Аннотация: Четыре печатных публикации: в США, в Канаде, на Кипре
СПОРЫ ЗЛА
C женщиной легко оказаться в раю, но и дорогу в
ад она тоже может гарантировать.
В яхтклуб я вступил по чисто шкурным соображениям. Не потому, что мне некуда девать двенадцать сотен в год и хочется пощекотать собственное самолюбие созерцанием вымпела с загадочной эмблемой, развевающегося на носовом флагштоке моей яхты. Отнюдь... Просто подвернулась возможность арендовать для неё удобную стоянку и тем самым решить, наконец, проблему, с которой мне пришлось внезапно столкнуться. Членство в яхтклубе гарантировало постоянное место возле причала, принадлежавшего этой организации. Я уже было совсем отчаялся найти хоть что-нибудь в здешней марине, настолько спрос опережал предложение. Что вы хотите... Центр города... И какого! В южной Калифорнии немало славных уголков для проживания, но лишь один по-особенному заслуживает внимания своими широкими возможностями и потому привлекает сюда людей богатых и амбициозных. Такое впечатление, что здесь доллары валятся с неба и при виде красноречивых результатов этого золотого дождя редко кто не испытывает хроническую эйфорию, что и ему в один прекрасный момент посчастливится "схватить бога за ноги".
Спасительную идею подсказал Ричард - мой американский приятель, и он же стал моим поручителем. Когда-то мы познакомились с ним на "boat yard"* и с тех пор поддерживали связь. Когда я пригласил его в кают-компанию яхтклуба, чтобы спрыснуть мою новую униформу в виде тёмно-синего блейзера с золотыми пуговицами, он, с видом человека, много повидавшего в жизни, рассудительно заметил:
- Ну вот, теперь ты приобрёл весь джентльменский набор, о котором мечтает каждый мужчина.
Я не мог не улыбнуться. Он даже сам не предполагал, насколько его утверждение звучало уничижительно-насмешливо, но, как ни парадоксально, в словах Ричарда таилась немалая доля истины. Ну какой нормальный мужик может себе отказать в таких простых, но крайне необходимых ему вещах как дорогие часы, хорошая машина и отдых на воде? Разве что, слепленный не из того теста или тот, который стесняется признаться в своих простительных слабостях и потому бессовестно врёт. Впрочем, далеко не все приходят к мысли, что отучившись лгать самому себе, сразу понимаешь бесполезность беспокойства по поводу того, какую реакцию твоя правда вызовет у окружающих.
В помещении, напоминавшем зал обычного ресторана и именовавшимся на морской манер кают-компанией, было довольно людно. Мы заняли место возле окна и Ричард специально усадил меня так, чтобы представить возможность наблюдать всех, кто оказался здесь этим субботним вечером. Как-никак, и я теперь принадлежал к избранному кругу людей и должен был ощутить исключительную клубную атмосферу. Общество оказалось на редкость однородным: подтянутые загорелые старички и их спутницы - женщины пенсионного возраста со спортивной выправкой. Людей молодых или таких как я - средних лет - мне удалось заприметить пока разве что пару человек. Большинство присутствующих дам и кавалеров выглядели хорошо за шестьдесят, а то и за семьдесят.
- Да, уж... Члены клуба как на подбор, - я невольно поделился с Ричардом своими впечатлениями, - и эти люди выходят в открытый океан?
Представить отряд старпёров, лезущих по мачтам и карабкающихся по реям, означало вообразить невероятное.
- Я, откровенно говоря, ожидал здесь услышать рассказы о захватывающих морских приключениях , но как вижу - не на тех "поставил".
- Выходят, и ещё как выходят, - Ричард усмехнулся, - а по поводу приключений, позволю себе лишь только заметить о собственной абсолютной уверенности, что в любом клубе всегда найдётся "спрятанный в шкафу скелет". Чтобы окончательно развеять все сомнения на этот счёт, я поделюсь с тобой странной и довольно невесёлой историей, происшедшей не так давно с одним из наших яхтсменов, кстати, тоже русским...
...Впервые я встретил Вадима в яхтклубе. Он оказался моим соседом по причалу и у нас завязались дружеские отношения. Здесь же Вадим познакомился со своей будущей "girlfriend"** Ненси и пробыл с ней, если мне не изменяет память, несколько лет. Мы не раз вместе проводили время и я успел к ним обоим хорошо приглядеться. В прошлом году Вадим и Ненси запланировали совершить круиз в Южную Америку. Перед самым их отходом к ним присоединилась Ненсина дочка - молодая девушка лет двадцати-двадцати двух по имени Оливия.
Ты знаешь, я никогда прежде не общался с русскими. Вы странные люди. Лишь только близко столкнувшись с Вадимом, мне удалось его получше узнать, и то, что я в нём увидел, меня поразило. Он доверял всем! Как ребёнок. Неужели в вашей жизни вы видели только хорошее и она вас ни разу не заставила извлекать из своего горького опыта правильные уроки?
Ненси была другой. В ней без труда угадывалась потенциальная собственница. С виду очень обходительная и компанейская, но хорошо себе на уме. Такие обычно мягко стелят, но потом очень жёстко спать. Вообще, я плохо представлял, как Вадим, открытый и достаточно разумный человек, мог посвятить себя такой женщине. По мне - так чистая сука.
Что же касается её дочки, то я не встречал более распутной девчонки. Пообщавшись с ней всего один раз, я сразу понял с кем я имею дело и в каком направлении текут её мысли. В своём романтическом возрасте она, по-моему, уже могла совратить кого угодно. Мы никогда не говорили с Вадимом на эту тему, но вряд ли мои слова могли бы стать для него откровением.
В свою яхту он вложил много средств. Я никогда не спрашивал об источнике его доходов, но как понял, это было что-то связанное с высокими технологиями. Мы ни разу не обсуждали эту тему, хотя для очень многих начать выпытывать то, что их совершенно не касается - плёвое дело. Отвратительная, скажу тебе, привычка. Вадим лишь раз обмолвился, что продал свою долю в бизнесе. Очевидно, ему хватало, если он мог позволить себе тот стиль жизни, который вёл. Я думаю, это и привлекало в нём Ненси. Одинокий и относительно молодой мужчина, не стеснённый в средствах - чем плохая партия?
Прошёл месяц и на его протяжении я регулярно получал от Вадима короткие сообщения по электронной почте. Всё вроде складывалось нормально, как вдруг он замолчал. Неожиданно мне позвонил какой-то человек и отрекомендовался работником американского посольства. Он спросил, знаю ли я Вадима и какое имею к нему отношение. От таких вопросов в душу сразу закрадывается ощущение чего-то неладного. Предчувствия меня не обманули, но то, что я услышал, не укладывалось в голове.
Вадим сидел в тюрьме! Обвинение звучало чудовищно. Ему инкриминировали изнасилование. После его ареста местные власти позволили ему обратиться к представителю посольства и он дал тому номер моего телефона.
В общих чертах дело выглядело довольно неприглядным и чиновник, с которым я беседовал, считал, что лучшее в данный момент - подождать, пока они не получат копию полицейского рапорта. Он толком не мог сказать ничего определённого и посоветовал позвонить ему через несколько дней. В назначенное время я опять связался с посольством. Они уже имели все бумаги и дело принимало другой оборот. Потерпевшая и обвиняемый оказались гражданами одной страны. Человек, ведущий со мной переговоры, и сам очень скептически ко всему относился. С его слов я понял одно: потерпевшая - это Оливия. Он так и сказал: одна из пассажирок Вадима. Девчонка якобы сказала своей мамаше, что Вадим её споил и, пользуясь её полусознательным состоянием, изнасиловал.
F....ng bitch!***
Ричард словно опять услышал это абсурдное обвинение.
- То, что всё это - липа, кем-то из них подстроенная, я знал наверняка. Правда, не совсем понятно - во имя чего они это затеяли? Если бы Ненси и строила какие-нибудь коварные планы, то зачем нужно было ждать, чтобы оказаться так далеко от американского берега? Я поделился с чиновником своими сомнениями, увы, это единственное, что мне оставалось делать. Трудно себе представить, какой шок испытывал Вадим, увидев у себя на борту полицейских, собиравшихся надеть ему наручники. Можно было только гадать, что произошло в действительности, но в одном я не сомневался...
Что бы ни случилось, в этой странной истории Оливии принадлежала не последняя роль. Эта маленькая дрянь наверняка перекрутила всё так, как ей было выгодно. Ни она, ни Ненси даже не задумывались обо всех возможных последствиях, грозивших Вадиму. К изнасилованию везде относятся одинаково презрительно, но в южноамериканской стране к преступлению такого характера ещё добавляется личная мужская неприязнь и стражей порядка, и сокамерников. В сложном смешении католичества, что они исповедуют, замешанного на собственных этнических понятиях - это смертельный грех. Впрочем, вполне нормальное отношение к подонкам, которые только такого и заслуживают, но Вадим был невиновен! Не приведи Господь нам с тобой оказаться в такой ситуации.
- Ричард, я не понимаю. Он - гражданин другой страны, как и якобы жертва преступления. По логике вещей, Вадим мог требовать экстрадиции, и потом, какие доказательства?
- Доказательства? Хм...
Ричард по-недоброму усмехнулся.
-Боюсь, что тот, кто всё это придумал, позаботился и о доказательствах тоже. К полицейскому рапорту прилагалось соответствующее в этом случае медицинское освидетельствование и результаты экспертизы на содержание алкоголя в крови у потерпевшей.
В тот же день я вылетел в Пуэрто-Лаперла - именно там в федеральной тюрьме Вадим находился в ожидании суда. Там же мне удалось найти местного адвоката, взявшегося похлопотать об экстрадиции. Время шло, но без всяких конкретных результатов. Вскоре мне удалось навестить Вадима в тюрьме. Он немного похудел, но в общем, выглядел неплохо. Адвокат добился этого свидания и нам удалось поговорить.
То, что он мне рассказал, я в принципе, предполагал. К Ненси у меня никогда не существовало доверия, а пообщавшись с Оливией, догадаться, что в ней живёт самая последняя тварь, было совсем нетрудно. В мире всегда несоответствие между количеством шлюх и теми, кто в них нуждается и, наверное, именно поэтому предложение так часто опережает спрос...
В тот злополучный день Ненси отправилась к дантисту. Ночью у неё невероятно разболелся зуб и она едва дождалась утра, чтобы поехать в Пуэрто-Лаперла. Там находился госпиталь и несколько частно-практикующих врачей. Из Пуэбло, небольшого городка примерно около ста миль южнее, возле которого они стояли на якоре, туда можно было добраться рейсовым автобусом, отправлявшимся ежедневно с главной площади рано утром и возвращавшимся в тот же вечер. Вадим намеревался сопровождать Ненси, но та не захотела оставлять свою дочку одну. Он лишь отвёз её на берег и посадил на автобус.
Вернувшись обратно на яхту, Вадим застал Оливию на палубе.
- С добрым утром, я тебя не разбудил?
Оливия ответила вопросом на вопрос:
- Где мама?
- Она поехала в Пуэрто-Лаперла к дантисту и вернётся вечером. Послушай, у меня есть кое-какие дела, не могла ли бы ты сама приготовить завтрак.
Оливия уже что-то проигрывала в своей голове. Она кокетливо надула губки и как кошка выгнула спину.
- Я бы хотела, чтобы ты за мной поухаживал.
И уже посмотрев на Вадима своими порочными глазами, многозначительно добавила:
- Как за мамой...
Вадиму ничего не оставалось делать, как промолчать. Девчонка его провоцировала и раньше, и он прекрасно знал, чего она хочет. Наверное, это была его ошибка - взять её так надолго с собой. С другой стороны, Ненси не хотела оставлять Оливию. Ей казалось, что им будет неплохо всем вместе, и Вадиму ничего не оставалось, как согласиться.
- Так ты будешь меня кормить?
Она подошла ближе и с придыханием произнесла почти шёпотом:
- Если твои дела не терпят отлагательств, я подожду.
Говорить с ней было бесполезно. Однажды Вадим попытался это сделать, но его увещевания не имели успеха. Как-то за одним из ужинов Оливия начала оказывать ему недвусмысленные знаки внимания. Это стало для него полнейшей неожиданностью, тем более, что Вадим за всё время, что он знал Ненси, воспринимал Оливию если не как ребёнка, то уж наверняка не как женщину, с которой он мог бы иметь больше, чем приятельские отношения.
Они втроём сидели за столом: Ненси с ним рядом и Оливия напротив, как вдруг он почувствовал на своей ноге её ступню. Это случилось вечером, после того, как они после пятидневного перехода и короткой стоянки в Пуэрто-Лаперла, наконец, кинули здесь якорь. Необыкновенно приятно было оказаться в спокойной и приветливой бухте. Все хорошо устали и теперь наслаждались перспективой ни о чём не беспокоиться и просто отоспаться. Выпили немного красного вина и теперь пребывали в полусонном состоянии. Сначала Вадим подумал, что он что-то не так сказал и Оливия хочет ему дать об этом понять, но её нога уже скользнула по его лодыжке. Он почувствовал её пальцы, прикасавшиеся к нему то очень нежно, то вдруг с силой. Оливия настойчиво поглаживала его ногу и при этом совершенно невинно смотрела ему прямо в глаза. Вадим немного оторопел и не знал, как ему следует себя вести. Говорить Ненси не хотелось, да и Оливия тут же подняла бы его на смех, объяснив происшедшее его мужскими фантазиями. Он лищь поменял позу на стуле и теперь Оливия не могла его достать. Уже вечером, когда они оказались на палубе вдвоём, Вадим стараясь её не обидеть, спросил:
-Оливия,что происходит?
- А что происходит?
Она насмешливо и дерзко ответила ему своим взглядом. В нём Вадим видел всё, что угодно, кроме раскаяния или неловкости.
-Ты понимаешь, что я намного старше тебя и у нас с твоей матерью определённые отношения?
- Да. Я догадывалась об этом.
Она усмехнулась.
-Иногда слышала. Даже при закрытых дверях вашей каюты оттуда доносятся весьма красноречивые звуки.
Оливия видела его смущение.
- Я всё понимаю, но это совсем не значит, что ты не можешь уделить и мне внимание. Хотя бы изредка. Я тоже женщина.
Она приблизила своё лицо почти вплотную к его.
- Или я тебе не нравлюсь?
- Прекрати!
Вадим должен был её остановить.
- Если ты будешь продолжать в том же духе, я буду вынужден рассказать твоей матери.
Оливия расхохоталась.
- Рассказать что? Как ты меня добиваешься? Или это не так?
Неужели ты думаешь, что она поверит тебе, а не своей родной дочери?
Оливия спустилась в кокпит, оставив его озадаченным этой совершенно некстати возникшей ситуацией.
На следующее утро Оливия, казалось, забыла всё, что ему говорила накануне и пока не проявляла никаких поползновений. Она словно давала ему ненадолго отдышаться, но Вадим знал, что расслабляться не следует. Впрочем, он старался по возможности её понять.
"...Если бы с ней был кто-нибудь в этом путешествии, она бы вела себя, несомненно, иначе. Хотя, с другой стороны, настолько сильно находиться в зависимости от своих сексуальных желаний - это полная распущенность."
В Пуэбло Вадим намеревался провести не более двух недель и потом пуститься в обратный путь. Городок располагался дугой на берегу уютной лагуны и вся местная действительность подчинялась простому ритму жизни немногочисленной популяции индейцев, занятых, в основном, добычей морского гребешка и рыбным промыслом. Яхта Вадима здесь была единственной и никто не докучал своим присутствием. Лишь изредка в нескольких милях от них появлялись несколько рыбацких фелюг, гружённых ящиками с уловом и нехитрыми снастями. Добавить ко всей идиллической обстановке необыкновенно тёплую и прозрачную воду в океане да здешнюю полусонно-ленивую атмосферу - и это место вполне могло бы сойти за забытый цивилизацией райский уголок.
Каждое утро Ненси и Оливии начиналось с продолжительного купания и только потом следовал неторопливый завтрак. Иногда Вадим замечал, как Оливия по-особенному смотрит на не него. Природу её взглядов он уже давно усвоил и молил бога, чтобы Ненси хотя бы раз перехватила излучаемую глазами молодой девушки требовательную настойчивость самки, но как назло, этого так ни разу и не произошло. Оливия настолько сумела усыпить бдительность своей матери, что той были невдомёк все ухищрения собственной дочери. Вадим старался не обращать внимания и вообще, вести себя с девчонкой по-дружески, но соблюдая необходимую дистанцию. Она упорно добивалась своего. Завидная настойчивость, от которой Оливия вовсе не собиралась отказываться. Вадим уже давно подметил эту черту её характера. Впервые увидев, как она непременно закручивает пробкой пустую бутылку перед тем как её выкинуть, он понял, что Оливия не бросает своих дел на полдороге и любит во всём завершённость. Её методы не носили агрессивного характера, она лишь спокойно и целенаправленно загоняла Вадима в угол. Времени было предостаточно - они успели втроём обсудить сроки пребывания в Пуэбло и никто никуда не спешил. С того самого вечера Оливия уже совершенно не стеснялась своих откровенных намерений, которые, как и любые другие, по всей видимости, привыкла доводить до нужного ей результата. Проводимая ею тактика была до предела простой, но эффективной. Оливия то иногда забывала закрывать дверь душа, когда снимала там купальник после утреннего плавания, то специально садилась рядом с Вадимом вплотную, когда Ненси отдыхала в каюте, а он лежал на диванных подушках с книгой в кокпите. При этом она почему-то обязательно оказывалась без трусиков. Ей ничего не стоило оголить свои плечи и попросить его помочь нанести на спину лосьон для кожи, нарочно подставляя его рукам интимные части тела. Оливия непременно и как бы невзначай могла неожиданно резко повернуться, чтобы пальцы Вадима коснулись её груди. То она вдруг сама начинала методично натираться кремом в его присутствии, не смущаясь своих полностью оголённых ягодиц, которые светились при всяком удобном случае. Оливия не демонстрировала себя явно, но оставляя на себе лишь минимум одежды, словно приглашала Вадима сделать первый, пусть даже случайный шаг. Такого давления он ни разу не испытывал в своей жизни. Кроме того, что оно не могло не действовать на его мужскую психику, во всех действиях Оливии была полная угроза его отношениям с Ненси. Эта юная негодница, казалось, пренебрегала всякой осторожностью, но такое впечатление было очень обманчивым. Оливия хорошо знала, что и когда ей делать, чтобы остаться в глазах своей матери наивной дурочкой. По неизвестно откуда взявшимся у неё повадкам, в этом с виду ангельском создании легко угадывалась будущая патентованная стерва, которую заботит только собственная персона.
Не выдержав, Вадим однажды взмолился:
- Оливия, детка, зачем ты меня преследуешь?
Она тяжело вздохнула и призналась без всякого стыда:
- Или мне будет хорошо, или тебе будет плохо...
Оливия, убедившись в том, что поблизости нет Ненси, обвила его шею руками и прижимаясь к Вадиму, проговорила:
- Мне непонятно, почему ты противишься. Я сумею сделать тебя счастливым.
Легко разжав руки, она рассмеялась.
- Я знаю как..!
Внезапно так ожидаемое им путешествие начало превращаться в сплошную цепь досадных моментов. Оливия не могла не понимать, что долго Вадим не выдержит и брала его на измор. Девушкой она была неглупой, но абсолютно безжалостной. Врождённый, а скорее, унаследованный эгоизм не препятствовал ей стремиться без колебаний к тому, чего она хотела, и Оливию мало заботило несовпадение её и ещё чьих-то желаний. Она видела в Вадиме того мужчину, который вполне мог на время стать для неё любовником и менее всего задумывалась о том, как он воспринимает уготованную ему роль. Оливия вела тихую осаду как хорошо обученный воин, готовый к затяжной баталии, но уверенный в падении с виду неприступной крепости.
Вадим пребывал в некоторой растерянности. Обычно решительный, сейчас он не видел разумного выхода. О том, что Оливия оставит его в покое, не приходилось и мечтать, и самое неприятное заключалось в её отношении ко всему происходящему. Отвергая Оливию, Вадим невольно задевал её уверенность в собственных способностях не оставлять мужчину равнодушным, и его поведение не могло не уязвлять молодое болезненное самолюбие. Единственным спасением было постоянное присутствие её матери, и эта преграда хоть как-то сдерживала переполнявший Оливию напор безудержной похотливости. Вадим хотел было осторожно и деликатно намекнуть Ненси о проблематичности возникших отношений, но даже не знал с какого боку подойти, чтобы начать столь щекотливый разговор.
"...Рассказать обо всех "невинных" проделках её дочери? Та в жизни не признает за собой ничего подобного и ещё добавит, что он специально за ней подглядывает, когда она переодевается или подстерегает её в укромных уголках, улучая момент остаться с ней наедине..."
Этим утром он уже не сомневался в том, что Оливия выкинет какой нибудь фокус.
"...Упустить такой шанс..!"
У Вадима возникло едва уловимое волнение. Его он испытывал по вполне естественным причинам, оставаясь на целый день наедине с женшиной, которая хочет его сооблазнить.
"...Господи, совершенно невероятная расстановка сил. Обычно он всегда добивался чьего-то расположения, но чтобы женщина "пасла" его..? Бред!"
После короткого разговора с Оливией Вадим пытался чем-то себя занять в каюте. Та купалась, потом загорала на палубе, в общем, проводила время в своё полное удовольствие. Мысли Вадима невольно возвращались к ней опять и опять.
"... Девчонка его здорово достала. В любой другой ситуации проблемы не могло и существовать. Он не из тех, кого нужно долго убалтывать, тем более, что она уже совершеннолетняя и вполне может отвечать за свои поступки."
Вадим посмотрел на открытый люк, где за комингсом находилась Оливия.
" В том-то и дело, что другая стуация не могла бы возникнуть. Где бы могли пересечься их пути? Даже если бы это и произошло у Ненси в доме, Оливия вряд ли стала бы его домогаться, отыскав для себя более доступный способ удовлетворения своих желаний среди своих сверстников. Если вообще обратила бы внимание на человека с такой ощутимой разницей в возрасте.
Здесь же, в этом райском уголке сама природа располагает к знойным и трепетным ласкам. К сладкому изнеможению, которое словно играет радужными бликами на голубовато-салатовой воде песчаного мелководья и от него совершенно некуда деться, вдыхая лёгкий вечерний бриз."
Вадим про себя вздохнул, уловив где-то в глубине души сострадание к состоянию Оливии.
"...А может, её тянет к мужчинам постарше? Кто знает...?
Он вдруг почувствовал непреодолимое желание посмотреть, чем Оливия занята. Что-то толкало его наверх и ему уже не терпелось заглянуть в её порочные глаза, полные той самой томной похотливости. Когда Вадим поднялся на палубу, Оливия продолжала принимать солнечные ванны, только теперь уже - топлесс. Она бы ни за что не обнажилась при матери, но оказавшись здесь наедине с Вадимом, Оливия, похоже, собиралась наверстать всё упущенное. Это было верхом садизма - вести себя настолько безжалостно. Попроси он о милосердии - и она бы разделась полностью, оставаясь глухой и безучастной к его мольбам. Оливия даже специально постаралась принять наиболее выгодную позу так, чтобы её грудь выглядела как можно соблазнительней. Ей несомненно это удалось, и Вадим едва смог отвести взгляд в сторону, чтобы не смотреть на участки её незагорелой белой кожи в виде двух полумесяцев с нежно розовыми вздёрнытыми сосками. Они упорно притягивали к себе и ему стоило больших усилий заставить себя отвернуться. Глаза Оливии были закрыты тёмными очками и Вадим не мог знать, видит ли она его или нет. Он прошёл совсем рядом, но Оливия не шелохнулась. То, что она не спала, Вадим мог дать голову на отсечение. Он чувствовал, как она за ним расчётливо наблюдает, словно дикое животное, терпеливо выжидающее и готовое в нужный момент броситься на свою жертву.
Незаметно наступил полдень. Солнце стояло в зените, наполнив воздух хорошо осязаемым теплом, звеневшим едва слышно в туго натянутых вантах. То самое волшебное время суток, когда саму природу переполняет загадочная истома. В эти часы, полные чувственного безумия, в душу закрадываются самые непредсказумые порывы и так легко быть неосторожным.
Вадим что-то лениво поклевал - есть не хотелось, выпил бутылку холодного пива и решил прилечь с книгой у себя в каюте. Здесь было хорошо. Прохладно и тихо. Яхта легко покачивалась на малой волне и он слышал совсем близко ленивые всплески воды за бортом. Мысли Вадима опять вернулись к Оливии и он напрасно старался сосредоточиться на том, что читал. Глаза который раз машинально пробегали по одной и той же строчке, пока он не уставился бесцельно в потолок, погрузившись уже окончательно в нарастающее внутри непроизвольное, но уже настойчивое желание. От него некуда было деться, как и от той упрямо преследующей его мучительной сцены, где присутствовала Оливия и белизна её груди, обычно скрытая купальником. Вадим словно ощущал её губами, чувствуя как моментально набухают полные живительной силы соски, стоит лишь едва к ним прикоснуться. С каждой минутой эти видения становились всё более требовательными и ему всё труднее было совладать с собой, чтобы не шагнуть решительно наружу, где в шезлонге лежала эта негодная девчонка, от которой исходил едва уловимый, но такой узнаваемый запах. От него кружилась голова и напрягались мышцы, превращая разум в бесполезный и ненужный придаток, и вся его суть уже концентрировалась вокруг этого дурманящего цветка.
Вадим был готов себя казнить и проклинать на чём свет стоит Оливию, настолько вдруг картины одна ярче другой окутали его мозг. Под их почти наркотическим впечатлением он как будто жадно вдыхал этот пьянящий аромат кокосового масла, исходящий от её кожи, и уже наяву испытывал паралич самоконтроля от непроходящей сладкой ноющей боли. В бесцельной борьбе со своими думами Вадим даже и не заметил, как вскоре задремал.
Он проснулся, как обычно просыпаются после дневного сна. Немного тяжёлое полузабытьё, от которого трудно сразу очнуться, когда в первые секунды плохо понимаешь, где ты. Вадим ещё не открыл глаза, но почувствовал, что он в постели не один. Он лежал на боку, лицом к открытому иллюминатору и ощущал на себе чью-то мягкую руку.
"Ненси уже здесь...?"
Эта догадка лишь на секунду успела вспыхнуть в сознании и не успев в неё до конца поверить, он мгновенно понял, что сзади на краю постели лежит Оливия! Вадим боялся пошевельнуться, ещё плохо представляя себе, что она его настигла и уже ни за что не выпустит. Он спиной чувствовал её упругое обнажённое тело и тугую грудь, которой она к нему прижималась. От её присутствия рядом Вадим испытал неожиданное блаженство и в нём воплотились все те назойливые видения, что он так недавно гнал от себя. Оливия легонько поглаживала его кончиками пальцев и вытерпеть такую пытку могло только каменное изваяние. Она уже совершенно точно знала, что он не спит и повела себя настойчивей. Её рука спустилась ниже. От этого прикосновения Вадим едва слышно охнул. Такие искусные движения было трудно ожидать от девушки, едва перешагнувшей своё совершеннолетие. Он мгновенно выдал себя, стоило ей только до него дотронуться. Безумно близкое присутствие Оливии лишало его остатков воли и вместо неприятия всё его существо заполнял неуёмный восторг. Вадим лежал, стремительно теряя последние силы и способность к сопротивлению. Он вдруг со всей очевидностью понял, что откажись Оливия от своих намерений - и он бы уже сам не дал ей уйти. Стоило ему перевернуться на спину, как она словно вампир впилась в него своими губами.
Вадим не помнил сколько прошло времени, как, и вообще, потерялся в том, что происходит. Солнце начало клониться к закату, когда он пошатываясь вышел на воздух. Он не хотел ни о чём думать и опустошённый, в изнеможении сел. Оливия, инстинктивно почувствовав в нём человека, который отдаёт, забрала всё без остатка. Она буквально высосала из него все соки. Так, прислонившись к мачте, он без движения провёл минут сорок, пока всё, что случилось там у него в каюте, не стало обретать свои реальные формы.
"Её не следовало брать с собой.
Её не следовало брать с собой."
Он безнадёжно продолжал это повторять, не чувствуя никакого сожаления ни к Ненси, ни к себе самому.
"...Теперь он полностью в руках этой распутницы, хочет он того или нет. Время не повернуть вспять и Оливия сможет делать с ним всё, что захочет."
Вадим посмотрел на часы.
"...Автобус прибудет где-то через час. Ненси наверняка уже в пути.
Оливия! Чёрт возьми, она собирается вставать или ей хочется поделиться триумфом от своей победы с собственной матерью? Господи, как теперь из всего этого выпутаться?"
Он было собрался пойти проверить, где она есть, но Оливия уже сама подымалась на палубу. Вадим услышал на лестнице её шаги и обернувшись, понял, что с ней у него могут возникнуть проблемы. Оливия лишь накинула на себя Ненсин короткий халат, едва прикрывавший только её плечи. Незавязанный пояс волочился где-то сзади, но она, как ему показалось, не слишком была этим озабочена и даже получала удовольствие носить халат нараспашку.
- Я жутко проголодалась.
Вадим со странным чувством смотрел на её полуобнажённое тело, от которого он не мог оторваться ещё совсем недавно. Его привкус даже как будто сохранился на губах - чуть горько-солёный от морской воды с примесью того самого знакомого запаха кокосового масла. Как и обычно, Оливия сегодняшним утром пользовалась лосьоном с этим экстрактом. В последнее время он к нему бессознательно привык и уже воспринимал, как некую её составляющую. На лице Оливии было написно такое откровенное удовлетворение, что только у слепого не могли бы возникнуть подозрения.
"...Ну вот. Детка, наконец, получила всё, чего ей так недоставало."
Вадим вспомнил её ненасытность.
- Давай подождём твою мать. Она скоро будет.
Оливия безразлично согласилась.
- Давай. Я, честно говоря, что-нибудь бы выпила. Тебе принести?
Вадим отрицательно покачал головой.
"...Не хватало, чтобы Ненси их обоих застала в обнимку с бутылкой спиртного."
Оливия прошла в салон и вскоре появилась с бокалом, на треть наполненным бренди.
- Оливия!
Вадим решился с ней серьёзно поговорить.
- Мне бы хотелось, что всё происшедшее мы больше не вспоминали и на этом поставили точку.
-Забыть такое?
Оливия мечтательно закатила глаза.
- А ты, оказывается, очень умелый любовник.
Она, смеясь, погрозила ему пальцем.
- Так долго скрывать от меня свои способности.
-Оливия, я тебя очень прошу.
Вадим был готов взмолиться.
- Ну, хорошо, хорошо...
Оливия, изображая из себя послушную девочку, согласилась. Она сделала пару глотков из своего бокала и добавила:
- Но если мне будет невмоготу, ты же не станешь отказывать? Вы так аппетитно это делаете с мамой.
Она опять засмеялась и допила свой бренди.
Автобус из Пуэрто-Лаперла прибыл почти вовремя. Среди пассажиров Ненси была единственной белой. Все остальные - латинос и местные индейцы. Невысокого роста мужчины и приземистые, крепко сбитые женщины. Все очень смуглые, и на их фоне Ненси выглядела как гипсовая статуя. Они выгружались из запылённой по самую крышу машины и с любопытством оглядывали Вадима, скучающего на площади с потрескавшимся асфальтом в скудной тени агавы.
"...Гринго..? Откуда он здесь взялся?" - безошибочно читал Вадим в их вопрошающих взглядах людей, не привыкших к посторонним.
- Ну, как ты?
Он подхватил руку Ненси и помог ей выйти из автобуса.
- Зуб пришлось удалить.
Она выглядела немного бледной и явно переживала по поводу этого так некстати возникшего вынужденного обстоятельства. Впрочем, дело было сделано.
Поднявшись на борт, Ненси сразу отметила, что Оливия выпила. Та уже успела почти закончить вторую порцию бренди и в её бокале медленно таяли кубики льда.
Несмотря на просьбу Вадима переодеться, она продолжала оставаться в том же самом халате, под которым, по всей видимости, так ничего и не было. Эта деталь для Ненси не осталась незамеченной.
- Оливия, сколько раз я уже просила не трогать моих вещей.
В её тоне проскальзывало плохо скрытое раздражение, на что Оливия отреагировала довольно вяло:
- Мне его снять сейчас или я могу это сделать потом?
Вадим слушал их и уже понемногу начинал догадываться, чего ещё Оливия добивается.
"...Неужели ей мало того, что уже случилось?
Или ей хочется не только мной манипулировать?"
Оливия не страдала от неуверенности и последовательно шла к своей цели.
"...Хорошо, что она хотя бы запахнулась.
А может, девчонка возомнила, что она ему подходит больше и собирается
посорить его с Ненси?"
Эта идея возникла незаметно сама собой и Вадим уже не на шутку начал опасаться совершенно непредвиденных событий.
"...С неё станется."
Глядя на полупьяную Оливию, он бы уже и сам не отказался от стакана водки, чтобы снять себя не проходящее напряжение.
"...Ненси никогда ему не сможет этого простить... Она слишком злопамятна."
Ужин прошёл в почти полном молчании. Оливии было наплевать на плохое настроение её матери и она больше беспокоилась о своём собственном. Несколько раз она довольно красноречиво посмотрела в сторону Вадима, как бы ожидая от него, что эту ночь он проведёт с ней. Она и сама плохо верила во все свои обещания оставить его в покое и видела для себя только заманчивую перспективу - опять оказаться с единственным здесь мужчиной у него в постели.
Довольно скоро Вадим отправился спать. Где-то посреди ночи ему сквозь сон послышались голоса: рассерженный - Ненси и безразличный - Оливии. Слова сливались, но почему-то Вадиму показалось, что говорят о нём. Он бы с трудом смог объяснить причину такой уверенности - скорее всего, его интуиция подсказывала, что именно это и происходит. Вскоре наступила тишина. Несмотря на глубокую ночь, Ненси продолжала оставаться наверху на палубе и, похоже, собиралась там провести время до утра. Вадим, полный нехороших предчувствий, решил туда подняться.
Ненси сидела одна на плошадке на носу яхты, огороженной металлическим поручнем. В отблесках лунного света Вадим хорошо видел её фигуру, опирающуюся о перила. Она положила голову на руки и о чём-то глубоко задумалась. Её отрешённый взгляд был устремлён в черноту воды, где, как ей казалось, она могла бы отыскать решение. Вадим сразу понял, что Ненси всё известно. Оставалось лишь предполагать, каким образом, но сейчас этот факт уже терял всякий смысл. Оливия сознательно приложила все старания, чтобы её мать не сомневалась в том, что произошло между дочерью и Вадимом.
"...По чьей инициативе? Какое это теперь может иметь значение?"
Он не собирался делать Оливию виноватой.
"...Спровоцировала? Да!
Только даже если это и так, не будет же он валить на женщину свою собственную слабость."
Наверное, в своих догадках Вадим был не так далёк от истины. Не случись объяснение между двумя женщинами этой ночью, Оливия бы всё равно постаралась отвоевать своё право. Её жестокость не знала границ и она не видела для себя причин быть милосердной даже по отношению к собственной матери. Вадим не стал трогать Ненси и решил дождаться утра.
Наутро он проснулся в мрачном настроении. Все события прошедшего дня и прошлой ночи плохо укладывались в его сознании и он только и думал, как всё это разгрести.
"...Глупо надеяться на прежние отношения. С лёгкой руки Оливии, он мог ждать только перемен.
Каких..?"
Как ответ на его вопрос вокруг стояла подозрительная тишина. Вадим обошёл яхту и с удивлением обнаружил отсутствие Оливии и Ненси.
"...Куда они подевались?"
Резиновая лодка тоже отсутствовала и он понял, что женщины на берегу.
"...Зачем?"
Оставалось сидеть и ждать их возвращения. Прощло полдня, пока он не заметил, как от берега отчалил катер и направился в сторону его яхты. На борту находилась Ненси и ещё двое человек в форме. Когда они подошли ближе, Вадим увидел, что это полиция...
- Нанятому мной адвокату удалось добиться экстрадиции. Через две недели за Вадимом должны были прибыть двое представителей американских властей и забрать его для дальнейшего расследования. Услышав о таком решении - я облегчённо вздохнул - доказать его невиновность представлялось хоть и непростой задачей, но всё же выполнимой.
У Вадима появился реальный шанс выйти на свободу. При внимательном изучении его дела там можно было найти множество нестыковок и очевидную несостоятельность всех фактов, записанных со слов потерпевшей. Чем Ненси пригрозила Оливии, чтобы заставить её дать ложные показания, так и осталось неизвестным. Вообще, во всей этой истории много тёмных мест. Как я потом узнал, Вадим уже после решения о его экстрадиции оказался в общей камере. Почему? Как просочилась туда информация о том, в чём он обвинялся? Я уверен, что именно Ненси приложила ко всему свою руку, хладнокровно и преднамеренно ему отомстив. Не в её интересах было продолжать разбирательство, которое вполне могло закончиться для неё печальными последствиями и, заплатив кому-нибудь из тюремной администрации, она вполне могла распустить слух, что Вадим надругался над её невинной дочерью. Не знаю, какой результат она ожидала, но вполне возможно, её действия переросли в последнюю отчаянную попытку спасти себя. С вдумчивым и грамотным адвокатом все обвинения могли бы рассыпаться, как карточный домик, если бы не переросли во что-то совершенно противоположное. Клевета - такое же преступление, как и все остальные, и она прекрасно это понимала.
Я навестил Вадима в тюрьме ещё раз и сообщил ему обо всех сдвигах в его деле. Он был подавлен, но не от своего положения, а от собственной беспомощности противостоять козням некогда ему близкой ему женщины. Он надеялся, что при всей своей испорченности Оливия откажется участвовать в этом кошмарном спектакле. Ни одной, ни второй он не причинил вреда, но, тем не менее, оказался жертвой того, что ни мать ни дочь не смогли поделить.
Я улетел из Пуэрто-Лаперла за несколько дней до его экстрадиции, уверенный, что увижу Вадима на американской земле. Он и сам этого ждал, но только в ночь перед самой отправкой ему кто-то вогнал в спину нож. Через несколько часов Вадим скончался...
Ричард закончил свой печальный рассказ и обернувшись лицом к публике, добавил:
- Ненси больше здесь никто не видел, и хотя она со многими дружила, это не помешало ей исчезнуть раз и навсегда. О происшедшем знают всего лишь несколько человек, и ты теперь в том числе. Кстати, твоя яхта теперь стоит на его месте. Странное совпадение...
Он оглянулся в сторону барной стойки, где вполне вероятно могла произойти первая встречи Вадима и Ненси.
- Вот такая "клубная история". В следующий раз, когда ты решишь угостить в баре одинокую женщину, вспомни о том, что тебе довелось от меня услышать.
Не успел он это проговорить, как откуда-то из глубины зала его откликнули:
- Ричард!
Он приветливо помахал рукой, приглашая присоединиться к нам ту, которой принадлежал этот приятный голос.
- Барбара! Рад тебя видеть!
Он привстал и дружески расцеловался с симпатичной блондинкой, подошедшей к нашему столику. Она, к счастью, была помоложе основного контингента и, приблизившись, стрельнула глазами в мою сторону.
- Рекомендую. Мой русский друг и новый член нашего клуба.
Барбара одарила меня обворожительной улыбкой и задержала свой взгляд на моей персоне ровно столько времени, сколько потребовалось бы сообразительному мужчине, чтобы увидеть в её глазах повод сделать шаг к продолжению знакомства. Это не ускользнуло от внимания Ричарда и он, многозначительно усмехнувшись, произнёс почти в никуда: