На чердаках всегда так...чувство таинственности и ощущения, что время здесь, на чердаке, остановилось и остановилось давно. Вот паутинки этому доказательство...Ничего здесь не меняется, даже воздух пахнет тем же запахом что и десять лет назад... Чердак бабушкиного дома не отличался ни чем от всех остальных чердаков: душно, пыльно и только столб золотой пыли в лучах солнца, пробившегося сквозь грязные стекла подслеповатого окна, придавал чувство прикосновения к прошлому
Бабушки не стало... Бедная...болезнь так изменила её лицо...так трудно смириться с тем, что её больше нет. И как грустно будет продавать дом...с ним столько связано воспоминаний. Перебирая ящики с бесполезными, никому не нужными атрибутами прожитой жизни, Саша с грустью думала о том, что вот, родные которых любишь уходят, а бесполезные вещи остаются, и не тронь их - будут лежать ещё очень долго... Она искала папку с документами. .Метрики о рождении бабушки не оказалось среди кучи бесполезных справок и Саша решила поискать на чердаке.
В одной из коробок были уложены открытки поздравительные, датированные временем, когда её ещё и на свете небыло. Поздравляю..желаю...поколебавшись с секунду, она решительно вывернула коробку в пластиковый мешок. Среди открыток увидела тетрадь ...писанная от руки ...бабушкин почерк... Саша открыла первую страничку : самодельный конвертик из бумаги, в линеечку, приклеенный на обложке изнутри...с любопытством открыв конверт, увидела сережку. Бабушкина сережка! Серебрянная, филигранной работы. Скромненькая и удивительно нежная. Сколько помнила себя Саша, бабушка носила их постоянно. До самой смерти деда... С первых же строчек поняла, что это личный дневник бабушки. Растерявшись, она остановила чтение, испытывая неловкость, что заглянула в личное...Хотела было отложить в сторону, но любопытство победило...
Апрель 1962.
Пока не понимаю, зачем начала этот дневник. Наверное потому, что мне постоянно хочется произносить его имя..Андрей! Андрей! Андрей... Сегодня в институте, машинально написала его инициалы на запотевшем окне. Хорошо, что никто не увидел. Я не хочу этих взглядов и подмигиваний! Это моё и только моё...Никто не должен прикасаться... даже глазами читать его имя. Он мой! МОЙ! Мой Андрей! Это мои руки, с такой широкой и теплой ладонью. Это мои плечи, это мои губы... Я сейчас чуть не задохнулась, от горячей волны, которая промчалась от моих губ вниз, вниз, вниз по позвоночнику, и взорвалась ниже поясницы. Как шаровая молния. Что со мной??
Апрель.
Не писала несколько дней, мы ездили в деревню, к его тетке. Он копал колодец. Я сидела в саду, за столом, покрытым старой клеёнкой, . В тарелке горой лежала белая черешня. Она совсем не белая, янтарная, теплая от солнц. Мне безумно захотелось поцеловать его...Его спина, в капельках пота, , руки, синхронный полет лопаты: Вниз. Вверх. Вниз. Вверх. Почему считают, что у мужчины должны быть огромные мышцы? Андрей не атлет, он просто, он просто...Господи! Как я люблю его. ..
Саша читала с нарастающим волнением, почувствовав умиление по отношению к бабушке в образе, в котором она не знала её, и чувство жалости к деду, который слишком рано ушёл из жизни . Сейчас люди намного дольше живут... Она смутно помнила его лицо, но его руки, знакомые по детской памяти, она помнила хорошо - они гладили её по голове и рисовали ей смешные картинки и она всегда с радостью неслась к нему в обьятья.
Дедуха Андрей!! Когда заболел, то долго лежал в больнице и бабушка каждый день ходила туда, а Сашу оставляла с соседкой .Ей даже сейчас стало обидно, почему бабушка не брала её с собой...Когда его хоронили, бабушка сняла с левого уха серёжку и положила её в лацкан пиджака. Дед лежал в костюме, который был куплен на их серебрянную свадьбу. В тот день бабушка и получила от него серьги в подарок.
Серьги были маленькие, серебрянные, филигранной работы. Саша помнит, как мама удивилась, и где -то даже засмущалась перед людьми , стоявшими вокруг могилы...
- Господи! Мама!- прошептала Татьяна- вечно ты со своими выходками! Как из племени Джумбо-Бумбо...Ты бы ещё его удочку с ним положила...!
Перебравшись к окну, Саша, присев на какую-то коробку, пыталась справится со слезами которые мешали ей читать.
Сентябрь.
Я чувствовала, я ждала, я даже боялась писать в дневник, чтобы не спугнуть это чувство ожидания и уверенности. Завтра свадьба. Я не переживаю, всё будет хорошо; пусть только поскорее всё это пройдет, и я буду с ним. Только он и я. Я закрою дверь. Закрою на ключ. Он мой. Я его никому не отдам. Люблю...
Ноябрь.
Как долго тянется рабочий день. Я довольна своей работой. Мне нравится копаться в цифрах, составлять сметы. Я очень организована и исполнительна. Но так тяжело дожидаться конца рабочего дня. Вот ещё три минуты и я выскочу за дверь, до угла, троллейбус, лифт. Кухня. Я нарежу салат. Услышу его шаги за дверью. Моё сердце медленно перевернется с боку на бок, как тюлень, с какой-то сладостной истомой и от звонка грохнется вниз... Пришел!
Саша знала, что бабушка в молодости работала бухгалтером. Но ей никогда не приходило в голову представить себе её, бабушку, молодой, работающей где-то в конторе Сколько она её помнит - бабушка была дома готовила обеды , стирала, штопала и читала Сашеньке книги. Дед приходил к вечеру с завода, на котором он занимал пост заместителя директора, и бабушка тут же откладывала книгу в сторону, и отсылала Сашу поиграть во двор .
- Иди, иди, говорила она - я деда кормить буду. Саше хотелось висеть у деда на шее и взвизгивать, когда он делал вид, что сейчас вот-вот упадёт. Она сердилась на бабушкин приказной тон и нехотя уходила на улицу.
Февраль 1964 г.
Давно не делала записей. Тошнота не дает покоя. Эта липкая испарина после каждого приступа, раздражает меня. Мне хочется, чтобы его рука, холодная с мороза, легла ко мне на лоб, но я стесняюсь этой липкости и злюсь. Опять приходили его друзья. Мне было радостно смотреть на его лицо. Он был возбужден и улыбался, шутил. Мне было радостно, но одновременно, я сжималась от ревности. Не надо клать голову ему на плечо! Отойди! НЕ прикасайся к его рукам! Мне безразлично, что вы знакомы всю ващу сознательную жизнь. Да уходите же поскорее. Он мой!
Декабрь 1964 г.
Я сцеживаю молоко; каждый день, каждый час. Грудь наполняется новой тяжестью, и так без конца. Какое то раздвоение: Моё второе "я" наслаждается материнством, любуется дочерью , задыхается от нежности к ней... Я искоса наблюдаю за ним. Он умело пеленает её, эту маленькую женщину и сколько любви, и нежности в его взгляде, обращенном к ней. Он не отрывает глаз от неё, его руки гладят её головку, и сколько любви..О! Сколько любви в движении его рук!!Это он дал ей имя Татьяна...Я не в восторге. Каждая вторая девочка -Таня, но он настоял... Ну оглянись! Ну ответь мне взглядом. Мне больше ничего не нужно, только увидеть в твоих глазах любовь ко мне...
Это она о маме пишет...всколыхнулась Саша. Она вспомнила черно-белое фото, где дедуха держит маму на руках, прижимая её к груди, и у него обалдело-счастливое лицо. Бабушка, в профиль, и глаза устремлены на него И только сейчас, Саша вдруг поняла, что её удивляло в этом взгляде каждый раз, когда рассматривала фотографию: бабушка смотрела на руки деда натянувшись как струна и даже в профиль было видна её настороженность во взгляде и едва заметная растерянность. Так смотрит старший брат на младшего, который ( счастливчик) обнимает отца за шею.Какая то легкая обида и ревность была во всей позе бабушки.
- Интересно! А кто у меня родится? Мальчик или девочка? - отвлеклась Саша.
Она понимала, что об этом ещё рано говорить, она даже замуж ещё не вышла...она выскочила бы хоть завтра, но Мишка, почему-то, тянет с предложением. У Саши заколотилось сердце. Он обещал быть на похоронах . Только бы мама вела себя нормально и не щурила бы брезгливо глаза. Она не понимает! Я люблю его!
Она листала тетрадь, почти не читая, уже уверенная ,что ещё не раз вернется к ней..
В тетради было много вырванных листов и эти обрывки ещё раз утвердили её в мысли, что эти записи очень личного характера.
Весна.
Татьяна совсем ополоумела от своей влюбленности в этого Миклуху-Маклая. Он её замуж зовёт. Пока не могу понять, рада я или нет. Но мне совсем непонятна ревность Андрея. У меня такое впечатление, что если бы она ещё лет десять не выходила замуж - то его бы это устроило.
Август 1987г
Ты всё такой же красивый. Этот новый костюм тебе к лицу. Какая чудесная была свадьба! Сколько растерянности в твоих движениях, когда ты прощался с ней у такси. Чуть не забыли сумку с вещами. Когда молодые уехали , ты стоял растерянно в гостинной, не зная на чём остановить свой взгляд и встретившись с моим, подошел и обнял меня. ... мой...я спрятала лицо на его плече, интуитивно понимая, что он не поймет моей радости - а я, как будто сбросила треть жизни с плечь, и мысли обволакивали меня своей медовостью - мы снова вдвоём - только вдвоём.
Саша, вспомнив как страшно скучала по родителям, которые уехали на пять лет на Север и оставили её с дедом и бабушкой - по привычке закусила губу от обиды. - - -- Они едут, Они едут за деньгами! - шутливо напевая дурачился дед, кружа Сашу в вальсе - а мы с Санькой посидим и подождеёёёмм ...К пяти годам она понимала, что бабушка - это бабушка, а мама далеко.
Она так и не сумела забыть детскую горесть и всегда, в минуты обид и ссор с матерью, вспоминала об этом.
Саша спустилась с чердака, прихватив с собой дневник и сережку, и порывшись в книжном шкафу, обрадованно наткнулась на конверт с документами, где лежала бабушкина метрика о рождении , которую она уже отчаялась найти. Пройдясь глазами по корешкам книг, улыбнулась сказкам Андерсена, и увидев фотоальбом, вытащила его из пыльного ряда и положила на стол. Она всё ещё не могла успокоиться от нахлынувших чувств и радовалась тому, что никого нет, и она читает эту тетрадь без свидетелей, и ей так хотелось посмотреть фотографии - отражение,.вехи жизни её семьи. Выцветший, некогда темно - зеленый, бархат был мягок на ощупь, и виньетки по углам обложки из облетевшей местами позолотой, придавали ему античный вид.
Саша пробежала глазами несколько фотографий - Вот мама, маленькая, в кудряшках, у деда на руках и бабушка в какой-то нелепой шубке и руки в муфте. Вот мама с бабушкой на диване, рядом, с восторгом обе глядят на деда в костюме Деда Мороза.
А вот мама совсем крошка- в пуховом одеяле с пододеяльником, отстроченным кружевами...
Июнь 1991 г.
Какой чудесный ребенок! Все говорят - она похожа на меня! Я таю от нежности; какое то новое, неизведанное чувство, которое приносит новую, неизведанную радость. Ловлю себя на том, что у меня абсолютно не хватает времени на Андрея. Вместе с усталостью приходит какое-то чувство досады, что я так редко бываю с ним наедине. Иногда, бывает какое-то подспудное желание завернуться с ним в кокон-где ОН и Я и и весь мир извне. Но Татьяна заплачет, и я лечу к ней, с тревогой и лаской.
Положив альбом на колени, она посмотрела в окно. С нарастающим удивлением, поняла, что бабушка безумно любила деда. Сейчас, она, Саша, сама взрослая и по уши влюблена в этого лопоухого Мишку- от которого мечтает родить ребенка...
Вчера, в ссоре с матерью, -это было её аргументом - раз хочу от него ребенка, значит люблю... Мама саркастически ухмыльнулась.
- Я тоже радовалась твоему рождению, но тем не менее, мы с отцом разошлись.
Саша убежала к подруге и ревела , пряча лицо от прохожих. По дороге, она всё ещё мысленно аргументировала с матерью
- Я старалась быть хорошей женой - Саша всё ещё слышала исхлещенный обидами голос матери .
- Я понимаю, что видимо слишком зациклилась на тебе. Наверное чувство вины заставляло меня заниматься только тобой. Этот чертов Север - украл у меня твой возраст, с года до шести, самый сладкий, самый интересный. А ты всё равно любила только деда. .А твой папочка поскакал, как кролик, в пасть к этой очковой змее с двумя дипломами.
-Ты помнишь, как мы их увидели в парке? Она глаз с него не сводила -гипнотизировала! А сейчас, когда я осталась совсем одна, когда мама ушла, ты придумала какую то бешенную любовь к этому недоучке...
Саша осталась ночевать у подруги и долго не могла уснуть в чужой квартире , всё ещё продолжая раскручивать ссору с матерью.
Поставив чайник на плиту, она разыскала заварку, и увидев надтреснутую чайную чашку, подержала её в руках. Дедухина...Чашка всегда стояла в шкафу, уже несколько лет.
- Нужно не забыть забрать чашку с собой - подумала Саша
Следующая запись была без даты.
Мы назвали её Александрой.
Ты держишь малышку у себя на груди. Седина не портит тебя. Наоборот! Я давно не видела тебя таким нежным и счастливым. Ты ведешь себя как все новоиспеченные дедушки. Таня с улыбкой прошептала мне на ухо:
- Ты посмотри на папу, - он просто неотразим в своей роли!
- Он похож на старого деда! - ответила я. Испугавшись оглянулась к Татьяне- не увидела ли она моей саркастической ухмылки. Я забрала Сашу из его рук
- Её пора спать укладывать!
Я ничего не могу с этим поделать. Моя любовь к нему, чувство которое не терпит гармонии объединения с окружающим миром. Это тайна моя необьяснимая. Мой! Ты же мой! Как мне больно.
Саша осторожно закрыла тетрадь...
Вечером, помирившись, они сидели на кухне, и Саша заново перечитывала вслух дневник. Таня плакала и по бабски всхлипывала, от переполнивших её чувств... Вспоминали бабушку, когда болезнь ещё не свалила её в постель.Татьяна подержала серёжку мамину на ладони и нежно погладила её.
И говорили о деде.
- Помнишь, когда мы ездили на спектакль и ждали троллейбус целый час?- спросила Татьяна.
- Было холодно, мы все озябли и дед грел тебе руки своим дыханием? На тебе были варежки, а я забыла свои перчатки дома. Я, как ребенок, обиделась на отца и ревновала его в эту минуту к тебе...Ты представляешь!. Какой идиотизм!! Это было секундное - но я поймала себя на этом. Ты, Сашка, стояла такая взрослая, красивая, молодая женщина и мой отец грел твои руки...Мне в эту долю секунды не приходило в голову, что ты моя дочь, что ты его внучка... И это чувство ревности очень удивило меня и заставило устыдиться.
- А помнишь, помнишь ,в Одессе- перебила её Саша - когда мы ездили к тетке в гости, все вместе ,кроме отца...
- Да! Да! Помню мы смотрели "Лебединое озеро"! - с радостью вспомнила Татьяна.
- А кстати, где он был в то время? Почему его небыло с нами?
- Помогал очковой змее готовиться к диссертации - ответила Таня.
Саша грустно кивнула в подтверждение. Она так и не успела привыкнуть к отцу и привязаться к нему, но чувство обиды и обделенности привычно царапнуло сердце.
- Да бог с ним! Пусть себе живет! - ответила Саша и продолжала:
- Ну так вот, мы все были такие нарядные и дед смотрел на тебя, мама, с восхищением и говорил, что ты затмеваешь "променадную толпу".
Я чуть не разревелась от обиды и сказала бабушке с досадой:
- Я хотела одеть синее, с кружевным воротничком, а ты мне посоветовала красное! А бабушка поджала губы и ответила:
- мы обе прогадали в своём выборе. -
Они сидели за кухонным столом, и впервые за долгое время, глядели друг на друга с пониманием и любовью; они чувствовали такую близость , своего рода сакральность памяти, которая объединяла их и в тоже время, была такой индивидуальной, личной.
Мать и дочь - две женщины сидели в обнимку, и с нежностью шептались о бабушке, о третьей , о том что её больше нет и как, КАК!! они не замечали раньше эту сумасшедшую любовь её к мужу, к отцу, к деду.
Утром, торопясь на кладбище, они обрадовались солнышку, выглянувшему с какой-то застенчивостью из-за туч.
- Хорошо, когда на похоронах солнышко! - Сказала Таня, и Саша согласилась, и вздрогнула, увидев Мишку ожидающего их у входа. Пришел! И только бы мама...
Народу было мало; дальние родственники и несколько соседей. Перед тем, как закрыли гроб, Таня постояла рядом с матерью, и достав из сумки серьгу, положила её под правую ладонь сложенных рук.