Себастиан вышел из дома без всякой определенной цели, просто погулять. На нем был отличный английский костюм поверх свежевыглаженной рубахи и нового комплекта нижнего белья из натурального хлопка, легкие итальянские ботинки, в кармане притихла некоторая сумма денег, вполне достаточная для городской прогулки. Прекрасная погода, ни дождь, ни жара, ни холод, ни зима, ни лето, благоприятствовала его неопределенной цели. На углу улицы Двадцать Четвертого Октября и Красной площади Себастиан миновал группу людей в одинаковых желтых тишотках с надписью через всю спину "Обманутый дольщик".
Их лидерша, большая грудастая и животастая тетка выкрикивала лозунги, они хором повторяли за ней, как заведенные невидимым ключом:
- Отдайте наши деньги, гады! Отдайте наши деньги, гады! Отдайте наши деньги, гады!
Кому адресовался этот призыв, Себастиан не знал, и не интересовался узнать. Его деньги лежали далеко, в относительно надежном месте, он их навещал на прошлой неделе. Все было в порядке.
Он прошел дальше, до Лобного места. Вокруг Лобка стояла аккуратная толпа, слушала небольшого мужчину в поповской рясе с закатанными выше локтей рукавами:
- Заслать Пусек за Можай! - кричал поповский сын.
- За Можай, За Можай, За Можай!!! - негромко, но настойчиво повторяла толпа.
Себастиан задумался: о чем это они? А, эти голосистые охальницы с малыми детишками? А далеко это, Заможай? Он пошарил в кармане и достал три балаклавы, сегодня купил перед прогулкой на Амазоне. Выбрал красную, понарядней и надел. Лобковая толпа замолчала, развернулась к Себастиану и внимательно на него посмотрела своим большим толповым глазом.
- Наверное, тоже балаклаву хотят, красиво потому что, - подумал Себастиан и протянул две оставшиеся балаклавы толпе. - Все, что могу.
Поповский сын закатал рукава до плеч и только открыл рот, чтобы скомандовать: Фас! как от Василия Блаженного тучкой набежали поджарые молодые люди в пахнущих нафталином черных костюмах и окружили Себастиана.
- Кто ты такой? - закричали молодые люди.
- А вы кто такие? - не испугался Себастиан.
Молодые люди сунули правую руку в карман и выбросили вперед с удостоверением ФСБ. Только один выбросил левую руку, и все на него осуждающе посмотрели: Сайфутдинов! никак не переучится.
- Я турист, - сказал Себастиан и показал свой нерусский паспорт. - Я просто гуляю. Замерз и шапочку надел. А что, это нельзя? Тогда я сниму, так и быть.
- Можете продолжать прогулку, - разрешили молодые люди, и сунули правую руку обратно в карман. А Сайфутдинов сунул левую, и все на него осуждающе посмотрели.
- Держись, Сайфутдинов! - подбодрил его Себастиан и прошел в Александровский сад. Там он лег на зеленую траву и уснул.
Себастиан проснулся темной ночью. Он лежал на траве рядом с большой теткой, из-под желтой тишотки выпирали раздавленные дыни грудей. По левую руку лежали парни в черных нафталинных пиджаках, удостоверения выпали на английский газон из их оттопыренных карманов. Тетка положила тяжелую руку на живот Себастиана и сказала: