Недалеко от трассы, в кустах, стояли три машины, одна из них была снабжена проблесковым маячком. Небо хмуро нависало, не предвещая ласковых солнечных лучей и радостной погоды. В воздухе витал запах страха и несчастий с привкусом крови. Тихо шелестели опавшие листья под ногами.
- Эй! Практикант! Готово описание места происшествия? Давай сюда!
Распрямив, на коленке писаный протокол, капитан начал читать: "Всего было четыре трупа. Три стреляных и один просто труп. Один труп лежал в неестественной позе, широко раскинув руки. Судя по всему - самоубийство. Труп сам застрелился, когда предварительно застрелились два трупа, из которых один женского полу. От выстрела у одного самоубийцы голова разлетелась в щепки. Кровь вокруг предполагаемого места головы растеклась кривым пятном...". Ты что олух? В "Мурзилке" корреспондентом работал?
- В "Крокодиле", - нагнувшись к уху капитана, прошептал рослый сержант, с улыбкой добавив, - Его папа начальник службы внутренних расследований нашего округа, полковник....
- Заткнись! Практикант, как твоя фамилия?
- Гуско.
- Молодец практикант. Первый выезд и сразу раскрыл массовое самоубийство. Видно секта самоубийц была.
Сержант вылупил глаза и опять наклонился к уху капитана.
- Так заставят секту искать.
- Не нас, этим ФСБ занимается.
- Так вернут потом.
- Это потом, а к тому времени практикант премию получит и благодарственное письмо. С удачным началом практикант Гуско.
- Спасибо!
- Не во что.
- Что?
- Не во что мне твоё спасибо положить, будешь должен. Позовите эксперта.
Через минуту вразвалочку подошел толстенький очкастый человечек.
- Убил и сам застрелился, - тихо произнёс он.
- А Гуско сказал, что массовое самоубийство.
- Эта сука здесь? - втянув голову в плечи, отчего стал ещё ниже, шепотом произнёс эксперт.
- Не бойся, сынок его тут. Трупам насрать на закон и справедливость, так что уваж мнение.
- Опять задумал что-то, - тряхнув головой, ухмыльнулся эксперт, - Ладно, сделаем. Сержант говорил, в ФСБ отдашь. Проблемы будут.
- Не будут, у меня другие проблемы. Навоз на дачу надо завезти, а старый участковый на пенсию ушел.
Прикурив сигареты, капитан с экспертом пошли к машине, обсуждая важные житейские проблемы. А убийство, это просто работа, чего её обсуждать, за неё зарплату получать надо. Подъехала труповозка, ребята небрежно покидали тела, опять денег на мешки не выделили. Капитан со свитой сел в машину. Никаких трагедий и личных переживаний. Мягко покачиваясь, УАЗик вкатился во двор отделения милиции и тут практикант Гуско проявил инициативу, а она, как известна, наказуема.
- Товарищ капитан, методом глубоких раздумий и дедукции я пришел к выводу, а может это доведение до самоубийства?
- Вот ты и расследуешь. Сними ксерокопии с документов и веди дело. Вызывать на допросы можешь от моего имени.
Капитан ухмыльнулся в усы. Вот и отделался от практиканта, будет занят, и от работы отрывать не будет.
- Есть!!! - козырнул Гуско и довольный последовал за капитаном.
Дверь скрипнула и в кабинет, пригнув голову, вошел крепкий парень с бумагами в руке.
- Ты что ли Гуско? Личности пока не установлены, по картотеке не проходят, в заявленных в розыск не числятся. Машина числится за Сомовым, телохранителем Садовского Льва Петровича. Держи документы.
Бросив на стол скоросшиватель, и парень, пригнув голову, вышел из кабинета. Лёша Гуско, судорожно схватив папку, быстро отыскал номер Самсонова и вызвал на допрос. А заодно и второго телохранителя и прислугу Галю. Это было первое дело в его жизни. Лёшу трясло от возбуждения, он мечтал, и вот сбылось, он настоящий следователь.
За месяц до преступления.
Лев Петрович был из вымирающей плеяды новых русских. Дефолт, кризис, успешно боролись с нуворишами. Не встретишь сейчас малиновый пиджак с золотой собачьей цепью на шее, многие мутировали, некоторые ушли под землю. Это власть не может поставить их на место, вразумить, а жизнь элементарно расставляет всё по полочкам.
Лев Петрович, сам по себе невысокого роста, опрятный, с круглыми щеками и мохнатой шевелюрой, заботился о своём здоровье, посещал тренажерный зал, бассейн, массажисток. Каждый раз, когда живот ему мешал надеть носки, он три дня не слезал с беговой дорожки. Регулярно посещал дипломированных шаманов. Дорогим клиникам он не доверял. В своё время сам такие организовывал, набирая недоучившихся студентов для повышения рентабельности медицинского предприятия. А сегодня он провел реорганизацию жизни. Уволил трех любовниц и десять менеджеров, приговаривая: "Человек как юла, пока крутится, стоит на ногах, стоит остановиться, сразу падает". Он считал, что неплохо крутанулся, прилично сэкономив денег. Лев Петрович был жалостливым по натуре и приказ об увольнении озвучил менеджерам его заместитель, а любовницам передал записки с телохранителями, мол, финансирование из-за кризиса прекращено, ищите другие источники пополнения бюджета. С целью экономии, заставил поменять в компании все лампочки на энергосберегающие. Шуму и суеты было много, а эффекта от замены едва хватит на стакан виски, но кто будет считать, когда тенденция сейчас такая - экономить. Строительный бизнес у него процветал, и многие желали приобрести, но Лев стойко отбивался от всех притязаний. Казалось, ничто не может его заставить распрощаться с доходным делом. Просто удивительно, как он выплывал в жестоком мире бизнеса, то ли везение, то ли дипломированные шаманы помогали, но, тем не менее, жил и особо не тужил, до недавнего времени. Уже с неделю у него кружилась голова, подташнивало, тяжесть в животе не проходила. Сначала он шутил: Был бы женщиной, подумал бы, что беременный. Но по прошествии недели, шутки прекратились. Шаманы не помогали. Сегодня не пошел в клуб, где каждый день, как по расписанию принимал на грудь стакан виски. Не поехал к любовнице, оставшейся пока на финансировании. Придя домой, разоблачился и прилёг на диван, что его деятельной натуре было совсем не свойственно. После работы, вопреки предубеждениям, съездил к очень дорогому профессору. Несмотря на дороговизну светила врачебной практики, без блата к нему не попадешь, пришлось подключить все связи. Диагноз неутешительный. Всего месяц жить или чудо. Но чудеса у колдунов и шаманов все перепробовал. Неизвестное науке соединение, а проще яд, разрушал организм. Этому профессору можно верить. Стоит он очень дорого, но он того стоит.
Домработница Галя принесла на серебряном подносе почту и стакан тёплого козьего молока, которое с отвращением принимал последнее время по древнему рецепту шамана. С содроганием он посмотрел на стакан и отставил в сторону, решив оттянуть свои страдания. Взяв первый попавшийся конверт, развернул. Галя их разрезала, чтобы сберечь силы больного хозяина. Сделав серьёзное лицо, Лев Петрович отвел взгляд к окну, завешенному тяжелыми зелёными шторами, скользнул взглядом по резному комоду ручной работы и уставился в мозаичный паркет тёмного дерева, блестевший лаком и Галиными стараниями. Работающие кондиционеры несли прохладу, но не свежесть. Сделав вид уставшего человека, посмотрел ещё раз на стакан молока, торчащего в одиночестве на позолоченном столике, с гнутыми поздним ренессансом ножками. Тяжело вздохнув, приступил к чтению письма, предварительно махнув вельможным жестом Гале, освобождая её от стойки смирно. Он ещё не до конца осознал, что всего месяц ему остался. Прочитав содержимое, подхватился с дивана, забыв о солидности, напускной усталости и болезни, перевернул стакан с молоком и, злорадно посмотрев на пятно, растекающееся по персидскому ковру, начал лихорадочно одеваться. А письмо было ничем не примечательно и начиналось так: "Если вас подташнивает, кружится голова. Если у вас постоянная тяжесть в животе и вы мужчина, то Великий.... Далее на трёх страницах был перечень титулов и адрес. Вот оно чудо, которое должно спасти.
11-30 сегодняшнего дня
Галя тихонечко постучала в обшарпанную дверь, и с замиранием сердца, стала теребить ручку дешевой сумочки, прижав её к груди. За дверью что-то упало, зашуршали бумаги, образовалась какая-то возня, и через минуту услышала.
- Войдите!!!
Тихонечко, очень аккуратно приоткрыла дверь и в узкую щель просунула голову. Посередине кабинета, в позе Наполеона на Бородинском сражении, стоял молодой парень с очень серьёзным видом и сложенными в замок руками на груди.
- Я же сказал, войдите, вы что, не слышали?
Галя, приоткрыв ещё на десять сантиметров дверь, с трудом просунулась и стала напротив парня, вся дрожа от страха. Он тоже дрожал и не мог оторвать взгляда от седьмого размера груди, бесстыдно выставленной на всеобщее обозрение. Пауза затягивалась. Наконец Галя положила ладошку на грудь и парень встрепенулся. Неловким движением перевернул стул, поднимая его, сам упал. Повозился со стулом, отряхнул мятые брюки, поправил галстук модели Черкизовского рынка и протянул руку, приглашая присесть. Когда Галя присела, он ещё с минуту стоял у неё за спиной, разглядывая краешек розовенького бюстгальтера. Неожиданно чихнул, встрепенулся и прошел на место следователя, то есть присел за стол.
- Кхм, извините, наверное, простыл. Сами понимаете и день, и ночь выезды на убийства, погони, стрельба. Я вот по какому поводу... - с усилием Лёша отвел взгляд от пышных форм Гали и стал перекладывать бумаги, - Вы знаете Самсонова?
Галя закатила глаза, и ей вспомнился вечер шестимесячной давности, когда и начались серьёзные неприятности у хозяина. В тот вечер она отшатнулась, освобождая путь хозяину, и изобразила книксен, слегка шевельнув бёдрами. Хлопнула дверь, разгоняя мрачно летающих насекомых в подъезде. Откуда мошки в стерильном подъезде, великая тайна биологии, хотя вполне возможно из старого подвала.
Глянув на закрывшуюся дверь, Галя набрала номер телефона,
- Выехал к вам, когда мы встретимся....
Договорить не успела, абонент отключился. Глаза у Гали повлажнели. Одной рукой она промакивала глаза белоснежным фартуком, другой рукой стряхивала пылинки с висевшего в прихожей "хозяйского палито". Слегка потолкавшись по квартире, обивая углы, пошла к двери. Ей казалось, что жизнь закончилась. Она видела, как отъезжал хозяин с Самсоновым.
Время было хоть и мирное, но смутное. Льва Петровича постоянно сопровождали два телохранителя, коими назывались те из-за габаритов, но не по профессиональным качествам. Так дешевле и понтов больше. Хотя его тело и даром никому не надо, разве что здоровые почки. Самсонов, один из телохранителей даже мыл руки и чистил зубы, несмотря на то, что вырос в неблагополучной семье, где зубы дезинфицировали только водкой и никакие микробы, вирусы и прочие кариесы даже не думали там селиться и тем более размножаться. Второй, по имени просто Иван, любил подискутировать, благо, что первый всегда слушал и не перебивал. Он вообще был трусливым молчуном. Ему один раз в детстве прочитали "Мойдодыр", так он до сих пор боится полотенца и шарахается от туалетной бумаги, а вдруг накинутся. Руки вытирает о волосы, а дальше, и рассказывать неприлично. В общем, абсолютно бесполезные персонажи. А внешность проста - шкафы, без признаков интеллекта на квадратных однотипных лицах.
- Хозяин!!! - выкрикнул дискутирующий и по совместительству водитель, и оба выскочили из машины, став колом около капота черного "Лексуса".
Лев Петрович подскочил к Самсонову, подпрыгнул и дал подзатыльник.
- Я тебе сколько раз говорил, дверь открывать?! Уволю!!!
Сам открыл дверцу, впрыгнул в машину и назвал адрес, питая надежды, что там его уж точно вылечат. В аннотации было чётко написано, что там излечивают целюлит, всевозможные болезни и прочую перхоть. Перед машиной прошмыгнула девушка, словно трепетная лань.
- Третий курс, - опытным взглядом оценил Иван.
Лев Петрович согласно кивнул.
- Точно! - диафрагмой просипел Самсонов.
- Длинная жизнь в два раза больше короткой... - вполголоса произнёс Лев Петрович, но закончить не успел, прямо навстречу автомобилю, выскочил молодой человек. Лицо белое и сам как лунь белёсый, только кто видел, этого луня. Визг тормозов, глухой удар, и двигатель машины примолк. Видно ангел хранитель Льва Петровича в это время, отдыхал. Выскочив из машины, стараясь не смотреть на труп молодого человека с неестественно вывернутой шеей и конечностями, бросил телохранителям, - Сами, - и засеменил в стоянке такси. Неловко запрыгнув в такси, поёжился и назвал адрес.
- Ничего не произошло, - выглянув в окошко, произнес, - Люди ходят, звезды светят, машины ездят, жизнь продолжается.
13-30 того же дня
- Значит, со слов Самсонова, когда вы с ним находились в интимной близости не по своей воле, он Вам сообщил между первой и, то есть между двенадцатью и примерно двумя часами ночи, что убил человека?
- Не совсем убил, а так, немножко, они его потом в больницу отвезли.
- На сегодня можете быть свободны, но вот здесь распишитесь, это подписка о невыезде, пока арестовывать не буду.
Галя с поникшей головой вышла из кабинета, вытирая слезы ладошками, сумка болталась на плече, и чуть было не зацепилась за косяк. Она не призналась, кого на фото с места происшествия узнала. Решение было принято, бежать домой в деревню, там не найдут. Ни участкового, ни телефонов. Обязательно бежать, а вдруг узнают, что она серебряные ложки украла и посадят.
Лёша с удовольствием потирал руки.
- Ну всё! Явно Самсонов всех убил из ревности к Гале. Уж его точно арестую. Изнасилование, плюс наезд со смертельным исходом, и три трупа, точно на пожизненное потянет. Надо только запрос будет в больницу отправить, когда умер сбитый товарищ. Может с дипломом сразу капитана дадут.
Месяц и одна неделя тому назад.
Во врачебном кабинете было тесно. В кресле врача развалился молодой человек, приятной наружности, этакий дамский сердцеед. У стенки на корточках сидел щупленький, с плешью, средних лет мужичонка по имени Лёлик, над ним горой возвышался кореш Паша.
- Ну что ребята, за дело. Не пройдет и года, как вы будете богаты. Денежки вам принесут на...
- На блюдечке с голубой каёмочкой...
- Устарело. В кейсе с золотым ободком, смотрите на жизнь шире. Расширяйте, так сказать, кругозор просмотром передачи "Спокойной ночи малыши", там много полезного для вас.
- Трудоёмко это, деньги зарабатывать. Шеф, - почесал затылок Паша, здоровенный детина, можно сказать косая сажень в плечах, настоящий русский богатырь, если бы не аферист.
- Поехали! Как сказал один исторический товарищ, летя за зарплату хрен знает куда. Вперед ребята, а я пока позвоню Жанне, чтобы приготовила вам всё. Виталик, которого звали Шефом, проводил своих помощников к выходу. Он был всего лишь медбратом в больнице и кабинет врача занял, пока хозяин был на операции, чтобы пустить пыль в глаза. Пускать пыль не то, чтобы любил, это было его жизненное кредо. Главное казаться, а не быть.
Выйдя из кабинета, друзья аферисты прикурили сигареты. Постояв секунду на крыльце, переглянулись и в ногу зашагали к стоянке такси.
- Ну что Паша, сто процентов больше чем пятьдесят. Кинем Витька и по своей программе.
- Я в процентах не силён, но думаю, ты предлагаешь не делиться, - сказал Паша и заржал, распугивая насекомую живность неосмотрительно летающую слишком низко. Невдалеке прогремел гром, предвещая изменения в погоде. Сев в такси и назвав адрес, Лёлик сказал,
- А его баба ничего так, может...
- Нет, бабы не к добру в любом деле. Не зря их ещё Стенька Разин топил в большой волне, идя на дело.
Через двадцать минут они стояли у панельной серой многоэтажки, задрав головы, вычисляя этаж, будущей подельницы.
Жанна по натуре была коллекционерка. В отличие от других женщин, занимающихся собирательством мужиков, бриллиантов, или вышивающих крестиком, она коллекционировала ощущения, добавляющие в кровь адреналин. В её гербарии было немало стрёмных ситуаций, воспоминания о которых будоражили кровь. На вид она не была ни разу замужем, что, в общем, почти правда. Высокая, стройная, красивая, выглядела как третьекурсница, к зеркалу собиралась не менее получаса, приводя себя в порядок. Она не могла смотреть на себя неопрятную. Но главное, в ней была манкость, та скрытая сексуальность невидимая глазу, которую мужики улавливали на уровне подсознания, расположенного отнюдь не в голове. По образованию химик, она после окончания института работала с наркотическими препаратами в лаборатории при медицинском институте, но это её быстро утомило, не было экстрима и денег. Она пыталась проделывать опыты на сослуживцах, подсыпая им разные снадобья, мастерски ей приготовленные. При воспоминании о коленцах, которые те выкидывали, у неё и сейчас появлялась улыбка на лице. Коллеги были не дураки и быстро раскололи, пришлось искать другие средства для жизни. Хотелось быстро и много. Осваивать портняжные ножницы или токарный станок, при своей внешности, она не собиралась. Как всегда подвернулся случай. Хотя случай, это непознанная закономерность. Одним обычным днём, она зашла к однокурснику в клинику. Застать его не случилось, но она познакомилась с интеллигентным красавцем Виталиком, имеющим медицинское образование и с его слов, должность врача в этой клинике. Влечение возникло сразу и бесповоротно, потом к Жанне пришла любовь, и она узнала, что такое дрожь в коленках и как уходит душа в пятки от счастья. Это было покруче всякого экстрима и приключений. Они мечтали, в основном в постели, до секса, как впрочем, и после. Мечты превратились в план. План придумал Виталик, естественно о том, как быстро и безо всякого труда поиметь много денег. Нужны были помощники, и такие нашлись у её любимого.
Раздался стук в дверь. Звонок не работал, а мужчины в доме не было. Виталик был хорош в постели, но на большее не способен. Жанна подошла к двери и глянула в глазок. На площадке стояли Паша и Лёлик, аферисты не очень крупного масштаба, но большой практики, как их охарактеризовал Виталик, показывая их фото. Защелкали замки и дверь открылась.
- Привет, - с плотоядной улыбкой на лице, сказал Лёлик и, оттеснив Жанну, прошел в квартиру. Обойдя комнату и кухню, заглянув попутно в ванну и туалет, вернулся в прихожую.
- Ну что стоите как не родные? Прошу, - наглым жестом показывая на дверь в комнату. Жанна и Паша чуть не столкнулись в проходе. Лёлик обосновался около серванта. Он уже знал, где стоят пузырьки с Жанниными снадобьями, и прихватил пару штук на всякий случай.
Жанна, оттолкнув Лёлика, достала с верхней полки, спрятанный за книгами пузырёк со смесью, приготовленной для операции по добыванию денег, призванных обеспечить счастливую жизнь. Лёлик, взял пузырёк и сунул в карман.
- Осторожно, у меня больше нет, а приготовление займёт много времени.
- Не боись. Всё будет тип-топ.
- Доза, пол чайной ложки в день, можно с алкоголем. Это обеспечит устойчивое расстройство организма без вредных последствий. Пока будет принимать, будет болеть. Определить врачебными методами причины недомогания невозможно, - со снисходительной улыбкой и гордостью, произнесла Жанна, - До встречи.
Лёлик классно тасовал колоду, и ему ничего не стоило просто обыграть и загнать в долги нужного человека, тем более абсолютного лоха в этом деле, а при помощи снадобий Жанны, вообще раз плюнуть. Из трёх пузырьков, которые он прихватил у Жанны, один был подписан: "снижает волю". Заманив Андрея-бармена из клуба, где каждый вечер отдыхала будущая жертва, его обработали на приличную сумму в простейшую, на первый взгляд игру, то есть в "очко" или "Двадцать одно", для эстетов уточним: "Блэк Джек". Кошмарил Андрея Паша, доведя того до панического состояния, предложил отработать. Лёлик долго выбирал из двух пузырьков со снадобьями, но пробовать не решался. Наконец, закрыл глаза, и бросил на диван.
- Который окажется справа, тот и дам бармену.
Отработка Андрея заключалась в соблазнении Гали, домработницы Льва Петровича и второе: по пол чайной ложки подливать отравы из пузырька Жанны в виски Петровича. Увидев фото Гали, он согласился, поборов на время свою совесть.
В принципе он легко отделался, соблазнив Галю и скормив снадобье Жанны, разбавленное виски, будущей жертве.
За три часа и двадцать девять дней до трагедии
В принципе, он легко отделался, соблазнив Галю и скормив снадобье Жанны, разбавленное виски, будущей жертве. Галя, порядком ему надоевшая, позвонила, и оставалось последнее, позвонить Жанне.
-Жанна? Это Андрей, бармен из клуба. Пациент выехал к вам. Надеюсь, я всё сделал как надо?
- Знаю, что выехал! Чуть меня не сбил. Будь спокоен, долг отработал. Прощай.
Условия Лёлика выполнил, и стал свободен от долгов, но запомнилась ему вся история надолго. Сам по себе белесый, стал ещё более белесым, но уже от постоянного страха. Да и нос стал невнятной конфигурации после встречи с кулаком Паши, так что забыть историю как страшный сон, не получалось. Он дрожал от страха во сне, просыпаясь весь мокрый. Он не верил, что его оставят в покое после того, как он выполнит условия. Хотелось уехать и бросить эту некультурную столицу, но куда? На родину в село? Так в тяжелых раздумьях, страхе и тремором в руках, Андрей прикидывал, как жить дальше и решил совершить подвиг для повышения внутренней самооценки и уверенности в себе.
- Надо предупредить Льва Петровича.
Быстро собравшись, сломя голову бросился на улицу. Не разбирая дороги, Андрей бежал к стоянке такси, с одной мыслью, только бы успеть предупредить. Последнее, что он услышал, был визг тормозов.
- Не успел...
Мелькнула его последняя мысль. В растекавшейся по асфальту крови отражался бампер чёрного "Лексуса".
Пока Лев Петрович покрывал расстояние до лекаря, начался ливень. Таксист остановил машину у одноэтажного дома без опознавательных знаков. Видно таксист хорошо знал топонимику и географию, а может у него был джипиэс или навигатор (хотя ходят непроверенные слухи, что это одно и то же). Такси не случайно остановилось посреди лужи, просто другого варианта не было. Мокрое место занимало полквартала, ещё раз подтверждая слова классика о дорогах, чтобы не говорило наше правительство. Рассчитавшись, Лев Петрович подтянул брюки до колен, геройски ступил в воду, под тихие хихиканья таксиста. Мимо в шлепанцах и трусах пробежал местный абориген с бутылкой дешевого вина, на ходу отхлёбывая с горлышка. Лев Петрович прошуршал до крыльца, нажал на кнопку звонка, но никто не открыл, тогда он просто толкнул обитую коричневым дерматином дверь. Безо всяких усилий, но со скрипом, дверь открыла путь к здоровью. Войдя в холл, он увидел сидящих на диване подозрительных личностей. Личностей было четверо. Все говорили, перебивая друг друга. Рассказывали что слышали, видели, наиболее сообразительные приукрашивали и добавляли свои фантазии, от чего становилось ещё скучнее. На Льва они даже не отреагировали.
- Объясняю диспозицию. Этот лекарь лечит во все естественные и неестественные отверстия.
- Да ну!!! - последовало общее удивление.
- Граждане!!! Сегодня больше приёма не будет, - тихо произнесла красивая женщина похожая на третьекурсницу, спустившаяся по деревянной лестнице со второго этажа.
Несмотря на гомон, все услышали и сразу притихли, сгрудились и молча, пошли на выход.
Посмотрев снисходительным взглядом на Льва Петровича, произнесла,
- Вас это тоже касается.
Лев Петрович впервые в жизни потерял своё красноречие и словно рыба в аквариуме открывал и закрывал рот.
- Вы что, плохо себя чувствуете?
- Нет.
- А чего горбитесь, станьте ровно.
- То есть я при смерти.
Жанна, еле сдерживая смех, строго посмотрела на Льва Петровича и томным голосом прошелестела,
- Я спрошу, может в виде исключения.
- Ддда, дда, - заикаясь и кивая головой в такт, промычал Лев Петрович, - Ты мне расплавила сердце, - мысленно добавил он, но тут к горлу действительно подкатила тошнота, и он в мгновение забыл о красавице.
За окнами ливень прекратился, зачирикала местная живность, солнышко бросало последние лучи на сегодня.
Жанна повернулась, и зазывно покачивая бедрами начала подниматься на второй этаж. Лев Петрович, словно загипнотизированный, скрипя ступеньками, не отрывая взгляда от аппетитных форм, следовал за ней на автопилоте.
Войдя в комнату, Лев Петрович оторвал взгляд от телес Жанны и увидел "Шамана", в волосатой шапке и белом халате со скальпелем в руке и чёрных перчатках. На стенах висели какие-то коряги и пучки воняющих трав. В углу что-то дымилось зловонием. Собравшись с духом, сильно растраченным на лестнице, Лев Петрович открыл рот, но "Шаман" остановил его жестом.
- Я всё вижу, но ничем помочь не могу.
- А-а-а, ден - ден - д - д - ги, - заикаясь, начал он.
- Я не из тех, кто пляшет на костях пациентов, пересчитывая их денежки. Если я возьму деньги, мой дар пропадёт. Паша пыжился, стараясь сохранить важный вид.
Жанна удивлённо смотрела на Пашу - "Шамана" и не могла понять, что происходит.
У них был план, очень прекрасный и эмоциональный, а тут что-то ребята задумали и не сказали ей и Шефу, повели свою игру. Неизвестность пугала, ведь она их плохо знала. Посмотрела на кислое лицо Льва Петровича, который мучился в ожидании. Тот, глядя на неумолимое лицо "Шамана", расстроился и потерял надежду. Ему вдруг хотелось положиться на хорошее тело, расслабиться и забыть обо всём. Неприятные воспоминания его и так не мучили, память обнулялась у него каждые три часа, но они должны были ещё пройти, а сейчас....
- У тебя серьёзное заболевание, тут без пересадки опухоли ничего не выйдет. У меня есть знакомый хилер.
- Но я с собой не взял анализы!!!
- Хилеры анализы не берут, они берут деньги. Дадите сколько сочтете нужным.
Всё обойдется без вскрытия, на месте обследует. Хилер опытный, из Африки.
- Из Малайзии?
- Нет из Африки, - понял, что лоханулся, уточнил Паша, - Корни хилерства растут оттуда. Вы же помните, материк Гондвана был, учили историю, вот когда Малайзия отделилась от Африки, там и остались ученики. А хилер просто мастер, лифчик одним мизинцем расстегивает, не то, что операцию по пересадке. Поедем.
- Но...
- Всё будет чики-пики, я за базар отвечаю, в натуре, - произнёс дипломированный "Шаман", член всех академиев и доктор всех наук, а среди друзей просто Паша, - Хилер недалеко, в лесу, - добавил он.
- Паша, что вы задумали? - с испугом спросила Жанна, - мы так не договаривались.
Не дождавшись ответа, уныло поплелась вслед за пациентом и доморощенным шаманом.
Негостеприимный шлагбаум опустился прямо перед автомобилем. Уже стемнело, мрачные чёрные деревья, обступившие дорогу, нагоняли жути, настойчиво протягивая ветки к окну авто. Возможно в другой ситуации, Жанне показалось бы, что они хотят поласкать путников, но сейчас она вся дрожала. Ей было страшно. Гвоздец как страшно. Наконец, громыхая, пронеслось чудо прогресса, с телами на полках, и шлагбаум нехотя отпустил всех на волю. Через пятнадцать минут в фарах автомобиля проскочил указатель с названием населённого пункта "Большие Бздуны" и буквально через сто метров процессия остановилась.
Лев Петрович начал подозревать неладное ещё при виде шамана, но плыл по течению, не в силах оторвать взгляд от Жанны. Он почти забыл про смертельную опасность здоровью. Лев даже не заметил, как они приехали. Машина остановилась у двухэтажного здания окруженного лесом. Царила мёртвая тишина, только в одном окне горел тусклый свет, едва пробиваясь сквозь шторы. Воздух в сосновом лесу чище, чем в операционной, но никто из них не был в операционной и не смог по достоинству оценить эту благодать. Где-то заухал филин. Жанна и Лев Петрович от неожиданности присели. Петровича уже перестали терзать смутные подозрения, он уже был уверен, что-то не так. Всё слишком подозрительно, особенно шаман и его готовность помочь бесплатно. Таких шаманов он не встречал. Но сильно убедиться в неправильности происходящего не дал Паша. Он взял под локоток пациента и повел в здание. Дом напоминал туберкулёзный диспансер, а может сельсовет. В темноте было трудно рассмотреть. Лев Петрович промычал, что хочет быть поближе к людям и ему срочно надо обратно. Паша жалобно посмотрел на пациента и ничего не ответил. У того стало очень беспокойно на душе, до дрожи во всех поджилках. Сопротивляться не было сил. Ужас, прокравшийся в тело, парализовал волю, которой было и так не много. Он начал надеяться, что его просто ограбят, заберут мобильник и кожаный пиджак, может ещё паспорт, а больше ничего с собой он не брал. Внезапно он остановился.
- А как же я домой поеду, если мобильник украдут? Я же последние деньги таксисту отдал. Карточка есть. А где здесь банкомат?
Паша от неожиданности отпустил руку Льва Петровича и уставился на него.
- Какой банкомат...? Мы тебя домой доставим в лучшем виде, не волнуйся. Встретиться с настоящим хилером! Такой шанс даётся один раз в жизни. Упустишь, не простишь, - сказал Паша, нащупывая в кармане украденный у пациента мобильник. - Рановато обнаружил пропажу, - подумал он, и, схватив за руку пациента поволок в дом.
Больничная охрана, в виде грозной спящей бабушки, по устоявшемуся обычаю, стерегла турникет и ни на кого не обращала внимания. Судя по всему в здании никого не было. Пройдя сквозь пустой полутёмный холл, Паша открыл дверь. В кабинете стояла кушетка, каталка, обшарпанный стол с разукрашенным черепом коровы и стеклянный шкаф со странными блестящими предметами. В углу, рядом с умывальником, стоял негр со славянскими чертами лица и сложенными на груди крест-накрест руками. Из цветных шорт торчали чёрные волосатые ноги в кроссовках. На голове, как корона, была страшная африканская маска. Паша подошел к нему и прошептал на ухо.
- Лёлик, я тебя убью, ты, как нарисовал план?
- Как нарисовал, так всё и расположилось.
- Может наоборот?
- Заткнись!!! - прошипел Лёлик, и взял в руки мачете шириной в две ладони.
- Он хоть и негр, но тоже из отряда млекопитающих сапиенсов,- блеснул полузнаниями Паша, с кривой улыбкой на лице, пытаясь ободрить побледневшего Льва Петровича.
- Отряд хваткоруких, - добавила неслышно Жанна.
Лев Петрович, увидев в руках хилера - негра мачете, засомневался в правильно выбранном лечении. Подумав, заверещал немного, но когда он представил, как мачете сносит ему голову, заверещал ещё громче и начал угрожать руками, махая пальцем.
- Гвоздец, и прямо на марше, - сказал Паша и начал лепетать, пытаясь облегчить внезапно сложившуюся патологическую ситуацию, - Сейчас анестезию сделает без вскрытия и вылечит, даже за мясо щипать не будет, так, в ливере покопается. Лев Петрович затих, услышав знакомое слово анестезия.
- А я её переварю, анестезию ету? - заинтересованно, подражая "народному говору" "шамана", спросил он.
Хилер чикнул мачете по пальцу Льва Петровича и, взяв капельку крови, попробовал на вкус. Потом подошел к Паше и сделал то же самое, настала очередь Жанны. Она побледнела, но негр подмигнул, махнул мачете рядом с рукой Жанны и ловким движение руки вымазал кровью её запястье и пальцы. Приложив свой палец к губам, выкрикнул,
- Куна - ката - ку!
Паша растерянно заморгал глазами, повел головой, осматривая ситуацию, почесал, где чесалось, глянул на Жанну и сказал,
- Переводи! - потом тихо спросил Лёлика, - И где ты так научился шпарить по негритянски?
Тот не обращая внимания на вопрос, подошел к Жанне, подвел её к кушетке и знаком приказал лечь. Затем взял за руку Льва Петровича и подвёл к каталке и пошел мыть руки. Взволнованно забулькал кран под напором ржавой воды. Полотенца ребята не предусмотрели, и пришлось руки вытирать туалетной бумагой, благо она была не пользованная. С вынужденным прискорбием хилер - негр - Лёлик склонился надо Львом Петровичем, дал нюхнуть какой-то гадости, пахнущей хлороформом и керосином. Возможно, хлороформ просто хранился в ёмкости из-под керосина, а возможно и хуже, его просто смешали для увеличения количества и покрытия недостачи в месте изъятия.
- Всё! Давай кровь. Под кроватью, - уточнил Лёлик.
Взяв поллитровку из рук Паши, Лёлик расстегнул пиджак Льву Петровичу, задрал рубашку, и обильно полил бычьей кровью, добытой на ближайшем мясокомбинате.
- Теперь ты, - повернулся он к Жанне.
Та побледнела, но перечить не стала, только сказала,
- Ребята, что вы задумали, мы ведь не так договаривались...
Внезапно дверь открылась и в комнату вошла заспанная вахтёрша. Возникла неприятная секундная пауза. Созерцания окровавленного Льва Петровича, лежащего на каталке, не оставило сомнений. Вахтерша схватила огнетушитель, висевший у двери, рядом с планом эвакуации 1937 года на случай пожара, и с его помощью извлекла звон из головы Паши. Затем и Лёлика.
- Пойдём милая, и этого бери, сейчас милицию вызовем.
Вахтёрша была сухонькая и маленькая. Потихоньку, без особых проблем и событий съезжала к старости. По жизненному пути. А тут такая оказия.
Внезапно у Жанны проснулось чувство голода. Когда она нервничала, её всегда мучило это чувство. Ей невмоготу захотелось краковской колбасы. Хоть режь, аж скрутило, и она присела.
- Милая, что они с тобой сделали? Посиди родная, я сейчас. Не долго, телефон здесь не работает, только на переезде. Тут недалеко, километров пятнадцать, я быстренько, а ты стереги.
Сунув в руки Жанне огнетушитель с прилипшими окровавленными волосами, она принесла ещё ведро, швабру и молоток с плоскогубцами.
- Оружия на этих иродов хватит, жди, я быстренько. Пусть только проснуться, туго будет этим пидорасам, - она подморгнула, и мелкими, семенящими шажками со скоростью формулы сто один, удалилась за помощью.
Только вахтёрша скрылась, как Жанна лихорадочно расстегнула сумочку, достала пачку жвачки, и быстро разрывая обертку, запихала её в рот. Через минуту чувство голода отпустило, и она в ужасе схватилась за голову. Разрыдавшись, бросилась к Лёлику и начал трясти его голову.
- Вставай, просыпайся урод.
Когда истерика немного сошла на нет, она пощупала у него пульс. Разрыдаться и удариться в панику помешал заверещавший в кармане Лёлика телефон.
- Лёлик, это я, Шеф! Что у вас, почему не докладываете?
- Лёлик не с нами, - сдерживая рыдания, произнесла Жанна.
- Жди...
Под утро, приехала милиция вместе с вахтёршей. Оптимистично чирикали пернатые, светило солнышко, блестела роса. Обследовав место преступления, молодой участковый поприкалывался над вахтёршей и уехал по делам, оставив бедную старушку в сомнениях. Она действительно засомневалась в своём здоровье и психической нормальности. Вахтёрша зашла в потайную комнатку, заваленную шнурами и абажурами, достала бутылочку грушевой настойки, присела на патефон и глотнула прямо из горлышка, без закуски. Да и кто закусывает в пятом часу утра. Это сплошное извращение. Настроение поднялось, ей захотелось общения, поговорить с кем-нибудь о своих болячках и других солнечных, радостных вещах.
- Поеду в город, невестку навещу.
Лев Петрович открыл глаза. Неплотно зашторенное окно, подсказывало, сейчас за стенами день, или утро, но не ночь, это точно.
- Вот и хорошо, проснулись, - сказал молодой человек в белом халате и приятной наружности.
- Где Жанна?
- С ней всё в порядке. Конечно, её нужен отдых и восстановительный период, но ничего опасного для здоровья на данный момент нет.
- Что значит на данный момент?
- Нуууу, я не имею права говорить.
Лев Петрович подхватился, схватил за лацканы халата врача и посипел, - Я тебе дам это право.
- Ладно, ладно, успокойтесь. Возможен рецидив через месяц, но она находится у меня под наблюдением, так что...
- Если с ней что-то случится...
- Успокойтесь, всё будет хорошо.
- А что с этими шаманами?
- Их арестовали. За хилером и шаманом давно охотилась налоговая полиция. Незаконная предпринимательская деятельность и так далее...
- Да, я понимаю, от этих волков трудно отбиться и дорого. Но они настоящие, хилер и шаман?
- Да. Они, можно сказать, спасли вас. Если бы не органы Жанны, которые они вам пересадили, мы уже не беседовали бы с вами.
- Я с ними не расплатился.
- Там где они находятся, деньги не ходят, - сказал Виталик загадочно и также загадочно улыбнулся.
*******
- Я слышал, тебя Шеф величают, - в трубке раздался смех, - быстро растёшь, из захудалого врачишки в Шефы. Ладно, не обижайся, лучше скажи, когда я куплю бизнес Льва Петровича за полцены, как ты подписывался? Аванс уже потратил небось, хотя такую сумму вряд ли ты сможешь прокутить быстро.
- Я думаю, сегодня, - сжав от ярости трубку, выдохнул Шеф.
- Никаких думаю! Сегодня Виталик. И кстати, что ты думаешь делать с Жанной?
- Не твоё дело...
- Заткнись, это моё дело. Вывези куда-нибудь и убери. Комиссионные получишь после сделки....
В трубке звучали гудки отбоя.
Положив трубку, он набрал телефон Жанны.
Уже почти месяц, Жанна жила в доме Льва Петровича. Боли его уже не мучили, но он сох. Стал худым, почти ничего не ел. Жанна считала, что он сохнет по ней, и это было приятно, она не знала, что Лёлик прихватил у неё несколько пузырьков и перепутал снадобье. Она ежедневно ездила на процедуры в клинику. Процедуры ей нравились, общий массаж тела любимым, что может быть лучше для возвращения нетраченного здоровья. Лев Петрович за это время даже не прикоснулся к Жанне, ожидая от неё отмашки, преданно, собачьим взглядом пожирая её, ещё надеясь, что успеет насладиться её телом до смерти. Хотя и опасался, его мужское достоинство выполняло только одну функцию, мочеиспускательную. Себе находил объяснение: - Она ведь ещё не оправилась после его спасения. Лев буквально пылинки с неё сдувал и был готов пожертвовать всем, ради своей спасительницы и любимой. Жанне стал нравиться, этот внимательно-трогательный, неестественно заботливый, милый человечек. В очередной вечер, Жанна сидела на диване, щелкая пультом, как вдруг раздался звонок.
- Алло?
- Жанна, пора.
Она знала, что это произойдет, но неприятные вещи всегда случаются неожиданно. Встав, она поправила прическу перед зеркалом, подвела тени под глазами, понюхала препарат своей разработки, отчего стала очень бледна и шатающейся походкой направилась в кабинет Льва. Увидев бледную шатающуюся Жанну, Лев Петрович подскочил, перевернув компьютер, бросился к ней. Подхватил на руки и понёс в спальню. Попытался набрать номер скорой помощи.
- Не надо, - тихим голосом в позе умирающего лебедя произнесла Жанна, - Мне конец.
- Что!!!!???
- Мне нужна операция, звонил врач, вот его номер, да ты знаешь.
В течение суток Лев Петрович продал за полцены весь свой бизнес и перевел деньги на лечение Жанны. Вечером, в сопровождении врача отправил её за границу. Завтра вечером он собирался последовать за любимой и верной Жанной, необходимо было привести оставшиеся дела в порядок и подписать бумаги, которые не успел сегодня. Перед отправкой в зарубежную клинику, он поставил жучок в кулончик Жанны. Хотел знать, что с ней, и броситься в любой момент на помощь. Он все ещё надеялся на чудо и не верил, что ему осталось совсем мало.
За полтора часа до трагедии
Колеса шуршали по автостраде, расходуя денежки, потраченные на бензин. Счастливая Жанна, калачиком свернулась на переднем сидении, положив голову на плечо любимого.
- Вот мы и богаты дорогая. Почему не весела? Новая жизнь начинается, или ты влюбилась в этого лоха?
- Нет, я люблю только тебя Виталик, но мне его жалко, он такой хороший. А что ты сделал с Пашей и Лёликом?
- Они покоятся с миром, не стоит тревожить их души воспоминаниями. Кстати, я заказал апартаменты с видом на лето и море. Ты всю жизнь проведёшь рядом с морем, - загадочно произнёс он.
- А мне достаточно снять окно с видом на закат и я буду счастлива, если ты будешь рядом со мной каждый вечер любоваться видом.
Лев Петрович снял наушник.
- Ну что же, пусть будет счастлива, всё равно не сегодня так завтра умру, - тихо произнес Лев Петрович, вспоминая счастливые дни, когда она была рядом. Он действительно полюбил первый и последний раз в жизни. Лев потянулся за стаканом, но тут его скрутило, и он упал на пол, корчась от боли. Он не слышал, как трезвонил телефон, как включился автоответчик. Через минут двадцать его отпустило. Он с трудом поднялся и взял стакан виски с журнального столика. Залпом выпил. Немного полегчало. Посмотрев на часы, он решил позвонить своему адвокату и отдать распоряжение. Решил всё оставить Жанне. На телефоне моргала лампочка автоответчика. Надеясь, что это Жанна оставила ему сообщение, включил.
- Это я, Андрей, бармен из клуба. Я из больницы звоню, разрешили минуту. Это я подсыпал вам гадость, которую мне дал Лёлик, ему Жанна её дала. Он сам сказал. Простите меня. Не верьте им. Всё равно меня убьют....
В трубке послышались рыдания, которые резко оборвались и послышались гудки отбоя.
Лев молча, достал из бара пистолет, передернул затвор, надел кобуру. Подойдя к зеркалу, невидящим взглядом посмотрел на своё отражение, словно прощаясь с собой прежним и всем миром, спустился вниз, к своему чёрному "Лексусу". Он мог всё простить, но только не то, что услышал по телефону. Парень не врал. Лев это чувствовал.
*********
За час до трагедии
Сгорбленная думами Вахтерша, замотавшись в цыганский платок, шлепала мягкими бурками, цвета Карибского песка, к своей невестке Гале, прислуживавшей в приличном доме. Она несла полную корзинку домашних яиц с двойными желтками.
- Неужели старая стала, из ума выжила, - бормотала себе под нос. И вдруг резко остановилась.
- Мертвяк!!! - заорала она и запустила корзинкой с яйцами в Льва Петровича, одновременно падая в обморок. Телохранители резко выхватили пистолеты и прикрыли хозяина грудью. Желтки превратили их в забавных персонажей комиксов.
Лев Петрович криво ухмыльнулся,
- Хоть на что-то сгодились, - сел сам за руль и рванул, визжа шинами к своей цели. Боль разливалась по всему телу, но сжав зубы, он гнал по шоссе на предельной скорости. Он должен успеть. Вечерело, солнце готовилось к закату.