Вчера посмотрел по первой программе Российского ТВ программу господина Швидкова "Культурная революция". Я люблю эту программу и стараюсь не пропустить ни одной, так как ее автор и участники, если и не решают больших проблем (В телепрограммах вообще невозможно решить какую-либо проблему), то, по крайней мере, ставят на обсуждение миллионов телезрителей вопросы, представляющие широкий интерес.
"Учиться должно быть легко" и альтернативой этому тезису - "учеба требует усилий и непременно связана с преодолением больших трудностей".
Только ли учиться должно быть легко (трудно) или жить тоже? Человек рожден для счастья (Как птица для полета)? Если да, то в чем оно, в том, чтобы легко и радостно скользнуть по годам учебы и дальше, до самого финиша, скользить, как на белой яхте, по зеркально-чистому океану жизни или в том, чтобы насладиться преодолением все новых планок, чтобы всю жизнь грызть ужасно твердые камни учебы и карабкаться по жизни все в гору и в гору и, добравшись до своей вершины, низвергнуться в пропасть.
Как человек, много лет отдавший возделыванию нивы народного образования, могу сказать, что современная public school, подобно современному здравоохранению, необходима и неизбежна, но, служа обществу и успеху общества в целом и каждого в отдельности, одновременно приносит очень много вреда.
Школа должна бы научать человека тому, что он должен будет делать потом всю жизнь, то есть учиться, работать, взаимодействовать со средой.
Чтобы учиться всю жизнь, нужно научиться тому, как это делается, технологии учебы, и нужно, чтобы процесс познания, будь это мелодия песни или инструкция к пользованию компьютерной программой, сам процесс, а не только результат, приносили огромное наслаждение. Малого удовольствия будет недостаточно, чтобы противостоять удовольствию, которое приносит безделье, легкие развлечения, вкусная еда, алкоголь, наркотики и т. п. Предпринимаемые нами действия по ремонту электропроводки в доме или по изучению трудов философа Спинозы предполагают цель, которой мы стремимся достичь, но если ремонтная работа и чтение философского труда, сам процесс, не доставляют удовольствия, то существует опасность, что и результат будет не лучшим.
Public school злоупотребляет удовольствием, которое учащийся получает при получении хорошей оценки и поэтому повсеместно каждый шажок оценивается в цифровых баллах. Ученики постоянно что-то сдают, и в огромном большинстве случаев очки становятся самоцелью, а усваиваются не столько знания по предметам, сколько технология получения очков посредством выполнения тестов в форме, напоминающей скорее игру в "хочу стать миллионером", чем экзамен для определения того, усвоен материал или не усвоен. Заинтересовался ли ученик тем, чему его обучали и потянется ли к книжной полке или Интернету, чтобы насладиться обогащением памяти новой информацией по этому предмету? Такого теста не существует. Сама по себе учеба, ее процесс, были неизбежной черной работой, проделанной ради того, чтобы выполнить тест, после чего - не только вон из памяти, но, что самое обидное, вон из сердца. Школа заканчивается без единого, сколько-нибудь устойчивого интереса к чему бы-то ни было. Я пишу, разумеется, о тех выпускниках, с которыми сам сталкивался, но подозреваю, что эта тенденция носит массовый характер и повсеместно.
Считается, что ребенок не может ставить себе далеких по времени целей, по сравнению со взрослым он еще примитивен и награду за труд должен получить немедленно по окончании работы. То же говорилось о чуть ли ни полной неспособности младших школьников к абстрагированию. Похоже на то, что то и другое неверно. Если умело, профессионально демонстрируется прикладной и практический по отношению к нему самому характер изучаемого, будь то алгебра или поэзия, ребенок прекрасно понимает, зачем это все ему понадобится, какие выгоды и удовольствия это принесет ему лично спустя годы.
Декларируется, что наполнение памяти знаниями по серии дисциплин должно происходить в сочетании с нравственным воспитанием. Но чего можно в этой области ждать от учителя, если общество в целом само не в состоянии определиться относительно кодекса морали своих членов? Общество, а с ним педагоги непрерывно концентрируют внимание воспитуемого на том, что мы живем в атмосфере непрерывной конкуренции, и задача в том, чтобы научиться быть конкурентоспособным. Каждого из нас сызмальства учили и учат, что нужно стремиться к первенству. Нужно быть первым в учебе, в спорте, в общественной жизни. Считается, что общество заинтересовано в том, чтобы внутри него происходила непрерывная борьба амбиций, и это есть движитель прогресса. Никто не спорит, что в экономике, в науке, практически во всех областях жизни конкуренция и индивидуальная амбиция каждого члена общества - инструмент всеобщего движения вперед, но всегда ли общество осознает уровень цены, которую оно при этом всякий раз вынуждено платить?
Как учитель, не имея четкого морального кодекса, очерчивает для себя и в каком виде он преподносит ученику границы конкурентной борьбы? Какие приемы допустимы, а какие настрого запрещены в конкурентной борьбе, а если чего-то нельзя, то почему?
Во время теста запрещено пользоваться шпаргалкой - почему? Потому что ложь, обман - преступление или потому что, поймав на обмане, строго накажут. А если я нашел технологию подсказки, с которой экзаменатор не знаком и черта с два поймает?
Где граница, преступив которую спортивный тренер обязан остановиться, так как здоровье и сама жизнь юноши или девушки, которые священны, охраняемы не законом о наказаниях, который можно обойти, а пунктами незыблемого морального кодекса, от которого не спрячешься?
Если же в этих и множестве других пунктов мы так беспомощны, то наш воспитанник усваивает простой принцип: в конкурентной борьбе (Кстати, вы еще не забыли, что "жизнь - это борьба"?) не дозволено лишь то, чего нельзя скрыть. В принципе, запретов на обман, как таковой, не существует. То же относится к преступлениям против здоровья и жизни, против человека и животных, против самого общества и красавицы-природы.
Риск и способность рискнуть, все поставить на карту ради успеха и достижения первенства не осуждаются, даже если на эту карту поставлена жизнь.
Что имел в виду Иммануил Кант, провозгласив независимость морали от религии - этого я обсуждать не берусь, но общество, умертвив Бога в самом себе, должно признать, что оно тем самым лишило себя фундамента общественной морали. Не у учителя, а у общества нет ответа на вопрос, почему нельзя обмануть или, если повезет, убить конкурента, ради чемпионской медали искалечить гимнаста, изнасиловать соученицу (А если очень захотелось?).
Не потому, что религия дает стопроцентные гарантии, а потому что ее кодекс незаменим. Ничто другое вместо него не предложено. Общество и школа, готовящая к жизни одно поколение за другим, оба они, лишены инструментов нравственного воспитания своих членов и питомцев. Поэтому главная трудность, по-видимому, в этом, а не в том, должна ли учеба быть сопряжена с трудностями или быть легкой.
Наше общество настолько пронизано насквозь прагматизмом, что выражения типа: я реалист, я предпочитаю рациональный взгляд на вещи, а то ли еще такое: счастье не в деньгах, а в их количестве - в ушах современного человека звучат, как лозунги, призывающие к правильной, иначе говоря, нравственной жизни. Так ли это, и нравственно ли это? Просматриваются ли в этом искры духовности? Простой вопрос: поскольку существует выбор, то чем стоит интересоваться, что разумнее предпочесть, то, что принесет материальную пользу или то, что интересно само по себе и безотносительно к тому, какой от этого будет прок?
Что касается учебы и того, должна ли она быть легкой или трудной, то я бы начал эту тему с вопроса: что есть труд? Поскольку познание есть тоже форма деятельности, а деятельность, это труд, а труд должен быть нравственным понятием. Это утверждение - не шаг вперед, не прогресс, а напротив - шаг назад, ради более успешного движения вперед.
Попытка объявить труд "делом чести, доблести и геройства" в типично рабском обществе была предпринята с целью еще большего закабаления, это ясно, как ясно то, что нравственным понятием труд может быть только в свободном обществе. Применительно к познавательному труду я бы сказал, что он также нравственен, поскольку свободен. Поэтому учащийся должен быть поставлен в условия максимальной свободы выбора, а принуждение - в исключительных и самых экстренных случаях, конкретно - в таких, когда учитель-воспитатель не сумел пробудить в ученике интереса к предмету или объекту обучения. А вдолбить это ученику необходимо. Увы, бывает и такое...
Я еще помню, как несчастных первоклассников обучали каллиграфии, включая искусство пером номер 86 выделывать на бумаге антраша в виде "нажимных" и "волосяных" линий. Ученики истязались по той простой причине, что учительство дальше собственного носа не видело и не осознавало простого факта, что техника печати и письма вырулила на совершенно новую колею. Дети, мамы и бабушки обливались слезами, и это была не только трудная учеба, но полный нонсенс и преступление по отношению к детским мозгам. И это отвращало от учебы. И было в высшей степени безнравственно.
Должна ли учеба быть легкой или трудной? Конечно же, трудной, поскольку учебный труд, это труд. Конечно же легкой, поскольку это труд свободный и нравственный и поскольку познавать интересно и радостно.