Начало марта, я в новом, самом стильном, приталенном пальто с отложным воротником собираюсь в школу. "Девчонки с седьмого класса "Б" выстроятся в ряд, - язвительно пошутила моя младшая сестра, которая тоже собиралась в школу, - А как же, сегодня их посетит настоящий "Англичан". "Ладно, - дерзко огрызнулся я,- только попробуй еще раз обратиться ко мне за помощью, сама будешь теперь отбиваться от своих непризнанных ухажеров" - гордо рванул за ворота.
Как обычно, выходя из дома, оглядываюсь направо и не могу сдержать своего удивления - не вижу моря, и это впервые за все время моего знакомства самим собой. Вместо темно - синего моря передо мною сплошная белая мгла до самого горизонта. Чуточку позже я обратил свое внимание на непонятное освещение неба: оно было ослепительно белым, как будто с земли тысячами прожекторов пытались его подсветить. Вместо школы я - весь из себя крутой, модный пацан оказался на берегу моря. А где я должен был быть, когда все пацаны со слободки тусовались на берегу. Многие из них, не скажу, конечно, что все большинство, но отдельные смельчаки уже приспосабливали огромные льдины и, как на плотах плавали у берега моря.
Зрелище было невообразимое. Это, конечно, не Миссисипи и даже не Волга , где можно было сотни километров плыть вниз по течению , - как я завидовал мальчишкам из моих любимых книг о великих путешествиях, которыми зачитывался до утра. И сейчас у меня была реальная возможность испытать на себе весь тот кайф, который мои далекие в прошлом сверстники чувствовали, путешествуя на плотах. Разве я мог удержаться от такого соблазна ощутить себя исследователем и мореплавателем среди громоздких плавучих льдин, которые, напирая друг на друга, создавали причудливые ледяные формы. И все это происходило не на Северном Ледовитом океане а на самой южной оконечности Каспийского моря. Нам еще парочку белых медведей сюда, шутили пацаны и тогда все было бы в полном ажуре.
Вот и я обуздав одну из льдин, мигрировал вдоль берега с нарастающей скоростью. В движении моя льдина скрежетала и кружилась и вскоре стала на ребро, и я в новом своем пальто оказался в холодном море. "Мама меня убьет, - прежде всего подумал я, а когда не почувствовав дна под ногами, то в голове мелькнула уже совсем другая мысль: - Может из-за пальто она меня не убьет, но если я сегодня вовремя не вернусь из школы на своих ногах, мне точно несдобровать, она мне этого точно не простит". Все обошлось, я смог ухватиться за новую льдину и благополучно добрался до берега, где уже горели десяток костров, на которых такие, как я горе - мореплаватели сушили свою одежду.
Я тоже пристроился к ним и целый день пытался высушить свое модное пальто, и уже не в окружении красивых девочек из седьмого "Б" класса, а в кругу продрогших, замерших насквозь полуголых пацанов с махаллы. Мать жестоко осерчала, все приговаривала: Новое ведь пальто и ни разу почти не одеванное, и вот пришлось выбросить коту под хвост". А то что я живой и целехонький сижу и пью рядом с ней чай с малиной и медом, она об этом почему-то не задумалась. Отец, он меня никогда не ругал, ни разу, сколько я себя помню, на меня не поднял голоса, мы ведь настоящие мужчины.