Крошечный... трамвайчик? Електровозик? Игрушечная железная дорога с настоящими взрослыми пассажирами? Миниатюрное творение рук человеческих важно пробиралось сквозь буйные зеленые заросли.
Рита отправилась в это кукольное путешествие одна. Их развеселая компания умчалась на пляж, а ей захотелось прокатиться на маленьком поезде, который увозит путешественников высоко в горы - за детской мечтой, а потом возвращает обратно во взрослую жизнь.
Пассажиров было немного, из трех вагончиков было занято только два. Напротив неё сидели двое мужчин - один помоложе, лет четырнадцати, другой постарше, судя по всему - отец. Как настоящие мужчины, они говорили друг с другом спокойно, уважительно и обсуждали свои мужские дела.
Перед отправкой всем пассажирам настойчиво порекомендовали головы и прочие движущиеся предметы не высовывать из открытых окон, а точнее находиться полностью в том пространстве, которое принадлежало цивилизации, то есть в поезде. На тот случай, чтобы завтра тоже было чем высунуться в окно. Теперь это было очень объяснимо. Прямо с момента старта в пяти сантиметрах от вагончика проплыл угол каменной стены, за которым устроилась огромная гончарная печь, судя по всему в настоящий момент не эксплуатируемая.
Машинист, он же гид, что-то рассказывал, но Рита не вслушивалась, ей хотелось просто молчать, думать и мечтать. Окружающая зелень заглядывала в открытый вагончик, и тут же рядом пристроилась маленькая любопытная птичка с хвостиком, развернутым в пестрый веер, кстати, её так и зовут - забавный хвостик, ну, фамилия у неё такая. Птичка летела рядом с нею, приближаясь на неприлично близкое расстояние, и явно пыталась познакомиться. Рита наблюдала за птичкой, когда неожиданная фраза достигла её сознания.
- Пап, а ты маму любил?
Пока мужчина медлил с ответом, у неё в голове прокрутился целый фильм с вариантами от "твоя мама такая сука, что любить её невозможно" до "люблю до гроба, готов на всё, лишь бы вы были счастливы". Но ответ был достаточно неожиданным.
- Майк, а ты сам хочешь услышать ответ на твой вопрос?
Подросток задумался.
- А как иначе я разберусь, почему все так у вас получилось? Понимаешь, я хочу понять.
- Понять... - отец помолчал. - Я сам хотел бы понять. Знаешь, а нет у меня простого ответа. Если хочешь разобраться, нужно смотреть, думать, анализировать. А отчего все так происходит... Непросто это, не знаю я, как объяснить. Вот не знаю. А что касается любви... - Он замолчал.
Поезд остановился и свистнул, а потом двинулся назад. Все закрутили головами, в том числе и Майк. Рита смотрела на невероятной красоты подпорную стену, удивительно органично выложенную керамическими плитками с неожиданными узорами, изображавшими живых и фантастических существ. Проехав несколько десятков метров задним ходом, поезд остановился снова. Машинист выскочил, бодренько перевел стрелку и опять потянул ручку свистка. Состав из трех вагончиков потянулся вверх. Заросли вдруг отступили, поезд аккуратно пробирался через миниатюрный мостик, построенный над обрывом. Из обрыва тянулись верхушки деревьев - мощные каури младенческого возраста соседствовали с элегантными риму, разлапистые папоротники соперничали с независимыми титри, и все это буйство переплеталось всевозможным кустарником и высоченными травами и лианами, грозившими заполонить все свободное пространство.
Путешественники щелкали фотоаппаратами, и только её соседи сосредоточились на своем разговоре.
- И, если да, то что бы ты хотел услышать?
Мальчик на секунду замешкался.
- Я хочу, чтобы ты ответил мне правду. Как есть. Мне нужно знать, почему у вас так все происходит. Она всегда веселая, даже когда плачет... Знаешь, мне трудно это объяснить. Но мама она как... Ну, как шампанское - у неё всегда какие-то идеи, куда-то бежит, что-то придумывает, может в футбол с нами погонять. Недавно затеяла игру "в поисках сокровищ". Выдумывает какую-то загадку и по ней нужно понять, в какую книгу положила листок с заданиями. Выполнишь эти задания - найдешь другие, а потом, в самом конце тебя приз ждет - сокровище. Мы с Дэном вдвоем играли, так она нас обоих потом потащила на ралли. Знаешь, как она носится - настоящий гонщик. Мы тоже рулили. Здорово было...
А когда тебя видит, словно каменеет. Будто была мама, а тут вдруг кто-то чужой появился, вроде и не она это. Скажи, почему вы женились, а потом всё так... кувырком.
- Кувырком... Да, это ты верно сформулировал. Не знаю... Почему-то все выглядит совсем не так, как мы это себе представляем. - Рита искоса наблюдала за ними, мужчина нахмурился, видимо вспоминая.
- Мама твоя, она неплохая женщина. И я её всегда любил. Но она делает много глупостей. Мне всегда не нравилось, как она формулирует свои мысли, её причуды, попытки указывать мне, что делать. Мужчина всегда видит лучше, чем женщина, но они этого не понимают. Вот и твоя мать считала, что она права, хотя это и не так.
По крыше вагончика застучали крупные капли дождя, и Рита не услышала, что он говорил дальше. Так всегда - солнце, солнце, и тут же дождь. Вот и радуга разневестилась в полнеба. Мелкие брызги залетали под крышу и серебристой пылью окутывали пассажиров. Народ развеселился. Майкл даже засмеялся, уходя в сторону от сложного вопроса родительских отношений. Но в глазах его отца светилось серое небо, в котором отражались густые заросли и раздумье...
***
... купил этот участок двадцать два года назад. Он очень хотел заниматься гончарным делом, и поэтому оставил свое преподавание в школе, взял в банке кредит и построил гончарную печь - вы видели её, когда мы отъезжали от станции. - Прорвался голос машиниста и гида по совместительству. Рита прислушалась, и соседи её тоже сосредоточились на экскурсии.
- За глиной нужно было идти все дальше и дальше, поэтому Генри проложил первые рельсы и пустил вагонетку. Вагонетку тоже сделал сам. Денег было мало, банк требовал погашения кредита, а гончарные изделия никто не хотел покупать...
Поезд въехал в крошечный туннель, стенки которого были выложены разных цветов и разной формы бутылочными донышками.
- Когда он строил эту дорогу, нужно было укреплять стены. Материалы очень дорогие, и поэтому Генри решил использовать бутылки. Туристов было не так много, но если не выбрасывать пустые бутылки, то можно выложить подпорные стены. Потом сделал эти плитки. - Теперь вагончики снова катились мимо фантастического разнообразия глиняных плиток, на каждой из которых можно было увидеть либо фигуру, либо целый сюжет.
***
... - Я хотел помочь ей измениться, стать более серьезной, вдумчивой. Не бежать куда-то, а решать вопросы оптимально. Чем мчаться сломя голову - позвонить по телефону, воспользоваться доступными сервисами. Я хотел научить её быть женщиной...
- А Рональд говорит, что она самая классная женщина, которую он когда-либо встречал.
- Перестань, - оборвал он мальчика. - Эта не та тема.
- Ладно, - Майк быстро согласился. - Но только как ты мог её изменить? Разве можно изменить человека, ведь он уже такой, как есть. И мама очень хорошая. Зачем же было её менять?
- Ты не понимаешь. Она могла бы стать ещё лучше.
- Но вы разошлись.
- Да...
***
И снова чужая жизнь, чужие проблемы. Как будто не было своих. Рита подумала о непростых отношениях с Вадимом. Когда-то он сказал ей, что не готов иметь ребенка, потом, позже. Они были совсем юными, и жизнь была такой себе репетицией предстоящего счастья. Тогда казалось, что это несложно, просто медицинское вмешательство, небольшая операция. Она не задумывалась, что это такое. И сделала аборт. Потом... Потом прошли годы. Вадим все никак не мог созреть для детей, а ей казалось, что он прав, нужно подождать. Мужчины взрослеют позднее. Но время... Она тоже не молодела.
И словно небо услышало...
- Рита, ты же понимаешь, я очень много работаю, нам рано заводить ребенка. Подожди, я должен завершить этот этап своего проекта. Кроме того, мы собирались пожить где-нибудь во Франции пару лет, куда ты торопишься?
Прохладный воздух летней ночи пах черемухой. Густой запах счастливого детства. Черемуха росла во дворе её родителей, и тяжелые белые гроздья стучались в окно спальни. Но сейчас этот запах дурманил, вызывая тошноту и странное головокружение.
- Дима, я уже не девочка, мне за тридцать. Когда рожать, когда растить? - что-то мелькало яркое вокруг, словно звезды падали... или взлетали. Три часа ночи, но в дом они не шли. Просто стояли на дорожке в саду и спорили. Каждый настаивал на своем. И вдруг что-то потекло по ногам, ей стало плохо.
- Дима...
- Рита, ты же умная женщина, ну, куда ты торопишься. Мы все успеем.
- Дима...
- Что Дима? Почему ты упрямишься? У нас есть планы, есть договоренности, и пока мы не планировали ребенка...
- Дима... - В голове стало пусто и холодно, он успел подхватить её.
Очнулась в больнице.
- Что с ребенком?
Сестра глянула с удивлением.
- Ваш муж сказал, что сохранять не нужно, сделали чистку.
Светлые стены палаты завертелись каруселью...
И все. У неё осталась только племяшка, которую Вадим недолюбливал. Да и Рита старалась не сильно демонстрировать свои отношения с родней, понимая, что на самом деле он просто дико ревновал.
Риту вдруг охватила жгучая зависть к той незнакомой женщине, которая носилась на гоночных автомобилях и гоняла в футбол с сыном-подростком и его друзьями. Та женщина осталась собой, видно, как гордится ею сын. Впрочем, наверное, никогда не поздно найти себя...
***
Поезд поднялся на вершину горы. Все выбрались на волю. Казалось, что они парят в небе, такой был простор. Облака кучерявились в ярко-голубом небе, подсвеченные теплыми солнечными лучами. Всё было огромным, настоящим и невыносимо сказочным. Рита засмеялась от счастья. Она сливалась с этим чудом красоты, впитывала необъятный простор и невероятную синь.
***
... Когда у Генри уже начались проблемы с погашением кредита и банк пригрозил наложить арест на землю, несколько человек попросили его покатать их на вагонетке. Каждый заплатил по пять долларов. Им понравилось, на следующий день пришли другие пассажиры. Появились помощники. Дорогу стали удлинять, строить новые вагончики. Через год он смог погасить кредит. С помощью своих друзей засадил эти склоны. После разработки глины много растений погибло, поэтому было высажено более двадцати тысяч деревьев.
Сейчас Генри продолжает заниматься гончарным ремеслом. Вы можете купить в магазине на станции его изделия. А дорога... В прошлом году у нас уже был пятимиллионный пассажир. Но для Генри это всего лишь побочный эффект, себя он считает гончаром.
***
- Здорово, представляешь, человек всю жизнь занимается тем, что ему нравится, и ещё денег кучу зарабатывает. А просто взял и поменял всё в своей жизни. Не захотел работать учителем, и стал гончаром. Наверное, он счастливый.
Рядом беседовали попутчики. Отец хмурился, а мальчик спокойно рассуждал, не замечая недовольства.
- Ты же не любишь свою работу, ты смог бы вот так вдруг все изменить?
- Это не так просто, легче сказать, чем сделать.
- А он смог... - В голосе подростка слышалось раздумье и разочарование.
***
Возвращаясь, поезд лихо мчался по знакомому маршруту, останавливаясь, сдавая назад, посвистывая и притормаживая на поворотах. Рита смотрела в окно на осеннее разноцветье красок и улыбалась. Что-то произошло там, на вершине горы. Что-то очень важное и хорошее.