Москва. Октябрьское поле, бывшая Ходынка. Теплый весенний денек, начало июня. Маленький солидный Бэк идёт сдавать зачет. Наука, по которой ему предстоит получить этот зачёт, очень хитрая, и Бэк даже не знает её точного названия; уж очень оно длинное и мудрёное. В народе наука называется просто - модели. На лекции по этим самым моделям нерадивый студент Бэк не ходил, семинаров посетил от силы два три, лабораторные списал, благо лаборантки оказались очень душевные; оставалось самое трудное -- курсовой проект; но вот этот-то вопрос Бэк и намеревался решить сегодня. Для этого он и ждал начала экзаменационной сессии. Дело в том, что у руководителя курсового проекта Сергея Петровича была некоторая педагогическая странность. Он традиционно заболевал, как только заканчивалась зачетная сессия и начиналась экзаменационная. Нерадивые студенты, коих в институте было множество, приходили сдавать зачет на дом к преподавателю (хорошим студентам Сергей Петрович загодя ставил зачёт-автомат).
Ещё в институте к Бэку привязался радивый студент Павлюченков, который по каким-то особым причинам не успел получить автомат. Павлюченков был немного странный тип; умный, но заторможенный. Поначалу Бэку не очень-то хотелось брать его с собой, но, поразмыслив, он передумал. Пусть молодёжь поучится, как нужно зачёты получать. О том, как Маленький солидный Бэк виртуозно отхватывал зачёты и экзамены, в институте слагались легенды.
-- А где же твой проект? -- удивлённо спросил Павлюченков (в руках у него самого был огромный тубус с чертежами) -- Неужели так пойдёшь?
-- Ничего: мы проект по дороге нарисуем, -- усмехнулся Бэк. Вот только по дороге в "Три ступеньки" заскочим. Продуктов прикупить надо.
Бэк зашёл в магазин и осмотрелся. Возле винного отдела, в ожидании заветного часа толпилось несколько завсегдатаев. Время от времени они заискивающе посматривали на слегка раскосую, но симпатичную винную королеву, но не произносили ни слова, а только глубокомысленно вздыхали. Бэк почему-то направился не в сторону винного отдела, как предполагал Павлюченков, а повернул направо и подошел к прилавку, возле которого на стене был прибит огромный плакат, наглядно показывающий на какие части честный советский мясник должен расчленять коровью, свиную и баранью туши.
-- Привет, Никитыч, ты мне костей для собачки не забыл оставить, -- Бэк произнес эти слова громко и отчетливо, так чтобы слышали все: и страждущие покупатели, и продавцы из других отделов и кассирши. -- Мне два килограмма нужно.
-- О чем разговор, Григорий! Сейчас сделаем! -- Продавец мясного отдела зашел в подсобку и вынес оттуда бумажный сверток, -- Плати в кассу пятьдесят копеек.
-- А прямо тебе отдать можно?
-- Давай мне, никакой разницы нет.
Бэк принял из рук продавца пакет и, не разглядывая его, опустил прямо в свой замечательный темно-коричневый портфель плотной крокодиловой кожи.
-- Ты что, Бэк, собаку завел? -- удивленно спросил Павлюченков, когда они вышли на улицу из магазина.
-- Какую собаку, Павлик, что с тобой?
-- Ну, а для кого ты сейчас кости покупал. Не для собаки разве?
-- А, кости! Да я их сам съем не хуже любой собаки. Пошли лучше побыстрей, нам еще долго пилить.
И вот они уже все вместе: и Гриша с портфелем и Павлюченков с тубусом вышли из метро и направились к дому, где проживал Сергей Петрович. Неожиданно радивый студент Павлюченков остановился и выдвинул заманчивое предложение.
-- Григорий, может, я первый зайду? У меня ведь автомат, всё готово, в зачетке только расписаться надо.
-- Ну-ну! -- усмехнулся Бэк после недолгого размышления. -- Отделяешься, значит?! Я тебя можно сказать за ручку привел... Ничего, я человек гуманный, на предательство не обижаюсь, пойду лучше кружечку пивка холодненького выпью. Оно для души полезнее будет.
И не слушая возражений оторопевшего студента Павлюченко, направился к пивному ларьку, стоявшему недалеко от метро.
Пиво в палатке оказалось далеко не первой свежести, и уже минут через пятнадцать Бэк энергично нажимал кнопку звонка. Дверь открыла солидная, высокая и довольно красивая женщина.
-- На зачёт? -- коротко спросила она, внимательно оглядывая Бэка с головы до ног. -- Проходите! -- Женщина махнула рукой куда-то в сторону.
Бэк прошёл в указанном направлении и вошёл в открытую дверь. В комнате на стуле сидел тоскливый Павлюченков, а за столом у окна возилась с чертежом симпатичная девушка.
-- Здравствуйте, уважаемые товарищи отличники! Не подскажете, где тут зачеты по моделям проставляют? -- Настроение у Бэка было довольное и жизнерадостное.
Девушка оторвалась от чертежа, усмехнулась и снова начала что-то исправлять, энергично орудуя ластиком и карандашами. Тоскливый Павлюченков ничего не ответил. Бэк подошел к чертежу, посмотрел в него, важно почесал в голове, подумал и уселся в кресло, небрежно махнув при этом рукой.
-- Темный лес!
Через некоторое время в комнату зашёл Сергей Петрович. Он был в цветном стёганом халате, горло замотано шарфом, но пахло от него отнюдь не лекарствами.
-- Вы, что же на зачёт? Вместе? Какая группа? -- спросил он быстро.
-- Да нет, мы из одной группы, но не вместе, -- Маленький Солидный произнёс это медленно с расстановкой.
-- Вас, я знаю. Вы Павлюченков с инженерного -- Сергей Петрович повернулся к радивому студенту, -- А Вас, простите, что - то не припомню, -- это он уже к Бэку. -- Вы что, тоже хотите зачёт сдавать?
-- Да! -- также медленно и с расстановкой продолжил Бэк -- Мы тут всё, как полагается и чертежи у нас и пояснительная записка имеется, -- с этими словами он похлопал рукой по портфелю. Все здесь.
-- Да, да, конечно -- засуетился Сергей Петрович, -- Тогда вы вот что, подождите, пожалуйста, в коридорчике, а мы тут с ребятами немного позанимаемся. Нуте-с, доставайте ваш проект, -- повернулся он к тубусу, -- посмотрим, с чем вас кушают.
--У меня, понимаете ли, автомат в некотором роде...
-- Э, батенька мой, о чем вспомнили. Автоматы они в зачетную сессию были, а теперь уже все сроки вышли, будем, как говорится, посмотреть.
А маленький солидный Бэк прошёл в коридор. Откуда-то из глубины квартиры доносились голоса, и один из них показался Бэку знакомым. Он пошёл в этом направлении и увидел трёх мужиков, которые сидели за столом и писали пулю. В углу стояли рюмки, бутылки и закуска. Двое преферансистов посмотрели на Бэка не очень приветливо, и он уже хотел повернуться и уйти, но вдруг в третьем, сидевшем к нему спиной, узнал Ираклия Акамашвили. Лет 5 назад, когда Бэк еще учился на мех-мате в университете, а Акамашвили Был старшекурсником хим-фака они весело проводили время в различных богоугодных заведениях города Москвы, да и теперь, когда Акамашвили работал ассистентом на кафедре пластмасс Московского химического, изредка встречались. Бэк подошел поближе к столу; мужики ловили мизер. Ираклий судорожно размахивал руками и горячо доказывал своему напарнику правильность выбранного им хода.
-- Да я тебе точно говорю! Он короля понес, а на восьмерочку и вальта мы ему паровозик и всунем. Туза на голой масти пронесем!
С этими словами Ираклий потянулся к бубновой десятке, но тут Бэк перехватил его руку:
-- Погодите, ребята, так вы паровоза ему не всучите! Две взяточки только.
-- Ты что, парень, охренел совсем! -- зло посмотрел на Бэка один из мужиков, -- Гуляй себе по коридору!
А Ираклий Акамашливи повернулся в Бэковскую сторону, вскочил со стула, и лицо его расплылось в широчайшей улыбке:
-- Чатлашонок! Гамарджоба, бичо. Заходи, дорогой, присаживайся, пить есть будем, веселиться будем. Сто лет жить будешь; я как раз только сейчас о тебе ребятам говорил. Вспоминал, как мы с тобой одной бутылкой коньяка полгруппы напоили. Рассказывай, Григорий, как жена, как сын, как сам поживаешь. Знакомьтесь, ребята, это и есть тот самый легендарный Бэк.
Маленький Солидный расцеловался по восточному обычаю с Ираклием и неторопливо пожал руки мужикам.
-- Вовка молодец! Растёт. -- При упоминании о сыне Бэк заметно потеплел лицом, -- Сам, тоже, ничего. В трёх хитрых местах работаю, в четвёртом, не менее хитром, учусь, даже стипендию получаю. Денюжка есть. А что еще человеку надо, кроме любви и здоровья? При этих словах он весело рассмеялся.
-- Живут же люди, -- протянул Ираклий, -- Я тут на свою мизерную зарплату. Ни любви, ни здоровья... да если бы не богатые грузины.... Знакомься, Серега, это Бэк!
-- Наслышан, премного наслышан! -- Сергей Петрович энергично тряс протянутую Бэком руку. -- Мне Тигран Ваграныч Карапетян много про тебя рассказывал. О! Кстати, портфель-то Карапетяновский, смотри, Ираклий, -- Сергей Петрович показал Ираклию на портфель, из которого Бэк доставал содержимое. -- Помнишь, как он этим портфелем студенток в переходах пугал; профессор Карапетян с генеральским портфелем.
-- Карапетяновским он был только на время, -- Ираклий Акамашвили засмеялся, -- ты просто забыл Серега, я тебе рассказывал; это коренной Бэковский портфель, он его в ставке Гитлера захватил.
Ираклий Акамашвили несколько преувеличил, не мог Маленький солидный Бэк бывать в гостях у самого Гитлера, но важность портфеля от этого не уменьшалась. Действительно в далекие военные годы он принадлежал немецкому генералу; затем, когда генерала взяли в плен, портфель вместе с кучей важных документов достался советскому генералу. Великая отечественная война закончилась, началась Хрущевская оттепель, советский генерал был отправлен в отставку, а немецкий портфель, немного покуролесив по стране, попал к маленькому Бэку. (Тогда он, в самом деле, был совсем маленький и звался совсем не Бэк, а просто мальчик Гриша). Советский генерал был двоюродным братом Гришиной бабушки и подарил портфель мальчику, когда тот пошёл в первый класс. Портфель был раза в два больше маленького Гришеньки, и волочился по земле вслед за первоклассником. Мальчик плакал каждый день и умолял бабушку купить ему модный в то время в ученической среде офицерский ранец, что и было со временем сделано. Когда Бэк вырос и поступил в институт, мода на генеральские портфели взметнулась резко вверх, и маленький Бэк, порывшись в сундуках, вытащил портфель на свет божий, а затем подарил его своему другу Тиграну Ваграновичу Карапетяну. Мальчик Вова никоим образом не хотел расставаться с портфелем, это была память о бабушке, но Тигран Вагранович, которому портфель прямо-таки запал в душу, уговорил Бэка. Драгоценный портфель был выделен в долгосрочную безвозмездную аренду с требованием возврата при первом же случае нетактичного обращения. Товарищ Карапетян внял Вовиным мольбам и относился к портфелю лучше, чем к родному отцу, а когда он (сам товарищ Карапетян) наконец-то закончил институт, портфель опять перешёл по наследству в руки Бэка. Сам Бэк успел уже к этому времени поучиться в институте, вылететь из него, поступить в другой вуз, снова вылететь, послужить в армии, жениться и прочее и прочее. Портфель стойко переносил все удары судьбы и оставался таким же красивым и крепким, как в дни молодости.
-- Кстати, а где сейчас Тигран трудится? -- спросил один из мужиков. -- Все также на овощной базе?
-- Да! Тигран Вагранович Дзержинской плодоовощной базой заведует, -- подтвердил Ираклий, -- Григорий, ты его давно видел?
-- Так я у него с недавних пор и работаю. На фруктовом складе учёт апельсинам веду. Пивной склад, несмотря на близкие приятельские отношения, не доверяет. Слишком большая ответственность. Заезжали недавно совсем в "Ленинградский" официанток проведать. Хорошо посидели, отдохнули немного, молодость вспомнили.
При упоминании об официантках Бэк и Ираклий расхохотались.
-- Во наши выпускники дают! -- заметил тот же мужик, -- Химики; Карапетян плодоовощной базой заведует, Хоменко в министерстве культуры референтом.
-- Да нет, немного не так. -- поправил Бэк, -- Хомэнко не выпускник. Это нынешний министр культуры, выпускник; а Хомэнко шесть лет на третьем курсе проучился, на всех факультетах побывал, но институт так и не окончил. Я с ним как-то в одной группе состоял. Хороший мужик, стоящий.... И пиво любит. А теперь в министерстве изобразительным искусством командует. Говорят, неплохо получается.
-- Химия и искусство? Это как-то несовместимо, -- философски заметил другой преферансист, -- по моему мнению, культурой должны руководить искусствоведы.
-- Да ты что, парень? Темный совсем! Министрами культуры всегда химики были. Вначале Кафтанов был, тот самый Кафтанов, что композитора Шостаковича травил. Тогда еще культура и образование вместе были в одном министерстве, затем товарищ Фурцева пришла. И хотя Екатерина Алексеевна МИТХТ заканчивала и диссертацию там же защищала, но все равно свой человек. А в прошлом химики вообще самыми образованными людьми были. Взять хотя бы Ломоносова, Менделеева, Бородина, наконец. -- Бэк сам не заметил, как начал горячиться.
-- Ладно, ребята, хватит о прошлом, переходим к настоящему, -- вмешался в разговор Сергей Петрович. -- Проясняю обстановочку. Студентке зачёт поставил, а вот твоего приятеля, -- Сергей Петрович поверулся к Бэку, -- Прогнал, уж очень он бестолковый оказался. Или, может быть, зачесть нужно было?
-- Да ничего, пускай учится. А вот симпатичным студенткам я бы на твоём месте таких зачётов понаставил!
Все рассмеялись.
-- Наталья Петровна! -- закричал Сергей Петрович вглубь коридора, -- Сегодня никаких зачётов. Я болею!
На следующий день Маленький солидный Бэк уныло бродил по институтским коридорам. Голова его раскалывалась, и срочно требовалось чье-нибудь сочувствие и участие. Как назло, навстречу попадались лишь одни отличники и зубрилы. В собачьем переулке он встретил мрачного Павлюченка но уже без тубуса.
-- Ну, как твой зачёт? -- спросил Павлюченков.
-- А!? -- махнул рукой Бэк. -- Никак не смогли в зачётке расписаться; у всех руки дрожали. -- Бэк немного задумался, потер лоб рукой и вдруг воскликнул, -- Кстати! Поехали твой зачёт получать. Объясняю! Всё очень просто; заходишь в магазин, и... зачет у тебя в портфеле.
Нерадивый студент Бэк весело рассмеялся; голова у него болела значительно меньше.
Гамарджоба, бичо! - здравствуй, уважаемый! Чатлашонок - обезьянка, (груз)