Аннотация: все имена, использованные в произведении вымышленные;)) Сонечка не имеет отношения к мадам Мармеладовой;)))
Здравствуй, моя дорогая Сонечка.
Ты даже не представляешь, какие они все..! Ты спросишь кто они? Конечно ОНИ, - любимые наши радости во всех видах. Нет им числа, имя им не ищи в словарях нормативной лексики. Хотелось бы сказать сейчас слово матом. Веское, умное, короткое, но воспитание, которым меня испортила моя любимая матушка, не позволяет даже Тебе такое написать. Я никогда не смогу позволить себе написать это самое ёмкое "бля". Ты только подумай, голубушка, как много оттенков вместили в себя эти три буквы. Конечно, ты станешь спорить и доказывать, что есть и более важные слова из трёх букв, но я позволю себе с тобой не согласиться.
Утро моё началось обычно. Я разлепила влажные веки, протянула руку к тумбочке, с грохотом свалив с неё портрет любимого, убранный в красивую рамку, взяла истошно верещащую мобилу и сразу же сказала то самое слово. Нет, я не была удивлена. Четыре утра. После нехитрой комбинации, состоявшей из мыслительного процесса по прибавлению к "04:00" экрана с янтарной подсветкой трёх часов, произнесения целой кучи разноцветных и наполненных глубоким смыслом слов, фраз и просто всяких бля, - я спрыгнула с кровати и отправилась в душ. Нет, Сонечка, в душ я не попала. Сыночек засел в помещении, справляя большую нужду и, справив, задумался. В нашей семье мужчины обычно задумываются где попало. Принимают позу мыслителя, опирают локоть на голое колено и сидят со скорбным видом и спущенными штанами, в ожидании судьбоносных откровений. Но, к несчастью, мужчин нашей семьи, судьбоносные откровения практически не посещают. Кто знает, почему? Может, потому что нетерпение наших женщин, что также свойственно семье, в самый неподходящий момент вспугивает судьбоносные откровения резким окриком : "Ну, долго ты там еще?"
Конечно, Сонечка, мы опоздали в школу. Машина выплюнула сына на тротуар, но он, как и положено настоящему начинающему мачо, полез в грязную лужу. Я прокричала в окошко нечто из серии "И какого хрена?", помахала рукой, послала воздушный поцелуй и умчалась на работу.
Утро на работе началось, обычно, - с совещания. О том, что почти все совещания начинаются с риторического вопроса "и какого бля хуя эти мудаки?" я тебе рассказывать не стану. Но сегодняшнее утро было особенным. Точно, Сонечка, настоящее особенное утро, обещающее такой же особенный день.
Позвонил он!
Он так редко звонит теперь, что я его совсем не узнала. Я пыталась припомнить голос, определить его владельца и сообразить, что я должна этому глубокому красивому голосу в столь неподходящий момент. Я знала, что ничего плохого этот голос мне не сулит, потому как секс в мозг мне огромными партиями и совершенно бесплатно безо всяких НДС и налогов с продаж параллельно отгружало любимое начальство. Обожаю, когда глубокие мужские голоса отрывают от созерцательной обыденности совещаний.
- Вася? Пупкин????
-Да, я.
-Вася! Не может быть!!! Я так давно тебя не слышала, что почти совсем не узнала!
Краснею, бледнею, прерывающимся голосом пытаюсь испросить у любимого руководства соизволения выдти вон для получения в мозг чего-нибудь более приятного.
О, Боже! Он приедет. Нет, конечно, у меня дела, я занята, мне не до кого и не до чего. Конечно, он едет не ко мне, у него дела, до меня нет дела. Но я кидаюсь к компьютеру, срочно разыскиваю кучу всякой информации, билеты, сканирую букинг, договариваюсь о встрече. Он летит! Он едет! Он! Он! Он! Ну, ты знаешь мою восторженную щенявость. Конечно, он меня не стоит. Конечно, он меня не ценит. Конечно, ему кроме его долбаной независимости нихрена не надо! О, да! А кому нужно что-то другое? Долбанная независимость. Впрочем, фор хум хау, как ты любишь говорить.
Знаешь, я иногда задумываюсь над совершенно простыми вещами и погружаюсь в неблагодарную пучину самокопаний. Сонь, вот скажи мне, - может я совсем неправильная Умягля? Может Хагнмя из меня никакая? Ну, молчу, молчу. Я наперёд знаю, что ты скажешь.
Ты сядешь напротив меня, затянешься сигаретным дымом и на выдохе, наливая в пиалу зелёный чай, произнесёшь: "Мать, короче, возьми себя в руки. Берешь и говоришь ему просто пять слов: Ты хочешь ко мне приехать? И всё. Просто задай этот вопрос ему, а? И если после этого начнёт говнить, - гони его нах, а я - плечо подставлю, поревёшь и всё ж лучше будет".
Сонька, вот за это я тебя люблю. Когда ты говоришь, - всё так просто. Да я сама знаю, что сказать так - раз плюнуть. Да и говорила в своей жизни не раз. Но тут. Тут мне проще промолчать, разместить сокровище в отдельной комнате, выдать ключ от квартиры, карту города и специальную инструкцию о том, как добираться до особо удалённых от цивилизации местностей. Конечно, после указания направления пути я составлю записку о том, что в холодильнике можно брать всё, ни в чём себе не отказывать и просто буду радушной хозяйкой, сутками пропадающей на работе.
Сонь, если бы ты знала, как я устала и какая я лихая сейчас.
Наверное, за это меня и любят. Да вот хотя бы ты. За что ты меня любишь? А, Сонь?
Ночь на дворе. Пришла домой. Дома мама сварила мне фунчезы. У меня замечательная мама. Выслушала все мои рассказы, сложившиеся в торопливом мозгу за день и, мудро предложив мне "лучше поужинать", выплюхнула лапшичку в тарелку.
Выплюхнула лапшичку и произносит таким добрым голосом:
- Вот, поешь. Только соусом надо полить.
Берёт бутылочку и поливает. Я стою и смотрю как завороженная на густую струйку, бегущую то утончаясь, то утолщаясь к исходящей плотным горячим паром фунчезе . Я смотрю, а соус всё льётся и льётся. Созерцание. Покой. Соус тягучий. Я задумываюсь над его тягучестью и ловлю обрывки слов "тяжкий", "тягловый", "тянучка", "тягомотина". Я смотрю на соус и ловлю отголоски всплесков "волн", "воды", "рыба бьёт хвостом по водной глади". Я смотрю на пар, поглощающий струйку тягучей жидкости, и улавливаю запах. Этот запах. Он что-то мне напомниает. Лимон? Яблоко? Свежесть и дорогой парфюм. Сплетни и флаконы. На секунду задумываюсь. Мир замер. Мир ждёт. Реклама.
Если на бутылочке написано "ЯД"...
- Мама, ты совсем охуела, - спокойным умиротворённым голосом начинающего даоса констатирую я.
- Да, совсем... - тихим философским голосом отзывается убелённая сединами добрая женщина и отставляет в сторону бутылочку с жидкостью для мытья посуды.