Вчера бушевал шторм. Даже в низинке, где стоял их дом, деревья складывались, словно старинные плотницкие метры и жалобно скрипели. Где-то поближе к заливу волны перекатывались через дорогу, заливая проезды и проходы. Ветки покидали привычные стволы и отправлялись в дальнее путешествие, помахивая листьями.
Погода весьма гармонировала с внутренним состоянием. Уже больше двух месяцев там, на далекой Родине шла война. И там же была единственная и любимая племяшка Инга - абсолютно аполитичный журналист, пишущий только об искусстве. Своих детей Рите Бог не дал, поэтому Инга была для неё самым любимым человечком. Накануне они опять говорили о происходящих событиях, и Рита с ужасом узнала, что в городе развешаны объявления с рекомендациями собрать "аварийный чемодан" и найти ближайшее бомбоубежище, а сама Инга ходила в военкомат записываться добровольцем. К счастью, получила отказ.
Рите не сиделось, не лежалось и не работалось. Ей нужно было туда - где природа объясняла зарвавшемуся человечеству, кто на самом деле хозяин. Хотелось вырваться из дома и отправиться к открытому берегу. Не куда-нибудь в залив, а именно на берег океана, в крайнем случае - на Тасманово море. Чем собственно, оно отличается от океана, Рита не сильно разбиралась, может быть тем, что с другой стороны - Австралия, но, как бы там ни было, она хотела оказаться поближе к буйствовавшим стихиям. Под бурным эмоциональным натиском многострадальный супруг держался с трудом - при желании она могла быть предельно убедительна. И, если бы с огромного дерева не сорвало верхушку - черт ее побери, засохла давно, а сломаться решила именно в этот момент истины, они бы поехали. Но груда дров похоронила все разумные и не очень доводы, и супруг воспротивился. Объясняя, что при порывах ветра до 130 километров в час, машина может вести себя не в полном соответствии с пожеланиями водителя.
Поехали сегодня. Вот прямо с утра, Рита потребовала выезда, готовясь к длительным дебатам, которые не состоялись. Вадим согласился сразу.
Собирались недолго - часа полтора. К свиданию с природой готовилась трепетно - душ, легкий макияж, тщательно продуманный наряд: дама в белом - брюки, маечка, легкая курточка, очаровательная шляпка. Жаль, машина не в тон - поменять её, что ли?
Левой рукой сгребла в подставленную сумку остатки еды из холодильника - что Бог послал, то и съедят на природе, нечего фокусничать, и наконец-то, отправились к морю.
То ли дорога действовала успокаивающе, то ли перегревшийся мозг взбунтовался, но в машине о политике не говорили. Казалось, природа решила сжалиться над человеческой глупостью и демонстрировала, что можно жить и радоваться мелочам, которые, если вдуматься, вовсе даже и не мелочи.
Вдоль дороги стояли деревья, укутанные нереально красной листвой. Они перемежались вечнозеленым кустарником, среди которого возникали прозрачные остовы других пород - видимо вчерашний шторм помог им окончательно избавиться от остатков листьев.
Склоны, как всегда, украшали овцы - подумаешь, этим мало кого здесь удивишь, самый ординарный пейзаж. За изгородью паслись лошади заботливого хозяина. Почему заботливого? Интересно, а какой ещё хозяин будет своим лошадям плащи шить? С другой стороны дороги задумчиво жевали траву специальные коровы глубокого черного цвета.
На сегодня Рита отключила все мыслительные процессы - только природа, отдых, созерцание прекрасного. Хотелось абстрагироваться от цивилизации - со всеми её сложностями, войнами и прочими глобальными и локальными потрясениями, перестать дергаться и просто пожить, хоть несколько часов.
Бензина в баке было "на доехать туда", поэтому поглядывали по сторонам, выбирая местечко для заправки на обратном пути. Но ошеломительная цена - на десять центов дешевле, чем везде, остановила. Это новое веяние прогресса - самообслуживание. Вставляешь карточку в терминал, набираешь pin code и... vu à la - ой, только не надо никого убивать за ненормативную иностранную лексику, что ж поделаешь, если так понятнее. В общем, благополучно заправились и поехали дальше, ничего не предвкушая, а только наслаждаясь красотой и чудным днем.
Место для парковки нашлось без проблем, хотя день был абсолютно выходной. Такой выходной, что выходнее не бывает - даже супермаркеты закрыты. Рита с Вадимом не вливались в толпы гуляющих, но и не избегали людей. Просто, были как две кошки, или кот и кошка - кому как удобнее, в общем, гуляли сами по себе. Как хорошо было ощущать весь этот свет и тепло вокруг. Темные и печальные мысли, мучавшие её последние три месяца, уплывали вдаль, замещаясь забытым чувством покоя и радости. На самом деле в мире так много настоящей радости - солнце, волны, близкий человек рядом. Можно читать книги или писать картины. В общем, если тебе кажется что всё очень плохо, подумай о том, как сделать из всего происходящего что-то хорошее. В крайнем случае, следуй примеру Мюнхгаузена: жестоко берешь себя за косичку и вытаскиваешь из болота. Если не получается взять себя - зацепи ближнего и вытащи его. Тоже польза.
Где-то в дальнем уголке сознания снова всколыхнулись мысли об Инге. Бедная девочка - на фоне проблем в стране у неё начались серьёзные сложности с мужем. Сергей, любящий жену трепетно и нежно, готовый во всем уступать ей, разумный, взвешенный и грамотный человек, оказался "по ту сторону баррикад". Он перестал слышать и слушать любые доводы. Инга пыталась переключать его страсть на работу, уводить внимание к дому, который они строили, не допустить участия в различного рода провокационных стычках - удавалось с трудом. После ожесточенных споров, доходящих до скандалов, они снова мирились, но открытая рана кровоточила, унося их трепетную любовь и взаимопонимание.
Рита встряхнула головой, отгоняя назойливые, словно горячечный бред, мысли и постаралась раствориться в пространстве.
На расколотом надвое утесе гнездились чайки. Вообще-то, птицы были разные, но Рита не чувствовала себя искушенным орнитологом, поэтому все они благополучно умещались в её голове под собирательным именем "чайки", впрочем, как и любого другого человека, кто проводит прямую ассоциацию между словами "море" и "птицы". На самом деле птицы там были разные - словно люди. Только вели себя приличнее. Некоторые нежно терлись шейками друг о друга, некоторые просушивали "летательный аппарат", распушив перышки. Другие вальяжно подходили к отвесу и бросались вниз, взмывая оттуда к небу, а потом парили в теплых потоках воздуха, не шевеля небрежно развернутыми крыльями. И только одна пара желтоголовых красоток щипала маленькую серую одиночку, случайно затесавшуюся на этот праздник жизни. Может быть, она помешала этой парочке выяснять отношения? Вполне вероятно, поскольку сразу же, как только серая чайка отошла на метр от места происшествия, её обидчики о ней тут же забыли и продолжили нежно обниматься. У них тоже своя иерархия и свои правила.
"Аромат" птичьего жилища уносил в сторону легкий бриз, и только запах моря и свежести дополнял впечатление простора. Черный вулканический песок скрывался под белесой водяной дымкой, а трехметровые волны накатывали на берег, разбивались об утес, укрывали пеной обширное каменное плато.
И ей вдруг представилось, что она оказалась там внизу, на утесе. Вроде бы - твердая поверхность, берег - вот он, рядом, метров пятьдесят, это расстояние проплывет даже тот, кто и плавает с трудом. Только в этом месте не выплыть и опытному пловцу - камни, буруны, пена и мощь - мощь океана, мощь природы. Состояние полной неизбывной хрупкости - не устоять, не удержаться. Кто-то считает себя венцом природы? Наивные. А на плато даже чайки не планировали, хотя, вот она - твердь. В самом деле, что там делать? Пищи нет, места для гнездовья тоже - только волны накатывают с неизменным упорством и безразличием. Говорите, вечный двигатель не существует? Ха!
А человеку кажется, что он может всё. А что всё? В чем, собственно, заключается эта вера, и что стоит за желаниями, какие стремления можно рассматривать как созидающие или разрушающие? Создавая свои технократические игрушки, человек бесцеремонно вмешивается в законы природы. Она молчит... До поры до времени.
- Рита, глянь сюда! - из задумчивости вывел Вадим, щелкавший камерой. Она улыбнулась. Вокруг было синее небо, синее море, яркое солнце и дрожащая дымка над черным пляжем.
Они стояли на площадке, рядом толпились другие гуляющие, и хотелось если не взлететь, как эти птицы, то просто раствориться, слиться с этим простором, стать частью того, к чему принадлежит человечество, высокомерно позиционируя себя на роль властителя. Впрочем, муравей, взобравшийся на дерево, тоже, вероятно, может считать себя покорителем высоты.
В общем, очистив серое вещество от налипшего за последние пару месяцев бреда, супруги отправились к машине. Там их ждал ланч из того, что сгребла левая рука, поскольку желудок настойчиво стал посылать в мозг сигналы: кушать хочу.
***
Переехав на другое место, припарковались под огромными деревьями. Там было все, чтобы вкушать комфорт цивилизации, в этом конкретном случае гармонично вписываясь в окружающий ландшафт. В ложбинке стоял тяжелый стол с лавочками, за которым они и устроились. Рита вытащила из сумки походную скатерть, которую неизменно брала с собой на все пикники, достала еду, тарелки и бокалы для вина.
Как оказалось, левая рука действовала вполне грамотно - в подставленную сумку попал лоточек с салатом оливье, отличный мясной рулет, замечательный авокадо и свежеиспеченный хлеб. Белое вино не успело нагреться, так что вкусовым рецепторам был устроен настоящий праздник. В отношении чая не сошлись во мнениях - Рита выбрала себе зеленый, супруг потребовал ягодный. Разобрались быстро, каждый получил, что хотел - кипяток был в термосе, чай - в пакетиках.
Солнце вело себя как попало. Просовывалось сквозь ветки огромного дерева и чисто по-соседски заглядывало к ним в тарелки. Никто не возражал - в этом поведении было что-то детское, а кто же сердится на детей за милое озорство. Тем более что при этом все абсолютно счастливы.
***
Наверное, сегодня Рите удалось достичь единения с изначальным "Я", поскольку всё вокруг было настроено совершенно доброжелательно по отношению к ней или же это просто радовался сам мир. В самом деле, как мир может быть недоволен собою? Это чисто человеческая придурь - совершать глупости, а потом рвать на себе волосы.
После ланча продолжили прогулку. Рита с Вадимом отправились поближе к прибою, на берег. Уже начался отлив, и море освободило немножко места для тех, кто решительно осуждает малоподвижный образ жизни. Отдыхающие катались на досках, кто-то болтался в волнах - плавать всё равно невозможно, но мокнуть в теплой воде, несомненно, приятно. Они выбрали длинный пеший переход. В конце концов, сливаться с природой можно разными способами.
Пляж казался бесконечным. Они шли, шли, шли... Где-то очень далеко на фоне сереющих облаков показалась маленькая желтая звездочка. После некоторого легкого размышления решили, что это - воздушный змей. Не ошиблись. До змея добирались минут двадцать - неспешным шагом. Змей парил над дружной китайской семьей. Судя по всему, ребята выбрались порыбачить, а воздушный носитель должен был забросить крючки на километр-другой в море. Но... не учли направления ветра, поэтому, глядя на открытый ящик для улова, становилось понятно, что таковой на сегодня не состоялся. Глава семьи трудолюбиво скручивал бечеву на очень "взрослую" катушку, ему помогал товарищ помладше - лет, эдак, трех-четырех. Товарищ носился вокруг папаши и что-то ему рассказывал, видимо, давал советы, как лучше крутить ручку катушки. Маменька подтягивала змея поближе, опуская его с небес на грешную землю. За спиной бегающей, приседающей и наклоняющейся мамочки философски дремал в рюкзаке самый младший член семьи - его всё устраивало.
В поле зрения Риты попал дорожный знак ограничения скорости - не более тридцати километров в час. Попытались понять его предназначение на пляже, но потом решили, что как-то это объясниться само по себе. Поэтому просто сфотографировали его и продолжили переход. Разгадка оказалась недалеко. Как выяснилось, Рита с Вадимом добрались почти до границы пешеходной тропы. Нет, дальше тоже простирался тот же ровный песчаный берег, но обитали там другие существа - территория была отдана автомобилям. Надо признать, что ездить по новозеландским дорогам скучно - не более ста километров в час, хоть на самом распрекрасном моторвее, и не более пятидесяти - в населенном пункте. Дороги ровнехонькие, ни тебе ямки, ни выбоинки. Пешеходы на трассу не допускаются. В общем, никакого адреналина в кровь за рулем. А человеку это просто катастрофически необходимо. Поэтому они заезжают на песок и... У кого на что фантазии хватает. Честно, хотелось понаблюдать, но без собственного транспортного средства было бы небезопасно. Так что, бросив взгляд на песчаное ралли, Рита с Вадимом отправились назад.
До места назначения было километра два, плюс-минус. Глядя на небо, меняющееся, будто мозаика в калейдоскопе, пытались определить направление ветра, но облака двигались по каким-то своим маршрутам, полностью игнорируя человеческие потребности и вопросы. Судя по всему, где-то далеко впереди шел дождь.
Они вдруг оказались на пляже вдвоем. Весь народ плавно рассосался, и только далеко впереди маячили расплывчатые силуэты. Было хорошо - спокойно, радостно, сладко... Вадим фотографировал, выбирая новые ракурсы, делал панорамные снимки, каждый раз пытаясь "зацепить" жену в кадре. Он давно не видел её такой спокойной. Все его старания отвлечь Риту от грустных мыслей наталкивались на раздражение и какое-то исступленное самоедство. А сейчас она просто улыбалась, подставляя лицо теплым осенним лучам. На песок откуда-то сверху упало несколько капель. Капли оказались крупными, то есть такими, за которыми следует дождь и не просто дождь - ливень, приближенный к тропическому, когда стена воды стоит перед носом, и ты пытаешься её преодолеть. Прикинув расстояние до места назначения, они прониклись осознанием того, что, даже обладая талантом олимпийских чемпионов-легкоатлетов, возможности избежать ещё более тесного растворения в природе не удастся. Так что продолжили прогулку, не меняя скорости.
Капли падали одна за другой, и с неба хлынуло нечто, похожее на водопад. На черном песке вдруг стремительно и в огромном количестве стали расцветать необыкновенные бриллиантовые цветы. Они множились, перескакивали с места на место, уступая дорогу друг другу. Удивительно прозрачная вода расплескивалась тысячами блестящих хрусталиков, в каждом из которых пряталась крошечная радуга. А вот появилась и взрослая - она резвилась под ногами, словно игривая собачонка, путалась, завлекала и взмывала в небо. Радуга начиналась прямо здесь, под ногами. И Рита, скинув мокасины, громко рассмеялась и побежала по ней, расплескивая воду и кутаясь в яркие радужные цвета. С другой стороны волшебного моста топал её любимый муж - они шли навстречу друг другу по радуге, хотя были совсем рядом.
Никого вокруг не было, только они вдвоем, и Рита вдруг почувствовала, что эти густые струи дождя принесли ей долгожданное облегчение, словно упали тяжелые кандалы, сковывавшие её до сих пор.
Она могла делать, всё, что заблагорассудится. Это было счастье - настоящее. Вода, тонким прозрачным зеркалом покрывавшая черный песок, разлеталась сверкающими брызгами из-под ног. И тогда Рита помчалась к прибою - намокнуть уже не страшно, а всё белоснежное великолепие её тщательно выбранного наряда давно смирилось с радостью свободы. Вы смотрите на счастье? Она - нет. Рита зажмурилась и пыталась удерживать его в себе. Но счастье было огромным, выскакивало наружу и щедро обнимало все вокруг.
Рита бежала по пляжу. Дождь лил сильнее и сильнее, промокшая до нитки, окутанная, словно прозрачными лентами, ручейками, бегущими с брюк и со шляпы, она кружилась и смеялась. Ей уже не хватало льющейся с неба воды, и теперь она мчалась по кромке прибоя. Как давно, ах, как давно она не была так счастлива. Сейчас можно было отпустить поводья, которые всегда крепко держала в руках, не позволяя себе ничего, что не вписывалось бы в рамки "протокола". Необходимость быть правильной, скрывать проблемы и неудачи, поддерживать и подбадривать, прятать боль - всё это отошло куда-то, казалось абсолютно бессмысленным ненужным. Сейчас она была собой. Вадим, фотографировал её, прикрывая камеру от дождя промокшей шляпой, стараясь сделать как можно больше снимков - такой счастливой и радостной он не видел свою жену очень давно. Словно вернулась та молодая озорная Ритка, которая много лет назад ошеломила и очаровала его своим неувядающим оптимизмом и буйной энергией, сносившей любые препятствия и решавшей любые проблемы.
Она вдруг подбежала к мужу и обняла его. Стоя под теплым проливным дождем они стали жадно целоваться.
А вверху развлекалось солнце - разбрасывало снопы лучей, расцвечивая и раскрашивая радугу, а потом кокетливо схлопывало тучи - с громом и грохотом. Шум дождя смешивался с музыкой прибоя, и гром просто исполнял роль ударных инструментов в этой нерукотворной симфонии.
***
К машине вернулись промокшие до интимных деталей туалета, полные энергии и оптимизма. Переодевшись в сухие купальники и запихнув мокрую одежду в пакет, стали тщательно изучать имущество, находящееся в багажнике. Ехать то по трассе в неглиже правила дорожного движения не позволяют. Из мужских вещей обнаружили ветровку и, о, счастье! - старую безрукавку Вадима, которую он не позволял жене выбросить исключительно из-за огромного количества карманов. Впрочем, Рите всегда казалось, что это не безрукавка, а скорее сумка, но так или иначе, это сооружение дизайнерского мастерства можно было надеть на себя и не испечься, словно пирожок в печке. Из предметов женского туалета в наличии имелась только теплая куртка, что грозило Рите провести, как минимум минут сорок дороги домой в непреходящую сауну. Она не была готова к подобной процедуре, поэтому вытащила любимую скатерть и соорудила из неё нечто, похожее на модный топ.
Ливень сменился прозрачным "слепым" дождиком, задорно падающим сквозь солнечные лучи. Сидя в машине, они достали термос, и распили ещё по паре чашек горячего чаю, смеясь и подкалывая друг друга.
- Дима, - она не любила имя Вадик и сокращала имя мужа так, как ей нравилось, - не смущай моё целомудрие своими волосатыми ногами. Кстати, а вот если бы мы не заправились? Чтоб ты тогда делал? На заправке могут и не понять отсутствие верхней одежды. - Рита веселилась, кокетливо расправляя бубенчики скатерти, обвесившие её плечи.
- Ритуля, тебе самое время открыть салон модной одежды. Твой дебют в топе, выполненном из скатерти, побьет любые коллекции. - Вадим не остался в долгу. - Ну, что, поехали?
И они отправились домой.
А по дороге со всех сторон вспыхивали радуги. Яркие и чуть заметные, убегающие в облака и скользящие по деревьям, падающие на асфальт и заглядывающие в окна автомобиля. Радуги расцвечивали весь мир и смеялись от счастья, щедро делясь с теми, кто хотел и умел это счастье увидеть.