Аннотация: Две мои жизни.Я - перекати поле...так уж получилось...
Когда тебе тридцать три, ты все еще по инерции, не задумываясь, несешься по жизни задрав хвост, и тебе не приходит в голову, что чуть меньше половины жизни уже прошло... Ты продолжаешь расточительно и бесполезно тратить время, и окружающие тебя люди в возрасте шестидесяти пяти - кажутся стариками, а к тебе ЭТО придет не раньше, чем через вечность...
Не сразу, а много времени ПОТОМ, я поняла, что в тот период, в те три месяца, прочертилась грань - черта - ДО и ПОСЛЕ, как две разные жизни, почти не имеющие к друг другу никакого отношения. Ну, если не учитывать естественную ностальгию и тоску по близким, (тоска, которая потихоньку утихла вместе с рыданиями по березкам); жизнь заставляла натирать мозоли не только на руках, но и на сердце...
По неизвестным причинам, к счастью (потому как, кому нужна эта затяжная агония), ровно через три месяца после подачи документов, мы получили разрешение на выезд. Несколькими днями позже, видимо из за плохо сработавшей бюрократической машины, пришло извещение на получение двухкомнатной квартиры, в новостройке, мечта любого нормального человека, который ждал этой манны небесной около десяти лет. Мы были ненормальные, как определили мои родственники, и почти не обратив на ордер внимания, носились по своим, абсолютно необычным делам, пытаясь успеть сделать то, что люди делали годами.
В те времена проделывалась огромная работа по уничтожению сил, нервов, чувства собственного достоинства получивших разрешение на выезд. Я никогда не была комсомолкой, так уж получилось. После седьмого класса я перешла в вечернюю школу, так как нам с бабушкой нужно было (или по крайней мере, желательно было) остаться в живых... Работая днем, вечером я делала вид, что охотно хожу в школу. Пятерки у меня были только по литературе, а остальные предметы мне засчитывали из жалости и доброжелательности. Но речь не о том...
Я так и не вступила ни в какие ряды чего бы там ни было и нисколько от этого не страдала. Когда пришла моя судьба, я вышла замуж, родила сына и жила себе, со своей маленькой семьей, в однокомнатной квартире, совершенно не переживая, так как никогда в жизни не имела ничего лучшего.
Будучи политически неопределенной, увольняясь с работы в связи с выездом за границу, как предатель Родины, я все равно должна была стоять в центре зала, лицом к сидящим комсомольцам и коммунистам и обьяснять, как я дошла до жизни такой... Собрания эти были чистой формальностью, так как решение о выезде принималось верхами, не учитывая мнение сидящих в зале. Но, как я уже сказала, работа по уничтожению личности велась исправно, и благодаря этому моя ностальгия в дальнейшем носила характер болезни "ветрянка"... Пару "оспочек" осталось на душе, а в общем жизнь продолжалась и жить хотелось. Разочаровав моих начальников тем, что не разрыдалась на собрании, я занялась конкретными делами по приготовлению к отьезду. Например, починкой зуба...
Верхний, с глубокими корнями, явно не хотел покидать мой рот... Две молодые докторицы - дантистки пытались, как могли, помочь мне; всадили в десну новокаин, и пока мы ждали заморозки, я сдуру протрепалась о том, что через неделю уезжаю в Штаты...
Искусственная блондинка приставила долото к зубу, а естественная брюнетка трахнула по долоту молотком: Э-эх, ухнем! Еще разик, еще раз!
- Ты погляди на нее!- нисколько не смущаясь тем, что я услышу, сказала блондинка. - Я в отказе уже два года, а она, гойка, получила разрешение! Ну как тебе это нравится?!
Я знаю, как люди, потеряв работу, сидели и ждали разрешения годами, поэтому я чувствовала себя виноватой, что я такая везучая; и я нисколько на них не обиделась. Я не обиделась на них даже в Италии, когда через три недели после их "уханья", я чуть не распрощалась с мечтой попасть в Штаты. У меня было такое воспаление, что доктор-итальянец, увидев мое то, что осталось от лица, перекрестился, дал атибиотики и отослал меня "умирать не у него в кабинете..." (продолжение)