Московская слякоть в декабре всегда вызывает ностальгию по теплым странам. Особенно с приближением Рождества. Мокрый снег за окном офиса не вызывает ничего кроме мысли о том, что опять придется очищать машину от ледяной корки, а так хочется праздника. В детстве мечталось о Деде Морозе с мешком подарков, и эта вера в чудеса делала жизнь удивительно счастливой и насыщенной. Волшебство жило рядом, в соседней комнате. Нужно было только загадать желание и попросить о его исполнении. Ну, в крайнем случае - пообещать, не брать без спроса банку с вареньем. И верить, верить.. Трудно расставаться с детством, но теперь приходится собирать другие фантики, чтобы желание сбылось.
А туристические агентства раскладывают передо мной пасьянс красивых картинок самых сказочных мест на Земле, и я как лунатик, закрыв глаза и вытянув вперед дрожащие руки готов идти за ними, повторяя бледными губами только одно слово - хочу, хочу, хочу! Последние дни перед Рождеством я все чаще захожу на рекламные странички в Интернете, но кучка фантиков, которую я должен обменять на поездку, слишком велика. Впрочем, желание моё не меньше, и я готов участвовать во всех дурацких конкурсах, дающих мизерную надежду на успех.
Кто ищет, тот всегда найдёт. И вот я уже прошел два тура, заполнив какие-то анкеты и ответив на вопросы. Сегодня с утра я воплощение идеального менеджера, не отхожу от монитора ни на шаг, то и дело заглядывая, на заветную страничку, где изображен пустынный остров с одинокой пальмой. Финалисты конкурса должны весь день ждать, когда с пальмы начнут падать кокосы. Первый, кто кликнет "мышкой" на упавший орех, становится обладателем счастливого билетика. Как на зло, звонки от клиентов идут один за другим, отчеты, заявки, справки... Работаю машинально, на большой скорости, отказываясь от кофе, перекуров и обеда. Директорат и совещание у шефа оставляют все меньше шансов собрать урожай. Прозрачная вода плещется у берега маленького острова, и легкий ветерок едва шевелит огромные лопухи листьев пальмы. Несколько кокосовых орехов медленно уплывают в океан. На них никто не успел кликнуть "мышкой" пока они катились по берегу, а в воде они уже недоступны. Постепенно они скрываются из вида в серебристой бесконечности теплого и манящего океана, унося с собой надежду на встречу Рождества под ласковыми лучами солнца и взглядами стройных островитянок, у которых из одежды одно ожерелье из цветов.
Бесконечная реклама пытается отвлечь охотников, прильнувших к мониторам в разных городах и странах. Кто из нас окажется самым терпеливым и быстрым, сидя в засаде своего офиса, дома или ноутбука в дороге. Подобно снайперу из голливудского фильма, мы держим палец на спусковом крючке, стараясь не отвлекаться, но усталость берет свое и кто-то оказывается на миг быстрее или канал связи с Интернет в данный момент у него был не так загружен. Все меньше орехов остается в кроне листьев пальмы, всё больше заполняется заветный список четырех счастливчиков, чьи псевдонимы не дают покоя оставшимся.
Опустевший офис позволил мне сосредоточится на главном. Последняя строка, последний шанс, я должен быть там. За этот напряженный день я выучил всю рекламу. Но я не хочу Рождество встречать в чуме или на ледоколе. Хочу лежать на белом песке маленького острова посредине теплого океана, чувствовать горячее солнце через закрытые веки и слушать шорох набегающих волн, среди которых вместе с серебристыми рыбками ныряют стройные загорелые тела. Я так размечтался, что едва не прозевал едва уловимый порыв ветра, качнувший пальму. Огромный орех в зеленой кожуре оборвался вместе с моим сердцем, и полетел вниз. Очевидно, долгие тренировки в компьютерных "стрелялках" сделали свое дело. Я попал в него еще в полете. Орех застыл, не долетев до песка нескольких сантиметров, а рядом с ним высветился мой псевдоним. Чтобы не вспугнуть удачу я застыл, еще не веря своему счастью. Ощущение радости стало медленно наполнять меня, пока я не откинулся на спинку кресла. А в это время все оставшиеся охотники со злобой выбрасывали свои "мышки" в корзины и выключали компьютеры. Не шевелясь, я с наслаждением смотрел на картинку, ставшую до боли знакомой за весь день, проведенный в засаде. Боялся пошевельнуться, чтобы не спугнуть удачу, слетевшую мне на плечо из волшебного ящика. Мне вспомнилось то состояние безмятежного детского счастья, когда весь окружающий мир становится родным и близким из-за пустяковой безделицы, которая для остальных была попросту незаметна.
К реальности меня вернул сигнал о сообщении, полученном по электронной почте. С волнением, я прочел несколько поздравительных строк от туристической фирмы и сообщение о том, что завтра в 15.15 нужно быть в аэропорту с паспортом и купальными принадлежностями. На миг сомнения остановили меня - не розыгрыш ли это. Но отступать было поздно, мысленно я давно уже был на белом песке далекого острова.
Остаток ночи я провел в трудовом порыве. Нужно было закончить все текущие дела, составить отчеты и подготовить незавершенные материалы для передачи коллеге. Я надеялся, что, несмотря на конец года, мне удастся раньше срока отпроситься в отпуск. Стопка аккуратно оформленных документов, возбужденный вид, лихорадочный блеск в глазах и мольба о сострадании сделали своё дело. Утренняя планерка завершилась моей неожиданной и страстной речью. Пообещав на весь следующий год отдаться в рабство любому желающему нашей команды, я был отпущен на все четыре стороны. Спиной ощущая завистливые взгляды коллег, я быстро собрался и, оставив свой сотовый телефон в столе, ринулся на встречу приключениям.
К влюбленным и одержимым судьба благосклонна. Все формальности были легко преодолены, и я с удивлением отметил, что самолет с четырьмя счастливчиками уже оторвался от взлетной полосы. Впрочем, для моей встревоженной души этого и не требовалось, она давно опережала бренное тело. Моими попутчиками были Оля, Лена и Серега. Каждый из нас отметил, что чем-то мы были очень похожи друг на друга, как будто кто-то подбирал нас по анкетным данным. После нескольких тостов за знакомство, удачу и предстоящее путешествие, я начал быстро погружаться в анабиоз. Очевидно, сказалась длительная нервная нагрузка, отсутствие еды и сна последние двое суток. Одиннадцать часов полета для многих нелегкое испытание, но для меня они промелькнули незаметно. Мои новые знакомые не раз обращались ко мне - я не реагировал. Они даже проверяли - жив ли я, но счастливое выражение на лице рассеивало всякие сомнения. Мысли мои давно были на белоснежном пляже посредине теплого океана, и стройные шоколадные фигурки манили меня.
Учитывая разницу во времени и перелет, мы приземлились в полдень следующего дня. В аэропорту нас встретили запахи тропиков и улыбчивые девчонки. Они что-то говорили на непонятном певучем языке и накидывали на шею яркие венки из незнакомых цветов. Потом маленький верткий самолет подхватил нашу четвертку и, лихо маневрируя между многочисленными островками, устремился к берегу с пальмой, картинка которого навсегда осталась в нашей памяти. Весельчак пилот пытался шалить с нами, выходя из пике в десяти метрах над зеленоватой поверхностью неподвижного океана, взмывал вертикально вверх и проскакивал перед носом скоростных катеров, носившимися по бескрайним просторам в облаках пены и брызг. Когда наши восторги поутихли, а лица приобрели зеленоватый оттенок водной глади, он успокоился и несколько часов спустя виртуозно приземлился на очень короткую посадочную полосу среди пальм. Как только наши ноги почувствовали теплый песок, его самолет исчез из вида на фоне багровых тонов океанского заката.
Растерянно озираясь по сторонам, мы почувствовали себя очень неуютно в этом сказочном уголке. Время вообще никогда не залетало сюда или, попав случайно, как и мы, остановилось зачарованное увиденным, да так и осталось навсегда. Наша одежда, ритм жизни, образ мыслей - всё конфликтовало с окружающим великолепием и спокойствием. Это был другой мир. Затерянный, сохраненный умышленно или созданный чьей-то необузданной фантазией, он не казался чуждым. Удивительным образом его необычность отозвалась в наших душах давно забытым эхом, и мы стали прислушиваться к нарастающему чувству внутри нас. Из глубин сознания поднялось давно забытое, затертое цивилизацией ощущение первичности природы. Окружающее стало более значимым, весомым. Не то чтобы оно довлело надо мной, но теперь я вряд ли смог бы претендовать на роль покорителя. Захотелось разуться и сбросить одежду. Не решаясь перешагнуть последние черты приличий, мы переглянулись. Оказывается, увлеченные собственными переживаниями, мы не заметили, что за нами давно наблюдают десятка два стройных темнокожих островитян. Набедренная повязка из листьев и ослепительная белая улыбка составляли основную одежду. У некоторых она дополнялась браслетами из мелких ракушек на запястьях или щиколотках.
Нельзя сказать, чтобы бледнолицые пришельцы обладали отвислыми брюшками или округлыми окорочками, наоборот, наши подтянутые фигуры не стыдно было сравнить с местными, но чувствовали мы себя очень скованно. Первые фразы повисли без ответа в воздухе, мы не могли найти общий язык. Первой нашлась Ольга - она порылась в своей сумке и вытащила бусы. Как женщины понимают друг друга? Через мгновение юркие стайки островитянок окружили наших спутниц, и международный обмен начался. Мужской арсенал был намного скромнее, но наши шорты, майки и бритвенные принадлежности были приспособлены в таких невообразимых местах, что их новые возможности даже нас привели в удивление. Впрочем, все закончилось всеобщим ликованием, и жестами мы были увлечены куда-то вглубь острова.
На огромной поляне горел костер. Судя по запаху, на углях жарилось что-то съедобное, завернутое в листья. Нас усадили у огня и начали угощать. Недоверчиво пробуя незнакомую пищу и оглядываясь, друг на друга, мы вызывали множество насмешек и улыбок, но после местной "кокосовки" нам тоже стало весело. Сидевший рядом высокий и статный чернокожий, раскурил "трубку мира" и передал её нам. Ароматный дым приятно холодил горло и кружил голову. Выдолбленные обрубки стволов огромных деревьев, зазвучали под ритмичными ударами пританцовывающих барабанщиков. Вокруг костра закружилась вереница гибких тел. Отблески пламени на невидимой в темноте коже, придавали их движениям мистический, завораживающий характер. Нарастающий ритм танца увлекал за собой, вводя всех в состояние транса. Я тоже начал ощущать, как где-то внутри меня зазвучал давно забытый барабан предков. Постепенно он вошел в резонанс с кружившим вокруг меня племенем, и моё тело начало раскачиваться в такт гулких ударов. Краем глаза я заметил белые фигуры Ольги и Ленки в общей веренице. Потеряв где-то остатки одежды, они кружили в черном хороводе, подчиняясь единому ритму. Серега куда-то пропал.
Вдруг я ощутил на плечах легкое прикосновение. Слева сидела островитянка. Её прохладная рука обнимала мои плечи, она молча смотрела на меня. Костер отражался в темных глазах, и его отблески проникали глубоко внутрь. Танец огня заполнил все моё существо, подчиняя своему ритму не только тело, но и разум. Захотелось закрыть глаза и наслаждаться охватившим меня незнакомым или очень давно забытым чувством. Что-то невидимое, огромное овладело всеми присутствующими и позволило раствориться в себе каждому из нас. Этот единый, неземной организм проникал в самые потаенные уголки сознания, не оставляя ничего индивидуального. Удивительное чувство легкости и свободы будоражило тело. Захотелось подобно языкам пламени вспыхивать, извиваться и уноситься в бесконечную темноту. И только прохладные объятия соседки сдерживали меня. Её упругая грудь то и дело прикасалась ко мне, пробуждая не эфемерные, а вполне земные желания.
Я открыл глаза. Выросшее пламя костра раскачивалось еще сильнее, повинуясь ритму барабанов и разбрасывая снопы искр в стороны. Черное кольцо мистического танца постепенно сужалось. Девчонок среди них не было. Присмотревшись, я заметил их белые фигуры у костра на куче листьев. Они извивались в такт ритму, обнимая черные страстные тела островитян. Это зрелище было возбуждающим и манящим. Трудно было отвести нескромный взгляд. Впрочем, это никого не тревожило. Партнеры менялись и девчонки продолжали ненасытную пляску.
Вторая пара рук охватила мои бедра, возбуждая непреодолимое желание обладать женским телом. Гибкие, стройные, дразнящие своей близостью тела, извивались вокруг меня, доводя до исступления. Я повалился на спину, увлекая за собой горячие, юные тела соседок. Остатки разума и даже предрассудков растаяли в темноте южной ночи, страсть овладела мной.
Внезапный пронзительный крик неописуемым страхом сковал мои мышцы. Я попытался вскочить, но меня крепко держали. Тогда, собрав все силы, я приподнял голову. Бледные тела моих соотечественниц бились в предсмертных конвульсиях, а над ними ликовали туземцы с копьями. Я напрягся как струна, силясь вырваться из коварных объятий, но ощутил лишь холодное дыхание неизбежности у своего лица...
Это любимец семьи Барон лизал мою щеку и повизгивал от нетерпения. Давно пора было выводить его на утреннюю прогулку. Сбрасывая с себя остатки сна, я обнял обрадовавшегося Барона, шепча ему на ухо, что обязан ему своим вторым рождением или, даже - Рождеством.