К вечеру пошел снег. Поначалу робкий, он едва кружил над городом, но, заметив привлекательную женщину, припустил. Она так обрадовалась этому, что сняла перчатку и протянула ладонь ему навстречу. А снежинки, словно маленькие пташки, вились вокруг, не решаясь опуститься. Тогда женщина остановилась и замерла, словно прося милостыню. Осмелев, снежинки опускались на теплую ладонь и таяли. Другие едва касались ее лица, словно изучая на ощупь. Самые отчаянные вспорхнули на длинные ресницы. Это было так забавно, что женщина рассмеялась. Неожиданно и очень искренно, как ребенок.
Снежинки падали на теплые щеки и тут же таяли, впитывая в себя их аромат. Те же из них, что беззвучно ложились на чувственные губы, исчезали под ее дыханием, оставляя влажные следы, словно от поцелуев. Пушистые смельчаки касались ее шейки, оставляя неприметные бусинки на тех местах, где когда-то блуждали ненасытные жаркие губы. У нее даже закружилась голова от нахлынувших воспоминаний. А тут, как на грех, целая капелька скатилась под блузку, и, найдя ложбинку меж двух белоснежных холмов, покатилась дальше. Вниз. Туда, где кроются все сокровенные тайны.
Женщина даже обернулась, не видит ли кто. Однако, мысленно махнув на все рукой, подняла голову, подставляя счастливое лицо навстречу летящим снежинкам. Ей было невдомек, что снегом был я. Давно утративший телесную оболочку и превратившийся в небесное создание, я увивался вокруг красавицы, наслаждаясь каждым прикосновением. Всю неистраченную нежность я отдавал ей. Для меня это был подарок судьбы. Мужчины не умеют признаваться в любви, им не дано говорить о возвышенном красивыми словами, потому женщины не всегда понимают их.
Мне с грустью вспомнилась ранняя весна, когда я барабанил в девичьи окна и льнул к стеклу, стараясь выведать их тайны. Потом жарким июльским ливнем налетел на стайку девушек, которая бросилась врассыпную. И лишь одна, не испугавшись, раскинула руки для объятий и закрыла глаза. А я с размаха налетел на нее, отчаянную, окатив с головы до ног, не оставив и сухой нитки. Коротенькое платье, намокнув, словно исчезло вовсе, выставляя напоказ высокую грудь и крутые линии бедер. Но я уже мчался за другими, что с визгом, поснимав туфельки и подобрав платья, прыгали через лужи, прячась под балконами и козырьками домов. Лишь оглянувшись, я увидел ту, что осталась стоять посреди непогоды с безвольно опущенными руками, а по мокрым, прилипшим к спине волосам текла вода, и от ресниц на щеках прорисовались неровные черные линии. Тогда для меня все было лишь игрой.
Прошло время. Я стал совсем белым, но что-то понял в этой жизни. Теперь я падаю к ногам единственной неповторимой женщины, которая пройдет и оставит глубокий след. Мне повезло. Иных просто не заметят. Холодная метель налетит, закрутит. Кто-то забьется в щели, кто-то прилипнет к остывающим во дворах машинам и остынет ледяной коркой, остальные соберутся в сугробы, да так и останутся до весны. Прошлогодним снегом.
Мне повезло. Я кружусь возле ненаглядной своей красавицы, изнывая от желания. Знаю, что погибну, исчезну навсегда, но это пустяк по сравнению с тем мигом блаженства, когда я буду таять от прикосновения к ней. Я падаю и таю. И в этом коротком слове таю, для меня слилось два очень важных слова. ТА, которую ЛЮБЛЮ. Что моя никчемная жизнь! Я тебе отдам больше. Вот, посмотри на свою ладонь. Там - моя сНежная душа.