Все,- сказал Себастиан, - вы меня достали! Оставайтесь тут на своей навозной куче, а я улетаю!
Он достал из кармана сложенный вчетверо зонтик, купленный в лондонском Харродс, раскрыл его и воспарил. Ушел вертикально вверх, сначала невысоко, метра на четыре, и завис.
Кремовое полотно зонтика с нарисованными на нем шотландскими тощими кошками выпуклилось чашей к небу. Зонтику хотелось вверх, в чистые слои атмосферы, но грехи Себастиана не пускали. Себастиан задумался: какие такие у меня грехи? я человек простой, безгрешный, морально несдержанный, говорю правду и на все имею вполне определенное мнение. Отрекаюсь от старого мира и отряхиваю его прах со своих свежевымытых ног, пусть падет на ваши домы; ага, поднялся на пару метров. Здесь воздух свежее, дует легкий ветерок. Грех скопидомства, отрекаюсь. Поднялся на три метра. Грех стремления к стабильности, отрекаюсь. Поднялся на полтора метра. Грех интеллектуального превосходства, отрекаюсь. Поднялся на метр и тут же упал вниз на полтора. Повис, болтая ногами в воздухе. Грех милости к падшим, отрекаюсь. Продолжает висеть на том же уровне.
Поболтал ногами, подергал зонтиком, ничего не происходит. Парит на том уровне. Посмотрел вверх, а там голуби летят, народам мира всем привет несут. Себастиан радостно взмахнул рукой в пионерском салюте, и тут голуби нагадили ему на костюм. Ах, чтоб вас так и растак и разъэдак, в бога-душу-мать, выругался Себастиан и сразу полегчал. Воспарил в верхние слои атмосферы, выше облаков! Посмотрите вверх, напрягите жирные загривки: он и сейчас там летает! Зонтик из Харродса, английское качество, чего же ему не летать.