Белоусова Светлана: другие произведения.

Секреты Максимовых (начало романа)

Сервер "Заграница": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Помощь]
  • Оставить комментарий
  • © Copyright Белоусова Светлана (silviaposados@hotmail.com)
  • Обновлено: 03/09/2009. 31k. Статистика.
  • Повесть: Испания
    •  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    20-ти летняя сага о семье Максимовых, где, на первый взгляд, жизнь удалась у всех ее членов. Однако внешняя стабильность и благополучие хранят секреты прошлого, недомолвки, измены, которые постепенно начинают всплывать на безоблачном горизонте клана Максимовых...
    •   
      1.
       В закрытом зале совещаний Посольства некой азиатской страны находились двое мужчин. Один, постарше, г-н Курасаки, сидел почти неподвижно, второй, помоложе, стоял лицом к окну.
       В дверь постучали, и после короткой паузы вошел молодой человек лет 28-ми. Уважительно поклонился Курасаки и его помощнику.
       - Г-н Курасаки, прошу прощения за опоздание, вот тут все необходимые документы, - коротко обратился он к старшему по званию и возрасту дипломату и положил перед тем черную папку.
       Не открывая папки, Курасаки жестом пригласил помощника присеть. Тот подчинился, занял место рядом с шефом и обратился к вновь прибывшему:
       - Господин Вуаява, доложите о последних результатах Ваших наблюдений.
       Вуаява слегка поклонился, и начал свой ответ:
       - Господа! Как я уже информировал вас, русские практически закончили разработку генетической карты репродуктивного здоровья, то есть, предрасположенности к сердечно-сосудистым и онкологическим патологиям, а также нервно-психическим расстройствам. Лаборатория, которую возглавляет профессор Максимов, занимается непосредственным созданием систем молекулярных ДНК-маркеров, с помощью которых сможет сфopмировать группы риска и проводить эффективный мониторинг сердечно-сосудистых, онкологических, аутоимунных и других заболеваний.
       Курасаки его перебил:
       - Господин Вуаява, если я правильно Вас понял, мы имеем дело не с экспериментальными опытами на начальной стадии, а говорим о реальной возможности русских расшифровки механизмов возникновения большинства заболеваний, в том числе, как следстивя атак биологического оружия, правильно?
       Вуаява кивнул.
       - Это значит, что русские практически закончили разработку методов профилактики, диагностики и решения на данный момент самой главной проблемы, над решением которой работают ученые многих стран, а именно, предпосылки для создания генетических баз данных и генетических паспортов населения, так? - он обратился теперь к своему помощнику.
       - Именно так, господин Курасаки! Вы совершенно правы, и, если позволите, предлагаю перейти к решительным мерам по предотвращению любых возможностей русских перейти на качественно новый этам разработки генно-инжинерной технологии.
       Курасаки, словно не услышал последних слов помощника, снова обратился к Вуаяве:
       - Что Вы предлагаете?
       Вуаява несколько смущенно глядя на помощника Курасаки, произнес:
       - Профессор Максимов, человек увлеченный наукой, его имя известно за пределами России, он давно печатается в ведущих научных журналах, получает высокие гонорары. При этом работает с весьма ограниченным числом лиц, действительно посвященных в суть его экспериментов. Я имею в виду военно-стратегическое и привентивное назначение его исследований. Среди работников лаборатории доступ к секретной документации имеет только его личный помощник, молодой ученый Алексей Ворошилов, который, в свою очередь, встречается со старшей дочерью профессора. Я не думаю, что радикальные меры, предпринятые по отношению к Максимову, дадут нужные результаты. Поэтому предлагаю отдать в разработку Ворошилова.
       И, разложив, перед Курасаки несколько фотографий, продолжил:
       - Это профессор Максимов
       - Это его жена и старшая дочь
       - Это младшая дочь
       - А это Алексей Ворошилов, приемник Максимова и его будущий зять. Талантливый, но при этом азартный. Любит деньги, живет не по средствам, в связи с бракосочетанием со старшей дочерью Максимова нуждается в день
      гах, чтобы поддерживать уровень жизни молодой жены...Именно по этому направлению и надо поработать с Ворошиловым... - подвел итог своей части доклада Вуаява.
       - Мы установили за ним наблюдение, - продолжил помощник Курасаки, господин Симура.
       - Наш человек уже связывался с Ворошиловым под предлогом предложения опубликовать в иностранном журнале цикла научных статей. Предложенный гонорар очевидно Ворошилова воодушивл. Думаю, мы правильно выбрали объект.
      
      2.
       В доме Максимовых горели все люстры. Паркет сверкал и переливался в лучах яркого освещения. Ольга Александровна давала последние указания на кухне своей домработнице:
       - Марья Васильевна! Я же просила к рулетикам с лососинкой положить свежего укропчика, а не петрушки. Вы уж меня слушайте внимательно, когда я на что-то прошу обратить особое внимание.
       В свои сорок пять Ольга Александровна выглядела блестяще. Наделенная изумительной внешностью, изящной фигурой, тонкими чертами лица, выразительными зелеными глазами и роскошными волосами, она и двадцать пять лет спустя сохраняла молодость и свежесть, вызывала зависть среди женщин более молодого возраста и наравне с ними ловила восхищенные взгляды мужчин всех живущих поколений.
       - Олечка Александровна, миленькая! Простите дуру старую, совсем закрутилась. И голова кругом идет, сию минуточку все исправлю! - засуетилась помощница по дому и стала быстро собирать обратно в пучок веточки свежей петрушки аккуратно разложенные на блюде с лососиными рулетиками.
       - А оливье с белой рыбой будет? Терпеть не могу с мясом! - появилась на просторной кухне в черной шелковой пижаме и босиком младшая дочь Максимовых, Эля.
       - Тетя Маша, ты помнишь, что я терпеть не могу оливье в мясом?
       - Эличка, Кошечка моя, - запричитала тетя Маша, как звали старую домработницу обе сестры, - конечно же помню. Как же я такую красавицу обделю любимым салатиком!
       Довольная Эля, убедившая мать накануне родительского юбилея, не отправлять ее в Гимназию из-за простуды, вышла из кухни и остановилась перед круглым столом в холле, где час назад привезенные свежие цветы еще лежали не развернутыми.
       Младшей дочери Максимовых совсем недавно исполнилось семнадцать. Она была очень похожа на мать, правда значительно выше. В детстве занимающаяся легкой атлетикой, а последние четыре года бальными танцами, Эля Максимова и осанкой, и походкой, была похожа на балерину. Тонкая, с собранными в высокий хвост выкрашенными в черный цвет волосами, которые вызывающе подчеркивали теперь контраст с белой кожей правильного лица с зелеными миндального разреза глазами.
       - Ма, я займусь цветами, ладно? - крикнула она в сторону кухни и, подвинув стул, уселась разворачивать ароматный трех-цветный ворох и отдельно завернутые зеленые ветки для контракста композиций.
       В этот момент дверь в холле распахнулась. Страшая дочь Максимовых, Любаша, ослепительная красавица, в пальто нежно-сиреневого цвета, вошла в дом с подарочными пакетами. Чуть ниже младшей сестры, Любаша, как с детства звали девушку домашние и друзья, была представитльницей самой настоящей славянской красоты. Без каких-либо корректировок или хирургических вмешательств. Стройная фигура, не лишенная женских форм, длинные, ухоженные пшеничные волосы, светло-серые с бархатными ресницами большие выразительные глаза, пухлый рот, маленький точеный носик, правильная форма бровей - если бы не тяга к точным наукам, очевидные способности в рисовании и одновременно легкость, с которой Любаша выучила четыре иностранных языка, она была безусловной кандидатурой на победу в конкурсе Мисс Россия.
       Увидев младшую сестру, приложила палец к губам, показывая глазами на пакеты.
       - Мама! Люба приехала с подарками, иди скорее сюда! - необъяснимым образом младшая сестра в очередной раз поступила вопреки просьбы старшей.
       - Ну что ты в самом деле, Элька! Просила же не поднимать шума! Это же сюрприз.
       - А у меня нет секретов от мамы, правда, Ма? - она заискивающе посмотрела на Ольгу Александровну, выходящую на зов дочери.
       - Здравствуй, Любаша! Что, наша маленькая безобразница снова вредничает? - она подставила старшей дочери щеку для поцелуя.
       - Что ты там напокупала? Покажи?
       - Нет уж, Мамуля. Если эта нахалка не умеет держать язык за зубами, ты же меня понимаешь, что сюрприз - он и есть сюрприз, это вам с папой, но я вручу, когда он приедет. Не обижайся на меня, ладно?
       Ольга Александровна поджала, было, губы, словно начала обижаться на старшую дочь, но потом вдруг передумала. Сегодня не день, чтобы устраивать сцены. А по этой части она могла бы получить приз за пожизненную роль самой драматической актрисы... Сегодня ЕЕ день, когда она должна быть самой счастливой женщиной на свете. А иначе, что люди скажут!
       Повернулась, и не говоря ни слова дочерям, Ольга Александровна отправилась к себе. Поднялась по лестнице. Перевесилась через перила и наигранно распорядилась:
       - Любаша, Золотко, позвони Танюше. Поторопи ее. Она меня не только причесать, она мне и маникюр должна переделать. Как придет, сразу же ко мне.
       - Конечно, мам, - Любаша направилась на кухню на помощь к тете Маше, так как свое фирменное блюдо, пирожки с секретными начинками готовила исключительно сама.
      
      
      3.
       Профессор Максимов заканчивал просмотр бумаг, которые ему час назад принес его ассистент и будущий зять, Алексей Ворошилов.
       - Голубчик, что-то я не разберу, это наши с Вами последние результаты? Готовь поклясться, что эти данные мы уже обработали. Дайте-ка мне мой журнал. А лучше, вон ту папочку с рукописями. Я проверю.
       - Валерий Валентинович, это последние обработанные данные. Могу повторить, но других я не видел. - Ворошилов очевидно нервничал, так как самые последние данные опытов по выделению имунно-гена он спрятал в папку для новой знакомой, журналистки международного научного издательства, с которой договорился встретиться послезавтра и обещал ей за ближайшую неделю написать первую статью из цикла, рассчитанного на полгода.
       Профессор растерянно продолжал перебирать бумаги, графики и компьютерные распечатки.
       - Валерий Валентинович, Вы посмотрите, который час. Если выезжать сейчас, мы еле-еле успеваем к началу банкета, а ведь Вам еще надо переодеться. - Ворошилов всячески пытался оторвать профессора от возникшей в последний момент проблемы. Он решил использовать последний аргумент:
       - Мне что, позвонить Ольге Александровне и сказать, что мы задерживаемся?
       - Что Вы, Алеша, ни в коем случае Олечке не звони, она нас обоих растерзает! Всё, собираемся, утро вечера мудреннее, поищу в другой раз... Но я точно помню, что положил последние распечатки именно сюда...
       Раздасадованный, профессор Максимов надел плащ, взял свою шляпу, и направился на выход за своим учеником, запихивая на ходу в портфель бумаги, взятые со стола. Ворошилов очевидно спешил.
      
       Они вышли на улицу. Дождя не было, а холодный ветер поднимал вверх и кружил опавшими листьями. Один из листьев упал профессору на шляпу, так там и остался.
       Ворошилов распахнул заднюю дверцу профессорского Мерседеса, на покупке которого настояла Ольга Александровна, снова взглянул на часы, потом - на окна лаборатории. Профессор, не любивший водить этот слишком уж чопорный автомобиль, также откзывался ездить на месте копилота, удобно расположился на заднем сидении и снова раскрыл папку, которую прихватил из лаборатории.
       - Поехали, Миша! - скомандовал Алексей водителю, не пристегиваясь на месте копилота.
       Машина профессора тронулась.
       Из глубини двора здания второй автомобиль зажег фары и медленно пристроился за Мерседесом.
       - Миша, притормози у цветочного ларька, - сказал Ворошилов и обратился к профессору:
       - Валерий Валентинович, без цветов нас с Вами не пустят. - шутливо произнес он и с озорной улыбкой подмигнул будущему тестю.
       - Я вижу, дорогой мой, и тебя Оленька взяла в оборот и уже объяснила нормы нашего дома. Да, она у нас женщина с харакетром, но во всем отлично разбирается, а посему дурного не посоветует и плохому не научит.
       Водитель притормозил у большого цветочного магазина, и Ворошилов выскочил под только что начавшийся моросящий дождь. Через несколько минут он вернулся с раскошными букетами темного красных бархатных роз для будущей тещи и бледно розовыми для будущей жены. Для младшей дочери Максимовых он купил красиво оформленную коробку конфет.
       Тойота с забрызганными номерами остановилась примерно в ста метрах за Мерседесом. Дворники не переставали работать, разбрасывая в стороны капли первого осеннего дождя.
      
      
      4.
       Ольга Александровна, в великолепном черном платье, приятно шуршащим, с глубоким декольте, подчеркивающим ее красивую грудь, распахнула двери перед мужем и будущим зятем.
       Валерочка, Алеша, ну что же вы так долго? - капризно воскликнула она, протягивя руки навстречу мужу, который, как это было у них заведено, поставил портфель с бумагами на стоящий рядом стул, снял шляпу, немного наклонился и поцеловал руки жены. Потом, слегка замешкался и достал из портфеля плоскую квадратную коробочку и протянул жене:
       - Оленька, это мой тебе подарок в честь нашего двадцатипятилетия.
       Ольга Александровна повернулась к гостям, которые с любопытством высыпали в просторный холл профессорского дома, и открыла коробку, чтобы одновременно увидеть самой и показать другим, давно выбранный подарок.
       Гости ахнули. Она медленно обвела взглядом с торжествующей улыбкой присутствующих, остановившись на подруге детства мужа, всю жизнь в него влюбленного, некрасивую Викторию, и произнесла:
       - Мужчина всегда в состоянии оценить настоящую женщину!
       Потом снова повернулась к мужу и попросила надеть сверкающее колье на ее длинную тонкую шею.
       Гости громко захлопали, кто-то из глубины столовой даже закричал "Горько".
       Когда Валерий Валентинович в новом костюме спустился к гостям, приглашенные женой пары и редко, одинокие, но нужные люди, практически расселись за длинным столом.
       Настал момент первого тоста и поднялся Алексей Ворошилов.
       - Ольга Александровна, Валерий Валентинович, Любаша, Эля, дамы и господа! Я счастлив, что мне оказана честь первого тоста. Я хочу подять бокалы за замечательную пару, которая многим из нас должна служить примером: выдающегося ученого, настоящего светилу российской науки и просто хорошего человека, который привел меня в свой дом, где меня приянли, как родного, который научил меня всему тому, что я сейчас знаю и умею. За то, что доверил мне участие в важнейшем открытии будущего, за то, что дал согласие на брак со старшей дочерью... - он ласково посмотрел на Любашу, сидящую ровно напротив.
       - и за то, что познакомился со мной, жаль, что пока несовершеннолетней...-неожиданно продолжиля Эля, нахально глядя в глаза растерявшегося Алексея.
       Гости прыснули, Ольга Александровна посмотрела с укоризной на младшую дочь, Любаша чуть нахмурилась, но, поймав добрый взгляд отца, успакоилась.
       Валерий Валентинович поспешил на помошь своему любимцу:
       - Хочу добавить, дорогие мои домочадцы и друзья, что ничего бы этого не было, о чем говорит Алеша, если бы не мудрое руководство нашим семейным кораблем моей супруги, умницы и карсавицы Оленьки. За тебя, Оленька!
       - За тебя, Оленька, - подхватили гости и стали подниматься, чтобы дотянуться до бокала амфитрионов.
       После нескольких тостов поднялась Виктория. Некрасивая ровесница юбиляра, выросшая с ним на одной улице и проучившаяся в одной школе и потом в институте. С детства влюбленная в Валерия, она с горечью неразделенной любви долгое время помогала своему возлюбленному в начале его карьеры. Однако после знакомства Валерия Валентиновича с Ольгой, капризной красавицей, корыстной и влюбленной только в себя, но во время разглядевшей в Валерочке восходящую звезду, и, вцепившись у него мертвой хваткой двадцать пять лет тому назад, лишила Викторию самого дорогого. Уговаривать Валерочку не пришлось, он влюбился в Ольгу, которой едва ли исполнилось 19 лет, с первого взгляда. Они стали неразлучными, а через год сыграли свадьбу. Тогда Виктория оканчательно потеряла всякую надежду на счастье с этим таким любимым и таким недосягаемым мужчиной и признала оканчательную победу соперницы, на 11 лет моложе, но намного напористей, чем она сама.
       Однако в силу работы в одной и той же области, Виктория не исчезла из жизни Валерия Валентиновича. Вот и сегодня на юбилей серебряной свадьбы четы Максимовых, она была приглашена старым другом. Особенно он настоял на ее присутствии на их празднике, узнав, что от инфаркта скорпостижно скончался муж Виктории, Стас. Валерочка снова проявил щедрость души и удивительную доброту, оплатил все расходы, связанные с похоронами, и пригласил на юбилей к себе домой.
       - Уважаемые товарищи! - она запнулась, но продолжила, - Дамы и господа! Валерий Валентинович и Ольга Александровна, - ей было тяжело смотреть в глаза Ольге.
       - Хочу отметить удивительный талант юбиляра, его уникальные ум и интуицию, невероятную работоспособность и умение уделять время своей семье, вот уже двадцать пять лет. Согласитесь, в наше время это редкое сочетание в одном мужчине! За тебя, Валерочка! - она залпом опракинула содержимое своего фужера, не дожидаясь, чтобы с ней стали чокаться.
       - Как ты была хороша, пока молчала, - чуть слышно произнесла Ольга Александровна, а вслух громко парировала Виктории:
       - Счастливая семья - это не заслуга только мужчины, это ежедневная работа во имя семьи женщины. Семья - это парное катание! Кому-то благодарные мужья дарят бриллианты, у кого-то вымирают как мамонты!
       Гости расхохотались, решив, что хозяйка дома, известная своим острым язычком, просто удачно пощутила. Виктория покраснела и опустила голову. Громче всех хохотала младшая дочь Максимовых, Эля.
       Любаша посмотрела на сестру, потом на мать, которая победоносно, не моргая и свысока смотрела в упор на потерянную между приборов и салфеток Викторию. Любаша также посмотрела на отца и Ворошилова, но те, казалось, были на другой планете и что-то увлеченно обсуждали с одним сослуживцем Максимова-старшего. Стало неприятно.
       - Виктория Михайловна, попробуйте пирожков, начинка моя, рецепт секретный, - она подала Виктории тарелку со своими авторскими пирожками с грибами и орехами. Виктория подняла на ней свои переполненные слезами глаза и с благодарностью улыбнулась в ответ.
       Вскоре тетя Маша выкатила очень красивую серебрянную тележку - подарок на последний Новый год сеьме Максимовых от Алексея, с чистой посудой на нижней полочке, собрала закусочные тарелки и, быстро расставив новые, удалилась на кухню за горячим. Любаша поднялась и выскользнула за тетей Машей на кухню.
      
      5.
       В далеком сибирском городе Н-ске Вера Васильева сидела в приемной своего лечащего врача в ожидании результатов последней биопсии. Чувствовала она себя неважно, постоянные недомогания, иногда обмороки, соверещнно истощили когда-то очень даже миленькую молодую женщину, некогда подающую надежды, аспирантку Московского Медицинского Института, пришедшую работать под руководством молодого ученого, Валерия Максимова, который был ее научным руководителем. Правда через год на науке пришлось поставить крест, тогда она думала, что временно, и срочно уехать из Москвы. С тех пор прошло восемнадцать лет.
       Ночной звонок лечащего врача напугал Веру, ничего хорошего срочный вызов после очередной сдачи анализов не предвещал.
       Медсестра вышла и кивком пригласила Веру в кабинет.
       Доктор Лимонов сидел в своем кресле и листал историю болезни Веры Васильевой.
       - Как вы сегодня себя чувствуете, Вера? - он старался казаться спокойным.
       - Как никогда! Впереди планеты всей, - Вера попыталась улыбнуться.
       - Если бы у всех моих пациентов был такой настрой, половина во мне точно не нуждалась бы! Вы умница, Вера, честное слово.
       - Сергей Владимирович, что-то не так в анализах? - Вера решила не тянуть.
       - К большому моему сожалению, не так, как бы нам обоим хотелось, Вера. Биопсия подтвердила мои опасения, рак пошел в печень и правое легкое.
       - Метастазы? - Вера дернулась вперед, словно желая самой еще раз убедиться в том, что написано в истории болезни.
       - Да, Вера, это метастазы. Нужно немедленно начинать курс химиотерапии. И Вам обязательно нужно проинформировать Ваших родственников. Вы ведь сыну так ничего и не сказали, правда?
       Слезы побежали из глаз Веры. Нет, это был не страх от ужасной новости, это была боль за то одиночество, на которое проклятая болезнь толкала ее единственного сына.
       - Вера, Вы как-то были откровенны со мной и сказали, что отец мальчика живет в Москве, он известный ученый. Не так ли? Если позволите совет, я думаю, что Вам с ним нужно связаться. Ваша болезнь сейчас дейтствительно пересекла опасную линию, но наша медицина не стоит на месте, есть новые более агрессивные препараты, новые методики. Не сдавайтесь. Именно сейчас и надо бороться.
       - Сколько? - она подняла на Лобанова заплаканные глаза.
       - Что, сколько? - не понял он.
       - Сколько мне осталось жить?
       - Вера. Я не оптимист, это честно, но если сейчас опустить руки - максимум полгода. Надо бороться! Слышите меня? Обещайте мне написать отцу Вашего сына!
       Она дала слово Лобанову хорошенько подумать над его рекомендациями и вышла из консультации на улицу.
       Вера бездумно бродила по улицам. Стало смеркаться. В кармане пальто зазвонил мобильный. Сын пытался выяснить, куда запропастилась всегда пунктуальная мать.
       - Сынок, я сегодня задержусь. Не жди меня. Там на плите твои любимые котлетки и картошечка вчерашняя. Ты разогрей в микроволновке.
       - Мам, но ты не долго. Ладно? Я с тренировки только что пришел, устал. Спать хочу!
       - Конечно же ложись. Покушай и ложись. Не волнуйся. - и отключилась.
       Она сходила в кино на какой-то фильм, но, выйдя уже совсем поздно, не помнила ничего, ни названия, ни имен героев.
       Поздней ночью она села за столом на кухне и написала самое сложное письмо своей жизни. Получателем письма был Валерий Валентинович Максимов.
      
      
      6.
       Подполковник Кротов редко, когда волновался перед подобными встречами. Все-таки армия приучила его за многие годы не обсуждать приказы сверху, не анализировать правильность принятых решений, даже если они казались ему откровенно абсурдными. Именно так он оценил приказ руководства проинформировать профессора Максимова о прекратщении финансирования его лаборатории.
       За долгие года сотрудничества с Максимовым Кротов, в прошлом врач, надевший погоны, прекрасно понимал масштабы результатов исследований лаборатории Максимова и их последствия. Он, как никто там наверху, мог оценить жизненную необходимость всяческой поддержки работы профессора, уникума в своем роде, отца генно-инженерной технологии новой России.
       Прекратить финансирование лаборатории именно сейчас, когда Максимов так близок к раскрытию секрета молеклярного ДНК-кода, который среди военной элиты получил название "код выживаемости", было настоящим саботажем и провокацией. Однако противостоять саботажникам Кротов не мог.
       - Валерий Валентинович, здравствуйте, проходите, пожалуйста. Присаживайтесь. Чаю? Кофе?
       - От чашечки хорошего чая не откажусь, Петр Семенович. - профессор улыбнулся.
       - Лиля, два чая! - распорядился Кротов, набрав секретаршу по внутреннему.
       Когда секретарша закрыла за собой дверь, расставив перед шефом и его гостем две ароматные чашки зеленого чая, сахарницу и печенье, Кротов обратился к Максимову:
       - Валерий Валентинович! Мы с Вами занкомы почти двадцать лет и всегда были откровенны друг с другом. Хочу сказать, что лично я не разделяю мнения руководства и, даже с точки зрения моих весьма ограниченных знаний, считаю решение неправильным и не своевременным...
       - Петр Семенович, что -то случилось? - Максимов не понимал, к чему клонит его старый знакомый.
       - Случилось, дорогой, именно так, случилось. Министерство Обороны прекращает финансирование вашей лаборатории. Не спрашивайте меня, кто, почему и как. Не знаю.
       Максимов глотнул, еще не успевший остыть ароматный чай и закашлился. Из глаз выскочили слезы.
       - Петр Семенович, да как же так? Я же информировал Вас о последних результатах! Мы же вот-вот по ДНК - маркерам дадим классификацию. Уверяю, Вас, голубчик мой, мне надо всего-ничего, максимум год! Что такое один год для науки, Господи!
       - Валерий Валентинович, я сам не нахожу объяснений, но, как человек военный, подчиняюсь приказу.
       - Сколько у нас с Вами времени, пока приказ на подписании? - с отчаянием спросил Максимов.
       - До конца этого месяца, Валений Валентинович. Это максимальный срок, который я смогу продержать документы у себя, - не глядя в глаза профессору, постаревшему и сгорбившемуся на глазах, ответил оканчательно смущенный Котов.
       Пока профессор Максимов спускался по лестнице известного здания на Литейном, его виски поседели, сам он сгорбился, противно заныла левая рука.
       Ворошилов, как всегда, услужливо распахнул перед профессором дверь автомобиля, но тот не торопился...
       - Алеша, давай-ка, Дружок,прогуляемся немного, только дай, я тебя возьму под руку, что-то душно мне... Максимов снял шарф и попытался развязать узел галстука, который сегодня утром жена тщательным образом завязала на его шее, узнав, что муж вызван в "Большой Дом".
       - Валерий Валентинович, Вам что, плохо? Может, домой или в больницу? Как скажете! - тут Ворошилов наконец обратил внимание на совсем седые виски профессора и испугался. - Да что случилось-то???
       - Случилось, случилось... Страшное случилось... А мне же нужен был всего еще один год... - профессор будто не слышал никого кругом.
      
      
      7.
       Ольга Александровна расхаживала по салону своего дома, нервозно поправляя то волосы, сложенные в аккуратной прическе, то растягивая пиджак костюма от Chanel, словно пытаясь подчернуть свою талию.
       Меняя цветы в кабинете мужа, она увидела приоткрытый ящик его письменного стола и первое, что окзалось поверх бумаг и папок мужа, письмо, адресованное ему очевидно женским почерком. Как странно, обычно письма, получаемые мужем на домашний адрес, приходили с отпечатанным на компрьютере адресом получателя: это были контракты от научных издательств, деловая переписка. Иногда даже на иностранных языках, так как некоторые работы Валерия Валентиновича были переведены в других странах.
       Уже много лет Ольга Александровна не проверяла карманы мужа и не вскрывала его переписку. Но сейчас этот слишком уж простенький конверт, насторожил ее.
       Не раздумывая, Ольга Александровна вытащила письмо и стала его читать. В какой-то момент она оторвалась от чтения и села в кресло мужа. Нервозно передернула плечами...
      " Дорогой Валерий Валентинович... Валерочка!
      Обещаю тебе, что если бы не чрезвычайные обстоятельства, я никогда бы тебя не побеспокоила, но у меня нет другого выхода.
      Уже два года я лечусь от рака. И результаты были вполне приемлимыми, но вчера мне сообщили, что болезнь приобрела агрессивную форму, превратившись из локальной в метастазы, задевшие жизненноважные органы. Мой лечащий врач пытается казаться оптимистом, но мне моих знаний, полученных рядом с тобой, милый Валерочка, достаточно, чтобы не питать иллюзий и не тратить времени, которого осталось совсем мало, на мучительные поездки в Москву. Не хочу ехать в Москву еще и потому, чтобы не нарушать данного тебе слова, не беспокоить твоих домашних, не вносить раздор в твою семью. Я искренне благодарна тебе за щедрость и поддержку, которую ты все эти годы оказывал Юре, но меня страшит переспектива оставить его совсем одного на этом свете. Ведь у него никого больше нет: мои родители умерли давно, замуж я так и не вышла - не смогла забыть тебя, поэтому и братьев или сестер у моего сына нет. Болит душа, как все у него сложится. Что с ним будет, как он будет без меня?
       Умоляю тебя, Валерочка, позаботься о нашем сынуле. Не оттолкни его от себя, когда меня не станет. А случится это совсем скоро.
      Прощай, Любимый мой.
      Вечно твоя.
      Вера"
      
       Ольга Александровна перечитала письмо снова и снова. Она была потрясена. Муж никогда не был бабником. Слишком уж был поглащен наукой, однако в самом начале их совместной жизни у нее были подозрения, что у Валерия Валентиновича случился роман. Тогда, не имея никаких прямых доказательств, Оленька устроила мужу такую сцену, взяла на понт, как теперь говорят, и попала в десятку. Он тут же ей признался в легком романе с лаборанткой, которая больше была его поклонница, так как также выучилась в медицинском институте и интересовалась генетикой. Однако бурная реакция молодой, но решительной супруги, настолько перепугала Максимова, что он под нажимом Оленьки поклялся пятилетней Любашей, что уволит лаборатку и прекратит с ней какие-либо отношения.
       Из письма Веры Ольга Александровна поняла, что "лёгкий роман" все-таки зашел слишком далеко, раз родился мальчик по имени Юра, однако муж выполнил свои обещания, данные ей, и отправил любовницу с внебрачным сыном обратно в Сибирь...
       После того случая Ольга Александровна бдила за мужем целых десять лет, даже родила вторую дочь, что сначала совсем не входило в ее планы. А последниее десятилетие превратилось в настоящие пятилетки счастья, ибо полностю ушедший в свои исследования Максимов, получивший профессора еще 13 лет тому назад, в жене и дочерях души не чаял, очень их баловал и выполнял практически все капризы.
       Вероломство бывшей любовницы в их устоявшуюся жизнь угрожало нарушением спокойствия Ольги Александровны. Если эта история всплывет, что люди подумают? Этот вопрос ее по-настоящему волновал.
      
      
  • Оставить комментарий
  • © Copyright Белоусова Светлана (silviaposados@hotmail.com)
  • Обновлено: 03/09/2009. 31k. Статистика.
  • Повесть: Испания
    •  Ваша оценка:
    Связаться с программистом сайта
    "Заграница"
    Путевые заметки
    Это наша кнопка