Аннотация: Когда бублик съедается - куда дырка девается?
Я снова потерял работу. Ужасное ощущение - потерять работу в Израиле.
Инстанция, подобная советскому собесу, а здесь называемая Битуах Леуми - Институт Национального Страхования, ни копейки пособия мне не дала, так как у меня была работающая жена и ее минимальная зарплата, оказывается, с лихвой перекрывала минимум, определенный этим самым Институтом, изначально предназначенном для помощи бедствующим, больным и нищим.
Отходив около полугода в "лишкат-таасука", то бишь в бюро по трудоустройству, и поняв, что их интересует только слежка за безработными (а действительно ли они безработные?), не найдя работу по своей специальности, я ринулся по адресу, подсказанному мне соседом, устраиваться "шомером" - охранником.
Обежав немногочисленные инстанции, а среди них миштару - полицию, я получил справку, что я не бандит, не террорист, в порочащих связях не замечен, характер нордический, преданный "оле-хадаш". Справочку сдал по месту будущей работы и стал ждать. Время тянулось как кисель с ложки, а ответа все не было.
Звонок. Хватаю мобильный и пытаюсь по высветившемуся номеру понять кто звонит. Нет, номер незнакомый. Отвечаю. В трубке слышится "Тра-тата, тра-тата, экдах, трата-тата-трата-та-тратата, экдах, тыры-тыры тра-та-та экдах...." Не знаю, как у кого, но по телефону я всегда почему-то перестаю понимать иврит. Пытаюсь сосредоточиться, но кроме слова "экдах", ничего не могу разобрать. И вдруг до меня доходит. "Экдах" - это же пистолет! И я соображаю, что звонят мне из охранной фирмы, что, кажется, я должен явиться туда и получить пистолет и форму.
Неужто я снова работаю?! Все еще не веря в удачу, вскакиваю в свою еще почти новую машину (смешно, безработный с машиной) и мчусь в фирму, незатейливо называющуюся "хеврат шмира Ха-шмира" - охранная фирма "Охрана".
Мне вручают форму, я ее примеряю, переодеваюсь. Потом подписываю пару невзрачных бумажек, и мне всовывают в руки кобуру, пистолет и два магазина к нему. Мой начальник разбирает и собирает его при мне, что-то скороговоркой поясняет и спрашивает "эванта?". Последнее слово мне понятно - это вопрос, мол "все понял?". Стыдно сказать, что я ничего не понял, но я киваю в знак согласия. Ведь я с высшим образованием, инженер как-никак. Разберусь позже.
Мне выдают коробку с пятьюдесятью патронами и адрес стрельбища. И вот я с зимней курткой, парадной формой, сменной формой и кучей железяк в руках, попеременно что-то роняя, спускаюсь с лестницы. Проблема в том, что мне хоть и выдали кобуру, но я не сообразил, что в штаны необходимо вдеть ремень, и не какой-нибудь хиленький, а широкий и кожаный. А посему, зажав кобуру с пистолетом под мышкой одной руки, придерживая спадающие от тяжести двух магазинов с 9мм патронами "люггер" штаны второй рукой, повесив на пальцы обеих рук какие-то пластиковые пакеты с одеждой, представляю из себя довольно жалкое зрелище. Да уж, вояка, ничего не скажешь.
Я вхожу в магазин по продаже оружия и глаза разбегаются. Вот это да! Все здесь, от бронежилетов до кинжалов и пистолетов, представляет живой интерес для любого подростка. Но я-то, давно не подросток, а солидный мужчина за 50. Ан нет - буквально рот раскрываю, созерцая эти богатства. Мой огромный пистолет, системы браунинг, старенький, выкрашенный поверх воронения черной краской и вновь поцарапанный, выглядит весьма жалко на фоне этих сокровищ.
Хозяин магазина, он же инструктор по стрельбе, проводит меня за прилавок, толкает железную дверь, и мы оказываемся в подземном тире. Мне прочитали вводную инструкцию, из которой я понял, что пистолет нельзя направлять на живых людей, что с известной периодичностью он стреляет даже незаряженный, что давать его детям нельзя, что разряжать и заряжать его надо, направляя в сторону ближайшего цветочного горшка. И еще сказали, что либо эта штука должна быть в сейфе, либо постоянно находиться при себе. Я понятливо кивал головой, а сам думал - "Куда ж я его спрячу дома? Полно детей и их друзей. А как спать? А как в душ ходить? Там же пар...".
Короче, расстреляв 50 патронов, я выхожу, умудренный приобретенным "боевым" опытом, на улицу. Немного подумав, вытаскиваю "зверя", как я его окрестил, из кобуры и сую его за пояс штанов, под рубашку. Мои легкие штаны тут же перекашиваются и начинают сползать с положенного им места, открывая места неположенные. Черт! Пришлось вновь добыть его оттуда.
Позже, уже дома я, как девочка, крутился перед зеркалом, прицепляя кобуру то спереди, то сзади, то под левую руку, то под правую. Иммитировал как я выхватываю в случае смертельной опасности для жизни охраняемых мной людей и доигрался до того, что выронил "зверя" из рук, и он со всего маха грохнулся об пол. Надо вам сказать, что полы у нас в Израиле каменные. А потому зверь, грохнувшись, разлетелся на части. Слава Б-гу хоть не выстрелил!
Слава-то слава, но что же мне теперь делать? Как восстановить сломавшееся оружие? Это ж с меня теперь его стоимость вычтут, а я еще ни одной зарплаты не получил. А вдруг еще и уголовное дело припаяют за порчу оружия? Господи!!!
Опустившись на четвереньки, я стал собирать пластиночки, пружиночки, патроны, заклепки и прочие запчасти. Собравши, задумался, пытаясь сообразить все ли я собрал. И тут увидел, как наша кошка Джеська перекидывает из лапы в лапу еще одну пластиночку, постепенно приближаясь к поддиванному пространству. Как коршун на цыпленка я бросился на Джеську и отобрал "драгоценность". Та не замедлила отомстить мне, обругав самым противным "м-я-я-я-у-у-у-у" и тяпнув меня сначала лапой, а потом зубами.
Ну? Думаете не собрал? Так я же инженер, хоть и бывший! По ходу дела приходилось что-то отвечать на вопросы жены, возлежащей на нашей унаследованной от бог знает кого кровати в спальне. Ее очень интересовало, что это я там уронил. Что разбил? Подмел ли, а то кто-то порежется. Я пробурчал, что это новый мундир упал. А почему с таким грохотом? Так я ж был в нем.
На следующий день нас пригласили в гости. Естественно, я оделся поприличнее. А теперь представьте меня в праздничных серых брюках, белой рубашке и с дурой в кобуре на поясе. Его же дома не оставишь, и в машине тоже - а вдруг машину украдут. Ну за нее-то я страховку получу, а что я получу за пропажу оружия?
Мой охраняемый объект - религиозная мужская ешива "Ха-Роэ". На первый взгляд напоминает какой-то крымский профилакторий. Буйная тропическая растительность, ухоженные цветы, два центральных, очень красивых, здания на холме - синагоги. На склонах холма спальные помещения учащихся, а у подножия поселок преподавателей. В ешиву ведут двое ворот с запада и с севера.
Рядом с воротами две будочки площадью полтора стула. В каждой из них по охраннику. Если сидеть, поджав ноги, то помещаешься в будке полностью. А если вытянуть ноги, они оказываются на улице. Проблема в дождь. Высидеть, поджав ноги, можно от силы час, а на улице они промокают в секунду. Служба заключается в том, чтобы пропускать на территорию только тех людей, которых или знаешь в "морду лица" - парцуф на иврите, или у которых этот самый парцуф явно не арабский. В первый же день я задержал "лицо арабской национальности", да еще и без документов. Оказалось это шеф-повар огромного "хедер-охель", как на иврите называют столовую. Потом Ахмет частенько приносил мне поесть, особенно по субботам, когда смена длилась по 19 часов из-за того, что в шабат нельзя ездить, нельзя сменяться и даже свет нельзя включать-выключать. Поэтому свет мы включали еще в пятницу вечером. К тому же хитрили и "забывали" выключать радио. Вроде и слушать нельзя, но и выключать же тоже нельзя. Каждый час необходимо было вылазить из будочки и в дождь или в жару обходить территорию ешивы, проверять и закрывать классы в школе, со спорами и пререканиями в 12 ночи выгонять ребят из спортзала и запирать его. Кроме того, надлежало оглядывать заборы и все остальные помещения.
Летом ребята разъезжались по домам, а в ешиву завозили девочек - человек 500-600. Религиозных девочек, не имеющих возможности встречаться с парнями. Можете себе только представить, что мне приходилось видеть, проверяя и осматривая все помещения. Изголодавшиеся по любви девочки направляли свою нерастраченную любовь друг на друга.
Трудности начинались, когда приходило время посетить "кабинет задумчивости". Эти самые "ширутим", то бишь туалеты, находились в синагоге и почти всегда были оккупированы девчонками. И вот, выждав удобную минутку, я прорываюсь в нужное место. Ворота хоть и заперты, но в любой момент может кто-то явиться, а меня нет на месте. Поэтому все делаю второпях. Быстро расстегиваю ремень... и тут мои форменные штаны под тяжестью пистолета с грохотом сваливаются. Господи! Ну почему я всегда забываю, что сначала надо пистолет вынуть из кобуры? А куда его положить-то? Ага, на бачок! А вдруг эта дура соскользнет с его скользкой горбатой поверхности и прямо в унитаз? На пол? Так он, вроде, не стерильный. А потом мыть его что-ли? Короче, картина складывается следующая - взрослый мужик в форме, но без штанов и с пистолетом в руках сидит на "асле", как на иврите называют унитаз. Да, точно, картина "Запорожец пишет нецензурное письмо султану".
Через девять месяцев я сдавал пистолет. Меня уволили, чтобы не давать мне так назывемый "квиют" - постоянство, так как это накладывало на фирму денежные обязательства передо мной. На память мне осталась дырка, протертая, а затем и прорванная пистолетом в сиденьи машины. Дырка от бублика. Интереснейший вопрос: "Когда бублик съедается, куда дырка девается? Тоже съедается?" Вот и у меня так. "Ха-шмира" съела бублик, а я дырку от него.