Аннотация: Три дня в Кракове. Август 2008. Фото: автора.
Краков с Вавельского холма
"В социалистическом лагере наш барак самый веселый."
Старая польская поговорка
В Польше Освенцим называют Аушвиц. Когда на краковском автовокзале я попросил у водителя автобуса два билета до Аушвица, он спокойно и по-деловому спросил: - Вам в один конец или в оба? - Мне стало не по себе как никогда в жизни. Севшим голосом я пробормотал: - В оба.
Собственно в Кракове мы очутились именно для того чтобы попасть в Аушвиц. Там побывал мой знакомый, и я вдруг почувствовал, что тоже должен посмотреть на лагерь смерти своими глазами. Не очень понятно почему, но должен. Вдобавок в последние годы мне попадалось множество сообщений о возрождении еврейства в Европе. Особенно часто упоминались фестивали еврейской культуры в Кракове. Попасть на фестиваль не получалось никак. Ну, есть же там что-то кроме фестиваля, подумали мы, и решили начать с Кракова. После Кракова мы запланировали встречу в Будапеште с нашими немецкими друзьями, а после Будапешта - Вену.
В Варшаву летели через Амстердам. Я как всегда запутался в часовых поясах и только в Амстердаме понял, что нам придется провести здесь целых семь часов.
День только начинался, и мы решили поехать в город. Как всегда что-то не получалось в билетных автоматах, как всегда нам помогла какая-то добрая самаритянка из местных. Через минут двадцать уже выходили из вокзала в самом центре города, а еще через несколько минут погрузились на катер для прогулки по амстердамским каналам. Каналы оказались красивыми и чистыми, такими же - обжитые суденышки на приколе вдоль них. Здания - все в различимых архитектурных стилях, ухоженные старые и солидные. Видно, что строились не на один день. Народ на берегу праздновал жизнь. После катера мы присоединились к толпам хиповатой молдежи, поели и побродили по сувенирным лавочкам. Все знают, что Амстердам - столица наркотиков и секса. А я теперь даже знаю почему. Существование там так невыносимо благополучно и скучно, что ему обязательно нужно придать хоть немного остроты. Иначе не выжить.
С этими мыслями мы сели в поезд, потом в самолет и вскоре приземлились в Варшаве. До поезда на Краков у нас было примерно два часа.
Поэтому решили сэкономить и добраться до вокзала автобусом номер 175. Влезли в "кишку", которую я не видел с советских времен, и поехали по Варшаве. Из окна автобуса Варшава напоминала большой унылый грязноватый советский город, Харьков, например, или Свердловск. Спохватились, что у нас нет билетов, стали искать помощи у пассажиров. Молодая пара снизошла до нас, объяснили, что надо купить талоны на остановке и закомпостировать. Еще объяснили что все киоски уже закрыты и отвернулись. В Риме в такой же ситуации мы очутились в центре маленького водоворота. Нам предлагали билеты, показывали на пальцах сумму потенциального штрафа, спрашивали нашу остановку и на пальцах же показывали количество остановок до нее. Когда решили выйти на остановку раньше, нас не выпускали. В Варшаве мы для окружающих просто не существовали. Сделали скидку на северный темперамент, плюнули и доехали так. Весь путь до вокзала занял 15 минут.
Дома знатоки советовали мне ехать в Краков вторым классом. Кассир не стала даже слушать и выписала первый с местами, то есть вдвое дороже. Спасибо ей.
Теперь, проехав в первом, я даже вообразить не могу каким был второй. А в первом было обшарпанное купе с оторванными ручками, безнадежно и давно сломанный вонючий грязный туалет без воды и бумаги, дребезжащие незакрывающиеся окна. Независимо от класса поезд подали на посадку с опозданием на два часа. Объявления были только на польском, мы их не понимали и малость перенервничали. Я думаю, что так же перенервничали и наши попутчики. Иначе с чего они были такими угрюмыми? За три часа они не проявили друг к другу ни малейшего интереса и даже не улыбнулись. Я спросил у одного из них сколько будет стоить такси до нашей гостиницы. Он посмотрел на карту и сказал: - Да что здесь ехать. Тут пешком можно дойти. - и отвернулся.
Когда прибыли в Краков, было уже около часа ночи. Таксист услышал адрес, улица Шпитальна 4, и запросил 20 злотых. Через две минуты мы были на месте. Таксист получил деньги, открыл багажник и отвернулся.
В крохотной гостинице заказанной по интернету, как и было договорено, нас ожидали. Симпатичная девушка первым делом сняла оплату с кредитной карты за все три дня. После этого симпатичный молодой человек помог моей спутнице дотащить чемодан на высоченный третий этаж. Помочь мне он не предложил. После недолгого размышления я решил что это комплимент. Комната оказалась небольшой, но с четырехметровым потолком и огромным окном. Душ и туалет сияли чистотой и новизной. Приняли душ, открыли окно. За окном была августовская европейская ночь, сухая и прохладная. - Настоящая жизнь это жизнь без кондиционера! - сказала моя спутница и собралась провалиться в сон. Но не тут то было. За окном громко разговаривали и смеялись молодые люди явно в хорошем настроении. Выглянули из окна. В доме напротив оказался ночной клуб "Министерство". Публика приходила и уходила, разговаривала и пела. Ничего плохого, ни глухих ударов кулаков ни женских криков, но каждый звук, многократно отражаясь от стен домов на старинной узкой улице как бы усиливался и влетал прямо в наше окно. Закрыли окно - стало душно. Так и не спали до трех утра пока "Министерство" не закрылось. Меня особенно обидело то, что я выбрал эту гостиницу за особенную тишину, о которой прочитал на сайте tripadvisor.com.
Путешествия замечательны непрерывным притоком новых впечатлений. Из-за этого любые неприятные моменты мгновенно забываются и каждый день начинается с чистой страницы.
Мы рано проснулись, плотно позавтракали, договорились что нас переселят в тихий номер и вышли в город. Город был чисто вымыт и почти безлюден. Прошли полтора квартала и очутились на центральной площади Рынок Главный. Так что насчет места tripadvisor.com не обманул. Потом по Гродской за полчаса добрались до Вавеля, резиденции польских королей. Полюбовались снаружи красными кирпичными башнями и стенами увитыми вековым плющем, вошли внутрь. Купола соборов соперничали разнообразием красок с клумбами, где-то внизу серебром сверкала Висла. Лепота. Строго следуя путеводителю, купили билеты на все экскурсии в музеи, спустились в подземелье к огнедышащему дракону, поднялись наверх. Народу прибавилось, но это не раздражало. Пошли в королевские покои, потом в частные покои, потом в сокровищницу и оружейную. Экскурсовод нам попалась разумная и приятная, не засыпала нас датами и дурацкими легендами, больше напирала на искусство и быт. Если окажетесь в Вавеле, обратите особое внимание на резные головы на потолке одного из залов и фламандские шпалеры. А в общем там много интересного: мебель, картины, оружие. Вам понравится. Нам понравилось тоже. После музеев поклонились праху трех великих польских поэтов Адама Мицкевича, Юлиуша Словацкого и Циприана Норвида, которые похоронены в кафедральном костеле, и почувствовали, что основательно проголодались.
Дома все знатоки советовали питаться в Кракове только "У Бабци Малины".
В конце-концов мы ее нашли и не пожалели. Заказать было нелегко (там говорят только на польском ), но как-то справились. Еда действительно оказалась замечательно вкусной, недорогой, и ее было много. Только успели вернуться домой и выяснить, что никуда нас не переселили, как хлынул проливной дождь, под который так хорошо спится.
Еще не стемнело, а дождь уже окончился. Мы переместились на Рынок Главный, обосновались в одном из открытых кафе, плотно упакованных по периметру площади, заказали не то пиво, не то кофе, не то мороженое и стали наблюдать за нехитрыми радостями краковского высокого сезона. Лошади возили счастливых пассажиров в якобы старинных каретах, под памятником играл оркестр, сувениры продавались в длинной галерее со странным названием Сукеница. Люди на площади выглядели счастливыми и были даже похожи друг на друга как члены одной большой семьи. Ни одного китайца, ни одного индуса, ни одного африканца и даже ни одной женщины в хиджабе. Мне почему-то подумалось, что любой из вышеперечисленных был бы здесь явно не к месту... А тем временем снова пошел дождь. Мы добежали до гостиницы, закрыли окно, помолились чтобы дождь не выпускал гостей "Министерства" на улицу и провалились в сон.
Утром нас ожидала хорошая новость: переселяют! За минуту собрали вещи, свалили их в кладовой и помчались на автовокзал, который находится сразу за железнодорожным, в десяти минутах ходьбы от гостиницы. Еще через пять минут ехали на Аушвиц в большом комфортабельном автобусе.
За окном накрапывал дождик, мелькали давно забытые картины украинской природы. Правда городки были почище, деревни позажиточнее и еще частые высокие костелы вместо редких приземистых церквей. Через часа полтора уже прибыли. Купили экскурсию, прошли через ворота с печально известной надписью "Arbeit macht frie" и оказались в месте, которое очень напоминало элитный пионерский лагерь: добротные кирпичные корпуса, аккуратные аллеи, чистота и порядок. Благостную картину немного нарушали только колючая проволока, знаки "HALT" да вышка на плацу, где вполне бы могли проходить пионерские линейки. А вот трубы крематория смотрелись вполне органично. Их можно было принять за трубы котельной.
Прошли по баракам, которые теперь превращены в музей.
Здесь - гора из двухсот тысяч зубных щеток, там - из ста тысяч очков. Здесь - схема уничтожения людей в газовых камерах, там - техническая ткань из человеческих волос. А вот и сам крематорий, весь технологический процесс налицо. Оторопь, конечно, берет, муторно становится, даже лихорадит малость, но все-равно понимаешь, что ты в музее и ничего с тобой не случится. Вышли из Аушвица, сели в автбус и поехали в другой гораздо менее известный лагерь, Биркенау.
Если Аушвиц можно назвать лабораторией, Биркенау был огромным заводом.
Лагерь смерти Биркенау
Именно здесь ушли в небытие полтора миллиона евреев из шести. И здесь нет музейных залов. Что сохранилось, то и есть Есть несколько бараков на 1000 человек каждый. Есть железнодорожная ветка, по которой приходили эшелоны. Есть развалины крематориев. На обратом пути мы поднялись на башню главной сторожевой вышки. Я увидел перед собой бесконечную плоскую поверхность с пятнами пожухлой травы. Вокруг меня, насколько хватало глаз, торчали кирпичные трубы несуществующих бараков. По трубе на барак. Они располагались в неестественно строгой последовательности, как бы в узлах невидимой решетки, разделившей мир на бесконечное число прямоугольников. В голове забрезжила мысль, что я это уже видел или об этом читал. И сразу вспомнил филиал загробного мира, куда однажды попал пелевинский Петр Пустота, ведомый бароном Юнгерном. А теперь вот подобный филиал передо мной. Только вместо костров здесь трубы и нет у меня провожатого, а поэтому приходится обо всем догадываться самому. И вдруг я понял тех людей, которые не верят в Холокост и в сталинский террор. Действительно трудно поверить в существование ада на Земле пока не увидишь его сам. Еще понял зачем сюда приехал я. Чтобы понять простую вещь: не дай загнать себя в стадо и не верь пастухам, иначе окажешься на бойне.
Назад в Краков мы почему-то ехали долго. И этого времени как раз хватило на возвращение в обычный мир.
В этом мире мы освоили нашу новую тихую комнату окнами во двор, пообедали "У Бабци Малины", побродили по городу и даже пошли в концерт классической музыки в костеле Св. Петра. Пусть музыканты не блистали исполнительским мастерством, но Шопен и Моцарт действительно принесли в наши души столь необходимый им мир как бы высокопарно это ни звучало.
Утром следующего дня было не по августовски холодно, но зато прекратился дождик.
Поэтому решили идти в Казимерж пешком. Согласно путеводителю, до Второй мировой войны Казимерж был еврейским районом, там сохранилось несколько исторических синагог и снимались сцены из фильма "Список Шиндлера". Впервые мы удалились от ухоженного центра и оказались на тоже старых, но нетуристских улицах. Судя по виду, жизнь здесь медленно возрождалась после какой-то катастрофы. Отреставрирован был примерно один дом из трех. Остальные поражали глаз грязными стенами, отвалившемися деталями когда-то красивых фасадов, невероятно замусоренными внутренними двориками. Через минут сорок дошли до Казимержа, увидели, что ближайшей синагогой является Темпель, и направились туда. Если честно, я не рассчитывал увидеть в Казимерже много евреев, но уже через несколько секунд услышал за спиной английскую речь с такой силы израильским акцентом, что ошибиться было невозможно. Я обернулся, протер глаза и обернулся снова. За нами, гремя подкованными ботинками по брусчатке, шагали израильские военные. Человек двести. Сначала я решил, что это десант, но признаков грядущего боя не наблюдалось. Так во главе колонны мы и дошагали до Темпеля.
Внутри синагога оказалась достаточно большой чтобы вместить всех израильтян. Генерал начал толкать зажигательную речь на непонятном мне иврите. Я вышел наружу и увидел божественно красивую израильтянку в форме, которая цепким взглядом провожала каждого прохожего. Спросил что здесь происходит. Оказалось, что трижды в год израильские полицейские приезжают сюда, чтобы прикоснуться, так сказать, к корням и истокам. Мероприятие официальное и никакой самодеятельности. Израильтянка подозрительно осмотрела меня, и я поспешил ретироваться, тем более, что в поле зрения появилась моя спутница.
Заплатили за вход и получили возможность увидеть оскверненные стены с прекрасными некогда узорами, зияющую дыру в месте где должны храниться свитки Торы. Даже ступени, ведущие туда оказались варварски уничтоженными. Откуда-то прямо из стены появился молодой хасид. Немного поговорили. Хасид на жизнь не жаловался и был полон надежд, что скоро храм отремонтируется и наполнится верующими. Мы сказали "Омейн" и хасид убежал по своим хасидским делам.
Старая синагога оказалась музеем с дорогими билетами, вход в синагогу Рему тоже оказался платным.
На площади мелькнули вывески на еврейском. Подошла экскурсия и мы подслушали, что именно здесь и снимали "Список Шиндлера". Вывески остались с тех времен. Больше никаких еврейских следов нам найти не удалось. Они должны были остаться в названиях улиц, в мемориальных табличках, в орнаментах кирпичной кладки, в литых чугунных оградах. Но их не было. И только старое кладбище, которое сохранилось каким-то чудом, могло засвидетельствовать, что евреи жили в Казимерже с 15 века и перед войной их было здесь 64 тысячи. Чудны дела твои, Г-споди, думал я. Поляки превратили еврейскую историю и культуру в ходовой товар. Они бойко им торгуют, но, похоже, только в специально отведенных для этого местах. Хотя, конечно, я мог что-то не так понять или просто ошибаться.
Мы не спеша вернулись в центр. На Рынок Главный уже вовсю развернулся блошиный рынок, где мы с удовольствием потолкались.
Я не купил ничего, а моя спутница купила старое украшение из бисера у дамы со следами былой красоты. Причем обе остались очень довольны ценой, что, согласитесь, бывает нечасто. А когда стало темно, пешком дошли до вокзала и сели в спальный вагон трансевропейского экспресса. В таком купе мне еще ездить не приходилось. Оно было скорее похоже на гостиничный номер: две удобные широкие лежанки, умывальник, шкаф, посуда. Проводник посоветовал нам держать дверь на цепочке и ни в коем случае не открывать окно. Так мы и поступили.
![Krakow from Wawel hill [Abrp722]](/img/b/b_a/krakow/krakowfromwawel.jpg)
![Auschwitz, Poland [Abrp722]](/img/b/b_a/krakow/auschwitz_1.jpg)
![Auschwitz, Poland [Abrp722]](/img/b/b_a/krakow/auschwitz_2.jpg)
![Birkenau, Poland [Abrp722]](/img/b/b_a/krakow/birkenau_1.jpg)
![Jewish Cemetery, Krakow [Abrp722]](/img/b/b_a/krakow/jewishcemetery.jpg)