Аннотация: Мы живем только в одном из параллельных миров
и возможно, не в самом лучшем...
СТРАННИКИ ПАРАЛЛЕЛЬНОГО МИРА
Мы живем только в одном из параллельных миров
и возможно, не в самом лучшем...
Параллельный мир - это виртуальная Вселенная наших нереализованных возможностей. Миллионы лет человечество задавалось вопросом : "Что бы было, если бы?...". Если бы Рим не пал под нашествием варваров или Гитлер получил атомную бомбу, Николай Второй не отрекся бы от престола или ваши родители не встретились и вы не появились бы на свет? Мы так одиноки в этом мире в поисках не встреченной любви. Может быть, она ждет нас только там, в параллельном мире?
Загадка Лоренгейма
Его звали Эд Лоренгейм и он был гением. Создав единую теорию поля,
чего не смог Эйнштейн, Эдуард погиб при загадочных обстоятельствах в горах Крыма на склонах Ай Петри. Свидетели видели, будто он падал с обрыва, но тела его почему-то не нашли. Лоренгейм доказал возможность существования параллельных миров. Печальнее всего было одно - переход в эти миры для человечества был закрыт. Лоренгейм погиб в возрасте двадцати одного года, докторскую ему присудили уже посмертно. После его смерти выяснилось, что никаких упоминаний о родителях и месте его рождения не было, не сохранилось ни одной его фотографии. Словно Эда и не было или точнее, не должно было быть...
Незнакомец
На небосклоне привычных квартир
Пусть загорится звезда Альтаир...
В детстве Эви пугала учителей молниеносными ответами, словно получала
откуда-то готовую информацию. Так же легко Эви читала мысли друзей, среди
которых были и самые затаенные. Это было очень грустно - слишком рано
лишиться иллюзий. Однажды летом в Крыму по дороге на Ай Петри она
услышала, как попутчик напевал старинную песню про звезду Альтаир. Ночью
на привале у костра тот, кто днем пел про звездопад, спросил ее:
--
Рискнете попробовать Черный нектар?
--
Черный нектар? - переспросила она.
--
Разве я сказал Черный нектар? Вам послышалось - такого вина нет. Есть Черный доктор, есть Старый нектар.
Ей показалось, что говоривший усмехнулся.
Утром, когда Эви с друзьями возвращалась на побережье, незнакомца не было. С этих пор ей стал снится один и тот же сон. Юноша, приходивший во сне, словно что-то хотел сказать, но не мог...
Встретимся на Альтаире
Наши сны на Земле - продолженье миров.
В каждом прожитом сне - прелесть песни без слов...
В читальном зале мехмата тускло светилась настольная лампа. Шестой час
Эви сидела над книгой. Быстро промелькнул короткий зимний денек,
морозный и солнечный. За окном пятнадцатого этажа была непроглядная
темень.
Мгла, сковавшая льдом Москву-реку, жуткой дрожью сцепила пальцы на узкой ниточке Воробьевых гор. Шестой час Эви сидела над книгой Лоренгейма,
и вдруг нашла у великого Лоренгейма ошибку. Это была не совсем ошибка,
просто было другое решение и это означало только одно - в параллельные
миры можно попасть через временные туннели. Эви в десятый раз проверяла
выкладки, так и не заметив, откуда возник этот парень с пятого курса, вдруг
спросивший ее:
- Вас интересуют уравнения Лоренгейма? У меня есть кое-что
интересное.
Спустя месяц они написали совместную статью, спустя три она
стала его женой. Через год Эви защитила диссертацию, наделавшую много
шума. Еще через год защитился и он. Это был брак по расчету и расчет этот
подходил к концу. Они были единомышленниками в науке, но абсолютно
чужими в жизни. Она даже не удивилась, когда он стал пропадать вечерами, а
однажды ушел навсегда. Последовавшие за тем мимолетные увлечения никак
не прибивали к ее берегу того единственного, которого ждала ее душа. Все чаще Эви снился бередивший, словно пришедший из детства сон. Снившийся ей юноша с каждым годом становился старше. Однажды, когда ей исполнилось сорок, он сказал:
--
Встретимся на Альтаире...
Никого другого полюбить Эви уже не могла...
Хранители Черного нектара
По зимнему и безлюдному ялтинскому пляжу шли двое. " Мне не удастся
сохранить Черный нектар, - светлоглазый и седой профессор пристально
посмотрел на собеседника. - Кому-то стало известно, что это вино - носитель
темпорального поля. За ним идет охота". Содержавший энергию времени,
перемешанную с солнечной, Черный нектар был чем-то вроде был квантового
горючего, необходимым для перехода через туннель времени в параллельный
мир.
- Ник, в этой реальности все повторяется как пятьдесят лет назад, - словно про себя заметил собеседник профессора с известным лицом. В конце
двадцатого века он мелькал на страницах газет в связи с самоубийством в знак
протеста против вырубки крымских виноградников. На самом деле Павел
просто ушел в параллельную реальность.
--
Мы заберем нектар себе. Тебе, Ник, оставим только то, что нужно Эви. Кстати, она приедет в августе.
--
Как там Майкл? - Ник не мог забыть форосского пленника, истреблявшего виноградники с одной целью - замести следы. Уничтожив Черный нектар, Майкл мог быть уверен, что никто никогда не попадет в параллельный мир и не узнает, что он сам явился оттуда.
- Как там Майкл? - повторил Ник, но Павел уже не слышал его. Как и
пятьдесят лет назад он брел по временному туннелю. На зимнем ялтинском
пляже прозрачный силуэт Павла скрылся в морской пучине...
Опасный эксперимент
Пятнадцать лет прошло с того вечера в читальном зале, когда Эви нашла
ошибку Лоренгейма. Пятнадцать лет она подбирала ключи к реальному входу
во временной туннель. Для этого надо было повторить, воспроизвести в
точности уже прожитые события , переиграв кусок своей жизни, внеся при этом в него необходимые изменения. Какими они должны были быть - никто
подсказать ей не мог, но пройти в туннель можно было лишь в особых точках
Земли. Таких точек на планете было две - Бермудский треугольник и гора Ай
Петри в Крыму. Год назад Эви начала свой эксперимент в Крыму, испив роскошный август у моря как чашу волнующего, но еще не слишком опасного вина. Не слишком опасного, потому что можно было все остановить. Год спустя ей следовало пережить заново тот август, повторив его день за днем, изменив один только штрих. Его предстояло найти интуитивно, почувствовать. Это могла быть одна встреча, поступок, слово, после которого петля времени должна будет замкнуться, а сама Эви - оказаться в другой реальности. Теперь все было всерьез, все было смертельно опасно, но ничто ее уже не связывало с этим миром, терять в котором ей было нечего...
Художник
В пространстве прошлого блуждать,
Чтобы судьбу переписать...
Прилетев в Симферополь тем же рейсом, но на пятнадцать минут позже,
чем год назад, Эви оказалась в орущем, хватающем за руки живом коридоре -
частный извоз назойливо дрался за редких клиентов. Алик, армянин, год назад
докативший ее до Ялты с ветерком, только что нашел пассажиров и вел их к
своей машине.
-Опоздала" - окликнул ее кто-то со спины.
-Куда доставить? - повторил выскочивший из-за ее спины приземистый мужичок с бандитской рожей. Отпираться было поздно - мужичок уже подхватил ее спортивную сумку и не намерен был выпускать добычу из рук. На его футболке поперек спины залихватски было выведено "Ай Петри". Прежде чем Эви попала в ожидавший ее тринадцатый номер отеля украинских реставраторов, уютно угнездившегося в старинном замке ялтинского винодела Шахова, айпетринский мужичок завез ее в улавливающий тупик, потребовав за доставку полтинник сверху.
16 августа в пол четвертого ей следовало сесть за центральный столик в кафе около магазинчика "Кодак" на набережной и попросить молодого художника из Харькова, не без таланта останавливающего мгновение скользящей мимо него пышной южной юной красоты штрихами на холсте, сфотографировать ее с бокалом янтарного кокура в руке. Эта фотография, абсолютно живая, настолько оживающая при взгляде на нее, что хочется с ней поговорить или подняв бокал, чокнуться о стекло рамочки, увеличенная до размеров большого настенного портрета, уже год висела над столом в ее уютной московской кухоньке. А вот и художник.
- Вы не поможете мне, сфотографируйте меня, пожалуйста, вот отсюда,
слева в пол оборота.
Он, кажется, узнал ее.
--
Опять в Ялте? Я запомнил вас. В прошлом году вы не захотели, чтобы я нарисовал ваш портрет. А как фотография, получилась хорошо?.
--
Даже слишком.
--
И глаза оживают?
Удивленная его догадкой, она не ответила.
--
Да вы не бойтесь, - он заметил ее оторопь. - Это все - кокур. Я здесь работаю каждое лето и знаю многие тайны. Кокур - вино особенное, солнечное, оживляющее. А вот Черный нектар - наоборот. Мертвая петля Лоренгейма...Впрочем, его тут нет.
Эви так и не поняла, о чем шла речь о Черном нектаре или самом Лоренгейме, но спросить побоялась, настолько невероятным казался весь разговор. Словно ничего не было, художник вернул ей "Кодак", невозмутимо вернувшись на свое место за мольбертом. На столике лежал счет за кокур, на обратной стороне которого неразборчивым почерком было написано: "19 августа. 18-00. Никита".
Ей явно была назначена встреча, но где и зачем? До 19 августа оставалось трое суток. Трое суток на раздумье ... или бегство.
Ночной полет
Последний шаг - с обрыва, рваной строчкой -
Туда, где ночь разрезали огни...
Легко взлететь над Ялтою полночной
И Крым сомлевшим маленьким комочком
Свернется к ночи у твоей ступни...
19 августа в шесть часов вечера Эви приближалась к заброшенной теплице
Никитского Ботанического сада. В этот вечерний час посетителей в саду почти
не было. Трое суток Эви разгадывала, что означала странная записка, перебирала все свои прошлогодние поездки и встречи...и вспомнила, что не съездила в Никитский сад. Не первое уже загадочное упоминание Черного нектара подсказало ей, что решение уравнения Лоренгейма каким-то образом связано с этим вином. На дегустацию крымских вин, начинавшеюся в шесть часов вечера в заваленной садовым инвентарем теплице, было продано три билета. Эта странная компания, сидевшая в сумерках при зажженых свечах, вполне соответствовала не менее диковинному лектору с безумным взглядом черных глаз и характерной меткой на лысоватом черепе.
--
Ты все путаешь, Майкл, - обратился к лектору престранный незнакомец. - Именно ты и погубил крымскую лозу!
Было заметно, что присутствовавшие сводили с лектором счеты, потому что после этой фразы Майкл стал на глазах таять в воздухе. Когда Эви поняла, что быстро хмелеет и наверное уже никогда не выберется отсюда, Ник, а это был именно он, хранитель Черного нектара, взял ее под руку и повел - ей было почти все равно куда, лишь бы подальше от этой затянутой паутиной и пахнущей плесенью теплицы. Когда Эви оглянулась назад, свечи в теплице уже погасли, а Павел, стоявший на ее пороге, начал медленно таять, растворяясь в пропахнувшей хвоей крымской ночи.
- До замка Шахова пять минут лету - Ник крепче взял Эви за руку, и они полетели над полуостровом, погруженным во мрак. Когда они приземлились на краю крепостной стены над обрывом, украинские реставраторы уже спали...
На теплых камнях замка умершего пару веков назад винодела от сияющих
брильянтовой россыпью огней побережья их отделял один шаг...в пропасть.
--
Пришел час, Эви. - Ник достал витую изогнутую в рог бутылку черного стекла. - Не бойся. Выпей. Это Черный нектар.
Он достал маленькую золотую чашу.
Прощаясь с прошлым, Эви медленно пила напиток времени.
Сладковатый, как аромат тления , аромат осенней листвы, терпкий, как сожаление о не свершившемся, отдающий полынью и розами, горечью и горем земного бытия, он был символом смерти, но и символом вечности.
--
Пора, - сказал Ник и она шагнула с обрыва...
Черный поток ветра, поднявшегося в ту ночь над полуостровом, подхватил ее и понес на вершину Ай Петри. Холодный воздух высоты обжигал лицо, в легкие врывался аромат альпийских трав. Где-то внизу, у самого горизонта, она смутно различала фигуру одинокого профессора...
Альтаир
Она приземлилась у костра. Огонь освещал лица подростков.
- Рискнете попробовать Черный нектар? - спросила она девочку с волосами цвета льна.
--
Черный нектар? - переспросила двенадцатилетняя Эви у Эви сорокалетней.
--
Разве я сказала Черный нектар? Вам послышалось - такого вина нет.
Есть Черный доктор, есть Старый нектар.
Старшая Эви грустно усмехнулась. Петля времени замыкалась. Она знала, что сейчас была Ником. Или выглядела как он. На ближайшей сопке показался темный силуэт.
--
Нам пора,- узнала она голос художника и пошла в темноту, почувствовав себя снова Эви, изящной, сорокалетней Эви с волосами цвета льна, Эви, решившей уйти в Вечность. Вечность звала ее и она второй раз шагнула с обрыва... навстречу камням.
Спустя неделю на склоне горы Ай Петри нашли безжизненное тело без единого ушиба, словно молодая женщина не упала с горы, а сложила крылья в бреющем полете...
Эви летела в туннеле времени и пространства, стараясь не потерять из виду
проводника. Художник менял облик, все больше напоминая человека, много лет приходившего Эви во сне...В конце туннеля Эви потеряла сознание, ошеломленная ослепительным потоком света...
И вновь, как пятнадцать лет назад, Эви шестой час сидела над книгой Лоренгейма в читальном зале мехмата, не сразу заметив, как перед ней возник паренек.
--
Вас интересуют мои уравнения? - спросил Эд, человек, много лет являвшийся в ее сны. Это был Лоренгейм.
--
Наконец ты вернулась, Эви. Сколько же реальностей мы не виделись, супруга моя...
За окном пятнадцатого этажа была непроглядная темень. Мгла, сковавшая льдом звенящие от озноба звезды, жуткой дрожью сцепила пальцы на узкой ниточке созвездия Альтаир...
P.S.
Ник, Павел и Майкл - персонажи параллельного мира.
Не следует искать сходства этих персонажей с:
Николаем Михайловичем Павленко, профессором, президентом Международной организации виноделия и вина, признанным человеком года наряду с Миттераном, Сахаровым и Нуриевым;
Павлом Яковлевичем Голодригой - бывшим директором ялтинского ВНИИ виноделия и вина "Магарач", покончившим с собой после антиалкогольного указа 1985 года при загадочных обстоятельствах;
Михаилом Сергеевичем Горбачевым, автором вышеупомянутого указа, потерявшим пост первого президента СССР после "отдыха" в Крыму.
![[]](/img/b/basha_w_w/strannikiparallelnogomira/aipetri31.jpg)
![[]](/img/b/basha_w_w/strannikiparallelnogomira/9_91.jpg)