- Долли, они все испортили. Вот скажи мне, ну, почему эти люди запрещают добычу золота? Все хотят золото, и я могу его добывать, а эти глупцы развесили везде плакаты "Нет шахтам!", и запретили раскопки. Нет, ты подожди, не спорь со мной. Я знаю, что ты тоже всегда хотела тишины и не желала, чтобы рядом с нашим домом была золотодобыча. Я выбрал участок подальше, а ты все равно спорила. Что хорошего, что теперь у нас не добывают золото?
Ветер тихо промелькнул вверху, слегка зацепив розовое облако. На аккуратно подстриженную траву упала тень, скользнула по рыжей бейсболке, из-под которой выбивались седые волосы, давно не соприкасавшиеся с расческой. Красная клетчатая рубашка топорщилась на широкой спине, а узловатые пальцы, с въевшимися навсегда следами пыли и машинного масла, вздрагивали на гранитной плите. Там было написано:
"Ты всегда была упряма, Долли Хиггинс, но я тебя не отпускаю"
Брюс приходил сюда каждую неделю вот уже сорок лет. Ему казалось, что золотодобычу запретили именно потому, что его жена всегда возражала против раскопок на их полуострове. Они спорили и спорили... Долли ходила на собрания, где составляли петиции, собирали подписи, требовали остановить разработки и закрыть все шахты. Собственно, больших шахт там никогда и не было. Так, небольшие углубления, но золота, намытого им, было достаточно для постройки дома. Чтобы жена не ворочала, Брюс решил купить участок подальше от места разработок, поэтому домой приезжал не часто - один-два раза в месяц. Долли сердилась, но изменить ничего не могла. Не было лучшего механика чем её муж, он ремонтировал любую технику и, кроме того, обладал сверхъестественным чутьем. Пробираясь среди зарослей, Брюс ударял кайлом о землю со словами: "Здесь есть золото" - и оттуда намывали драгоценный металл.
Однажды он вернулся домой, но жена не вышла к порогу, хотя шум его старого автомобиля был слышен за пару километров. Она лежала в спальне, и тихо улыбаясь, смотрела на него.
- Брюс, я рада, что ты успел, - сказала она, - я так боялась, что не увижу тебя перед уходом.
- Ты решила найти новые способы воздействия на меня? - нахмурившись, пробормотал он.
- Будь счастлив, мой дорогой мальчик, я всегда любила тебя. - И она закрыла глаза...
Потом в доме были соседи, Рэйчел, давняя подруга Долли готовила обед, а товарищи по золотодобыче хлопали его по плечу. Брюс хотел, чтобы они скорее разошлись, а Долли снова сидела бы за столом и, положив подбородок на руки, смотрела, как он ест приготовленный ею ужин. Однако когда все чужие и близкие ушли, оставив его одного, Долли не вернулась - она осталась лежать там, на маленьком кладбище, где были могилы старого Джо и крошки Алис. Брюс не согласился с этим.
На следующий день, приготовив завтрак, он уехал на участок, заглянув предварительно к Долли.
- Я вернусь, как обычно, - сказал он. - А Боб сделает плиту, он знает. Но ты запомни, Долли Хиггинс, я тебя не отпускаю.
...Сейчас он снова сидел рядом с ней, продолжая нескончаемый спор.
- Ты пойми, золото всегда нужно людям. За золото можно купить все, что захочешь. Но на полуострове закрыты все шахты. Я иду через буш, иду по улице и чую, что там, под землей лежит золото, очень много золота. Нет, мне оно не нужно - зачем? У меня есть все, что я хочу, а ты давно ничего не просишь. Впрочем, ты всегда радовалась малому. Вот и сейчас, ты, наверное, довольна, что закрыты шахты.
Брюс снял бейсболку, потер красную полосу на лбу и посмотрел на небо. Там плыли облака, края которых отливали разными оттенками золотого цвета: желтыми, оранжевыми, розовыми. Синее небо оттеняло их переливчатым бархатом, а ветер, совершенно не слышимый внизу, подправлял им форму. Облака были удивительно изменчивы и всегда наплывали как раз тогда, когда он разговаривал с женой.
- Золото нужно для экономики страны. Они все говорят умные вещи, кричат, что страна должна развиваться, но запретили добычу. Подожди, не перебивай меня. Понимаешь, когда в стране много золота, то страна богата и у людей есть работа. Но сегодня почему-то решают, что работу можно найти иначе. И как, скажи на милость? Ведь добыча золота - это новые рабочие места, это приток денег в страну... - Он читал газеты, сердился на новомодные влияния, на эти дурацкие разговоры о зеленом туризме, в то время, когда половина страны жила на пособие. Люди должны работать, считал Брюс. Так думали его родители, так думал он сам.
- Да, ты помнишь, Затерянный источник? Сегодня я чинил там ворота. Генри - это новый парень, он приехал из Окленда и сразу завел здесь свои порядки, так вот он придумал поставить огромные сдвижные ворота, а раму зашил жердями. И сейчас эти трехметровые жерди, выставленные полукругом, разъезжаются, словно живые, но регулярно ломаются, а новый электрик, да, ты же его знаешь, это малыш Грег, сын Димитроса... Он уже вырос и работает на источниках. Надо признать, что у мальчишки и впрямь руки умные. Кстати, у него самого сыновей то нет, зато его дочка уехала учиться - собирается стать ветеринаром. Пустяковая была поломка, а он не нашел - все потому, что ищет что посложнее, а там всего то провода окислились. Да, Затерянный источник теперь совсем другой - тебе бы понравилось. Между прочим, Генри всегда приглашает меня в свободные часы. А зачем? Что я, в горячей воде не купался? Знаешь, там цветы над водой - совсем как ты любишь, а вечерами огни разноцветные. Стоит куст агавы, только он уже не зеленый, а голубой, на него свет так падает. А рядом золотую жилу выложили - словно насмехаются над золотоискателями. Туристы рады, приезжают и плещутся под цветами, про золотодобычу рассуждают. Только что они в этом понимают. Эх, опять ты мне душу разбередила, Долли. Сколько раз я тебя просил, не затевай ты эти разговоры, все равно ведь я прав.
Брюс поднялся с камня и осмотрелся по сторонам. Недалеко от кладбища стояли деревья, сквозь редкую красную листву которых проглядывала прозрачная осень. Двойной свет отражался от темных гор, покрытых стройными соснами. Он вздохнул. В прошлом году там были разработки леса, и теперь правая часть гряды резко выделялась своим коричневым цветом на фоне густой вечной зелени. Пока ещё подрастет молодая поросль - только два месяц назад высадили крошечные, двадцать сантиметров высотой саженцы.
- Диггер, иди сюда, - негромко позвал он. К хозяину примчался черный пес. Пес был совсем ещё молод - почти щенок. Его лохматые уши развевались от быстрого бега, а озорные глаза преданно смотрели на Брюса.
- Ты знаешь, Долли, что этот паренек надумал? - он кивнул на Диггера, крутившего хвостом без остановки. - Помнишь, тот ручеек от источника? Ну, как ты не помнишь, он ещё начинается от дома Джошуа и течет через дорогу. Правда сейчас его частично упрятали в трубу, и он бежит под дорогой, а, вырвавшись из трубы на волю, образовывает заводь и разливается в два больших ручья, который текут по пляжу и впадают в море. И вот между этими потоками получился небольшой островок. Впрочем, может и не островок, так сухое место - туда прилив не достает, если только море не штормит. Да, так вот, на той отмели поселились крупные белые чайки, и место свое они тщательно охраняют. А этот черный разбойник решил с ними поиграть. Вот и сегодня - подобрался к ним поближе, думает, не видят его, ну... В общем, сегодня ему повезло - удалось удрать. Сколько раз я говорил, не лезь к чайкам, ведь если догонят - не сдобровать тебе. Ведь уже один раз получил - неделю я его потом лечил. Нет, опять лезет. Они ведь если поодиночке - добыча для собаки. А если стая - то кто угодно их добычей станет. А этот парнишка не верит, думает, что он самый страшный зверь. Эх, видела бы ты, как он от них улепетывал - ног не видно было, только уши параллельно воде. А чайки - за ним. И ведь даже не все поднялись, видать, только охрана, основная стая не шелохнулась. Да и те скорее для разминки взлетели - они Диггера точно не боятся.
Пес сидел, опустив уши, словно понимал, что хозяин над ним посмеивается. Поднял морду, посмотрел внимательно и почувствовал, что они ещё не уходят - не закончен разговор, ткнулся Брюсу в колени и помчал дальше по своим собачьим делам.
- Я не разрешил Рэйчел повесить занавески, которые ты приготовила. - Продолжил он, снова опустившись на камень. Небо начинало потихоньку темнеть, но домой незачем было идти. Долли была здесь и она внимательно его слушала.
- А в верхней комнате разбилось стекло. Ну, и пусть. Там никто не живет. Мы с Диггером устроились на кухне, а в твоей комнате я ничего не трогаю, пусть уж будет по-твоему, не ворчи. Но только я тебя предупреждаю, я все равно не позволю убрать мою технику. Это что они удумали! На прошлой неделе приходили из городской управы и предложили мне бесплатно забрать все мои машины. Бесплатно, ты можешь себе это представить. Говорят, чтобы не портить вид улицы. Это моя-то техника портит им вид. А они ничего не портят? Мои машины честно работали, и ещё будут работать. А эти грамотеи рассказывают мне про туристов, которые приносят доход городу. Да из-за этих туристов запретили добычу золота. А теперь у меня хотят забрать машины. Но я не позволю. Мой экскаватор ещё может копать землю, а старый джип я покрасил в белый цвет - ты всегда хотела, чтобы у нас была белая машина. Правда, я на нем уже не езжу, пользуюсь новомодной тойотой, но джип стоит у гаража. Давно не пробовал завести его, там уже даже выросло небольшое дерево, как раз у бампера.
Брюс разволновался, снова поднялся с камня и даже сделал два шага к выходу.
- Мои машины. Они верно служили мне, я платил за них честно намытым золотом и снова добывал золото. Этот наш мэр ткнул мне в нос садик Рэйчел. Ты же знаешь, её дом почти напротив, чуть наискосок. Она, кстати, целыми днями торчит в своем саду, мозолит мне глаза. Будто ей дома нечего делать. Как хорошая хозяйка может не найти себе работу в доме? Вот скажи мне! Нет же, целыми днями она в саду, и как только я появляюсь, тут же окликает меня. Я, конечно, понимаю, Том давно умер - помнишь, его убили пришлые. Рэйчел после того стала тебя поддерживать. И требовать запрета на золотодобычу. Конечно, золото разный люд привлекает, совсем темные личности шатаются. Но после того как запретили добычу золота, у нас в городке стала спокойно.
Да, вот Рэйчел теперь тоже одна, сыновья её уехали на шахты - в Австралию, вот она целыми днями и возится в своем саду. Устроила низенькую стриженную изгородь, вокруг цветут различные растения - и в земле и горшках. Они цветут круглый год. Но в её садике все кукольное - маленькие растения, маленькая изгородь, маленькая Рэйчел.
Приходится ей иногда помогать. Она предлагает мне ужин, но ей с тобой не сравниться. Смешно даже сравнивать твоё жаркое и то варево, что готовит эта женщина. Нет, Долли, вот ты мне скажи, ну, как ты могла поручить ей заботиться обо мне? Или ты не понимаешь, что мне все эти заботы не нужны. Мы с Диггером живем так, как хотим. И точка. Поняла? И не смей мне перечить! Я не отдам свои машины, и не позволю Рэйчел обо мне заботиться.
Голос у Брюса слегка охрип, а тщательно выбритые щеки покраснели - он знал, Долли не позволяла ему приходить е ней небритым. Под густыми бровями спрятались влажные карие глаза, словно отливавшие темным золотом. Он ждал...
- Все хорошо, мой постаревший мальчик. Не отдавай свои игрушки - не так уж они портят вид улицы. И не нужно вешать занавески, вам с Диггером они не нужны. Но всё-таки, помогай Рэйчел и не отказывайся от ужина... - тихо прошелестел ветер, сбросив на гранитную плиту несколько блестящих капель.
Осень укуталась голубыми сумерками, и спрятала темные глаза Брюса. Но его лицо посветлело. Так было всегда - они беседовали с Долли часами, и, в конце концов, она всегда отвечала ему. И соглашалась с тем, что он прав.