Поезд, стремительно подкатил к перрону, и мы с супругой вошли почти в полупустой вагон. Я выбрал свободное место у окна, напротив симпатичной девушки. Держа в каждой руке по телефону она с восточным темпераментом, попеременно говорила по ним на иврите. Мы уселись и сидели молча. Через минуту поезд, как будто опаздывал, отчаянно рванул вперед, и мы понеслись со скоростью звука. Мысли путались в голове, и на душе было не совсем спокойно, поэтому я обратил все свое внимание на мелькающие за окном вагона, сады и виноградники. Как у нас в Дагестане, между Махачкалой и Дербентом, такой же прекрасный пейзаж, подумал я, и мысленно представил себе дорогу, по которой я так часто возвращался домой из Махачкалинского аэропорта в Дербент.
Вскоре, девушка, сидевшая напротив меня, один телефон положила в сумочку и стала говорить по второму телефону, но уже на русском языке. Я невольно прислушался, когда она обратилась к маме.
- Мама я тебе на столе оставила деньги на расходы, ты, пожалуйста, не покупай ничего лишнего, не забудь, у собаки кончился корм. Я все прибрала и постирала, будь внимательна, береги себя, ты же знаешь, ты мне очень - очень нужна,- нежно и ласково говорила она матери. Мама тоже в свою очередь, видимо говорила ей добрые слова благодарности, потому что улыбка не сходила с её лица. Мама просила её принять приглашение и пойти с ней на свадьбу.
- Мама, я очень занята, и работаю допоздна, к тому же мне надо готовиться к экзаменам в университете. И вообще мне не нравятся эти мероприятия, в которых ты хочешь, чтобы я принимала участия. Мне просто там не интересно и нечего делать, - продолжала она неторопливый разговор с мамой. В это время к ней подсел молодой человек, что позволила ей закончить начинавший тяготить ее телефонный разговор с матерью. Она попрощалась, и второй телефон также положила в сумочку, молча и с грустью в глазах, посмотрела в окно. О чем она думала, какие мысли вертелись у нее в голове, и где они находили своё пристанище, знал видимо, один Господь Бог.
- Ты наверно из Узбекистана,- набравшись смелости и отбросив все правила приличия, спросил я её. Почему именно из Узбекистана должна быть эта девушка? подумал я, наверно, потому что, только в общине бухарских евреев в Израиле сохранили чувство взаимной любви и ответственности в семье, несмотря на продвинутую демократию нашего государства, постарался я мысленно ответить на свой же вопрос.
- Нет, я из Дагестана с Дербента. Вы слышали о таком городе? - с улыбкой на лице ответила она.
Да, конечно я слышал о таком городе, даже родился там и прожил в еврейской слободке самое прекрасное время своего детства и юности. Воспоминания, как машина времени, возвратили меня в город моего беспечного детства. Большие семьи в бедных домах, но исключительная взаимоуважение младших к старшим была главной характерной чертой жизни в еврейской слободке.
-Как фамилия папы, из какого рода мама? - продолжал я её расспрашивать.
-Папа скончался недавно, он не жил с нами. Они развелись с мамой двадцать лет назад, как только мы переехали в Израиль. Мама Манаширова, я стараюсь по возможности помогать ей. Хочу, чтобы она жила в достатке и ни в чем больше не нуждалась. Вам знакома фамилия Манаширов? - спросила она меня с любопытством.
Молодой человек, сидевший рядом с ней, не обращал на нас никакого внимания. Но судя по его первой реакции на фамилию Манаширов, стало понятно, что он все это время был с нами в молчаливом диалоге. Он с восторгом и удивлением посмотрел на девушку и на чистом иврите сказал, обращаясь к нам.
-Вы знаете, я ведь тоже Манаширов, - и продолжил с волнением рассказывать историю своей семьи. -Это, родители моего отца много лет назад переехали в Израиль, а мой папа родился уже здесь. Я в Дербент давно мечтаю попасть, как будто кто-то меня там ждет, но я совершенно не знаю, как это можно сделать,- с грустью в голосе с интересом и любопытством разглядывая девушку сказал он.
Израиль маленькая страна и поезда к тому же ходят скоростные. Максимум полтора-два часа и ты на месте. Сначала с поезда сошла девушка. На следующей остановке вышел из вагона и молодой человек.
- Жаль, что нет такого поезда до Дербента,- попрощавшись, сказал он нам. Я очень сожалел, что пришло время расстаться совершенно незнакомыми, но почему - то очень близкими мне людьми. Возможно, я их больше никогда и не увижу. История человеческой жизни во многом определяется встречами и расставаниями с людьми. Об одних встречах хочется забыть сразу. О других сожалеешь, что эти встречи не произошли раньше и только. А третьи встречи эти те, которых ждешь снова. Я буду с нетерпением ждать вас, мои дорогие земляки, в скором поезде "Израиль-Дербент"