Тот, кто уже на земле обетованной, в אֶרֶץ יִשרַאֵל ['eretz isra'el*], тот наверняка никогда не забудет время перед репатриацией. Нервное ожидание, опасения, даже страх. И в то же время желание побыстрее оказаться "там", побольше узнать об "их" жизни.
1994 год. Новая волна алии и вдруг по российскому телевидению начались израильские рекламы. Наряду с "Галина Бланка" появилась симпатичная еврейская малышка с азартом раскрывающая красочный пакет с какими-то странными буквами, намазывающая крем на пирожное и на глазах у глотающего слюнки папы уплетающая его. Голос за кадром произносил "Вкуснятинка Осэм". Я понятия не имел что такое "осэм", но предположил, что это какой-то крем для пирожного. Главное, что для меня эта реклама стала символикой, призывом "оттуда"...
Это был переломный момент. Время как обвал в горах "ухнуло" в какую-то пропасть, события громоздились друг на друга, родное жилище стремительно пустело. Прощание с сотрудниками, расставание с любимой овчаркой (мы боялись ее везти "туда", как с ней снять квартиру, как она перенесет смену климата?), продажа мебели, радиотехники, телевизора... Пустые полы, стены с невыцветшими квадратами от картин и мебели, гулкое эхо... Вдруг появился Барабашка, но это особый рассказ....
Билеты, проводы, Киев, шикарный "боинг"...
И вот мы уже "там", вернее здесь, но пусть меня языка лишат, если я почувствовал себя "здесь". Чужое слепящее солнце, незнакомая растительность, сияющее небо необычно голубого цвета и без единого облачка... Чужие буквы кругом, перемежающиеся с неожиданно ставшим родными английскими, и необычайно яркие краски автобусов, витрин магазинов, вечерней рекламы. Изобилие света на ночных улицах, скоростные автострады с почти бесшумными рядами мчащихся машин, странная эклектичная архитектура, открытые стены там, где у нас были балконы, открывающие нараспашку чужую жизнь...
Романтические названиия городов - בָּת יָם [bat jam] - Бат Ям (Дочь моря) первый наш израильский город, фактически сросшийся с חוֹלוֹן [holon] - Холоном и практически являющимся окном в Тель Авив-Яффо תֶל אַבִיב - יָפַה (Холм весны ). Короче говоря, мегаполис, גוּש דָן [gu∫ dan].
Нас встречали сестра Ляля, ее муж Володя и Лялькин младший сын Саша, по-израильски Алекс. Они поселили нас в שְכַר דִירַה [shar di'ra] (квартира в аренду) в доме, находящемся между тремя красивейшими синагогами. В первый же день, выводя нашу Кудряшку Сью (щенка черного карликового пуделя), я умудрился заблудиться, а так как спросить на иврите я ничего не мог, да и адрес со странным названием улицы הַשִׁכּמה [Ha∫ik'ma] я тут же забыл, то пришлось кружиться среди этих трех синагог-близняшек. Когда я уже был близок к солнечному удару, полуослепший от жуткого света, я перестал тянуть за собой Сьюнечку, и она взяла на себя управление. Через пять минут она уже втягивала меня в прохладу подъезда, где через открытую дверь на втором этаже неслись голоса сестры и жены. И тут мы со Сюшей услышали фразу, достойную пера Ильфа и Петрова: "Смотрите, смотрите, евреи с церкви возвращаются!" - Это моя жена увидела группу мужчин в черных шляпах, длинных черных пиджаках (почти пальто), с завитыми длинными пейсами, спускающимися из под шляп и веревочками, свисающими с пояса... Ну, а поскольку в "совке" вся религия דָת [dat] обычно связывалась со словом "церковь", а слово "синагога" בֶּית כְּנֵסֵת ['beit 'kneset] вообще не было на слуху, то и родилась эта чудовищно смешная фраза.
Меня больше всего интересовала архитектура и устройство домов. Первое, что поражало - крыши, усеянные белыми бочонками и стеклянными рамами. Это солнечные бойлеры דוּדֵי שֶׁמֵשׁ [du'dei '∫eme∫]. Круглый год в квартирах без всякого электричества горячая вода. Здорово!!! А еще заинтересовали квартиры, в салонах которых наружная стена состоит из застекленных рам на колесиках высотой от пола до потолка. Сдвинул их в сторону и вот одной из стен нет. Вечером зажигается свет и такие квартиры напоминают театральную сцену, на которой жильцы - актеры. Зато в квартире свежий воздух, есть чем дышать, сквознячок какой-никакой, которому помогают два-три огромных напольных вентилятора.
Ну а жену, естественно, больше всего интересовали магазины. И вот меня уже тянут в супермаркет. Двести метров до магазина привели меня в совершенно мокрое состояние, пот катился из под короткой прически, заливал глаза, спина взмокла, рубашка противно прилипала к телу... Входим через автоматически разъезжающиеся стеклянные двери (охранников тогда еще на входах не было) и попадаем в рай. Прохладно, даже холодно!!! Уффффф! Но.... Что это? Какой сумасшедший художник это "изобразил"? Где он взял эти кричащие, почти светящиеся краски с преобладанием алого и желтого? Нет, зеленого и ярко-синего тоже хватало, но эти цвета все же терялись в огненном море... Голову сдавило железным обручем, глаза наполнились слезами и "песком". Я был готов сбежать назад в горячее пекло, но моим женщинам нужен был "потаскун" и мне категорически было указано никуда не отлучаться от "слабого" пола...
Чтобы как-то отвлечься, я попытался читать малознакомые, но уже узнаваемые, ивритские буквы на упаковках и вдруг понял, что одно слово в названии мне знакомо "אוֹסֶם". Да это же "Осэм"! "Вкуснятинка Осэм"! - слово прямо родным мне показалось. Я потащил за руку жену и стал ей демонстрировать яркие бутылочки с розовощекой, черноглазой еврейской девочкой на картинке, которая выдавливала нежно-желтый крем из бутылочки на какие-то розовые, круглые пирожные. Я повторял "Осэм, это же вкуснятинка Осэм! Давай купим! Как раз к вечернему чаю". И, не спрашивая больше ни о чем, я положил в нашу коляску עֲגָלָה - [aga'la] штук пять бутылочек.
Еле дождался пока женщины насладятся несколькими десятками сортов мяса, вместо названий почему-то характеризовавшемся какими-то номерами, перещупают и выберут фрукты и овощи (в "совке" бы сказали - "плати, а потом щупай сколько хочешь"), пересмотрят огромное количество видов кофе.
Мальчишка на велотележке бесплатно отвез и затащил наши покупки на второй этаж (кстати, здесь второй этаж - это, практически, союзный третий, потому что все дома стоят на столбах или имеют цокольный этаж), а мы рысью доскакали до дома и чуть ли не все вместе влезли под душ (ванны в Израиле не очень распространены из-за большого расхода воды). Наконец, слегка охладившись, мы уселись вокруг журнального столика пить чай. Я первый схватил "вкуснятинку Осэм" и выдавил нежнейший крем на лимонные вафли. Запихнув целую вафельку в рот я надеялся медленно-медленно разжевать ее и прочувствовать "райское наслаждение" от "вкуснятинки". Но..... Полсекунды спустя я вскочил и раскрыв рот так, что гланды чуть не впереди зубов очутились, затряс руками и замычал как умирающий бык на корриде. Глаза превратились в телескопы, а уши свернулись в трубочку. Вкуснятинка "Осэм" оказалась... горчицей. Видимо, розовые пирожные на картинке были не пирожными, а сардельками...
А еще через год-полтора муж моей сестры устроился на фирму "Осэм", на линию по производству и упаковку печенья. Вот тогда-то я и узнал, что "Осэм" производит все, от горчицы до печенья и конфет, от кетчупа до персиковых соков...