Даже не берусь судить, сколько прошло или промелькнуло времени, когда я осознал, что лечу. Все чувства обострились до предела. Душа и тело слились в какой-то клубок, который пытался осознать, что же произошло. Я ощущал удивительную свободу, даже легкость во всем. Движения и мысли обладали удивительной скоростью, но ни к чему не приводили. У меня не было привычной почвы под ногами. Я куда-то летел. Перед глазами проносились какие-то картинки, мелькали лица, доносились голоса, но я не мог определить, откуда они. Я даже не мог определить реальность это или сон, когда нужно бежать куда-то, а ноги не слушаются. Все происходило, вернее - проносилось каким-то хороводом вокруг меня, а я не в силах был что либо предпринять. Вернее, мне очень страшно было что-то делать. Я так боялся ошибиться и не увидеть её глаз, не услышать её голос, не коснуться её руки. Я - влюбился. Я не упал, я - сорвался в неизведанное - внезапно, с размаху, со свистом. Состояние невесомости охватило меня, и я был уверен, что это слово для меня никогда не будет глаголом, и правильно его произносить - прОпасть.