- Могу я поговорить с Фрейдл? - спросил голос в телефоне. - Да, конечно, но вот сию минуту ее нет в офисе, она только что вышла, - ответил менеджер Дэвид. - К сожалению, я не могу сказать, когда она вернется. Думаю, что сегодня, хотя не могу с уверенностью утверждать. Да, я понимаю, что у вас важное дело. Хотите оставить ей сообщение на автоответчике? Нет? О'кей, позвоните через пятнадцать минут, или через час, или пожалуй, лучше завтра утром, около девяти, возможно, вы ее застанете. В общем, звоните. Хорошего дня.
Рассерженный Дэвид положил трубку и вышел из своей стеклянной загородки. Стоя посреди офиса, он обратился к сотрудникам:
- Кто-нибудь знает, где эта Фрейдл? Сумочка болтается на спинке стула уже третий день, но в ней ничего нет, я проверял, так, помада, пудра, пачка носовых платков, проездной билет на неделю, завтра уже закончится. Она кому-нибудь звонила? Нет? Бартон, ты же с ней спал... ну не спал, не спал, а так, дружил, гулять ходил, ты что-нибудь знаешь? Хотя бы где она живет? Адрес, что она записала в форму в отделе кадров, не существует. Ты ее провожал домой? Ах, она всегда на такси уезжала? О'кэй, так что делать? Заявить в полицию? Искать другую секретаршу или еще подождатъ?
- Я видела ее как-то в таверне на Сто Девятой угол Амстердам, - сказала бухгалтер Синтия, - она там работала официанткой, по субботам или по воскресеньям, я не помню точно. Если нужно, я могу зайти в бар сегодня вечером, поспрашивать. Я там живу недалеко.
- Да уж будь добра, зайди! - Дэвид развернулся на каблуках и нырнул в свой "аквариум".
* * *
Вечером того же дня Синтия вошла в таверну "Львиная голова". В помещении было немноголюдно, играла тихая музыка, пахло вкусной простой едой. Одинокие посетители ели картошку с мясом и соленым огурцом, пили пиво. Синтия села за стойку и заказала бутылочку "Бостонского" у молодого бармена. Отхлебнув пару глотков, спросила:
- У вас девушка была, официантка, кажется, ее зовут Фрейдл, она сегодня работает?
- Да нет, - сказал бармен, - она на этой неделе вообще не работала, только не Фрейдл, а Фрэн, а что?
- Мне нужно с ней поговорить, так, ничего особенного, наши девичьи дела, - не стала вдаваться в подробности Синтия. - У вас бар что, кошерный?
- Ты шутишь? Какой еще кошерный? У нас ирландский бар, мы свинину подаем и вообще. С какой стати? Скажешь тоже!
- Так Фрэн, говоришь? Некошерный? Пожалуй, я перепутала бар, не с того угла зашла. Ладно, извини за беспокойство. - И Синтия начала слезать с табурета, но бармен ее остановил:
- Да вот же она, Фрэн, сама посмотри! - и он указал на стену, покрытую фотографиями знаменитых клиентов. Третья справа во втором ряду висела фотография футболистов "Янки" с девушкой в белом фартуке официантки посредине. Синтия подошла, посмотрела - это была их Фрейдл! Без парика, с короткой курчавой стрижкой, полуоткрытые в улыбке губы накрашены, в ушах серьги-бонбошки, вместо закрытой строгой блузки с длинным рукавом - футболка с круглым вырезом; Фрейдл, совершенно другая, но вполне узнаваемая.
- В самом деле, она, - пробормотала Синтия, - так когда она должна работать? Сегодня, завтра?
- Не знаю, не думаю, - ответил бармен. - Она же у нас изредка работает, когда работа есть. Обычно она звонит за день до смены, спрашивает, выходить или нет. Последний раз она работала на прошлой неделе, во вторник вечером, и после этого еще не звонила.
- Так давайте ей позвоним, узнаем, - предложила Синтия, - у вас же где-то записан номер ее телефона?
- Не-е-е-а, у нее нет мобильного телефона, а на стационарную линию ей нельзя звонить, муж ревнивый, так она говорит. Да и зачем мне ее номер, ведь это ей нужна работа, а не мне. А по мне все равно, эта официантка или другая! Совершенно все равно. Только свистну, десять новых прибегут. Кошерная, кто бы мог подумать! - и бармен отошел к новому клиенту.
Синтия уже выходила из бара, когда ее окликнул уборщик:
- Если вам действительно нужна Фрэн, поищите ее в "Русской водке" на Пятьдесят Второй, она там подрабатывает иногда, - и на немой вопрос добавил:
- Она там играет джаз по понедельникам.
Когда Синтия проснулась на следующее утро, в голове у нее крутились стихи:
- Она ходит в парике, она вертится на шесте, где ты, Фрейдл? Она в русском ресторане играет джаз на барабане. Кто ты, Фрейдл?
Синтия была девушка азартная, хотя и бухгалтер. Профессия трезвая, а все чего-то хочется необыкновенного в жизни. Она еще такая молодая, а кругом скука смертная: дом, работа, пятничные свидания с Бобом, обед в недорогой "Яблочной пчеле", а потом размеренный секс в его бесцветной квартире. Поиски, хотя бы и ненастоящие, пропавшей сотрудницы, о которой уже все забыли, очень разнообразили жизнь. Поэтому в ближайший понедельник вечером, взяв фотографию Фрейдл, Синтия направилась по указанному адресу.
В "Русской Водке" за стойкой стояла девушка лет двадцати пяти. Подавали водочные настойки, на клюкве, смородине и еще двадцати разных травах и ягодах. Вокруг бара сидели печальные мужчины (русские? гадала Синтия) и наливались этими настойками по самые уши.
- Мне говорили, у вас по понедельникам живая музыка, где же музыканты? - спросила Синтия у барменши.
- Не повезло вам сегодня, - ответила девушка. - Пианистка куда-то уехала, а замену еще не нашли. Приходите в следующий понедельник, музыка обязательно будет.
- И что, хорошая была пианистка? Импровизировала и все такое?
- Настоящая джазовая, - ответил сидящий справа от Синтии клиент, мужчина лет сорока. - Я сюда из-за нее и ходил, теперь придется искать другое место. Она такая... молчаливая, одета всегда во что-то легкое, шелковое, дымчатое. И духи у нее необычные, легкие как туман, горьковатые как дым. В тон музыке, что она делала. Хоть бы предупредила, что уходит. Такого джаза уже не будет.
- Да еще лучше будет, о чем вы говорите, - сказала барменша.
- Может быть, и лучше, но по-другому. Мне точно не подойдет, - клиент допил свою водку, положил деньги на стойку и попрощался.
- Одну минуту, - остановила его Синтия, доставая из сумочки фотографию, - это она, та самая пианистка?
Клиент взял фотографию, улыбаясь, долго рассматривал, потом вернул:
- Да, это она, хотя я не видел ее в такой одежде, и прическа, что это, парик? Тем не менее это она, ее лицо, улыбка, разлет бровей, ни с кем не спутаешь.
Барменша взглянула и подтвердила кивком - она самая. Сидящий слева клиент потянулся:
- Можно мне взглянуть? - и посмотрев на фотографию, присвистнул - так я эту девушку вчера видел! Она такси водит, я еще номер медальона запомнил, 3F71, покерный номерок. Я ее в Челси остановил. Веселая девушка, все песенки пела, Париж-Марсель-карусель, а водит лихо, в десять минут домчала. В салоне у нее пахнет как в саду, или в лесу, луговой травой, цветами. Только она не брюнетка, а блондинка, стрижка у нее фирменная.
- Очень интересно, - сказала Синтия, - такси, говорите? Ладно, поищем в таксопарках .
На другой день она обзвонила все таксопарки и узнала, что медальон 3Ф71 зарегистрирован на Стэтен Айленде. В ближайшую субботу Синтия сидела в конторе таксопарка и говорила со стариком-диспетчером Айзеком: - Да, знаю эту милашку, она у нас машину иногда берет. Любой может взять, если имеет лицензию на вождение такси, плати двести долларов за смену и бери, почему нет, - Айзек рассматривал фотографию, - как вы говорите, Фрейдл? Я ее знаю как Фелишу, да какая, собственно, разница, это она, та самая девушка, что вы ищете. С ней никаких проблем, машину всегда возвращает вовремя, чистую, заправленную, без повреждений, а что мне еще надо? Хотя, если бы она была моя дочь... Она совсем от рук отбилась, бог знает что себе позволяет. Не думает о завтрашнем дне, как будто и не еврейка. Знаете старый анекдот: почему евреи копят деньги? Они боятся что будут жить и им не хватит. А безумица Фрейдл не боится, что она будет жить. Как-будто ей все равно, как она будет жить, если вдруг потеряет работу или заболеет, или не дай бог, родит ребенка, а мужа нет. В то же время совершенно не похоже, что она боится умереть. Одно время она летала в Европу ночными рейсами, стюардессой, а теперь, когда никто не летает из-за исландского вулкана, она, говорят, устроилась на трансатлантический паром. Не найти вам эту Фрейдл, и не ищите, вам за ней не поспеть. Никому за ней не поспеть, она сама за собой едва успевает. И что самое интересное, ей везде рады. А уйдет она к новым победам, так предыдущие побежденные переживают, как-будто их жена бросила или даже еще хуже: как-будто их собака умерла. У всех к ней что-то личное. Я думаю, что она ко мне еще придет, машину вернуть. Фрейдл, говорите? Ладно, пусть будет Фрейдл.
Синтия отплывала на пароме со Стэтен Айленда в Манхэттен; смотрела на волны, улыбалась своим мыслям. Встречным курсом прошел небольшой пассажирский парусник. На носу стояла девушка-матрос с канатом наготове. Синтия пригляделась: это была Фрейдл, в платке и длинной юбке, на ногах грубые черные башмаки, рукава простой голубой рубашки засучены до локтей.
На причале в Манхэттане пассажиров встречала большая черная овчарка, шевелила бархатным носом, вынюхивала пластид. За собой на поводке она вела стройную девушку-собаковода в полицейской форме. Синтия увидела лицо, улыбку, разлет бровей и воскликнула: Фрейдл! Но овчарка строго на нее посмотрела, приложила лапу к губам и повела девушку через расступающуюся толпу.
Обескураженная Синтия остановила такси взмахом руки, села на заднее сиденье, назвала адрес. Водительница кивнула, завертела баранкой, протискивая машину через городскую толкучку. Они ехали через город, останавливались на перекрестках. Фрейдл переходила дорогу, толкая перед собой большую коляску с близнецами. Ее белокурые волосы вились по ветру, голубая футболка и короткие шорты открывали загорелые ноги и руки, она о чем-то говорила с детьми и улыбалась. Синтия опустила стекло в окне, закричала и замахала рукой, на что Фрейдл всего лишь покачала головой, как бы говоря: потом, потом! не сейчас.
Такси ехало дальше, все глубже погружаясь в геометрию города. Наконец Пятьдесят первая, а вот и отель "Микеланджело" остается слева. В дверях отеля Фрейдл в форме портье помогала выйти из лимузина пожилой даме. Синтия откинулась на кожаные подушки автомобиля, расслабленно улыбаясь, думая:
- Бог с ней, с Фрейдл! Не стану больше ее искать! Пусть себе живет как хочет, как веселей получается. Босс найдет себе другую секретаршу, а Фрейдл у себя одна. Да и я у себя тоже одна. Ну ее, эту скучную контору! Не устроиться ли и мне на паром?!
Такси остановилось возле дома Синтии, водитель повернулась и спросила:
- Как будете платить, наличными или кредиткой?
Через разделительное окошко на Синтию смотрела, улыбаясь, Фрейдл, коротко стриженная, курчавая, с легким макияжем. Синтия засмеялась и сказала:
- Я плачу наличными, плюс двадцать процентов чаевые, о'кэй, Фрейди? Вот, возьми деньги. Айзек тебя заждался, ты знаешь?