Что?! Открытый урок?! А-а-а-а-а-а!!! Я была в ужасе. Если бы я хотя бы работала по своей специальности - даже и в том случае мне не хотелось бы быть жертвой этой изощрённой узаконенной пытки. Ведь тогда считалось просто неприличным отзываться о посещённом уроке хорошо. Если не нашёл ни одного критического слова - значит сам недоумок. Поэтому каждый старался покрасивее унизить истязуемого. За исключением разве что завкафедрой: после посещения его лекции или семинара похвалы уже расценивались не как недостаток собственного ума, а как смиренное признание факта: ну что поделаешь, дескать, - гений наш Макар Макарыч (развести руками и пожать плечами), уж на что умный я, и то не нашёл к чему придраться. Может быть где-то и было иначе, и преподаватели искренне делились друг с другом опытом, посещая уроки друг друга. К сожалению, мне такого встретить не довелось, ни в высших, ни в средних учебных заведениях России.
В этот раз я должна была предстать на пытку не во всеоружии знаний, опыта, дипломов - а совершенно беззащитной: с детьми я никогда не работала профессионально, в этот окраинный подростковый клуб, через дорогу от дома, я нанялась с отчаяния, от страха безработицы, безденежья, голода (в первые перестроечные годы). Преподавать там была готова всё, что позволят, а когда позволили ещё и полы мыть - то это была большая удача.
Этих подростков я уже знала: они были из экспериментального класса под эгидой нашего клуба. С 6-летнего возраста им преподавали, помимо прочего, иностранный язык, танцы, изобразительное искусство и музыку по особым программам, а также и Библию, которая тогда, в начале перестройки, из моды для интеллектуальной элиты перешла в моду всенародную. Это "окошко" было открыто недолго, до тех пор, пока православная религия не сообразила, что у неё появились "иностранные конкуренты", и тогда Библию в школах, как и вообще протестантов, начали потихоньку зажимать. А тогда, в годы "открытого окошка," была полная свобода преподавания Библии в государственных школах, всё зависело лишь от доброй воли школьной администрации. Приезжие американские миссионеры лишь диву давались и говорили: "Нам бы так!"
Так совпало, что во время этого "открытого окошка" я сама была недавно обращённой христианкой, и поэтому рада была говорить об этой чудесной Книге, Библии, кому угодно, даже маленьким детям, о которых я ничего не знала, с педагогической точки зрения. Они, кстати, оказались гораздо более понимающими слушателями, чем взрослые, задавали мне кучу труднейших вопросов, и я росла вместе с ними. Профессиональные педагоги в моём подростковом клубе, узнав о моих опытах, ужаснулись: "Вы что с ума сошли: читаете им непосредственно из Библии?! Им же всего по 6 лет! Они же не могут понять, это же сложнейшая Книга! Надо рассказывать, упрощать, чтобы им было понятно". Я послушалась профессионалов и перешла на пересказы Библейских историй. Через пару уроков один совсем крохотный "галчонок" вдруг спросил меня строго: "А почему мы больше не читаем Слово Божье?" Я устыдилась и вернулась к предыдущему методу.
Я поражалась их пониманию сложнейших для меня вопросов, их жадному желанию слушать Слово Бога и общаться с Ним в молитве. Не подумайте, что мне было просто. Радостно - да, но порой и плакала от бессилия прямо на уроке. Где-то слышала хорошее сравнение: удерживать внимание целого класса 6-леток - это всё равно что пытаться удержать под водой 25 целлулоидных мячиков одновременно. Для этого у меня не было ни опыта, ни природных способностей. Тем не менее, дети эти уроки очень любили.
Для участия в уроках Библии необходимо было письменное согласие родителей. Интересно, что мусульманские родители не возражали, не дала такого согласия лишь одна мать, из православной семьи (свекровь настаивала, что эта учительница-баптистка испортит ребёнка). Девочку оставляли в другой комнате на время урока Библии, но она тайком приходила и слушала, прячась у двери. Я об этом не знала, её увидела мать, когда решила посетить урок. Она чуть не расплакалась при виде этой картины, и с тех пор разрешила дочери посещать мои уроки.
И вот мои шестилетки подросли, им уже по 10-11 лет, и мне снова предложили учить их чему-нибудь. Библию преподавать тогда было уже нельзя, и мы совместно с администрацией клуба изобрели предмет: "Основы философской культуры". Ведь никогда не рано задуматься о "вечных вопросах": о добре и зле, о смысле жизни и смерти, о любви и ненависти, о Боге, о справедливости и т.п. Название звучало красиво для экспериментального класса, и к моему диплому это было ближе, чем Библия, но всё же согласитесь: одно дело читать лекции по научному коммунизму студентам-пятикурсникам - и совсем другое дело проводить уроки на подобные темы с детьми 10-летнего возраста. Я согласилась лишь потому, что выбора у меня не было: больше некому было кормить семью, работы не было, я хваталась за любую возможность. Хотя надо признать, что эта возможность принесла мне совсем неожиданные радости и открытия.
Экспериментировать было таки очень интересно, я полюбила этот возраст: уже умные как взрослые, но ещё чистые и невинные как дети. Но вот открытый урок - это уж слишком! Детям-то лишь бы интересно было, да и помнили они меня именно в связи с Библией, так что они-то не возражали, когда я в этот курс, якобы по философии, постоянно вворачивала мысли из Библии. Но вот взрослым инспекторам нежелательно было подавать повод обвинить меня в навязывании детям "иностранной религии". А с другой стороны, не хотелось также идти на компромисс с собственной верой и совестью. Положение не из лёгких.
Больше всего меня волновала дисциплина в классе, я её удерживать никогда не умела, кричать на них мне казалось унизительным, пользоваться артистическими трюками для удержания внимания мне тоже не нравилось: я считала, что истина интересна сама по себе, она не нуждается в артистических трюках, она убеждает и захватывает внимание просто потому, что она истина. Я и сейчас так считаю, меня сильно раздражают проповедники, которые театрально взмахивают руками, наращивают громкость голоса до крика, подпрыгивают и подвывают и т.п. - если это истина, то она не нуждается в подобных рекламных трюках. Честно сказать, даже если бы я и захотела, то не сумела бы захватить аудиторию, тем более детскую, актёрским искусством.
Так что единственное, чем я могла бы порадовать детей и комиссию, - это такой истиной, которая сама по себе произвела бы на них глубокое впечатление. Я молилась и долго искала тему для открытого урока. И не находила.
Она пришла буквально свыше, вдруг вспыхнув в моём мозгу, в виде уже практически готовой разработки урока, соединив воедино мои размышления, поиски, желания и тревоги по многим совсем разным и не связанным друг с другом поводам.
Например, меня очень волновало, что в те годы "гласности" и "открытости," в это открытое окошко потекло не только хорошее, а и просто помои. Особенно кино, видео и телевидение: грубое порно просто хлынуло бурным потоком, вперемешку с жестокостью. Как будто авторы этих видеорядов задались целью убедить общество, в котором до сих пор вообще "не было секса", что секс - это самое гадкое и омерзительное, что только есть в этой жизни! И мне так больно было думать о 8-10-летних мальчиках и девочках, которые имеют беспрепятственный доступ к этой гадости, и не знают о взаимоотношениях мужчины и женщины больше ничего иного, ни из книг, ни из жизни. Взрослые или подростки постарше хотя бы чисто гормональные радости испытывают, просматривая эти фильмы. А эти полумалыши-полувзрослые? Они ведь так и подумают, что это и есть секс, что это и есть любовь, так и вырастут в неведении... Ужас! Но что я могла сделать?
Бог как будто прочитал мои тревоги и неожиданно напомнил мне романтическую новеллу О. Генри "Дары волхвов", которую я читала когда-то в молодости, давным давно, не помнила ни имён героев, ни деталей сюжета. Помнила лишь прекрасное, очищающее чувство светлой грусти, а ещё помнила, что так и не поняла тогда, к чему такое название, и не знала тогда, кто такие "волхвы", и какое отношение они имеют к героям новеллы. О Библии в те годы я, понятно, и не слышала.
Теперь всё это вдруг стало ясно: волхвы - это мудрецы. И те дары, что принесли друг другу на Рождество герои рассказа О. Генри, по мудрости своей были равнозначны дарам библейских волхвов. Мудрость эта - совсем не то, что считается мудростью в этом мире: куча знаний, изысканное образование, достижения в науках, членство в академиях, успех и положение в обществе и т.п. Мирскую мудрость Библия называет "земной, душевной, бесовской" - и противопоставляет ей "мудрость, нисходящую свыше," которая "во-первых чиста, потом мирна, скромна, послушлива, полна милосердия и добрых плодов, беспристрастна и нелицемерна" (Иакова 3:15-17).
С мирской точки зрения, дары наших героев были как раз нелепыми и немудрыми, очень непрактичными. Напомню тем, кто читал слишком давно: он купил любимой жене роскошный набор гребней для её ещё более роскошных волос, длиной ниже колен. Правда, ему пришлось для этого продать своё единственное сокровище: золотые часы, которые достались ему от отца и деда. А она так хотела порадовать любимого, что остригла и продала свои длинные роскошные волосы, а на эти деньги купила ему платиновую цепочку к его драгоценным часам, чтобы ему больше не стыдно было посмотреть при людях, который час. Каждый из них хотел сделать другому сюрприз. Какая нелепость! Как обидно: и так они, бедняжки, перебивались в нищете, а теперь ещё и лишились каждый своего единственного сокровища, к тому же и жертва-то оказалась напрасной, так как другой не мог воспользоваться дорогим подарком! Именно так я думала в свои 16 или 18 лет, когда читала этот рассказ. А тут ещё это неизвестное мне тогда слово "волхвы"...
Так вдруг, примерно через 30 с лишним лет, мне наконец открылся смысл этого чудного рассказа: мудрость его героев - это не мирская мудрость, а мудрость, нисходящая свыше. И суть её в том, чтобы любить Бога и любить ближнего, как самого себя. "Любите друг друга как Я возлюбил вас" - сказал Христос, а Он Свою любовь доказал тем, что умер за нас, когда мы были ещё грешники и Ему враги. С подобной самоотдачей любят друг друга эти молоденькие муж и жена, каждый готов отдать другому всё, что у него есть, отдать самого себя, без остатка. Вот в этой самопожертвенной любви и есть наивысшая мудрость.
Да и библейские волхвы попали в историю не за свои астрономические открытия и мирскую мудрость - а за то, что пришли поклониться и положить драгоценные дары к ногам Божьего Сына, Спасителя мира, дары, выражающие их любовь к Нему, вот потому они истинно волхвы, мудрецы то есть.
Обо всём этом мы и говорили с детьми на том открытом уроке. Дата урока была как нельзя кстати: дети уже начали репетировать Рождественскую сценку с Марией и младенцем, Иосифом, пастухами, ангелами, барашками и конечно же волхвами. Так что у детей эта библейская история была свежа в памяти. Я лишь задавала вопросы, а они мне сами рассказали, кто такие волхвы, и чем они прославились.
Историю О.Генри я в основном пересказывала, но кое-что и зачитывала:
"... Не прошло и сорока минут, как ее голова покрылась крутыми мелкими локончиками, которые сделали ее удивительно похожей на мальчишку, удравшего с уроков...."
"... Его глаза остановились на Делле с выражением, которого она не могла понять, и ей стало страшно. Это не был ни гнев, ни удивление, ни упрек, ни ужас - ни одно из тех чувств, которых можно было бы ожидать. Он просто смотрел на нее, не отрывая взгляда, и лицо его не меняло своего странного выражения.
Делла соскочила со стола и бросилась к нему.
- Джим, милый, - закричала она, - не смотри на меня так. Я остригла волосы и продала их, потому что я не пережила бы, если б мне нечего было подарить тебе к Рождеству. Они опять отрастут. Ты ведь не сердишься, правда? Я не могла иначе. У меня очень быстро растут волосы. Ну, поздравь меня с Рождеством, Джим, и давай радоваться празднику. Если б ты знал, какой я тебе подарок приготовила, какой замечательный, чудесный подарок!
- Ты остригла волосы? - спросил Джим с напряжением, как будто, несмотря на усиленную работу мозга, он все еще не мог осознать этот факт.
- Да, остригла и продала, - сказала Делла. - Но ведь ты меня все равно будешь любить? Я ведь все та же, хоть и с короткими волосами. ..."
Тут я остановилась, посмотрела в их напряжённо ожидающие глазёнки: "Как вы думаете, не разлюбил ли он её? Ведь длинные волосы были главным её украшением". И мальчик со среднего ряда (слегка уже заносчивый вундеркинд, кому прочили звёздное будущее, из семьи холодных и практичных "интеллектуалов") вдруг выкрикнул первый из всего класса: "Нет!"
"Почему ты так думаешь?"
"Он ведь её не за волосы любил."
"А за что?"
" За душу"...
Это было единодушным мнением всего класса: если уж любить, то конечно же за душу, а не за что другое.
Не одна я прослезилась на том уроке, я видела подозрительный блеск и в глазах моих коллег. Какое счастье, что эти ребята ещё не успели обрасти толстой кожей цинизма, что семя Слова Божьего упало на благодатную почву!
Мы говорили о том, что настоящая любовь - это когда отдаёшь себя другому без остатка, и поэтому естественно, что ничего не остаётся для измены, мысль об измене даже не возникает, если отдаёшь себя целиком, ведь у каждого есть лишь один единственный я, откуда же тогда взяться "другой женщине," "курортному роману" и подобным нелепостям. Принадлежать друг другу без остатка: в богатстве и в бедности, в здоровье и в болезни, в радости и в печали - только смерть может разлучить тех, кого Бог соединил...
Сейчас моим бывшим ученикам уже лет по 20, и я молюсь, чтобы Господь напомнил каждому из них то, что они твёрдо знали в 10 лет: любят за душу, а не за красивые волосы, не за красивую фигуру, не за богатство, или квартиру, или папу профессора-академика, не за умение готовить, или за искусные трюки в постели - любят за душу. Найди для них, Господи, найди для каждого из них настоящую любовь, одну и на всю жизнь! Помоги им сохранить во взрослой жизни ту детскую чистоту и веру в настоящую любовь. Помоги им дождаться, когда Ты Сам приведёшь к каждому из них избранника или избранницу, удержи их от того, чтобы разменивать своё единственное я, по глупости, или ради любопытства, или из-за недостатка самоконтроля.
Моя заведующая, женщина категоричная и безаппелляционная, которую я тогда боялась больше всех, была явно изумлена, она даже не упомянула об обычных в таких случаях "методических ошибках": "Как Вам это удалось? Вы их прямо-таки заворожили на все 45 минут! Я чувствовала такую интенсивную энергетику в классе! - она широко потрясла могучими руками, - поделитесь секретом." Не помню, как именно я ответила, но суть в том, что моё педагогическое мастерство, а точнее, его отсутствие, было здесь ни при чём. Я просила Бога, чтобы Он научил этих детей чему-то очень важному, и Он своё дело сделал, как всегда замечательно. Моя заслуга, возможно, была лишь в том, что я помогла "подготовить почву" заранее: дети уже знали о Боге и интересовались Его мнением.
Она мне конечно же не поверила, но всё же зауважала и одарила редким комплиментом: "Молоток, Людмила Георгиевна!"