Как всегда, просматривая свою электронную почту, я с первого взгляда обнаружил подозрительное сообщение - отправитель был мне неизвестен. Так сложились обстоятельства в моей жизни, и никуда мне от этого уже не деться, что сегодня я получаю большое количество писем и сообщений в электронном виде, среди которых то и дело встречается немало агрессивного спама и вирусов. Значительный ущерб от спама, зараженного вирусом, я однажды испытал на самом себе: во-первых, ликвидация последствий этой проблемы заняла у меня уйму времени; во-вторых, не обошлось и без финансовых издержек. Не знаю почему, но внутренний голос, отвечая на мой мысленный вопрос, неожиданно возникший в моём сознании, отреагировал оперативно, заверив меня в том, что с этим сообщением все в порядке. Признаюсь честно, интрига захватила меня, я с волнением, сменившимся неподдельным интересом, все-таки открыл это сообщение, в которое было вложено длинное анонимное письмо. Вот, что писал мне таинственный незнакомец.
Здравствуйте, Ильясаф! Прошу простить меня за то, что вынужден скрывать свое настоящее имя. Я Адам, мне чудовищно стыдно, прежде всего перед самим собой, перед своими друзьями и, конечно, ужасно совестно и неловко, что я втягиваю Вас, совершенно незнакомого мне человека, в позорную историю моей прошлой жизни. Той ночью, тридцать лет тому назад, произошло самое безумное и постыдное событие, которое по сей день волнует и терзает меня, причиняет мне нравственные страдания и душевную боль. Поэтому я решил записать это событие на бумаге, вникнуть и разобраться в его суть, учитывая итоги пройденного мною пути. Я и сейчас испытываю сердечную боль, а душа стыдливо замкнулась в себе, не позволяя мне найти подходящие слова к моему эмоциональному письму. Я давно хотел честно и правдиво, насколько хватает мужества и смелости, описать событие той роковой ночи, но инстинктивный страх быть осмеянным и униженным каждый раз останавливал меня. Прочитав однажды Ваши короткие рассказы, в которых Вы искренне, без страха и упрека, не скрывая самых интимных сторон Вашей прошлой и настоящей жизни, делитесь со своими читателями, я принял решение последовать Вашему примеру.
Сегодня тот безрассудный, легкомысленный поступок, который я совершил много лет назад из-за своего чудовищного эгоизма, отсутствия такта, выдержки, терпения, из-за неуважения к женщине, которая поверила и доверилась мне, лежит позорным пятном на моей совести - это мой тяжкий грех. Я не писатель и не обладаю талантом сочинительства, единственное, что я писал, это сочинения и изложения на уроках русского языка и литературы, и то я писал их со множеством орфографических ошибок. Я и сейчас не могу найти нужных слов и предложений, чтобы можно было точно отобразить и описать свои чувства, мысли и эмоции. Но всё, что я хочу донести до Вас, я напишу простым, обыденным языком, для того чтобы Вы поняли меня. Это покаянное письмо - моя исповедь, и, если Вы сочтете нужным, можете опубликовать мое короткое повествование, я даю Вам на это полное право. Может быть, этот прискорбный, на первый взгляд ничтожный, случай из тысячи других знаменательных и судьбоносных событий моей бурной жизни послужит ценным жизненным уроком для молодых людей. Учиться на чужих ошибках и извлекать из них пользу - это азбучная истина, которой надо следовать смолоду. Прожив большую часть своей жизни, я и сегодня сожалею лишь об одном, что во времена моей юности и молодости не было со мной рядом человека, который каждый раз, видя мои опрометчивые, постыдные и неразумные поступки, мог бы остановить меня ударом по голове и сказать: "Эй, парень, не то делаешь, распахни свое сердце и вруби свои мозги!"
Мы, двадцатилетние парни, были хороши собой, впрочем, как и все пацаны нашего возраста. Мы пользовались не скажу, что ошеломляющим, но все же успехом у девушек. Когда я говорю "мы", то имею в виду себя и Ноя, моего близкого друга, который к тому же был отъявленным и безрассудным молодым человеком. Как многие студенты старших курсов, все свободное время мы проводили в поисках случайных заработков, которые с лихвой покрывали наши расходы на романтические приключения. Иногда бывало так, что приключения, случайные или закономерные, сами находили нас, и не всегда они были смешными и приятными. Самым центровым местом, где можно было легко и без особых усилий вписаться в веселую компанию молодых людей, найти классную девчонку на вечер, было молодежное кафе на набережной нашего южного города. Во-первых, это было самое элитное заведение в городе - попасть туда вечером, даже в будние дни, было практически невозможно. Во-вторых, это был закрытый клуб, куда стекалась золотая молодежь, многие из которых находили в этом кафе свою вторую половинку. Мы совершенно случайно стали постоянными и уважаемыми гостями этого заведения, когда усмирили звездного чемпиона по боксу, который в постоянном подпитии своими дерзкими выходками "терроризировал", держал в оцепенении посетителей кафе. Даже швейцар, "ночной директор кафе", в своем нарядном мундире уважительно опускал свою седую голову, давая нам знать, что мы можем войти свободно и без мзды. В самый разгар веселья для нас всегда находился дополнительный столик на двоих.
Конец сессии, экзамены позади. "Надо отметить", - предложил мне Ной, а я не раздумывая долго, кивнул головой в знак согласия. Как всегда, свободных столиков в кафе не оказалось. Заметив нас, знакомая официантка предложила поставить столик для нас рядом со столиком, за которым сидели две девчонки. Она хитро подмигнула мне, указывая хватким взглядом на девчонок.
- Ладно, посидим часик, поговорим о жизни, выпьем кофе, глядишь -увидим чего-нибудь новенькое, а если нет, свалим домой - сегодня Шаббат, - усаживаясь за организованный нам столик, задумчиво произнес Ной. - Кстати, мама просила, чтобы я обязательно пригласил тебя к нам на Шаббат, она непременно хочет угостить тебя фаршированной рыбой.
Я любил бывать у Ноя дома, в особенности в Шаббат и в еврейские праздники, которых, конечно, было бесчисленное количество. Мечтая о скором семейном ужине в кругу близких мне людей, о вкусной домашней еде, я невольно повернулся лицом к девушкам, которые, листая меню, неприметно, между делом, окидывали взглядами посетителей. Увидев прямо перед собой двух парней, сидящих в полном одиночестве, девушки переглянулись, затем снова уткнулись в меню. Похлопав Ноя по плечу, я встал и направился к столу, где девушки продолжали живо, с интересом обсуждать содержимое меню.
- Девчонки, я могу вам помочь разобраться с содержимым этого меню? - вежливо обратился я к ним. Вдруг, как по команде, они, подняв головы, обратили на меня свои взгляды. Я обомлел, меня словно рентгеном просвечивали две пары прекрасных глаз, видимо желая понять, не болен ли я случайно. Убедившись, что я в полном порядке, девушка с большими черными глазами взглянула на меня холодно, с усмешкой, затем небрежно спросила.
- Вы что, официант?
- Да, я бригадир официантов и готов служить вам до конца своей жизни, - убедительно, в шутливой форме ответил я и приготовился записывать их заказ. Девушки недоверчиво переглянулись, но заказ сделали, однако видя, что я после наших дебатов спокойно уселся за соседний стол и стал оживленно разговаривать со своим другом, не обращая на них никакого внимания, подумали, что их просто разыграли. Когда на их стол начали раскладывать все то, что они заказали всего несколько минут назад, они были крайне удивлены. А когда на столе появилась бутылка шампанского и официант торжественно объявила, что это за счет заведения, наши соседки были просто поражены уровнем сервиса в этом кафе. Короче, через пару минут мы объединили наши столы и уже вместе дружно смеялись над моей удачной шуткой. Девчонки оказались из Питера, Софа и Лиза изучали иностранные языки в университете и совершенно случайно оказались в нашем городе. Я не ошибся в своих догадках, они оказались еврейками. За столом завязалась дружеская беседа, говорили обо всем, Ноя больше всего почему-то интересовало, делают ли в Питере обрезание, а время, как стрела, выпущенная из лука, пролетело с невероятной скоростью - пора собираться на Шаббат.
- Послушай, Ной, - обратился я с неожиданным предложением к своему другу, - а что если мы этих девчонок пригласим к вам на Шаббат? Как твои родители отнесутся к этой моей глупой затее?
Уж очень не хотелось мне расставаться с Софой. Сказать, что Софа была очень красивой девушкой, значит ничего не сказать. Глядя в упор в её большие печальные глаза, я почему-то подумал о своем отце - размышлял втихую о том, как бы он отреагировал на то, если бы я пригласил Софу в качестве моей невесты к нам домой. Не найдя ответа на этот простой, но вместе с тем очень сложный вопрос, я продолжал восхищаться Софой - она была настоящим искусством, которое сотворил сам Господь Бог. Ну почему еврейки, какими бы они не были, европейские или восточные, так божественно красивы, почему, несмотря на их гордыню и высокомерие, они так смиренны и покорны, что внушают невольное уважение и восторг. Не потому ли, что именно им поручено самим Господом Богом, не смешиваясь ни с кем, сохранить в чистоте генетический фонд избранного народа. Софа сидела напротив меня, кротко и ласково своими большими черными глазами разглядывала меня - я ей нравился, я это чувствовал всем своим существом. Мне было очень приятно ощущать, что такая классная девушка не сводила с меня своих восторженных глаз. Мне впервые за вечер страстно захотелось переспать с ней.
- Ты ведь сам знаешь, наш дом всегда рад гостям, тем более, если отец узнает, что эти девчонки к тому же еврейки, то для него это будет двойным праздником - "суббота суббот".
Мы заявились вовремя, все были в сборе и каждый член этой счастливой семьи рассаживался по строго определенным местам. Я часто вспоминаю этих замечательных людей, они все как один проявили ко мне душевную теплоту и поддержку, и я искренне, от всего сердца благодарен им за это, хотя многие из них давно ушли в мир иной. Семен Львович и тетя Фрима, отец и мать Ноя, умерли после того, как трагически погиб Лева, младший брат Ноя, ему было двадцать семь. А сам Ной скончался после тяжелой болезни, ему не было и шестидесяти лет. А тогда, тридцать лет тому назад, мы дружной компанией сидели за большим еврейским столом, празднуя Шаббат. Семен Львович был неудержим - тосты, анекдоты, шутки, как из рога изобилия, сплошным потоком выплескивались из него. "Удивительный еврейский народ!" - думал я, вглядываясь в моложавое лицо Семена Львовича. Сколько бед и страданий пришлось им испытать во время войны. Беженцы из Молдавии, они в товарных вагонах пересекли огромную страну с запада на восток и где-то в далеком Узбекистане нашли свое новое убежище. Не смешиваясь с другими народами, которыми были заполнены республики средней Азии, они сохранили свою веру и вековую тягу к еврейским праздникам, важнейшим из которых был и остается Шаббат.
Никогда раньше я не испытывал такого удовольствия и наслаждения, как за тем Шаббатным застольем с обилием блюд и кошерного вина на столе. Я, возбужденный не столько от вина, сколько от жара наших сердец, от переплетенных пальцев наших ладоней, незримо, миллионами нитей, связывающих нас в тот вечер единой судьбой с Софой. Я был впервые, по-взрослому влюблен, а поступок совершил не мужской, недостойный мужчины. Увы, я не сдержал своего обещания, которое клятвенно дал Софе в ту злосчастную ночь. Она ласково призывала меня оставить идею с сексом на следующую ночь. "Я сама страстно желаю тебя, мой дорогой, - говорила она ласково мне шепотом на ухо. - Но мне сегодня нельзя, у меня месячные, - извиняясь и надеясь на мое терпение и понимание, говорила Софа, глядя в мои блуждающие глаза своим доверчивыми взглядом. Затем медленно, раздумывая над каждым своим словом сказала: - Если это произойдет помимо моей воли, то это будет нашей последней встречей с тобой". Она не сопротивлялась, отдалась без страсти, холодно и безразлично. Нити, которые ещё несколько часов назад гармонично связывали нас в единое целое, были окончательно разорваны мною. Проснувшись рано утром, я не увидел Софу в своей постели, ее не было и в квартире, я потерял ее навсегда, она растворилась в моем прошлом, не оставив никакого следа о себе, только аккуратно сложенное белое полотенце с пятнами крови запечатлелось в моем сознании и постоянно, до сих пор напоминает мне о той роковой ночи, которая по сей день продолжается в моем сознании.