Корейский профессор химии Дак, он же Джон. Любит классическую музыку.
Русский профессор физики Назаров, он же Миша. Любит есть ложкой.
Студенты, аспиранты и официанты. В основном по фамилии Ли. Уважают старших.
Место и время действия
Монгольский ресторан во французском квартале корейского города Дайджон. Южная Корея. 2004 г.
В тот день у православных был выход из Великого поста. Случилось так, что именно в этот день наш корейский шеф Джон решил отметить выход первой статьи самого маленького по росту и возрасту студента. Это студент, с легкой руки Миши лабораторно окрещенный "Маленький Ли", с той поры подписывает свои message "Mr.Small Lee".
Выход статьи Маленького Ли отмечался большим обедом в корейско-монгольском ресторане во французском квартале нашего Дайджона. Название сего ресторана не произносимо, но это был первый ресторан, где мне удалось 3 часа высидеть по-корейски на подушке с палочками в руках за низким столом, в центре которого кипел котел. Это был обед в стиле Чин-гис-Хана.
Пока котел не закипел, мы закусывали свежими овощами, свежей рыбой, т.е сырым тунцом с японской горчицей, парой сортов жареного мяса и еще добрым десятком сложных блюд, вызвавших в моей голове крамольную мысль, что французская кухня напрасно считается самой утонченной в мире. При этих мыслях очередная официантка беззвучно унесла из под моих палочек очередную опустевшую чашечку и водрузила очередное чудо-юдо: золотую рыбку в розовом соусе с побегами бамбука. Пока эта рыбка пыталась остыть в своем чугунном блюде, по правую руку каждого гостя поставили тарелочки с мясными шариками в виде ежей, окруженных ломтями сладкой корейской груши, а по левую руку - чашечки с новым соусом, который Миша принял за очередной суп-пюре и тут же начал есть большой ложкой.
Надо признаться, что это был не первый суп-пюре во время этой легкой закуски. Самым первым из супов был холодный суп-пюре из кукурузы, а самым-самым первым вообще был стакан холодной воды. Горячительные напитки на столе появлялись синхронно с новыми блюдами, но, т.к. кимчхи тоже появлялась в разных вариантах, и мои палочки иногда на нее натыкались, то мне хотелось только ледяной воды. К тому же все горячие "закуски" подавались с пылу с жару в чугунных блюдах, стоящих на толстых деревянных подставках.
С такого чугунного блюда и таращила на меня глаза остывающая золотая рыбка. А Джон повествовал, что эта рыбка очень дорогая, но она довольно-таки невкусная и с довольно-таки неприятным запахом, поэтому можно и не есть ее вообще, но, если я решусь, то ее и надо макать в тот соус, "который особенно понравился проф. Назарову". К этому времени Миша уже прикончил одну тарелку этого соуса, и ему подали вторую. А Джон продолжал свою повесть о золотой рыбке и закончил ее словами: "Но, если эту рыбку не нюхать, а съесть, то потом Вы почувствуете очень долгое и приятное послевкусие". От такого вступления есть рыбку расхотелось, но тут впорхнула очередная официантка с ножницами и длинным пинцетом и торжественно разрезала золотую рыбку на кусочки и отделила все косточки. Оставалось только брать ее палочками и макать в соус, "который особенно понравился проф. Назарову". Соус был такой вкусный, что и рыбка мне вкусной показалась.
Надо сказать, что в Корее, чем невзрачней и мельче рыбешка, тем она дороже. Поэтому русские из экономии питаются здесь в основном большими кусками красной рыбы, называемой здесь салмон, хотя это вообще-то не лосось, а кета. Редкий русский вынесет из магазина хотя бы одну такую рыбину, ее два продавца с трудом поднимают.
Пока мы трудились над закусками и произносили тосты, Миша терзал Маленького Ли вопросами на тему: "А когда выйдет из печати следующая статья? " К счастью для Ли, котел с водой на столе закипел, и Ли приступил к своим обязанностям младшего по лаборатории, т.е. к физическому труду.
Это было нелегко, сварить в одном небольшом котле содержимое двух больших подносов. Господи, чего там только не было! Сначала Маленький Ли, под контролем сидящего рядом Большого Ли, стал щипцами бросать в кипящий котел содержимое первого большого подноса. В котел торжественно последовали 5-6 видов салата, лук, перец и другие овощи. Затем 3-4 вида грибов, устрицы, осьминог, кальмар и креветки. Потом, чтобы гости не умерли с голоду, монгольские манты, величиной с украинские вареники с мясом.
Все это пару минут покипело, и Mr. Chang (второй по возрасту и эксплуатации студент) начал раскладывать эту кипящую адскую смесь в чашечки. Чуть не обварившись, он с поклоном подал первую чашечку Джону, на что тот джентельменски его одернул: "Lady first!". Корейский юмор. Я бы многое отдала, чтобы быть last при такой температуре.
А котел все кипел, и тогда младшие по чину, вооружившись щипцами, стали бросать в образовавшийся перечно-грибной-море-продуктный бульон содержимое второго большего подноса, в центре которого высилась гора тонко нарезанной свежей конины. Джон не преминул показать, что это самая мягкая часть. Потом он философски заметил, что монголы любили очень быструю езду, и Маленький Ли на перегонки с Mr. Chang, бросились доставать из котла мясо для гостей. То ли от бульона, то ли от хорошего коня, но мясо оказалось таким вкусным, что вторую чашечку я набрала, не дожидаясь Mr. Chang.
Что было потом, я уже не в силах вспомнить. Кажется, в этом образовавшемся перечно-грибном-море-продуктном-мясном бульоне Маленький Ли и Mr. Chang сварили очень длинную домашнюю лапшу и, кажется, им в этом помогала Miss Beautiful Lee (еще одно удачное прозвище, придуманное Мишей для идентификации бесчисленных корейских Lee).
Пока Miss Beautiful Lee и Mr.Small Lee вытягивали эту лапшу из кипящего котла, а я пыталась намотать лапшу на палочки, официантка задала риторический вопрос: "чай или кофе"? Мы с Мишей по наивности выбрали кофе, но Джон сжалился и заказал всем корейский национальный холодный чай. Кофе оказался "сок из носок", а чай - нечто потрясающее. Это был отвар из жо-жоба с мелкими крупинками льда и кедровыми орешками. Ничего вкуснее я не пила.
Извините, но так едят в Корее. Правда, в Южной Корее.