Все говорят о том, что прошедшие выборы в израильский парламент были самыми скучными и бесцветными за всю историю страны. Еще бы им не быть скучными, в особенности после приговора, вынесенному сыну Ариеля Шарона за противозаконный сбор средств для избирательной кампании.
Все предыдущие кампании были пестрыми, как базарные площади в дни ярмарок. Повсюду, на фасадах домов и деревьях, на столбах и проводах, на заборах и на спинах энтузиастов висели яркие плакаты и лозунги типа "Израиль хочет Рабина!", "Не хотите Биби, получите Тиби!", или "Только Маарах, и никто другой!" и "Только Ликуд может!". При выходе из дома потенциального избирателя атаковали со всех сторон предложениями подвезти до избиручастка (Ты, конечно, голосуешь за нас?) Сердце радовалось такому великолепному расшвыриванию миллионов - только бы не было скучно!
На этот раз мы голосовали в гробовой тишине. Тем более, что избирательный закон запрещает покупать кандидатам эфирное время, а поскольку радио и ТВ - в руках государства, то партия, находящаяся у власти пользуется ими для того, чтобы лить помои на головы конкурентов, а конкуренты ответить не могут. Что касается теледебатов, то старший претендент Ольмерт, по примеру Ариеля Шарона, вследствие врожденного косноязычия и неспособности изложить свою позицию по причине полного отсутствия таковой, просто сказал, что ему это не нужно. И дебатов не было. И избиратель, собственно, не знал даже, почему, допустим, Натаниягу считал, что корабль несет на рифы и надо срочно крутить штурвал.
Тут надо отдать должное израильским русскоязычным СМИ, которые, в отличие от ивритоязычных, печатали и интервьюировали всех, от МЕРЕЦа до ШАСа. И не пытались, как другие, рекламировать Кадиму. Это послужило одной из причин, по которым, если Кадима лидирует в Кнессете, то на этот раз, в отличие той катастрофы, которая произошла в 1992 году, когда неоперившиеся олим ме-Русия, не разобравшись, повалили за Рабиным и Пересом, голосовавших за Кадиму было не много. На этот раз русскоязычные поумнели и возмужали.
Вопрос: из кого составилось большинство?
Хотя, первым должен быть другой вопрос: в большинстве ли сложившееся большинство? Если учесть, что 37,5% израильских избирателей, не явившись к урнам и не понимая, что, не бросив в урну никакого бюллетеня, они большую часть своего голоса отдают Кадиме, хотя Кадимы они вовсе не хотели, если учесть активное голосование именно за Кадиму арабов (Вы не знаете почему?) и неевреев, что тоже объяснимо не самым высоким патриотизмом этих граждан (При всем нашем уважении к ним), то подсчитано, что за Кадиму проголосовало где-то от 11 до 14% имеющих право голоса.
То есть, все правильно. У нас тут не Белоруссия. Никаких нарушений, и все по закону. Но так вообще функционирует то, что мы называем демократическими выборами. Просто, как учил нас Уинстон Черчилль, ничего лучшего мы пока не придумали.
Кто же они, это мифическое "большинство", которое с этого момента будет вершить закон в нашем законодательном органе и формировать правительство для управления нами?
Лучше всего на этот вопрос отвечает бывший ликудовец, бывший подмастерье Натаниягу в министерстве финансов и один из наших нынешних лидеров Меир Шитрит. Он сказал прямо: "Кадима - первая израильская партия, освободившаяся от идеологий". До того, как это услышал, я наивно полагал, что цинизм имеет пределы. Теперь вижу, что ошибался.
Не будем буквоедами и отложим на минуточку словарь иностранных слов. Нам сегодня важно не то, какой была программа французских "Идеологов" на рубеже 18 и 19 веков, и мы помним, с каким треском, стоившим десятки миллионов человеческих жизней, провалились идеологии ХХ века. Отложим эти кошмары в сторону. В наше время партийной идеологией называют идеи, программы, задачи и обещания, с которыми партия идет на выборы, говоря избирателями: вот, кто мы, вот то, во что мы верим и то, что мы предполагаем сделать, чтобы выполнить то-то и достичь того-то. Опуская в урну бюллетень, скажем, за НДИ, я предварительно выяснил, какова идеология этой партии и сравнил ее, скажем, с социалистическими идеологиями Бейлина и Переца. Ну, не по носам же я выбирал, в конце концов! И не по длине усов.
У Жаботинского была его система идей (идеология), у Каценельсона была своя. Полгода тому назад, сидя в президиуме центра Ликуда под портретом Жаботинского, мар Шитрит, как я думал, потому сидит под этим портретом, а не под портретом, допустим, Ленина, что идеология (Назовите это, если угодно, убеждениями) Жаботинского - стержень его, Шитрита убеждений (Идеологии).
Я разделяю общее отвращение к термину "идеология", основанное на обанкротившихся идеологиях ХХ века, но напоминаю общее убеждение в том, что одна идеология всеже выжила и пока еще здравствует: идеология сионизма. Кто-то ее ненавидит, кто-то считает устаревшей, кто-то говорит, что ее заменил "нео-сионизм", но, когда нашим политикам выгодно, они все таки отличают сионистские партии от не-сионистких. В связи с этим вопрос: а сионизм, кА идеология (Уж это-то идеология?) Кадимой тоже отброшен? Меир Шитрин со товарищи больше не сионисты.
Смена ориентиров, знамен и лозунгов дело законное и естественное. Меняются люди и ситуации и меняются взгляды. Но если вчерашний убежденный сионист сегодня заявляет, что сегодня он отбрасывает все идеологии, то ещ раз спрашиваю: значит ли это, что Шитрит и его партия больше не сионисты?
Что же вместо? А вместо этого, говорит Меир Шитрит, "мы смотрим в будущее".
К верхушкам грот-мачт старинных парусников когда-то привязывали бочку и в нее усаживали матроса. Он был "вперед-смотрящим" с задачей в торжественный момент крикнуть: "Земляяяяя! Вижу зеееемлю!" Сам же капитан на мачту не влезал и в бочке не сидел. Его место было на мостике. У штурвала. Чтобы во время крикнуть: "Свистать всех на верх!" и "Травить паруса!".
Теперь у нас в роли вперед-смотрящего Кадима. А кто, простите, будет рулить? Тем более, что курс не проложен. Или проложен, но нам, пассажирам, не объявлен, и мы не знаем, куда плывем.
Рабин с Пересом однажды уже увлеклись созерцанием сияющих горизонтов Ближнего востока и посадили корабль на мель. Но у тех, по крайней мере, хоть и неразумные, но какие-то идеи все-таки были, а эти говорят, что у них из всех инструментов есть только бинокль.
Собственно, Шитрит не первый. До него от своей идеологии отказался Шарон и сказал просто: "Ребята, за мной! Все будет О.К. Положитесь на меня, так как я лучше всех знаю, что нужно этой стране". Мы положились и получили трансфер евреев из Газы и Самарии и продолжение касамов и шахидов.
Перед тем, как передать штурвал подмастерьям, Шарон пообещал, что больше фокусов с трансферами не будет. Сказал. Вслух. Теперь принявший славную эстафету Ольмерт говорит, что пойдет по пути, намеченном Шароном, но выселения из Иудеи и Самарии да будут. Так пойдет или не пойдет? Речь идет не о двух выброшенных на улицу без выбросного пособия тысячах граждан страны, а о 80 (восьмидесяти тысячах) евреев. Извините, но это уже сравнимо с выселением в 43-м году чеченцев и татар. Я еще раз прошу прощения за такое сравнение, но приведите мне другой пример массового выселения собственных граждан из их домов.
Как это называется? Идеология? Программа?
Остается последняя надежда: люди подобного внеидеологического типа дают обещания для того, чтобы потом поступить наоборот. Лучшие примеры такого поведения продемонстрировали нам Рабин и Шарон: обещали одно, а делали другое.
Помните артиста Шмагу, который говорил: "У каждого человека должна быть своя линия. Человек, потерявший свою линию, это пропащий человек. У меня есть эта линия. Она ведет меня прямо в трактир". Куда поведет нас правительство, которое утверждает, что у него и линии-то никакой нет? Они просто сидят в бочке и смотрят в будущее (кадима).
Прежде считалось, что у лидера, стоящего во главе нации, в руках должны быть карты с проложенным маршрутом. Лидер без таких карт, это в лучшем случае приличный бюрократ, способный буквально выполнять то, что приказано. Слушаюсь и повинуюсь. Команда: приготовиться к эвакуации части занимаемой палубы и передачу этой части идущим на абордаж хамасовцам из Белого дома уже поступила. Все готовы? Вперед! (Кадима!)
Итак, 28 марта 11 - или 14% наших сограждан выбрали для управления нами группу сидящих в бочке и не знающих, куда плыть. Главное, чтобы только - кадима.
В заключение хочу заметить, что, по-моему, Либерман прав, что именно поэтому хочет войти в правительство Ольмерта. Должен же хоть кто-нибудь изнутри попытаться притормозить это движение вперед, на рифы.