Я еду домой. В метро. Так устала, так устала, все одна и одна, сил нет тянуть это все. Ну почему у других есть, а у меня нет, ну чем я хуже. Пара на лавке напротив, какие милые, посмотреть одно удовольствие, держатся за руку, и он ей что-то читает, книжечку такую маленькую в синем клеенчатом переплете. За мою руку никто не хочет подержаться, не то что держать долго, и ласкать пальцами. Да, а про то, что бы мне кто-нибудь почитал книжку, я уж и не говорю, или роман про долгую и счастливую жизнь, или приключения, или даже газету на сон грядущий. И почему одним все, а другим ничего?
Интересно, что он ей читает? Она глаза закрыла, к стенке прислонилась, слушает. Он так читает увлеченно, привалился ей к правому боку так плотненько, и говорит прямо в ухо, не разобрать. Нежно ее правую руку поглаживает, да, настоящее единение души и тела. Интересная пара. Он такой плотный, смуглый, кожа на лице толстая, пористая, по правде говоря, не очень-то чистая, прыщики кое-где имеются. Да ведь когда любовь, это все равно. А так мужчина видный. Как губами -то шлепает, читаючи, никакого ботокса не надо, везет же некоторым.
Она так сидит пряменько, ишь какая бледная, а волосы черные, и брови густые, вразлет. Худенькая какая. Мужики таких любят. Рука ее в его руке лежит не ворохнется. Он ее гладит, а она нет. Видать, стеснительная, на людях не хочет ласкаться. Глаза не открывает. Вот, что-то ему шепнула, поди, любовное что-то. Да, вот оно, счастье.
Опять чего-то шепнула, а глаза не открывает. Вот оно что, она шепчет, когда он паузу в чтении делает. Интересно, как же она знает, когда шептать, если у нее глаза закрыты, и она за ним не следит? А, поняла, это он ей рукой сигнал подает, он же ее за руку держит! Уже до Сто Десятой доехали, а он ее не отпускает, так при себе и держит, видно, нравится она ему очень.
Интересно, что-же он все-таки ей читает? Ага, Гарлем проехали, детки сошли, в вагоне потише стало. Господи твоя воля! Так это ж он ей Библию читает, вот оно что, а она ему Амен в нужных местах говорит. Вот ведь как у людей бывает, высокие чувства! Чего ж она такая, прям как неживая, такой мужчина можно сказать, необыкновенный ей достался, а она и не улыбнулась не разу за всю дорогу, холодная какая. А он все ластится, как котенок, в ухо ей так близко читает, за руку ее ласкает, а она, бесчувственная, струной шею вытянула, как и спина не устанет.
Все, дочитал, что сегодня положено, и книжечку в портфель убрал, у него между ног портфель на полу стоит, а ее руку так и не выпускает. Она глаза открыла, как чтение кончилось, глазищи-то какие, ну прямо южная ночь. Смотрит перед собой, головы не повернет. Что-то он нудный какой-то, у нее уж поди и бок вспотел.
Опять губами зашлепал, не понять чего говорит, не знаю я испанского. Ага, поняла, он о себе, о своем лице говорит, трогает себя за щеку, щетину пробует или прыщики свои, кто его знает. Она молчит, не шевелится, даже и не моргает в его сторону. Так он берет ее свободную руку и начинает водить по своему лицу. Такой счастливый сидит, прижался к ней, и ее рукой по своему лицу водит, а она ничего, ни слова, сидит себе как удается прямо, и глаза такие, будто у нее живот болит. Наверное, и правда живот болит всю дорогу.
Моя остановка, выхожу. Домой, домой, мой ужин, мама, коты и телевизор меня уж заждались. Хочешь, слушай, хочешь, выключи. Лафа, свобода! Везет же некоторым!