- Место для парковки есть, но я, пожалуй, в него не влезу. Слишком у этого калифорнийца корма широкая, да и моя немаленькая, угол надо большой, а места для маневра мало, нет, не войду, - думала Мона, крутя руль. - Так, третья попытка. Опять не тудыть. Гадство какое. Что же делать-то?
Она огляделась. Солнце за Гудзоном уже присело за тучки, скоро закат, парковки больше нет и не будет, все уже приехали. Значит, придется гнать на стоянку, и потом идти домой, а я сегодня опять устала. И вчера устала, и позавчера устала, и вообще - устала я, ребята!
Ребята, два кота, один рыжий, другой серый, наблюдавшие за ее попытками из окна, понимающе переглянулись: кормежка откладывается, братан! Когда она еще домой притащится. А мы жди, голодай, подтягивай живот. Что же делать-то? Мона и коты огляделись в отчаянии и одновременно увидели - на парапете через дорогу сидят два парня и внимательно на них смотрят. Один высокий и красивый, как киноартист, другой пониже и поплотнее.
- Это ваша машина? - спросила Мона.
- Какая? - спросил Плотный.
- Ну эта вот, '2TheMoon' из Калифорнии, номер какой забавный.
Парни переглянулись. Плотный почесал в затылке и по-русски ответил:
- Вообще-то наша.
- Ой, Вы по-русски говорите, - обрадовалась Мона. - А он тоже русский? - и она показала на высокого парня.
Плотный оглядел приятеля с ног до головы и ответил:
- Да нет, он мексиканец. Он по-русски не говорит. - И продолжил по-английски:
- Давай поможем человеку.
- О'Кay, - ответил Мексиканец. Они спрыгнули с парапета, подошли к машине Моны, и Мексиканец, нагнувшись, заглянул ей в глаза и спросил:
- Вы нас подождете, пока мы сходим за ключами?
Глаза у него были темные, глубокие, опушенные густыми ресницами; квадратный подбородок покрывала такая заманчивая жесткая щетинка, что Мона, вспомнив давно забытые навыки молодости, с придыханием ответила:
- Я буду счастлива Вас ждать.
Мексиканец усмехнулся и они ушли. "И чего ты задышала, старая дура? - сделала себе замечание Мона. - Двадцать лет назад надо было придыхать". Она оперлась локтем на раскрытое окно и стала ждать. Солнце уже наполовину вошло в реку, облака над ним растрепались в красно-фиолетовые перья. Задул вечерний бриз, в домах засветились окна одно за другим, а парни все не шли. "Наверное, обманули, смотрят сейчас в окно и смеются", -подумала Мона и, вздохнув, включила зажигание. В этот момент открылась дверь и на улицу вышли парни, на поводках они держали собак. Мексиканец вел молодого поджарого добермана, а Плотный тащил за собой толстую кудлатую белую дворнягу. Коты в окне подскочили и сделали спины горбом, так, на всякий случай.
Мексиканец сел в свой белый луноход и подвинул его на полметра вперед. Мона обрадованно начала заруливать в расширившийся карман, но Мексиканец остановил ее жестом:
- Хотите, я запаркую машину? Тут все равно тесновато.
- Вау! - сказала Мона. - Сразу видно, что Вы не из нашего штата. Конечно, хочу.
Она вышла из машины, доберман оскалил зубы, но Плотный взял поводок покороче, и пес замолк. Мексиканец сел за руль, и под команды Плотного: вперед! назад! левее! притиснул машину к бордюру.
- Смотрите, не поцарапайте мою машину, когда будете выезжать, - улыбнулся Мексиканец, и вся компания направилась вниз, к реке, на вечернюю прогулку. Вечерний туман заштриховал фигуры людей и собак, вот они почти не видны, вот пропали совсем. "Есть на свете приятные люди. Хоть и не в нашем штате, а все равно - хорошо!" - подумала Мона и пошла домой. Коты спрыгнули с окна и дружно побежали на кухню, поближе к раздаче.
Парни и собаки подошли к реке. Солнце село, у реки было сумрачно, по воде стлался туман, в кустах вспыхивали светлячки. Парни огляделись, вокруг не было ни души. Они привязали собак к дереву, сняли одежду, потом, нажав разьемы комбинезонов, выползли из человеко-костюмов. Под луной заблестели гладкие, крепкие тела саламандр, засверкали желтые бриллианты глаз. Они посмотрели друг на друга, засмеялись и нырнули в воду. Человеки считали Гудзон непригодным для купания, но у них дома реки были гораздо грязнее. Хорошая планета Земля, и правильно они сделали, что купили этот тур. Надышались, накупались, поели натуральных продуктов. Отпуск заканчивается, старик Кидд ждет их, тоже на Землю хочет. Сдадим ему собак, надежное прикрытие, на человека с собакой никто не обращает особого внимания. И машину тоже оставим, машина хорошая, им ее в агентстве путешествий вместе с собаками выдали. Надо будет сказать, чтобы номер поменяли, а то слишком запоминающийся. Они плавали, ели речную рыбу, прихватили пару диких уток. Обьедки бросали собакам, а то им скучно всю ночь сидеть на привязи.
Через день Мона пошла к машине, взять кое-что из багажника. На тротуаре стояли знакомые парни, разговаривали, собаки, черный доберман и белая дворняга, лежали у их ног.
- Здравствуйте, hello! - разулыбалась Мона. Парни холодно, в недоумении смотрели на нее.
- Ну как же, вы мою машину парковали третьего дня, да вот же и Ваша машина стоит, '2TheMoon', - обратилась Мона к Мексиканцу.
- У меня нет машины, - ответил Мексиканец, - Вы меня с кем то путаете. Я вожу мотоцикл.
- Странно, вот и собаки те же, - сказала Мона Плотному по-русски .
- Я Вас не понимаю, Вы нас с кем-то путаете, - ответил Плотный по-английски. Парни отвернулись от Моны, подняли собак и пошли к реке.
Стало вдруг зябко, потянуло сыростью. "Скоро будет дождь, - подумала Мона. - Длинный-длинный дождь. Надо переставить машину".
* * *
Далеко за земной атмосферой летел "Маринер-1005". Он вез железо из астероидного кольца на Луну. На земле "Маринер-1005" не был уже года три...
- Или четыре? - считал на пальцах капитан Кидд. - Нет, все-таки три на пасху будет. Надо бы сходить на Землю, как они там все? И на могилах побывать, проведать стариков. Себе местечко прикупить и камень поставить тоже не помешает. Все-таки кто-нибудь да заглянет. А то загнешься тут на астероидах, никто и не вспомнит. Вот вернутся Русский с Мексиканцем из турпоездки, и я спишусь на берег. Возьму полгода, сразу за всю мазуту. Что там Паганини делает, заснул, что ли? -Кидд посмотрел на экраны наружного наблюдения и заорал в микрофон:
- Паганини, чертов сын, закроешь ты этот люк сегодня или нет? За смертью тебя посылать!
За бортом на тросе уже минут пятнадцать болтался матрос Паганини, батарейный люк закрывал.
- Я ключ упустил, - сообщил Паганини. - Как же я его закрою?
- Ну упрись там во что-нибудь и так закрой, - посоветовал капитан Кидд.