- Илья! Ты куда это пропал? - окликнул меня знакомый голос моего научного руководителя, профессора Венгерова. Он с хорошим настроением, во главе большой свиты интеллигентно одетых мужчин, в дорогих галстуках, стремительно шел по широкому коридору института. Видимо от ректора идут, подумал я, и присоединился к толпе.
- Ну что Илья, тебе сегодня очень повезло! Теперь ты можешь жить и работать в Москве, - не дожидаясь моих возражений он продолжал.
- У тебя будет кабинет в центре Москвы, почти напротив Кремля, - с величайшим воодушевлением и восторгом говорил мне профессор. Он взял меня под локоть повернул лицом стоящему рядом с ним мужчине и сказал:
- Знакомься, это Генеральный директор крупнейшего в стране мясокомбината имени Микояна,- торжественно с энтузиазмом объявил он и продолжал со свойственной ему убедительностью и энергией говорить.
- Они создают у себя на предприятии систему оперативного управления производством с использованием персональных компьютеров. Все вопросы, связанные с реализацией этого масштабного проекта мы только что согласовали с ректором института, - наконец-то сбудется мечта профессора, думал я, создать на базе крупного предприятия, центра по реализации научных разработок для аспирантов и студентов института. Пытаясь вовлечь меня в свои фантастические идеи и планы он внушал мне, что это как раз то, что мне нужно сегодня.
- Это тема твоей диссертации, и я уверен ты справишься с этой задачей, - тут же к разговору подключился и сам Генеральный директор комбината.
- Конечно справиться, руководство комбината поможет и поддержит его на первых порах. Главная твоя задача Илья, - обращаясь уже ко мне, сказал он
- Создать действующий жизнеспособный департамент оперативного управления на комбинате, - такой же мечтатель, как и мой профессор, где они нашили друг - друга?, думал я, но внимательно и заинтересованно слушал его.
- Ты должен быть моим главным помощником и советником в управлении на комбинате, -продолжал он, как будто я уже принял его предложения и сейчас со мной согласовывали мои функциональные обязанности на комбинате.
- Что касается материально-технического обеспечения департамента, мы уже приняли решение о закупке пятидесяти персональных компьютеров шведского производства. Да и с зарплатой мы тебя не обидим - шестьсот рублей в месяц, плюс премии, думаю тебя должны устроить. Тем более квартирный вопрос мы уже решили для руководителя департамента, - он достал из кармана связку ключей и передал их мне.
- Это трехкомнатная квартира, рядом с твоей будущей работой. На бирке адрес и номер квартиры, ты можешь поехать и посмотреть её сегодня,- прощаясь он протянул мне свою визитку: "Когда надо - звони лично мне, напрямую не стесняясь". Обняв меня по дружески, он обращаясь к Венгерову сказал напрошанье "Ну что до свидания, надеюсь, что завтрашняя презентация Вашего предложения перед руководством нашего комбината пройдет весьма успешно" - и он во главе своей команды, решительным шагом с чувством выполненного долга направился к выходу из института.
Не то слово повезло, вообще как такое может быть? Господь Бог дал мне огромное счастье видеть и слышать все это за один день. А начиналось ведь все совсем по-другому. Отношения Венгерова ко мне были жесткими и очень часто недоброжелательными. Он долго не мог понять, что ему делать со мной, кавказским человеком, молодым коммунистом - производственником с ударной комсомольской стройки, изъявившим писать диссертацию.
- Слушай, что ты здесь будешь мучиться и зачем тебе нужна Москва, езжай к себе домой и работай у себя на стройке, - сказал он мне, как-то между делом, и продолжил.
- Найди себе здесь человека и он тебе напишет эту диссертацию,- с интересом и некоторым страхом ждал он моей реакции на это неожиданное для меня предложение, как бы я его вдруг не так понял.
- Я кавказский еврей, за учебу не откупаюсь, - жестко отреагировал я.
- Ты еврей? - с удивлением спросил он меня.
- Но как ты сюда попал? - продолжал он меня расспрашивать
- С ударной комсомольской стройки,- отпарировал я, а потом спокойно продолжил.
- Мы там, для вас москвичей строим коммунизм, - на этом первый диалог с моим научным руководителем закончился без каких-либо признаков прогресса в наших отношениях. Я чувствовал себя беспризорником на кафедре. Венгеров не замечал меня, либо просто игнорировал и при этом делал все это вызывающе обидно. После некоторых раздумий я решил возвратиться к себе на стройку. Там жизнь была совсем другой, более доброй и открытой, без сплетен и интриг.
Но все-таки Бог есть. На следующий день, как ни в чём не бывало, Венгеров пригласил меня на встречу к себе домой. Положив передо мной стопку книг он сказал;
- Тебе неделя, ты должен прочитать все это и положить мне на стол проблемную статью об управлении строительством в Союзе, - и добавил
- Если она мне не понравиться, мы с тобой расстанемся уже навсегда, - он явно хочет со мной расстаться думал я.. Какую статью об управлении я мог написать за неделю, тем более владея только одним "прорабским языком". Но я это сделал, неделю не спал, но статью ему положил на стол.
- Слушай сюда молодой человек, - обратился Венгеров ко мне, после того как прочитал мою статью.
- Ты что писал для кавказских евреев? к моему глубокому сожалению, этим языком я не владею, - ехидно заметил он и продолжил.
- Я тебя понимаю, у тебя жизненные планы растянуты на десятилетия, но у меня нет столько времени. У меня каждый день на счету, сделай пожалуйста так, чтобы я твои статьи дважды не перечитывал, - и продолжил своё повествование о времени, как одном из важнейших ресурсов жизнедеятельности человека
Я сделал все, закончил аспирантуру раньше положенного срока и это благодаря Венгерову, моему наставнику и учителю. Бог направил его ко мне, чтобы освободить меня от рабского мышления и мелочных фантазий. Он, великий подвижник, умный, в высшей степени честный и жизнелюбивый человек, мой ангел-хранитель, значительно расширил мои жизненные горизонты. Он говорил - "профессионал всегда свободен, потому, что востребован постоянно, а свобода жизнедеятельности человека - это великое благо" Свобода дает человеку возможность совершенствоваться - это должно быть единственным смыслом твоей дальнейшей жизни.
Солнце заходит, чтобы снова взойти, вот и для меня наступил новый день, полный надежд, тревог и ожиданий. Уже почти десять часов утра, зал заседаний института переполнен студентами, аспирантами, преподавателями, ждем и ректора. Я к докладу полностью готов. Вчера мы с Венгеровым обсудили план моего выступления как никогда обстоятельно, даже проработали мои ответы на возможные вопросы руководства Микояновского мясокомбината, но их пока ещё не было. Выслушав мои беспокойства по поводу их задержки, Венгеров попросил меня дозвониться в приемную комбината и уточнить когда выехали руководители комбината к нам в институт. Набрав один из многочисленных номеров с визитки Генерального директора, я услышал грубый полупьяный мужской голос.
- Какой нормальный человек беспокоит людей в такую рань?
Я ничего не успел спросить и бросили трубку. Наверно я неправильно набрал номер телефона, подумал я, набирая снова тот же номер с визитки. На этот раз не дожидаясь ответа я сразу спросил.
- Скажите это приёмная Микояновского мясокомбината, - мне показалось, что прошла целая вечность пока я дожидался ответа.
- Что с тобой мой милый друг, в Москве так рано нельзя шутить, - сердито, нехотя ответил мне тот же голос на том конце провода и сказал.
- Это всего навсего театр Сатиры, - немного погодя голос добавил.
- И юмора тоже.
Я не все успел Вам рассказать, мои дорогие друзья. Пока Венгеров с Генеральным директором Микояновского комбината совещались у ректора института, многочисленные помощники и советники "выдающегося артиста Московского театра Сатиры и Юмора", прошлись по кафедрам института, собрали денег у доверчивых преподавателей и аспирантов, обещая им на праздник по заводской цене деликатесы Микояновского мясокомбината.