Черевков Александр Сергеевич: другие произведения.

Апрельские шуточки.

Сервер "Заграница": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Помощь]
  • Оставить комментарий
  • © Copyright Черевков Александр Сергеевич (lodmilat@zahav.net.il)
  • Обновлено: 20/12/2010. 106k. Статистика.
  • Рассказ: Израиль
  •  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Апрельские шуточки оказались серьезной реальностью в нашей жизни.

  •    Апрельские шуточки.
       Как только я освободился от проблем с выдачей зарплаты, то сразу пошел в издательства нескольких республиканских газет, редакции которых меня хорошо знали во время участия в различных литературных, поэтических, сатирических и шаржевых конкурсах в их газетах. Так что мои рекламные объявления в строжайшей секретности о сохранении тайны адреса автора рекламных объявлений были все приняты и уже на следующий день были опубликованы с последующим повторением до конца марта месяца. Мне оставалось только ждать, какова будет реакция, на печать моих объявлений, со стороны читателей нашей республики.
       Результат превзошел все мои ожидания. Через два дня мой почтовый ящик на почтамте был забит письмами до самого верха. Только во время первой выемки оказалось несколько сот писем. Читать все письма не было никакого смысла. Так как для этого нужно было прервать работу и заняться изучением писем, от ко-торых, возможно, что еще не будет никакой пользы. Я не говорю уже о прибыли, потому что по адресам авторов писем можно было подумать о том, что они просто вычисляют меня для своего будущего обогащения за мой счет. В таком случае, мне нужно прекратить ходить на почтамт, иначе меня авторы писем вычислят.
       После того, как я сделал подобные выводы с письмами, я решил позвонить в американскую фирму "Ле Монти, лтд." и спросить Леона Гандельмана, что мне делать с письмами, которые написаны в его адрес. Леон Гандельман сказал, что когда я буду лететь за образцами его товаров в Москву, то могу захватить письма адресованные ему для последующего изучения этих писем. Мы так и договорились с ним, что встретимся первого апреля в воскресенье. Это был для меня самый удобный день. В этот день фирмы с/п "Расма" и "Бурда-Моден" не работают. Весь день я могу посвятить американской фирме "Ле Монти, лтд.". В понедельник, работа с фирмой с/п "Расма". Вторник, встреча с фирмой "Барда-Моден". Среда, встреча с голландской фирмой "Хантер Даглас". В четверг и в пятницу непредвиденные встречи с представителями зарубежных фирм. В пятницу вечером, вылет обратно домой в город Душанбе. Думаю, что одной недели на все мне вполне хватит. Нечего зря болтаться по Москве. Надо больше внимания уделять семье и работе на месте.
       Конечно, мне нужно было все рассчитать до мелочей, чтобы не было подобных проколов после командировки, как это случилось в последний раз. До наступления весеннего праздника "Навруз" я переговорил со всеми бригадами насчет зарплаты. Большинство склонились к тому, что бригадиры откроют счета в Республиканском сбербанке, куда я буду перечислять все зарплаты. Дальше они всей бригадой будут приходить один раз в месяц в не рабочее время в сберегательный банк и получать от бригадира там свою зарплату. Это удобно будет для всех. Тем более что все бригады численностью не больше десяти человек. Так что они не создадут никакой проблемы в получении зарплаты прямо в сберегательном банке. Могут заходить к столику за деньгами по одному человеку. В крайнем случае, сядут на свои машины и уедут в другое место.
       До конца марта месяца я дал распоряжение государственному банку Таджикистана перечислить зарплату по счетам бригадиров на день зарплаты, который выпал на пятое апреля 1990 года, это четверг, а в пятницу в конце дня бригадиры получат вместе с бригадами свои деньги. В самый раз, конец недели. За два выходных дня, каждый сумеет определить место деньгам, положить их обратно на свой счет в сберегательный банк или оставить деньги дома. Например, у меня деньги половина лежит дома, другая часть в сбербанке.
       В свободные рабочие дни, которых у меня фактически не было, я ездил на ювелирную фабрику, где мне подготовили новые образцы ювелирных изделий, которые обещал привезти в фирму "Бурда-Моден". Затем ходил рядом с "Зеленым базаром" в объединение "Памиркварцсамоцвет", где закупил образцы драгоценных и полудрагоценных камней, которые не успел показать зарубежным фирмам, так как подарил их своим близнецам, Александру и Александре. Теперь нужно было устранить пробел, показать образцы драгоценных и полудрагоценных камней заинтересованным фирмам, которые работают в сфере ювелирных изделий. Может быть, этот ход с ювелирными изделиями пойдет в моем бизнесе и я открою ювелирный цех? Все вроде шло хорошо, но вот с наличными деньгами для образцов товаров американской фирмы "Ле Монти, лтд." у меня была проблема. Получилось так, что у меня дома и на работе не было купюр достоинством по сто и пятьдесят рублей, которые можно было бы рассовать во внутренние карманы костюма и спокойно довести до Москвы. Там сразу отдать их Леону Гандельману. Однако, эта проблема оказалась и в государственном банке Таджикистана. Там были купюры достоинством от одного рубля до десяти. Никаких других купюр не было. Мне пришлось, на образцы товаров, взять деньги из государственного банка Таджикистана, на сумму восемьдесят семь тысяч рублей в мелких купюрах, которые с трудом поместились в моем большом кейсе купленном в Гонконге. Мне тут же пришлось оформлять необходимые документы на сопровождение этой суммы из аэропорта города Душанбе в аэропорт "Домодедово" города Москва, в качестве ручной клади. Так как в противном случае мои деньги могли арестовать до следующего разбирательства. Что-бы быть окончательно уверенным в провозе этой суммы денег наличными, мне понадобилось уговаривать Юрия Филимоновича, оформить мне документы на провоз этих наличных денег на приобретение необходимых механизмов для министерства строительства Таджикистана. После долгих колебаний, Юрий Филимонович, все же рискнул пойти на эту авантюру. Ведь часть товаров из Москвы я вез и для его министерства.
       - Если сбежишь с такой суммой, то меня сразу с треком уволят. - сказал министр, подписывая документ.
       - Юрий Филимонович! - возразил я. - Если бы я хотел сбежать отсюда, то у меня было много поводов и предложений покинуть свою родину, но я этого не сделал. Мая родина, это моя семья, которая для меня дороже всего. Так что я тут в залог под эту сумму оставляю вам в Таджикистане самое дорогое, это свою семью.
       Юрий Филимонович успокоился, но сказал, что с меня причитается, самое мало, так это хотя бы хороший импортный коньяк. Иначе в другой раз мне ничего подобного от министерства строительства не подпишет.
       - Взятка будет обеспечена. - шепотом, шутя, сказал я, Юрию Филимоновичу. - Задание выполню со вкусом.
       Юрий Филимонович засмеялся и показал мне кулак под самый нос. Я понюхал его кулак, как это делали друзья моего детства в городе Избербаш. Юрий Филимонович вытаращив глаза от удивления еще больше стал смеяться от такой моей реакции. Тогда я ему коротко рассказал, что так поступали все друзья моего детства, когда нам по самый нос кто-то подносил свой кулак в знак не соглашения с нашим поведением.
       Во время подготовки к новой командировки я позвонил на главпочтамт, сообщил им номер своего абонентного ящика и сказал им, что в рабочее время никак не могу приехать за почтой. Поэтому пусть всю мою корреспонденцию оставят у дежурного почтамта. Когда у меня будет свободное время, то я подъеду к дежурному и все заберу. На почтамте согласились, но я пожалел об этом сразу, как только увидел два мешка упаковки писем. Пришлось все это брать. Не бросать же на помойку все адресованные "Ле Монти" письма. В последний день перед вылетом я упаковал все письма в огромный мешок, который специально взял в агентстве аэрофлота, чтобы в дальнейшем ко мне ночью не придирались во время регистрации билета на самолет. С Игорем Нисимовичем Полтиеловым договорился, что он меня в субботу отвезет в наш аэропорт прямо от здания министерства строительства и в следующую субботу будет встречать из города Москва. С Юрием Филимоновичем договорился, что дежурный по министерству строительства впустит меня в мой офис, чтобы я не вез весь груз образцов товаров от американской фирмы "Ле Монти, лтд." к себе домой.
       - У меня к тебе есть одна просьба. - сказал мне, напоследок, Юрий Филимонович. - Это нужно для престижа нашего министерства. Рядом с тобой в салоне самолета будет лететь один бизнесмен, которого зовут Рузимов Джалол. Он хочет, чтобы ты его познакомил там с иностранцами. Точнее, с иностранными фирмами.
       - Там иностранцев столько же, сколько здесь русских. - удивленно, ответил я. - Пусть он с ними знакомится.
       - Понимаешь, этот человек родственник одного известного человека. - объяснил Юрий Филимонович. - Мы часто пользуемся его услугами. Так вот он впервые обратился ко мне с просьбой, чтобы я помог его родственнику освоится в городе Москва. Дажлол Рузимов еще никогда там не был. Он может просто заблудиться.
       - Юрий Филимонович! Я еду работать, а не экскурсиями заниматься. - возмущенно, сказал я. - Времени нет!
       - Тебе его никуда не нужно за собой таскать. - настаивал Юрий Филимонович. - Покажи ему какую-нибудь фирму, например, американскую "Ле Монти, лтд." в которой он может купить себе дефицит. Больше тебе участвовать не нужно. У него есть номер проживания в гостинице "Россия". Деньги имеются. С большими деньгами он сам разберется в московской обстановке. Ему нужно там купить какие-то иностранные товары.
       - Хорошо! - согласился я. - Познакомлю с Леоном Гандельманом. Но как я узнаю Разумова в самолете?
       - Он тебя сам знает. - ответил Юрий Филимонович. - Джалол Рузимов брал вам оба билета на самолет, что-бы ты случайно не улетел другим самолетом в Москву или там не вышел без него. Так что он тебя найдет.
       - Ну, прямо детский сад. - засмеялся я. - Можно подумать, что в Москву автобусы ходят. Я могу ошибочно сесть ни на тот автобус. По той же причине там могу сойти ни на той остановке автобуса и не в том городе.
       - Да, в общем-то, ты правильно говоришь, - тяжело вздохнув, сказал Юрий Филимонович, - но, что тут поделаешь, такие люди, эти азиаты, как маленькие дети, их нам постоянно учить надо. Особенно в перестройке.
       Я ни стал напоминать Юрию Филимоновичу, что он тоже по национальности бурят и относится к этим азиатам, которые, "как маленькие дети, их нам постоянно учить надо". Ну, это я так, к слову вспомнил. Ни буду же я министра строительства учить. Ему уже дальше некуда учиться. У него взрослые дочки и внуки уже появились. Скоро Юрию Филимоновичу на пенсию идти. Это мне еще надо учиться и учиться до самой пенсии.
       Между тем, подошел день вылета в Москву. В этот день я всю свою семью отправил в гости к бабушке, своей маме, чтобы семья дала мне отдохнуть перед дальней дорогой. Поэтому я еще до обеда выпил пару баночек пива в виде снотворного и завалился спать. Фактически, я мог проспать до поздней ночи, так как Игорь Нисимович Полтиелов сказал, что приедет за мной в десятом часу ночи. Но разве с моей семьей выспишься на всю катушку?! Едва стало темнеть на улице, как они всей оравой явились домой. Когда се-мья в полном составе, то это похоже на огромный базар. У каждого свои дела. Артур в спальне включил свой приемник на всю громкость. Эдуард сидит у телевизора и старается звуком телевизора перекрыть звук приемника, у которого Артур слушает музыку. Людмила и Виктория на кухне спорят о том, как готовить по бабушкиному рецепту какое-то новое блюдо, которое, видимо, придется испытывать мне перед вылетом в Москву. Я у них, как испытательный полигон, что не приготовят в доме, все сперва испытывают на мне. Если папа съел и выжил, то тогда можно кушать всей семье. До сегодняшнего дня выживаю, пока они меня кормят.
       Однако, время всегда быстротечно. Постепенно дети угомонились и всей семьей сели к телевизору смотреть свой очередной фильм. Как только время подошло к девяти, так я сразу стал собираться в дорогу. Взял с собой два кейса, которые купил за доллары в Гонконге. Большой кейс набит до предела рублями. Кейс поменьше с документами, сменой белья и туалетными принадлежностями. Кроме двух кейсов я с собой взял еще пакет со свежими фруктами для девчат с/п "Расма". В Москве весна только начинает набирать силу, а в Таджикистане уже первый сбор ягод и фруктов. Хочется обрадовать девчат. Конечно, для дам лучше цветы, но я опасаюсь, что не довезу их в такую прохладную весну в городе Москва, как об этом сообщают синоптики. Несмотря на такое объявление синоптиков, куртку я с собой не беру. Если куртка мне месяц назад то-лько мешала в командировке, то сейчас тем более не нужна. Вот, пожалуй, зонтик мне там пригодится. В это время года в Москве часто бывают проливные дожди. Купить зонтик в Москве, всегда большая проблема.
       Распрощавшись с семьей, я стал спускаться на улицу. Не люблю встречи и проводы, поэтому всей семье сказал остаться на месте и один со своими вещами выбрался во двор своего дома. Любопытные соседи по высовывались из окон. Они словно чувствуют, когда что-то происходит за пределами их окон, как тут же выглядывают на улицу. За все годы нашего проживания в этом доме я ни помню того дня, когда я на долго задерживался у раскрытого окна. У меня никогда не было на это времени. Даже подробности местности возле своего дома не могу помнить. Потому, что некогда мне их разглядывать за повседневными семейными заботами. Чего ни скажешь о моих соседях. Словно у них нет никаких дел дома, как только выглядывать в окно, чтобы быть в курсе всех событий, которые происходят за пределами их окон на улице, как в космосе, в который так часто не выглядываю даже космонавты. Так как космонавты в космосе выполняют научную работу, им некогда бездельничать. Однако, в космосе я, наверно, часто смотрел бы в иллюминатор. Как не смотреть на такую красоту, как планета Земля из космоса? Хотя, возможно, что люди так и к красоте привыкают тоже?
       - Александр! Проснись! - слышу я, сигнал автомобиля и одновременно голос Игоря Нисимовича Полтиелова.
       - Как хорошо, что вы приехали! - радостно, сказал я, Игорю Нисимвичу. - А то меня эти бездельники уже глазами своими съели до костей. Вон, как дом наш сильно наклонился в эту сторону, скоро завалится совсем.
       Я громко сказал это в адрес своих соседей и показал на наш дом так убедительно, что соседи тут же в испуге стали захлопывать свои окна. Побежали смотреть на другую сторону дома, чтобы выровнять его устойчивость после своего любопытного созерцания на этой стороне нашего дома. Мы оба с Игорем Нисимовичем разом засмеялись и пошли с моими вещами в его автомобилю, который стоял на дороге возле дома.
       - Я твой мешок с почтой уже забрал у дежурного по министерству. - сказал Игорь Нисимович Полтиелов.
       - Вот и хорошо! - радостно, сказал я. - Нам не нужно будет делать круг, чтобы заезжать туда, в министерство строительства. Поедем в аэропорт Душанбе. Я вас там сразу отпускаю. У вас и завтра будет день отдыха.
       Как только мы очутились за пределами нашего города, Игорь Нисимович прибавил скорость и его старенький автомобиль "Москвич" петляя по трассе, не уверенно помчался по трассе. Я смотрел на култышки рук водителя и удивлялся, как он еще ухитряется управлять автомобилем обрубками рук без пальцев. Мне было жалко Игоря Нисимовича, что я его эксплуатирую с такими обрубками рук, уж лучше бы взял автомобиль в министерстве строительства или любую другую машину из своего предприятия. Ведь у меня на производстве легковых автомобилей уже больше сорока. Так нет, именно Игоря Нисимовича эксплуатирую, хотя он сам в этом виноват. Напросился, когда узнал, что у меня была проблема с персональным легковым автомобилем. После моей последней командировки в Москву. Пускай теперь сам отдувается за свое беспокойство.
       Когда мы подъехали к зданию регистрации в аэропорту города Душанбе, то город накрыли грозовые тучи и с небес хлынул такой проливной дождь, что казалось скоро все заполнится водой. Поэтому я попросил Игоря Нисимовича, чтобы он сдал свой автомобиль прямо к дверям здания регистрации билетов на самолеты. Рискуя быть мокрыми, мы оба выбрались из автомобиля и стали перетаскивать в зал регистрации все мои вещи и багаж. Благо, что людей было мало. У меня сразу нашлось место в кресле ожидания, рядом с которым я поставил свои вещи. В том числе большой кейс, купленный в Гонконге, набитый до предела рублями.
       - Спасибо! Игорь Нисимович, что меня подвезли. - сказал я, на прощанье, своему снабженцу. - Артура от себя никуда не отпускайте во время работы. Если он вам не нужен, то вы передайте его в помощь Черкасову Александру. Когда появится Шевелев Валера, в чем я уже сомневаюсь, но, вдруг, ему взбредет появиться, то скажите ему, чтобы он подготовил к отчету все объекты, которые были закреплены за ним. Мне нужно подготовить Шевелева Валеру к увольнению. Но вы ему этого не говорите, чтобы он не обокрал нас совсем.
       - Хорошо! - согласился Игорь Нисимович. - Я так и сделаю. Но если я буду в отъезде за материалами в день твоего приезда, то заранее скажу кому-нибудь из парней, чтобы тебя они встретили на другом автомобиле.
       Игорь Нисимович уехал, а я остался на своем месте в зале ожидания. Мне нужно было ждать регистрации билета на самолет еще несколько часов. Возможно, что и больше намеченного времени, так как за окном поливал такой проливной дождь, что рейсы на вылет самолетов постоянно откладывали. Так могли отложить вылет и рейса моего самолета. Но мне было уже все равно, когда будет самолет. Главное, чтобы только к утру быть в Москве. Там позвоню Якову Юдельсону, скажу ему, чтобы он забрал мешок с письмами, которые все были адресованы только их фирме "Ле Монти, лтд.". Пускай они сами разбираются с письмами.
       После того, как я уже не в силах был сидеть и стоять вокруг своих вещей, наконец-то объявили регистрацию билетов на рейс моего самолета. Я тут же подтянул все свои вещи к стойке регистрации и встал в очередь собравшихся пассажиров, которые почему-то успели пройти к стойки регистрации билетов раньше меня, хотя я здесь рядом в зале ожидания был намного раньше всех пассажиров на рейс этого самолета. Теперь это было ни так важно. Я ждал этого момента регистрации несколько часов, могу подождать и несколько минут. Через сорок минут мы все будем в самолете и вылет состоится. Только бы скорей они двигались.
       Как только я сдал свой мешок с письмами в багаж, так сразу от стойки регистрации отправился в накопитель для пассажиров на самолет. Также как и у стойки регистрации, прежде чем поставить свои кейсы на просвечивание рентгеном, я предъявил документы на деньги, которые находились в большом кейсе. Оба кейса поставили на просвечивание. Я посмотрел проверяющей в глаза которые у нее сильно округлились. Женщина в форме аэрофлота несколько раз посмотрела в мои документы и на дисплей. Я тоже посмотрел на дисплей и только тогда понял отчего так была удивлена эта женщина. Оказывается, что деньги ни только "не пахнут", но также и не высвечиваются. В дисплее кроме изображения пустого кейса больше ничего не было видно. Можно было подумать, что большой кейс туго набит тяжелым воздухом, но не пачками денег.
       Видимо, что эта женщина впервые столкнулась с такой ситуацией, но окончательно разум не потеряла. Она ни стала меня заставлять открывать кейс с деньгами, поверила столь официальным документам за подписью министра строительства Республики Таджикистан. Если бы она заставила меня сейчас открыть кейс с такой огромной суммой денег, то я уже наверняка не доехал с такой суммой до Леона Гандельмана. Меня прирезали бы если не в самолете, то за его пределами во время прибытия в аэропорт "Домодедова" еще задолго до моего продвижения к городу Москва. Но этот опасный момент миновал. Я благополучно прошел дальше в накопитель перед посадкой в самолет. Осталось мне только подождать остальных пассажиров.
       - Меня зовут, Рузимов Джалол. - назвал себя толстый таджик лет сорока. - Тебя зовут Александр. Это так?
       - Правда?! - обманчиво, удивился я, словно ничего не знал о нашей встречи. - Откуда ты про меня знаешь?
       - Меня с тобой, Юрий Филимонович, заочно познакомил. - ответил Джалол Рузимов. - Обещал нас, лично познакомить, но тебя постоянно не было в здании министерства строительства. Говорят, что ты сильно занят.
       - Да! - с глубоким сожалением, вздохнул я. - У меня действительно совсем не было свободного времени.
       - Ты меня познакомишь в Москве с какой-нибудь зарубежной фирмой? - спросил меня, Джалол Рузимов.
       - Конечно, обязательно познакомлю. - ответил я. - Есть одна знакомая американская фирма "Ле Монти".
       - Смотри! Сколько у меня денег. - доверчиво, сказал Джалол Рузимов, расстегнув свой кейс, который был набит сторублевыми купюрами. - Здесь двести тысяч рублей. На все разные покупки нам с тобой хватит.
       - Мне твои деньги совершенно не нужны. - откровенно, сказал я. - Но если ты еще кому-то покажешь свой кейс с такой огромной суммой, то я сомневаюсь, что ты доедешь до города Москва. Тебя еще в аэропорту "Домодедово" бандиты прирежут. Среди пассажиров самолета, наверно, есть их агент, которые пасут тебя.
       Джалол Рузимов с опаской оглянулся в салоне самолета, но пассажирам было ни до его кейса с огромной суммой денег. Измученные ожиданием регистрации билетов и вылета самолета в Москву, пассажиры устраивались на своих местах согласно купленных билетов. Каждый намеревался за четыре часа полета хорошо выспаться до прибытия в аэропорт "Домодедова" города Москва. Мне спать совершенно не хотелось, так как я перед прибытием в аэропорт города Душанбе спал почти целые сутки, с небольшим перерывом между сменой суток и отправкой своей семьи в гости к бабушке. Позже спал в кресле с вещами в зале ожидания до регистрации билета. Так что я безразлично разглядывал салон самолета и ждал, когда самолет взлетит. Джалол Рузимов перепуганный возможным ограблением до прибытия в город Москва, попросил меня поменяться местами, чтобы иметь двойное прикрытие, в случае нападения бандитов на него в салоне самолета. Я уступил место Джалолу Рузимову возле иллюминатора. Сам сел в сторону прохода. Джалол Рузимов
       пристегнул себя ремнем безопасности вместе со своим кейсом. Откинув сидение, он сразу уснул чувствуя себя в полной безопасности под моим прикрытием. Тем временем самолет выруливал на взлетную полосу.
       Наконец, когда все пассажиры успокоились, лайнер плавно оторвавшись от земли взял курс на Москву. Я решил, что мне тоже стоит четыре часа хотя бы подремать до прибытия в аэропорт "Домодедова", чего зря смотреть в привычные формы интерьера и дизайна самолета, в котором я летал в течении своей сознательной жизни уже многократно раз. Другое дело было лететь в аэробусе до Гонконга и обратно. Тогда мне было просто наслаждение все созерцать впервые ни то, что сейчас. В таком самолете, как этот ТУ-154, лететь девять часов до Гонконга и обратно было бы не выносимо. Сидения совершенно не удобные для длительного полета и воздух в салоне совершенно другой. Да и шум в салоне самолета намного сильнее, чем был в аэробусе. Здесь и кормить так не будут, как в аэробусе, где были все условия и еще превосходное баночное пиво. Где оно теперь? Наверно, тогда в самолете кроме меня никто другой пиво пить ни стал. Лишь я один.
       Видимо, что я все-таки хорошо уснул, так как не слышал объявления к легкому завтраку. Только когда стюардесса коснулась меня, то я тут же открыл глаза и удивленной посмотрел на тележку с признаками нашего легкого завтрака. Я тут же взял свою порцию и положил на столик. Возможно, что голод сильнее страха. Как только запах легкого завтрака распространился по салону самолета, Джалол Рузимов совершенно забыл об опасности окружающей его с деньгами. Он отстегнул ремень безопасности вместе с кейсом наполненным деньгами и сразу приступил к легкому завтраку, уплетая содержание комплексной пищи за обе щеки. Мне наоборот совершенно не хотелось кушать то, что подали нам сейчас. После того, что мне уже довелось кушать в течении марта месяца, то этот продукт выглядел каким-то отходом. На пластиковом блюдце лежал небольшой бугорок полусырого риса, который, видимо, пытались варить в аэропорту города Хорог, высоко в горах Памира, где рис невозможно варить. Затем этот не доваренный рис доставили в аэропорт города Душанбе. Вот теперь рис прикрыли на пластиковом блюдце ножкой не развитого цыпленка, который скончался еще при виде ножа и посинел от страха. Рядом с трупиком бывшего цыпленка лежала полоска черного хлеба, который, быть может, почернел от переживания, что его положили рядом с покинувшим нас преждевременно недоношенным цыпленком. По этой самой причине черный хлеб в добавок высох от горя и не подлежал употреблению. Такой набор тут далеко не качественных продуктов был мне не по вкусу и не по желудку.
       - Если не хочешь кушать, то я это съем. - сказал мне, Джалол Рузимов. - Я голоден, как собака, целые сутки.
       Не дождавшись от меня ответа, Джалол Рузимов, быстро перетащил все содержимое моего легкого завтрака на свой стол и тут же начал уничтожать продукт, от запаха и вида которого я едва не потерял сознание. Так как трупный запах не доношенных цыплят окружал меня в салоне. Понадобилось терпеть еще несколько минут издевательства над моим организмом. Прежде чем стюардесса убрала объедки легкого ужина хищных стервятником, которые только что поедали трупы не доношенных цыплят. Лишь после этого я облегченно вздохнул, когда трупный запах покинул солон самолета. Видимо, что стюардесса опасалась летального исхода в салоне самолета после такого легкого завтрака, поэтому она вскоре предложила нам прохладительные газированные напитки и сосательные конфеты леденцы. Не спрашивая разрешения у своего попутчика, которому я пожертвовал весь свой легкий завтрак, я выпил подряд две кружки газированной воды, чтобы как-то удержать признак тошноты внутри себя после трупного запаха. Только после этого я понял, что буду жить и поделился двумя леденцами с Джалолом Разумовым. Все остальные леденцы спешно запхал себе в рот, опасаясь того, что мой попутчик может отобрать у меня леденцы и признак тошноты обратно подступит к моему горлу. Но Джалол Разумов и не помышлял отбирать у меня леденцы. Он наслаждался тем, что его желудок был набит двумя легкими завтраками и внутри его желудка разлагались две маленькие ляжки трупиков недоношенных цыплят. Я стал опасаться, что запах разложения трупиков внутри моего попутчика начнет покидать его тело и мне тогда будет плохо. На всякий случай я посмотрел в кармашек переднего сидения в надежде отыскать там, на всякий случай, бумажный пакет. Вдруг, мне еще придется рвать от запаха. Но мои опасения были напрасны. Не успели трупики еще разложиться внутри моего попутчика, как стюардесса сделала потрясающее объявление, которое потрясло всех пассажиров самолета. Стюардесса сообщила, что из Москвы получено неожиданное радиосообщение - "С сегодняшнего дня, 1-го апреля 1990 года, все старые денежные купюры достоинством в пятьдесят и в сто рублей не действительны к обращению. Подлежат замене в размере одной зарплаты в течении одной недели. Граждане, не сдавшие деньги в установленный срок, утрачивают возможность обмена купюр достоинством в пятьдесят и сто рублей, на новые купюры такого же достоинства". Получалось, что все граждане Советского Союза были заложниками обмена денег на новые купюры. Кто хранил свои деньги в большом количестве или был с ними в пути, то автоматически становился банкротом. Так как никто из правительства государства не предупреждал граждан об обмене старых купюр на новые купюры Это, конечно, было трагедией для многих семей Советского Союза.
       - Вот теперь тебе нечего боятся! - воскликнул я, глядя на обезумевшее лицо Джалола Разумова. - Ты можешь получить огромное наслаждение, продергивая в унитазе самолета свои деньги достоинством в сто и пятьдесят купюр. Затем смотреть в иллюминатор, как твои деньги разлетаются вокруг всего земного шара вместе с дерьмом, которое также как твои деньги, не имеют цены. Теперь ты не нужен с о своими деньгами.
       - Боже мой! - стал стонать Джалол Разумов, во всю глотку. - Что теперь я буду делать со своими деньгами?
       Всего пару часов назад я завидовал этому парню, что он имеет деньги достоинством в пятьдесят и сто купюр. Сейчас мне его стало жалко. Фактически, из богатого в одно мгновение он стал нищим. Теперь я прекрасно понял, почему ни в сберегательном банке и ни в государственном банке мне ни дали купюры достоинством в сто и пятьдесят рублей. Как хорошо, что они умеют хранит такую тайну, иначе бы и я сейчас присоединился к бесконечной шеренге банкротов, которые любили хранить такие купюры у себя дома в различных тайниках и просто в карманах. К этой категории людей я перестал относиться после открытия счета в банке.
       До самой посадки самолета в аэропорту "Домодедово" салон нашего самолета сотрясали стоны и рев обанкротившихся пассажиров. Многие таджики любили хранить свои деньги дома в размалеванных анилиновой краской по алюминию национальных сундуках. Каждый таджик считал, что чем больше в сундуке дорогих шелковых тканей, золотых и серебряных украшений, сто и пятидесяти рублевых купюр, тем богаче эта семья. Таджики считали, что вполне прилично показывать уважаемым гостям свое богатство, которое находится в этих национальных сундуках. На свадьбу, в день рождение и на различные юбилеи дарили всегда дорогие подарки, которые хранились в этом сундуке. Даже самая бедная многодетная семья имела такой национальный сундук, который молодоженам обязательно дарят в день свадьбы, так вот, в этом сундуке всегда был неприкосновенный запас пускай даже самого малого богатства, нажитое семьей с первого дня образования этой семьи. Почти, как во всех странах мира, нет неприкосновенного запаса богатства в государстве, значит и нет самого государства. Представляю! Сколько стало семей-банкротов среди таджиков, кто хранил свои купюры достоинством в сто и пятьдесят рублей. Наверно многие сошли с ума и покончили с собой. Ведь другого выхода у полных банкротов нет. Сейчас уже никто не поможет вылезть им из бедности.
       - Ты можешь мне как-то помочь с обменом денег в городе Москва? - со слезами на глазах, спросил меня, Джалол Разумов. - Согласен я с тобой на любые проценты, лишь спаси меня от банкротства. Иначе, я погиб.
       - Никакие мне от тебя проценты не нужны. - сурово, ответил я. - Фактически, в городе Москва, я на таких же условиях, как и ты. Тоже гость. Но у меня есть кой какие зацепки. Сто процентов тебе помочь не обещаю, но постараюсь, как смогу. Мы с тобой договоримся так. Сейчас ты поедешь автобусом в Москву, устраиваться жить в гостиницу "Россия", там сразу постарайся рассчитаться сотнями и пяти десятками. Скажи в администрации гостиницы "Россия", что у тебя нет других денег. Они обязаны у тебя брать эти деньги, так как ты в полете узнал об обмене. Может быть, ты там еще где-то обменяешь эти купюры. Присмотрись к обмену. Когда устроишься в гостиницу "Россия", то подъезжай к центральному входу на ВДНХ к десяти часам дня. Там я тебя буду ждать. Смотри не опаздывай. У меня по делам расписана каждая минута пребывания в Москве.
       - Все то, что ты сказал я не понял. - ответил, окончательно растерявшийся Джалол Разумов. - Я никогда не был дальше Таджикистана. Поэтому для меня все темный лес. Ты мне покажи где гостиница "Россия" и центральный вход на ВДНХ. Все равно сейчас раннее утро, никто еще не работает в городе Москва в такую рань. Тем более в воскресный день. Я тебе оплачу все расходы, лишь ты не оставляй меня одного в городе.
       - Ну, ты заладил со своими процентами и оплатой! - разозлился я. - Скоро ты этими деньгами будешь свой тандыр дома в кибитке растапливать и печь лепешки. Я тебе сколько раз говорю, что я не продаюсь. У меня тоже есть деньги, которые я заработал. Чужих денег мне не нужно. Если ты еще раз заикнешься, что хочешь оплатить мою помощь своими деньгами, то я там же тебя брошу, где услышу эти пакостные слова. Понял? Сейчас мы с тобой сделаем так. Ты поможешь мне дотащить мой мешок на автобус, на котором мы доедем до Аэропорта в центре города. Дальше доберемся любым транспортом до центрального входа на ВДНХ. Оттуда я тебе объясню, как добраться до гостиницы "Россия". Другого варианта у меня нет. Хочешь отказывайся или соглашайся. Дело твое. Я приехал сюда на работу и у меня нет свободного времени на экскурсии.
       - Конечно, я согласен. - забеспокоился Рузимов Джалол. - Какие варианты? Надо мои деньги и меня спасать.
       Когда самолет окончательно остановился после приземления, то мы поспешили выйти одни из первых и тут же побежали в сторону багажного отделения, где уже по конвейеру шел поток вещей прибывших с нашего самолета. Мой почтовый мешок со знаками аэрофлота резко выделялся среди всего остального багажа с нашего самолета. Как только мешок поравнялся рядом со мной, я тут же выхватил его из потока вещей и мы вместе с Джалолом Рузимовым потащили его в сторону выхода к стоянке автобуса экспресс до городского Аэропорта. Но мы оказались далеко не в шеренге среди первых пассажиров желающих уехать этим автобусом в город Москва. Нам пришлось тут длительное время стоять в бесконечной шеренге отъезжающих.
       - Граждане! - обратилась билетерша автобуса. - У кого имеются только пятидесяти и сто рублевые купюры старого образца, на размен этих купюр у меня денег нет. Кто может сдать их под расчет, может пройти в салон автобуса экспресс в переднюю дверь. Желающие уехать обычным способом, заходите в заднюю дверь. Автобусэкспресс отправится в Аэропорт по расписанию. Граждане! Соблюдайте всюду порядок и уважение.
       В переднюю дверь из огромной толпы вышло всего восемь человек. Мы присоединились к ним. Остальные пассажиры стали входить в заднюю дверь. Когда мы подошли к автобусу, то я тут сказал Рузимову Джалолу, чтобы он дал купюру в пятьдесят рублей за двоих. Так будет незначительная потеря для него. Чем расчитываться сторублевой купюрой. Эта билетерша и так тут не останется в накладе. За неделю таких поездок она сделает себе целое состояние. Ведь только мы заплатили двойную цены за проезд в автобусе экспресс, а те пассажиры, которые заплатили каждый за себя целыми купюрами достоинством в пятьдесят и в сто рублей, провели оплату в несколько раз. Таким образом билетерша имела за один проезд свою одну зарплату.
       Мешок с письмами мы оставили в багажном ящике с боку в автобусе экспресс. Сами сели на передние места с правой стороны. Рузимов Джалол сел к окну, как в салоне самолета к иллюминатору. Когда автобус экспресс отправился в Москву в назначенное по расписанию время, Рузимов Джалол тут сразу превратился в пятилетнего ребенка, как моя дочь Виктория. Всю дорогу он крутил головой во все стороны и расспрашивал все, что только могло встретиться ему на пути автобуса. Даже обыкновенный лось мирно объедающий листву молодых деревьев у обочины дороги, показался ему странным существом, которого Рузимов Джалол никогда не видел и даже не представлял, что подобный зверь мог существовать и вот так спокойно питаться листьями в близи трассы, по которой в этот момент мчится с ревом различный транспорт во все стороны.
       - Нам придется ловить такси. - сказал я, Рузимову Джалолу, когда мы приехали в Аэропорт. - С таким грузом нас через турникет в метро не пустят. Да и ты без сопровождения не сможешь ехать по эскалатору. Какой другой транспорт идет отсюда до ВДНХ, я не знаю. Так что договаривайся за купюру в пятьдесят рублей. Этой сумму хватит нам с тобой добраться до ВДНХ и еще тебе оттуда до гостиницы "Россия". Сейчас желающих поехать на такси мало, так что голосуй. Может быть нам повезет и мы быстро уедем на такси.
       - Такси! Такси! Такси! - закричал Рузимов Джалол во всю глотку и только с четвертой попытки поймал такси.
       - Нам нужно без экскурсий. - взял я на себя инициативу знатока Москвы. - По улице Сущевский Вал через проспект Мира к служебным воротам у центрального входа на ВДНХ. Дальше моего друга отвезешь к гостинице "Россия". За это мы даем тебе полста рублей. Думаю, что тебе этого вполне хватит за такой проезд...
       Таксист открыл багажник автомобиля, как знак согласия на перевозку в назначенную сумму. Таксист тут же на площади возле Аэропорта выехал на Ленинградский проспект в сторону улицы Сущевский Вал и уже через десять минут мы били у служебных ворот рядом ближе к павильону "Москва". Мы вышли из автомобиля такси и я попросил Рузимова Джалола оттащить мой мешок с письмами поближе к служебному входу, рядом с контрольным пунктам у ворот ВДНХ. Дальше я мог вызвать сюда представителей американской фирмы.
       - Ты ему больше купюры в пятьдесят рублей ничего не давай. - тихо сказал я, Рузимову Джалолу, чтобы не слышал таксист. - Если он будет против, то пусть тебя привезет сюда, я сам разберусь с ним. Как только устроишься в гостинице "Россия", то ровно в десять часов чтобы был у этих ворот. Обязательно успей. Пока.
       Рузимой Джалол уехал на такси, а я остался один у служебных ворот ВДНХ, возле которых часы показывали всего лишь шесть часов утра. Это мне предстояло торчать здесь ни меньше двух часов. Если еще вообще кто-нибудь приедет сюда из американской фирмы "Ле Монти, лтд.". Ведь на ВДНХ есть несколько служебных ворот и они спокойно могут въехать в любые другие ворота и по территории ВДНХ проехать к павильону "Москва". Подожду здесь до восьми часов. Если никто из "Ле Монти, лтд." не появится, то брошу здесь этот мешок с письмами под присмотром охраны, а сам пойду к павильону "Москва". Пускай сам Леон Гандельман или его вице-президенты приезжают за своими письмами, ведь все это адресовано им, пускай они сами таскают весь этот груз в мешке. Я с ними контракт на этот бизнес не подписывал и денег не будет.
       Я уселся поудобнее на мешок с письмами, а свои два кейса и пакет с фруктами для девчат с/п "Расма" положил возле своих ног. Мне вообще повезло сегодня, что в Москве нет дождя. Можно представить, что сейчас было бы со мной и с мешком писем под дождем. Но все равно в Москве сильно прохладно по сравнению с городом Душанбе. У нас в Таджикистане сейчас можно в одной рубашке ходить, а здесь в Москве, даже в костюме холодно. Хорошо, что один свитер прихватил с собой. Если будет сильно холодно, то я под костюм одену свитер, это намного удобнее чем куртка. Свитер можно и в кейсе держать, а куртку в кейс ни спрячешь. Тогда пришлось бы куртку таскать с собой. Думаю, что холоднее в Москве в эти дни уже не будет.
       Прошло больше двух часов, как я сижу у служебных ворот ВДНХ. За это время на территорию ВДНХ не проехала ни одна машина. Может быть, сегодня вообще никто не работает? Вот дурак! Приперся сюда в не рабочее время за тысячи километров. Еще придется до десяти часов утра ждать Рузимова Джалола, тоже навязался на мою голову. Когда я сам в гостиницу буду устраиваться? Придется мне с этим мешком тащиться до трамвая и дальше на улицу Лесная, к гостинице. Может быть, этот мешок оставить здесь на контрольном пункте у охраны? На мешке написано "Ле Монти, лтд.", пускай хозяину адреса отдают этот мешок с письмами. Мне этот мешок с письмами совсем не нужен. Мог мешок с письмами вообще не привозить сюда.
       - Ты чего это здесь сидишь? - неожиданно, услышал я, голос Леона Гандельмана из подъехавшей машины.
       - Вашу почту привез из Таджикистана. - рассеянно, ответил я, видимо задремал. - Принимайте все письма.
       Леон Гандельман открыл багажник автомобиля "Линкольн" и мы с ним забросили туда мешок с письмами. Рядом с мешком я положил оба свои кейса и пакет с фруктами. Мы тут же сели обратно в автомобиль "Линкольн". В этот момент охранник посмотрел на пропуск приклеенный изнутри автомобиля на лобовое стекло. Ворота медленно отодвинулись в сторону и мы проехали на территорию ВДНХ. Леон Гандельман повернул автомобиль в правую сторону до павильона "Москва". Там повернул вокруг павильона к главному входу.
       - В воскресенье никто не работает, а вы работаете? - удивленно, спросил я, Леона Гандельмана. - Почему?
       - Так у еврее все наоборот. - смеясь, ответил Леон Гандельман. - У нас в пятницу короткий день. В субботу выходной день, а в воскресенье рабочий день, точно также как у вас понедельник является рабочим днем.
       - У меня жена еврейка, но я о таком порядке недели только сейчас узнал от тебя. - откровенно, признался я.
       - Почему тогда вы семьей в Израиль не уезжаете? - спросил Леон Гандельман. - Раз у тебя жена еврейка.
       - Так у нас же с женой смешанный брак. - удивленно, ответил я. - Нас разве в Государство Израиль возьму?
       - Достаточно даже чтобы бабушка у кого-то из вас была еврейка. - ответил Леон Гандельман. - При такой родственной расстановке имеете право на репатриацию в Государство Израиль. Так что оформляй документы.
       - Надо подумать и посоветоваться с семьей. - уклончиво, сказал я, так как мне ехать жить в Израиль совсем не хотелось, ведь мы прекрасно жили в Республике Таджикистан. - Если семья согласится, то тогда поедем.
       Автомобиль "Линкольн" остановился возле служебного входа в павильон "Москва". В это время следом за нами подъехали на других иномарках автомобилей остальные сотрудники американской фирмы "Ле Монти, лтд.". Леон Гандельман сказал своим сотрудникам, чтобы они подняли мешок с почтой в офис. Мы с ним вдвоем пошли пешком по лестнице. В павильоне "Москва" никого кроме охраны не было. Столовую, которую создавали для первого всесоюзного симпозиума бизнесменов, уже ликвидировали и там находится какой-то офис новой зарубежной фирмы, которая сегодня не работает. Возможно, что хозяева этой фирмы ни
       евреи и в воскресный день отдыхают, также как другие верующие - протестанты, католики, христиане, мусульмане и остальные верующие, которые не соблюдают субботу и в воскресный день тоже всегда отдыхают.
       - Александр! Ты пока выпей кофе или пиво. - предложил мне, Леон Ганделдьман. - Я сейчас проведу маленькую планерку со своими замами. Позже займусь письмами и переговорами с тобой о совместной работе.
       Как только Леон Гандельман закрыл за собой стеклянную дверь кабинета, я тут же пошел туда, где все еще стоял "гусак" с бочкой пива и рядом с "гусаком" на бочке пива стояла хрустальная пивная кружка. Я наполнил эту кружку янтарным на цвет пивом и стал разглядывать интерьер офиса. Только сейчас я обратил внимание на то, что нет в офисе коврового синтетического покрытия. Видимо не только меня било током, вот поэтому сняли это покрытие, которое достало всех. Теперь на этом месте покрытие из шпона квадратными плитами в виде паркетного пола. За время моего отсутствия перестроили подиум показа моделей. Когда я уже заканчивал пить вторую кружку пива, то посмотрел на свои часы, которые показывали девять часов. Надо было спешить с переговорами и сказать Леону Гандельману насчет Джалола Рузимова, ведь он скоро приедет туда к воротам и будет меня там ждать. Скорей бы заканчивались эти разговоры Леона Гандельмана со своими служащими. Что зря молоть им языком и так все для них понятно? Главная цель продать побольше и по дороже своего товара. Все тут дела в этом бизнесе, который стоит на торговле товаров.
       - Александр! Пожалуйста, зайди ко мне в кабинет. - вскоре, услышал я, голос Леона Гандельмана из кабины.
       Я допил пиво, которое еще было в кружке, ни оставлять же добро. Затем помыл хрустальную кружку под краном с водой, который был рядом с бочкой. Подождал, когда все выйдут из кабинета Леона Гандельмана. Только после этого прошел в кабинет, в котором Леон Гандельман разговаривал по телефону на английском языке. Видимо, это он разговаривал со служащими своего офиса, который находится в городе Нью-Йорк, в Соединенных Штатах Америке. Гражданином которого в настоящее время является Леон Гандельман, после иммиграции из Советского Союза. Вот почему он сам, еврей по национальности, не поехал жить в Израиль, а отправился в США? Получается, что в Израиле ни так хорошо, как пытался объяснить мне Леон Гандельман, раз он сам не улетел из Советского Союза жить в Израиль. Собственно, мне тоже не надо никуда.
       - Что тут в этих письмах пишут? - спросил меня, Леон Гандельман, когда прекратил телефонный разговор.
       - Я чужих писем никогда не читаю. - ответил я. - Все эти письма адресованы вам. Вот вы их читайте сейчас.
       Леон Гандельман вспорол мешок китайским перочинным ножиком и достал первое письмо, которое тут же вскрыл и стал его читать. Вскоре вскрыл второе письмо, а за ним третье. Когда Леон Гандельман прочитал с десяток писем, я посмотрел на часы, стрелка которых неумолимо приближалась к десяти часам. Нужно было уже отправляться к воротам, чтобы там встретить Рузимова Джалола. Скорей бы Леон Гандельман прекратил читать эти письма. Такую кучу писем и за целую неделю не прочитаешь. Вот пускай он тут их читает в свободное от работы время. Сейчас мне тут не до его писем. У меня без писем сегодня много работы есть.
       - Так это они тебя просто вычисляют, чтобы хорошо грабить. - удивленно, воскликнул Леон Гандельман. - Во всех письмах только намек на встречу и описание их богатства в долларах, которых, возможно, у них нет.
       - Это они ни меня, а вас вычисляют. - напомнил я. - Все письма адресованы на вашу фирму. Что же касается долларов, то я думаю, что они даже не знают какого цвета американские доллары. Лапшу вешают и все.
       - Ну, ладно, бог с ними с этими письмами. - вздохнув, сказал Леон Гандельман. - Они мне тоже не адресованы. Кто мечтал продавать подержанные японские автомобили в Средней Азии, тому я и передам всю эту кучу писем. Тебе тоже не советую заниматься этой торговлей подержанных автомобиле. Давай мы лучше займемся твоим вопросом. Ты мне тут в прошлый раз обещал свои наличные деньги на образцы моего товара.
       - Вот они! - сказал я, показывая на большой кейс с деньгами, который тут же расстегнул. - Здесь восемьдесят семь тысяч рублей. Думаю, что хватит на весе ваши образцы мелкого товара по одной штуке. Считайте.
       - Ты, что, все эти деньги тащил наличными из Таджикистана? - удивленно, спросил Леон Гандельман. - Ведь тебя за просто могли убить с такими деньгами в Таджикистане и в городе Москве! Ты, что совсем спятил?
       - Но вы же сами сказали, что принимаете доллары или рубли по курсу к доллару на сегодняшний день. - удивленно, сказал я. - Вот я поэтому привез наличные рубли по курсу вашего доллара на сегодняшний день.
       - Я имел ввиду наличный чек на эту сумму на этот день. - объяснил мне, Леон Гандельман. - Но никак ни наличные деньги. Во всем цивилизованном мире никто давно наличными не рассчитывается. Всюду есть кредитные карточки и банковские чеки, которыми расплачиваются за любой товар. Ты разве этого не знал?
       - Значит мы живем не в цивилизованном мире. - уточнил я. - У нас нет ни кредитных карточек ни банковских чеков, которыми в вашем цивилизованном мире рассчитываются за ваш товар. Мы там далеки от прогресса.
       - Ладно! - спокойно, сказал Леон Гандельман. - Сейчас позвоню в банк, пускай пришлют инкассатора. Посажу его возле тебя и ты ему будешь сдавать все эти деньги по курсу рубля к доллару. Так что готовься сам.
       - Обождите звонить. - остановил я, Леона Гандельмана, который уже поднял трубку телефона. - Это еще ни все. Возле служебных ворот ВДНХ, где вы меня взяли, вас ждет еще один сюрприз с наличными деньгами.
       - Там, что, там бронированная инкассаторская машина с деньгами из Республики Таджикистан? - испуганно, спросил меня, Леон Гандельман. - Какой сюрприз ты мог еще мне приготовить со своим приездом из Азии?
       - У ворот вас ждет еще один бизнесмен из Республики Таджикистан. - ответил я. - Вот, сейчас он приехал.
       - Что же ты раньше мне ничего о нем не сказал? - удивленно, спросил Леон Гандельман. - Это не хорошо!
       - Но я не мог прервать ваши переговоры с сотрудниками. - оправдался я. - После занялись своей работой.
       - Забери свой кейс с собой, чтобы в твое отсутствие ничего не пропало. - сказал мне, Леон Гандельман. - Мне некогда охранять твои деньги. Сейчас поедешь с Яковом Юдельсоном к воротам и заберешь там своего бизнесмена из Таджикистана. Но побыстрее, у меня много дел сегодня. Встреча с другими бизнесменами.
       Мы тут же с Яковом Юдельсоном спустились вниз к автомобилю "Линкольн" и уже через пять минут были возле служебных ворот. Яков Юдельсон сказал охраннику на воротах, что мы оба сейчас вернемся обратно, чтобы он не закрывал ворота, так как я уже от ворот увидел ожидающего нас Рузимова Джалола и показал Якову Юдельсону на него. Поэтому автомобиль лишь сделал разворот вокруг Рузимова Джалола, который лишь от вида шикарной машины тут потерял разум. Выпучил свои глаза и от удивления широко открыл рот.
       - Ты, что, так и будешь стоять, как истукан? - спросил я, Рузимова Джалола. - Садись быстрее в автомобиль.
       Рузимов Джалол открыл заднюю дверь автомобиля "Линкольн" и осторожно сел на заднее сидение, как в кадрах замедленного кино, тихо закрыл дверцу и окончательно обезумел, когда автомобиль совсем бесшумно поехал в сторону павильона "Москва" и вскоре остановился на площадке автомобилей. Я быстро потащил обезумевшего Рузимова Джалола к служебному входу, чтобы остаться наедине с ним и там поговорить.
       - Свой рот в фирме не разевай. - шепнул я, ему. - Пока я сам все не утрясу насчет твоих денег. Ты понял?
       Рузимов Джалол кивнул головой и только после этого закрыл рот, который у него не закрывался от удивления еще от служебных ворот ВДНХ. Теперь ему стоило вообще не открывать рот, чтобы не испортить задуманное мной соглашении с Леоном Гандельманом насчет наших денег, которые надо было нам сплавить.
       - Здесь двести тысяч рублей. - сказал я, Леону Гандельману, как только открыл кейс с деньгами. - Это на образцы товара согласно нашего договора. Пока инкассатор будет ехать сюда, мы задним числом заключим договор на нашу сделку. Все будет okay! Так у вас в Америке говорят бизнесмены? Товар получим позже.
       - Так-то. - задумчиво, ответил Леон Гандельман. - Но ты же тут меня толкаешь на авантюру с этой сделкой.
       - Здесь нет никакой авантюры. - напомнил я. - Все деньги не фальшивые. Получены из государственного банка Республики Таджикистан. Если бы ни авантюра со стороны правительства Советского Союза по обмену старых купюр на новые, то у нас получилась бы сделка на сто процентов. Почему же мы не можем сделать ход конем, в пользу нашего бизнеса, против авантюристов в правительстве. В любом случае здесь у нас нет никакого криминала. Печать у вас имеется и у меня тоже. Фирменные бланки у вас есть. Мое присутствие на Первом всесоюзном симпозиуме бизнесменов в Москве зафиксировано в документа на ВДНХ. Так что полный в перед. Все у нас будет законно. В этом бизнесе выигрывают обе стороны. Ваш товар. Наши деньги.
       - Хорошо! Ты меня убедил. - согласился Леон Гандельман. - Только мы в начале с тобой заключим договор, чтобы инкассатор ни застал нас во время подписания этого договора задним числом. Затем буду звонить в банк и приглашать инкассатора забирать выручку сегодняшнего дня. Думаю, что эта сделка у нас состоится.
       Пока Леон Гандельман составлял задним числом договор на нашу сделку и звонил в банк инкассатору, мы с Рузимовым Джалолом сидели в зале офиса и ждали результата. Рузимов Джалол немного освоился. Согласился на предложенное ему секретаршей чашечку кофе, сидел за столиком разглядывая офис американской фирмы "Ле Монти, лтд." и потихоньку пил черный кофе. Я не захотел в своем желудке мешать черное кофе и австрийское пиво. Поэтому отказался от предложенного мне черного кофе и пошел продолжить пить пиво, которое мне нравилось больше всех других напитков. Тем более, что пиво мне нужно было для вен. Когда у меня после службы в армии образовался тромбофлебит, то лишь пиво меня избавило от операции против закупорки вены. Доктор посоветовал мне прикладывать пивные дрожжи к закупоренным венам и пить постоянно густое пиво, покамест полностью не рассосутся все мои закупоренные вены. Вот с того времени я пристрастился к пиву, которое не считаю спиртным, а тонизирующим напитком, вполне полезным для моего здоровья. Поэтому я пью пиво в любое удобное для меня время. От крепкого пива меня лишь тянет ко сну.
       - Нет! Нет! - сразу стал отказываться инкассатор, от старых пятидесяти и сто рублевых купюр. - Эти деньги не действительны. Не имею право принять их у вас. Банк эти деньги не примет. Надо было раньше менять.
       - Когда мы заключали договор с бизнесменом вашей страны, - настаивал Леон Гандельман, - то обе стороны не знали об обмене ваших денег. Никто из нас не виноват, что у вас не цивилизованное банковское дело. Вашим бизнесменам приходится рассчитываться за наш товар ни кредитными карточками и банковскими чеками, а возить наличные суммы в чемоданах, кейсах и просто в мешках. Поэтому я настаиваю, чтобы ваш банк принял эти деньги, как они есть, или как зарплату моих сотрудников, ваших граждан, что позволяют так проделать банковские указания в течении этой недели. Если ваш банк не примет деньги на выгодных вам условиях, то я вынужден буду расторгнуть договор с вашим банком и найти себе более сговорчивый банк, который заинтересован в валютных клиентах своего банка. Прямо сейчас же сообщи о моем решении банку.
       Инкассатор долго и настойчиво объяснял управляющему своего банка о проблеме с деньгами в американской фирме "Ле Монти, лтд.". Управляющий коммерческого банка, в котором находился валютный счет американской фирмы "Ле Монти, лтд.", в свою очередь звонил в государственный банк Советского Союза и им объяснял в подробной форме сложившуюся ситуацию. С государственного банка Советского Союза звонили еще куда-то, возможно, что в министерство финансов Советского Союза. Круг казалось бы бесконечных звонков, наконец-то замкнулся на том, что положение о замене старых пятидесяти и сто рублевых купюр тут не противоречит возможному вкладу денег привезенных наличными из Республики Таджикистан, так как бизнесмены не могли за время своего полета знать о предстоящей обмене денег старых купюр на новые. В день получения этих денег из государственного банка Таджикистана. Сам банк не знал о предстоящей замене старых купюр на более новые. Отсюда есть вывод, прием этих денег действителен и запрету не подлежит.
       Так у нас закончилась проблема с оборотом старых купюр на более новые купюры. Однако, этим проблема не закончилась. Так как договор был записан на меня, то мне предстояло присутствовать при пересчете всей суммы в размере двести восемьдесят тысяч рублей. Семь тысяч рублей мелкими купюрами мы оставили себе на мелкие расходы. Все остальные деньги, включая те, которые были у нас в кармане в виде старых пятидесяти и сто рублевых купюр, мы отдали инкассатору, который был уже ни против принять от нас хоть миллион денег в любых купюрах, чтобы только для своего коммерческого банка сохранить такого выгодного валютного клиента. Каким для них являлся Леон Гандельман вместе со своей американской фирмой "Ле Монти, лтд.". Конечно, мне и особенно Рузимову Джалолу, это было равносильно крупной победе в бизнесе.
       - Раз у нас сделка состоялась, - сказал я, Леону Гандельману, когда инкассатор покинул нас вместе с нашими деньгами, - то не могли бы вы, естественно, что за наш счет, отправить наш груз самолетом в Республику Таджикистан. На восемьдесят семь тысяч рублей, по курсу доллара, на мой адрес и на остальные деньги в адрес Рузимова Джалола. За минусом вычета на транспортные расходы с отправкой нашего груза в адрес.
       - Конечно можно. - согласился Леон Гандельман. - Для этого у нас есть специальная транспортная служба.
       Во второй половине дня, после того, как были закончены все формальности по нашей сделки. Нам оформили отправку купленного товара по адресам. Затем Леон Гандельман предложил нам развести нас по указанным нами адресам места проживания. Я наотрез отказался, сказал, что у меня есть еще много вопросов на ВДНХ. Рузимов Джалол, как попугай, повторил все за мной. Леон Гандельман дал нам по одному презенту в виде карманных калькуляторов в знак нашей совместной сделки. После чего мы распрощались с каждым присутствующим за руку и вышли из офиса американской фирмы "Ле Монти. лтд.", по своим делам.
       - Можешь гнать и бросать меня. - решительно, заявил Рузимов Джалол, когда мы вышли из павильона "Москва". - Но я теперь спать не смогу, если не отблагодарю тебя за такую огромную помощь. Из гостиницы "Россия" я звонил домой и узнал, что из-за банкротства утром в Таджикистане несколько человек умерли от разрыва сердца, некоторые покончили жизнь самоубийством. Были случай попадания в сумасшедший дом. Ты меня спас от смерти, позора, разорения и от психушки. Хочу тебе купить какой-нибудь ценный подарок, чтобы лишь моя душа и совесть успокоились. Заказывай себе любой подарок. Я тебе его обязан тут купить.
       - Вот рассуди сам. - стал, пытаться я, отделаться от назойливого подарка. - Нет ничего такого, чего у меня нет. Ты сам только что присутствовал при сделки различных товаров в мой адрес. Больше одной вещи мне дама ничего не надо, так как у меня маленькая квартира и все лишнее мешает. Единственное, что ты можешь сделать от моего имени, так это купить Юрию Филимоновичу хороший коньяк, когда вернешься к нам домой в Республику Таджикистан. Больше меня ничего не интересует. Так как остальное у меня дома есть.
       - В министерство строительства я попаду ни скоро. - настаивал Рузимов Джалол. - Да и коньяк Юрию Филимоновичу я уже обещал, так что это в любом случае будет от меня, а ни от тебя. Поэтому пойдем со мной в любой гастроном, там я куплю тебе самый лучший коньяк и дари его кому вздумается. Главное, что я не буду себя считать твоим должником. Показывай мне ближайший гастроном, где имеется импортный коньяк.
       - Сейчас на ВДНХ почти все магазины закрыты. - сказал я, Рузимову Джалолу. - Давай мы поедем в центр города и там найдем открытый гастроном. Только я сомневаюсь, что найдем что-то хорошее из коньяков.
       Все мои предположения не оправдались. Едва мы вышли из ВДНХ, как вблизи гостиницы "Космос" сразу наткнулись на продовольственный магазин, который был открыт. В нем были различные вина и коньяки. Рузимов Джалол сразу стал в очередь. Я отошел в сторону и стал ожидать. Когда он наконец-то купит коньяк, чтобы я мог от него отвязаться и поехать устраиваться в гостиницу на улицу Лесная. Где меня уже знают и примут в любое удобное время. Надо хорошо отдохнуть от этого сумасшедшего дня с обменом новых денег.
       - Мне самый лучший иностранный коньяк. - услышал я, от прилавка, голос Рузимова Джалола. - Отечественные коньяки не имеем. - ответила продавщица. - Все коньяки у нас хорошие. Выбирайте коньяки сами.
       - Тогда мне все коньяки давайте, чтобы не выбирать. - сказал Рузимов Джалол. - Только по одной бутылке.
       Я чуть в обморок не упал от мысли, что мне придется таскать за собой все эти бутылки. Пока продавщица ползала по всем витринам и стендам за бутылками коньяка, не меньше меня обезумевшая от такого заказа, в это время Рузимов Джалол выхватил у меня из рук большой кейс, в котором ничего не было и вместе с моим и своим кейсами вернулся к прилавку. В это время продавщица запутавшись в паутину выросшую еще во время советской власти и с грязным лицом от многолетнего слоя пыли, выстроила в два ряда бутылки на всем прилавке. Не определив цену товара, Рузимов Джалол стал складывать бутылки в мой и в свой пустые
       кейсы. Когда оба кейса были заполнены бутылками с коньяком, то Рузимов Джалол услышал что-то непонятное насчет стоимости товара, который он сейчас взял в этом магазине. Рузимов Джалол ни стал себя утруждать насчет точной стоимости бутылок коньяка, он тут же стал класть на прилавок деньги перед отупевшей окончательно продавщицей, пока та сообразила, что ее сейчас же могут побить или ограбить за такую огромную сумму, которую только что выложил тут покупатель за неопределенное количество бутылок коньяка.
       - Наверно уже хватит? - неуверенно и растерянно, выдавила из себя продавщица. - Спасибо вам за покупку!
       Рузимов Джалол с огромным трудом двумя руками снял с прилавка мой большой кейс и поставил его к моим ногам. Затем взял свой кейс и тут же вышел из магазина. Я едва оторвал свой кейс от пола, словно кейс был заполнен не бутылками с коньяком, а русскими кирпичами, которые китайцы возят к себе за границу и позже перед камерой телевидения ломают их руками. Кейс с бутылками коньяка весил около ста килограмм.
       Когда я вышел на улицу, то Рузимова Джалола нигде не было. Видимо, это он испугался, что я его заставлю таскать мой большой кейс наполненный бутылками коньяка и поэтому удрал на такси к себе в гостиницу "Россия". Теперь мне одному предстояло тащить эту тяжесть на улицу Лесная, до гостиницы. Тут я вспомнил, что рядом ходит трамвай пятый номер прямо до гостиницы на улицу Лесная, дом-43. Чуть ли не волоком я дотащил свой груз до трамвая и сел в почти пустой вагон. Трамвай передернулся весь от лишней тяжести в выходной для москвичей день и усиленно раскачиваясь медленно пополз в сторону Белорусского вокзала до улицы Лесная-43. Я уселся на ближайшее от входа в трамвай свободное место и стал дремать. Издалека от дома-43, по улице Лесная, от остановки трамвая, я почувствовал что-то неладное. Вблизи дома с гостиницей не было старых развалин хрущевской коммуналки, на которой пьяные мужики, вместе с бездомными кошками и собаками, соревновались в своем пении. На этом участке не было вообще никого. Словно вместе с исчезнувшими развалинами коммуналки исчезла всякая связь жизни на земле с этим заброшенным местом. Я даже остановился в размышлении. Думать было нечего, надо тащить этот проклятый груз с импортным коньяком, который мне навязал Рузимов Джалол. Зачем я только согласился на подарок?
       Мои опасения оправдались, когда я увидел на дверях гостиницы надпись "Гостиница на ремонте" и рядом у дверей первого этажа то, что когда-то называлось этой гостиницей без названия. Огромная куча строительного мусора. Упаковка от заграничных продуктов. Старые разодранные кровати с металлическими сетками, на которых еще дедушки и бабушки делали себе тут новое поколение настоящих московских жителей. Меня сразу охватила тоска и захотелось напиться. Но рядом было опасное место, где могли меня пьяным ограбить, избить, убить или в крайнем случае отправить в медицинский вытрезвитель. Ничего этого мне не хотелось. Надо было что-то предпринимать. Куда-то устраиваться в гостиницу. Может быть, даже позвонить Игорю Гранову. Ведь я стал их партнером, точнее, коммерческим агентом. Кроме того, я приехал к ним в командировку. Вот пускай помогают меня устроить в какую-нибудь гостиницу на время командировки. Теперь мне еще надо найти телефон. Где сейчас в конце выходного дня найдешь телефон в старом административном квартале города Москва? Здесь даже кошек и собак нигде не встретишь, ни то, чтобы еще телефон.
       Вдруг, я вспомнил, что проезжал старый трамвайный парк. Там обязательно должен быть телефон. Правда, это далеко тащиться с таким грузом, но это ближе чем до Белорусского вокзала. Но, что поделаешь. Не выбрасывать же мне эту ценную тяжесть. Придется тащить. С десяток переходов и будет порядок. Зря я что ли столько лет "банки" себе качал, чтобы быть здоровым. Пускай сейчас мои мышцы послужат мне услугу.
       - Мужик! От вас можно позвонить. - спросил я, промасленного слесаря. - Меня забыли встретить мои друзья.
       Дежурный слесарь трамвайного парка оценил мой парад, с которого можно что-то получить. Внимательно пригляделся к моим двум кейсам, сумке с фруктами и карманам набитым деньгами. Словно рентгеном просветил все, что его интересовало. Загадочно почесал промасленный затылок. Затем грязной тряпкой, которой вытирал руки, вытер давно не бритый подбородок. Он все никак не мог определить, что с меня взять за телефонный разговор. Ведь гастроном сейчас закрыт и бутылку взять негде, а пить хочется. Толку с моих
       денег без бутылки русской водки. Русский мужик в воскресный день еще больше думает об русской водки.
       - Короче, мужик! - не выдержал я, его раздумывания. - Либо ты мне даешь позвонить и я тебя угощаю. Либо я найду в другом месте того, кто согласится с моим предложением на телефонный разговор. В общим! Пока!
       - Ну, так бы и сказал, что у тебя выпить есть! - радостно, воскликнул мужик, останавливая меня. - Проходи!
       Мужик показал мне на небольшой домик возле ворот трамвайного парка, а сам куда-то сразу исчез. Видно, что где-то у него спрятана закуска и стакан под выпивку. Какой русский мужик может выпивать без закуски, без стакана и без друга. Придется мне быть его другом. За одно и я попробую импортный коньяк, который придется оставить ему за один телефонный разговор. Как-то неудобно отливать ему в стакан, а после прятать бутылку начатого коньяка туда, где есть другие бутылки. Скорее бы дозвониться мне до Игоря Гранова.
       - Игорь! Ты меня слышишь? - крикнул я, в телефонную трубку. - Это тебя, Александр из города Душанбе беспокоит. Я здесь в Москве на улице Лесной дом-43. В гостинице ремонт. Со мной груз. Куда мне поехать?
       - Ты слушай меня внимательно! - сказал в телефонную трубку Игорь Гранов. - На время ремонта гостиницы мы сняли в аренду квартиру для гостей. Бери авторучку и записывай. Доедешь на метро до станции "Академическая". Выйдешь в переходе на проспект 60-летия Октября в сторону памятника на площади Хо Ши Мина. Пройдешь по правой стороне проспекта 60-летия Октября пару кварталов в сторону Ленинского проспекта. Когда во время ходьбы увидишь на левой стороне проспекта 60-летия Октября валютный магазин "Березка", то сразу поверни вправо во двор. Там улица Шверника. По улице Шверника, корпус-2/1. В предпоследнем подъезде на третьем этаже. Кажется, в двенадцатой квартире, точно не помню, на двери написано мелом с/п "Расма". Под ковриком ключ. Открой ключом дверь и заходи отдыхать. Будешь уходить из квартиры на время, то забери с собой ключ. Если будешь покидать квартиру насовсем, то ключ ложи под коврик.
       - Если я ошибусь дверью и меня задержат с милицией? - перестраховался я. - Что тогда мне там делать?
       - Тогда у тебя точно будет крыша над головой. - пошутил Игорь Гранов. - Если говорить серьезно, то дашь ментам мой номер телефона и я все дела утрясу. Но драться с ментами не советую. Они могут тебя побить.
       - Хорошо! Я тебя понял. - на последок, сказал я. - Завтра с тобой встретимся в офисе на улице Лесная-43.
       Я положил трубку телефона. Повернулся уходить с трамвайного парка. Но как только открыл дверь домика, откуда я только что звонил, так сразу обалдел от увиденного. Прямо рядом с дверями стояли трое мужиков в промасленной одежде и со стаканами в руках. Все что угодно я мог подумать, но чтобы мне оказали такое внимание, это уже было слишком. Устраивать пьянку в трамвайном парке столицы, я никак не собирался. Тем более с такими грязными мужиками. Но уйти от них без магарыча я тоже не мог. Просто не честно.
       - Вот что, мужики. - серьезно, сказал я. - Мне хочется расстаться с вами по хорошему. По-джентельменски. Я приехал в Москву на свадьбу. Естественно, что не с пустыми руками. Я могу себе позволить с вами выпить только одну бутылку коньяка и ни капли больше. В противном случае вы будите иметь дело с КГБ, с сотрудниками которых я только что разговаривал. У них есть такой телефон, который фиксирует все телефонные звонки. Если я через час не позвоню им с того места, куда они меня сейчас направили, то тогда вам всем придется иметь дело с КГБ. В самом крайнем случае, парни из КГБ могут вас хорошо побить за меня.
       - Ты нас за кого принимаешь! - закричали на меня мужики. - Если ты жмот, то можешь проваливать. Но нас запугивать не надо. Мы не из таких, кого можно запугать ментами или КГБ. Мы тебя и так побить можем...
       - Тогда извините меня, мужики. - извинился я перед промасленными мужиками. - Видимо, это я сильно перестраховался. Ведь в столице каждый день что-то бывает. Поэтому я так сказал. Но я не вижу своего стакана!
       - Эту ошибку мы сейчас исправим. - засмеялись мужики и отправили одного парня за стаканом. - Открывай!
       - Чтобы вы не думали, что я жмот. - открывая большой кейс, сказал я. - Выбирайте сами тут лучший коньяк.
       Мужики обалдели, когда увидели в моем кейсе больше десятка разнообразных бутылок импортного коньяка. Большую часть этих коньяков я сам видел впервые. Поэтому, откровенно, мне было жалко любую бутылку импортного коньяка. Но я дал мужикам свое слово. Мне неудобно было отказывать мужикам на выпивку.
       - Под такой выпивон и такой бы нам царской закуски поставили! - растерянно, воскликнул один из мужиков.
       - Этим я вам не могу помочь. - откровенно, сказал я. - Если только фрукты, которые привез я к свадьбе?
       - Ты что думаешь, мы вообще за рюмкой водки совесть потеряли! - возмутились мужики. - Это было к слову сказано. Ты вообще шуток не понимаешь. У нас тоже кой-какая закуска имеется. Сейчас он будет к столу.
       Мужики развернули свой пакет, в котором была домашняя пища, это котлеты, сардельки, огурцы, помидоры, колбаса, соль и еще какие-то разные продукты домашнего приготовления. Все это положили на стол под щитом с противопожарным инвентарем. Мужики без выбора взяли бутылку коньяка, которая было в середине моего кейса. Осторожно открыли бутылку, чтобы сохранить красоту. Затем оставить бутылку из под коньяка, как сувенир на память. О только что состоявшейся пьянки с интеллигентным мужиком, который случайно забрел к ним или сам Бог посла, чтобы они выпили этот прекрасный импортный коньяк, названия которого никто из нас ни догадался прочитать. Так как они спешили выпить, чтобы их никто из начальства не засек. Мне же нужно было спешить найти указанный Игорем Грановым адрес, до наступления темноты. Поэтому мы быстро разлили коньяк по стаканам и крякнув по-русски разом выпили почти по полному стакану импортного коньяка и тут же дружно закусили тем, что бог послал нам с домашнего стола этих русских мужиков, имени которых я совершенно не знал. Да и знать мне их имена не нужно. Нас временно свел случай.
       Мы на прощанье пожали друг другу руки. Мужики поблагодарили меня за хороший импортный коньяк. Я поблагодарил их за телефонный звонок, который, фактически, спас меня от скитания по Москве, в поисках своего временного жилища на мою командировку до конца недели. Теперь у меня будет крыша над головой. Руководствуясь записанным указаниям по телефону Игоря Гранова, с огромными тяжестями в моих кейсах и в сумке, я стал медленно продвигаться в сторону станции метро "Белорусская". Возможно, что из-за жалости к моему измученному виду, дежурная по станции метро "Белорусская" после моей оплаты входа в метро, пропустила меня на эскалатор к поезду рядом с турникетом. Так как пройти с моим грузом через турникет было не мыслимо. Также не мыслимо было сразу зайти на эскалатор с этим грузом с первой попытки. Поэтому, когда мои дерганья перед вращающимися ступенями эскалатора всем надоели, то нетерпеливая толпа сзади меня буквально столкнула меня вместе с моим грузом на вращающиеся ступени эскалатора. Выйти на перрон было куда проще, но ни менее опасно, так как толпа спешила к электропоездам. Быть может, это я такой везучий. Но после того, как меня выплюнула движущаяся лестница эскалатора на перрон подземной станции, то ревущая толпа людей подхватила меня и сразу втиснула в электропоезд нужного мне направления. Если откровенно, то мне все равно было, куда меня втиснет толпа. Ведь станция метро "Белорусская" это кольцевая линия метро. Затем мне нужно было выйти на станции метро "Октябрьская" или "Сухаревская", чтобы там перейти на Калужско-Рижскую линию метро до станции метро "Академическая". Поэтому я стал продвигаться ближе к двери вагона электропоезда, чтобы в удобный момент выскочить на нужной мне станции метро для перехода на нужную мне линию метро. Удалось мне выскочить на станции метро "Октябрьская", только на третьем витке по Кольцевой линии метро. Там протащил свой груз на нужную мне лиию метро и через двадцать минут вышел на станции метро "Академическая". Теперь нужно определиться.
       После ужасных людских запахов в электропоездах метро, возле памятника на площади Хо Ши Мина, было свежо и прохладно. Вокруг тишина и даже трудно подумать, что я нахожусь в центре гигантского многомиллионного города, которому могут позавидовать даже многие государства по численности населения и ежедневному приезду гостей. Здесь же, на площади Хо Ши Мина, изредка проходили случайные люди, которые, возможно, вышли из метро, чтобы здесь вдохнуть свежий воздух и обратно окунуться в животные запахи людей электропоездов станций московского метро. Мне уже не грозило это испытание. Определив здесь по указателю на перекрестке свое дальнейшее направление, стал медленно продвигаться в нужную сторону.
       Только тогда, когда сумерки вечера перешли в ночь, я догадался, что нахожусь возле нужного мне корпуса-2/1 по улице Шверника. Рискуя обратно спуститься со своим невыносимым грузом, я поднялся на третий этаж предпоследнего подъезда и уперся головой в дверь, на которой в темноте разглядел какую-то белую мазню от мела. Читать это было невозможно при полной темноте в подъезде. Поэтому я стал на ощупь искать коврик, под которым должен быть ключ от этой двери. Наткнувшись на коврике рукой на что-то мерзкое и противное с отвратительным запахом. Очевидно, это был временный туалет кошки или собаки. Отодвинул эту гадость в сторону от двери. Продолжил свои поиски ключа, размер которого я никак не мог определить и нащупать в темноте. Под ковриком и возле него валялся какой-то мусор, но ключа там нигде рядом не было.
       - Парень! Ты чего тут потерял? - неожиданно, услышал я, чей-то голос сзади себя и чуть не упал от страха.
       - Клю-клю-ключ потерял. - шепотом, ответил я. - Наверно, эта самая дверь в квартиру с/п "Расма" ведет?
       - Наверно?! Развели тут совместных проституток. - ответил мужик, чиркая свою зажигалку. - Ни там ключ ищешь. Вон, где он лежит. Вправо от собачьего дерьма. Развели тут в подъезде сортир для кошек и собак.
       - Спасибо вам за помощь! - сказал я, мужику, когда увидел ключ. - Без вас бы мне ключ быстро не найти.
       - Да ладно, что уж там. Рад был вам помочь. - пробасил мужик, переступая через меня, чтобы подняться по лестнице на этаж выше. - Отдыхайте на здоровье у нас в Москве и будьте счастливы. Успеха вам в работе.
       Возможно, это жители этого дома думают, что в этой квартире сутенеры открыли дом терпимости для проституток, поэтому мужик так приветствовал возле дверей этой квартиры. Мне лично все равно, что думают эти соседи. Может быть, это я первый и последний раз буду здесь ночевать в этой квартире. Посмотрю, как у меня дела будут завтра идти, а то перепишу билет на самолет на более ближнее время и полечу к себе в город Душанбе. У меня там работы много. Надо мне еще дополнительную проверку документов провести.
       Квартира для гостей с/п "Расма" оказалась однокомнатной, но весьма уютной. В комнате был диванкровать раскладной, небольшой столик, два кресла, два стула, платяные шкафы с наборами постельного белья. На кухне было все необходимое для приготовления пищи, только не было самой пищи, которую стоило приобрести посетителю. Смещенный туалет с ванной и небольшой коридорчик в прихожей. Где можно было повесить верхнее белье и снять грязную обувь. Ничего лишнего из мебели в квартире нет. Даже радио нет.
       Как только я зашел в квартиру, то сразу закрыл входную дверь изнутри на ключ. Стал раздеваться прямо в прихожей возле вешалки. Чтобы ориентироваться по квартире, я всюду включил электрический свет. В квартире было чисто и хорошо. Но оттого, что в ней уже давно никто не жил и квартира не проветривалась, то по всей квартире был какой-то спертый запах от мокрого белья, гнилых фруктов, овощей и каких-то продуктов, которые хранились в мусорном ведре. Конечно, при таком спертом запахе я никак не мог спать. Поэтому решил проветрить окна квартиры. Я внимательно осмотрелся и определил, что в этой квартире есть три окна.
       Едва я открыл все имеющиеся окна квартиры, как в тот же миг квартира наполнилась комарами, мухами, бабочками, жучками и всякими другими тварями, которые словно ждали у окна, когда наконец-то люди откроют окна, чтобы поживиться гниющими фруктами, овощами и пищевыми отходами в мусорном ведре, запах которого разносился по всей квартире. Мне пришлось тут же выбросить на балкон мусорное ведро с гниющими продуктами, чтобы таким образом избавиться от летающих, прыгающих и ползающих тварей, которые буквально облепили электрические лампочки. Более слабые насекомые, поджаренные огнем человеческого прогресса падали на пол дергаясь в своих предсмертных сударках. Постепенно весь пол в квартире под электрическими лампочками был усеян трупами насекомых, через которые невозможно было пройти голыми ногами, так как можно было получить инфекционное заболевание и умереть неизвестно от чего. У меня не было желания умирать, поэтому я одел на босую ногу свои грязные туфли, которые пришлось тут же обтереть половой тряпкой, чтобы ни пачкать больше испачканную насекомыми квартиру. Даже после того, как я выбросил мусорное ведро вместе с гнилью на балкон, насекомых ни чуть не убавилось. Они теперь ле-тели на электрический свет лампочек и на разлагающийся запах поджаренных на свету их собратьев. Насекомые, как каннибалы набрасывались на себя подобных и еще живыми поедали их на глазах у всех присутствующих в квартире собратьев. Оставшиеся в живых насекомые пытались спастись бегством и прятались всюду. Забирались под занавески. Прятались в темных углах квартиры. Но хищники тут настигали их всюду.
       Стараясь избежать картины этого ужасного зрелища, я быстро закрыл все окна квартиры и выключил свет. Без промедления забрался под простынь с головой на диван-кровать и приготовился спать. Но не тут-то было. Насекомые решили расправиться со мной за потушенный свет и за закрытые окна квартиры. Едва я успел прилечь на диван-кровать, как эти твари поползли на меня со всех сторон. В тот же миг я проклял все на свете за то, что я народился и появился в этой квартире. Мои шлепки и обмахивания от насекомых никак не спасали меня. Насекомые продолжали наступать на меня со всех сторон, кусая меня во все, что подворачивалось им под их острые челюсти. Я понимал, что при таком наступлении на меня насекомых, я до утра не выживу и к утру от меня останется лишь обглоданный до костей скелет, по которому уже ни один криминалист не опознает мою личность. Поэтому мне тут нужно было предпринимать какие-то меры на свое личное спасение. Мне никак не хотелось умирать в таком зрелом возрасте. Я только начинал по настоящему жить.
       Я пошел в ванную комнату и там включил воду, которая была холодной, как с ледников высоких гор Памира. Горячей водой здесь и ни пахло. Видимо в Москве кончился уже отопительный сезон, когда москвичи из отопительных батарей брали горячую воду, чтобы зимой мыться в горячей воде. С переходом на летний сезон москвичи предпочитают мыться по воскресным дням в городских водоемах, которых на территории города Москва, более трехсот, согласно городской статистики. Но мне совсем не нужна столичная статистика.
       Гости Москвы, конечно живут в гостиницах и моются от местных отопительных систем, которые имеются в каждой гостинице. Понятно, что родственники, которые приехали к москвичам, также моются в московских водоемах или в бочках на дачных участках. Таким же как мне, которые не вписываются в гостиничные комплексы и в родственные отношения с москвичами, приходится пользоваться тем, что течет в ванную из обычного крана, тоже самое, что в туалете и на кухне. Я думал о том, что тут вокруг меня должно быть что-то мокрое, которое могло бы как-то спасти меня от злых насекомых. Поэтому, пытался быстро добраться до воды.
       Так рассуждал я, постепенно погружаясь в ледяную воду в квартире московской ванной. Я сейчас предпочитал замерзнуть заживо в холодной воде и остаться целым для опознания, чем быть съеденным заживо до скелета и придать сложность для работы криминалистам на мое дальнейшее опознание. Таким образом, с интервалом один сантиметр моей длины в секунду, примерно, через час из ванной торчала одна моя голова с какой-то женской панамкой, в которой я скорее выглядел не мужчиной, а человеком сбежавшим из московской психушки. Поселившимся в заброшенной людьми квартире, наполненной различными кровососущими насекомыми тварями, которые не оставили меня в покое. В ванной комнате наполненной ледяной водой. Буквально через мгновение после моего погружения в ледяную воду, насекомые быстро освоились и плотно облепили все мое лицо вместе с женской панамкой из психушки. Вот когда я прославил заторможенный прогресс в Советском Союзе. Если бы в московских квартирах были такие ванные, как в гостиничном номере в Гонконге, где при моем нырянии из ванной моментально вытекала вода, то мне сто процентов не спастись от кровожадных насекомых до рассвета. Так что у меня был небольшой шанс выжить до утра. Так как я стал периодически нырять в ледяную воду ванной, оставляя на поверхности воды трупы утопленных насекомых, которые насытившись моей кровью уже не в силах были летать или плавать спасая свою жизнь. Насекомые тонули, покрывая собой с жирным слоем моей крови всю поверхность воды в ванной московской квартиры.
       К утру вода в ванной согрелась от моего тела или я сам привык к ледяной воде. Когда первый луч солнца ухитрился проникнуть через маленькое окошко в ванной комнате, то я ужаснулся от увиденной картины. Вся ванная вместе с ее содержанием, была похожа на ритуальный жертвенник неизвестной человечеству религии. Поверхность воды и края ванной были облеплены трупами хищных насекомых различных размеров, которые проживали в московской природе. Из воды торчало что-то опухшее в намокшей женской панамке, которая была украшена потеками человеческой крови от раздавленных кровожадных насекомых. Опухшие руки и ноги человеческой жертвы, которая чудом выжила за ночь ритуального обряда, были белыми, как снег и сильно потрепанными. Можно было подумать, что это сам белый зомби всплывает из ночного жертвенника.
       Когда я вышел из ванной, то мои руки и ноги были, как ватные и я словно на подушечках под подошвой осторожно вышел в комнату, где положено было спать в эту страшную ночь нормальному человеку. В комнате тоже был ужасный вид. Весь пол и постель, были в кровавых пятнах и в многочисленных трупах кроважадных насекомых. Я осторожно вытер свое выжившее тело сухим чистым полотенцем и стал медленно одеваться, так как одеваться быстро у меня не было никаких сил после бессонной ночи во время моей борьбы с насекомыми за свое выживание. Вся одежда и обувь, которые еще вчера вечером свободно висели на моем теле, сейчас с трудом были одеты. Я ни стал брать с собой большой кейс с бутылками импортного коньяка, так как я все равно не смог бы это дотащить до офиса с /п "Расма" на улице Лесная, дом-43. Мне сумка с фруктами и маленький кейс с документами, казались тяжелыми гирями, которые предстояло мне тащить черти куда с пересадкой на метро до станции "Белорусская". Тут еще нужно было ухитриться закрыть дверь квартиры на ключ, который вчера вечером мне едва поддался. С пятой попытки я все-таки закрыл эту дверь.
       Когда я вышел на улицу и стал продвигаться в сторону станции метро "Академическая", то все встречные прохожие осторожно обходили меня и со слезами на глазах в ужасе разглядывали мой вид. Никто из них никак не обсуждал меня, так как никому из встречных людей и в голову не могли прийти такие мысли, что человека так могут сильно искусать кровожадные насекомые. Мне приходилось терпеть подобные унижения. Почти в бессознательном состоянии я с большим трудом добрался до станции метро "Академическая". Доехал до станции метро "Октябрьская", там перешел на Кольцевую линию метро и только после нескольких витков по Кольцевой линии метро, когда я наконец-то стал понимать, что часто стали повторяться одни и те же названия станций метро, я вышел на станции метро "Белорусская". Теперь мне нужно было подняться метров пятьсот вверх по улице Лесной до офиса с/п "Расма", где меня, наверно, уже давно потеряли.
       - Ты где это пропал? - услышал я, в телефонной трубке голос Игоря Гранова, когда сам от охранника позвонил в офис с/п "Расма". - Дай трубку охраннику. Я ему скажу, чтобы он тебя пропустил наверх в наш офис.
       Я ничего ни стал говорить Игорю Гранову в свое оправдание. Через пару минут он все увидит сам и поймет, почему я вместо семи утра явился в офис с/п "Расма" только к десяти часам дня. Хорошо, что я вообще мог сюда явиться и меня не нашли обглоданным скелетом в его съемной квартире. Надо обязательно сейчас чего-нибудь такого выпить, чтобы мне стало легче и опухоль от укусов кровожадных насекомых быстрее прошла. Только бы мне подняться в офис с/п "Расма", чтобы не потерять сознание между этажами.
       - О! Боже! - вскрикнула Татьяна Щербакова, лишь я открыл дверь в офис и тут же сразу упала без сознания.
       Девушки побежали оказывать помощь Татьяне Щербаковой. На шум из своего кабинета выскочил Игорь Гранов, который при виде меня тут же плюхнулся в кресло и полез в карман за таблетками от приступа сердца. Валентин Склярук, Александр Лебедев и Сергей Данилин, с перекошенными от страха лицами с удивлением и испугом разглядывали меня, как привидение из английского замка, которое явилось к ним днем.
       - Александр! Это ты? - осмелев первым, спросил меня, Валентин Склярук. - Что это произошло с тобой?
       - В этот раз силы были не равные. - пытался, пошутить я. - Их было слишком много, а я один, и, пострадал.
       Я тут же стал рассказывать всем присутствующим сотрудникам с/п "Расма", что произошло со мной в течении этой ночи. Все разинув рты внимательно слушали мой рассказ о моей борьбе с кровожадными насекомыми. Возможно, что никто из них не поверил бы моему рассказу, если бы сам факт происшедшего не был бы на моем лице, как в прямом, так и в переносном смысле. Все мое лицо было покрыто волдырями.
       - У тебя аллергия. - сделала вывод, пришедшая в сознание, Татьяна Шербакова. - Надо срочно лечиться.
       - Все люди в разной степени носители разной аллергии. - сказал я. - Но это не значит, что надо им лечиться.
       - У тебя такая сильная опухоль и волдыри на всем теле. - сказал Игорь Гранов. - Надо что-то делать с этим.
       - Меня может спасти, лишь пиво. - шутя, сказал я. - Но у вас, здесь в офисе, нет этого средства лечения.
       - Как это нет! - удивленно, воскликнул Валентин Склярук. - Нас, бельгиец Люк, постоянно снабжает пивом.
       Валентин Склярук подошел к одному из шкафов и открыл его. Весь шкаф был заполнен бельгийским баночным пивом "Стелла Артуа", которое им привез партнер по с/п "Расма" бельгиец по имени Люк. Здесь было столько много пива, что мне можно было не выходя из офиса лечиться пивом до конца командировки и еще осталось бы очень много, на тот случай, вдруг, я заболею в следующую командировку. Так что мне на это выздоровления вполне хватит баночного пива, конечно, если мне позволят быть хозяином этого пива.
       - Сколько же мне можно выпить этого бельгийского баночного пива? - осторожно, спросил я, Игоря Гранова.
       - Хоть все! - удивленно, ответил Игорь Гранов. - Как срок употребления пива закончится, то мы его выкинем.
       - И давно у вас баночное пиво срок отбывает? - настороженно, спросил я, Игоря Гранова. - Сколько дней?
       - Пожалуй, наверно, уже третий месяц будет, как Люк привез его нам. - размышляя, ответил Игорь Гранов.
       - Что же вы мне прошлый раз не сказали об этом! - возмутился я. - Я бы этому пиву уже давно срок скинул.
       - Так ты нам прошлый раз ни сказал, что уважаешь баночное пиво. - ответил за всех, Валентин Склярук.
       - Ладно, хватит вам болтать. - строго, сказал Игорь Гранов. - В обед поговорите. Сейчас нам надо работать.
       Все приступили к работе. Я пошел в кабинет к Игорю Гранову вместе с баночкой пива. Нам надо было поговорить насчет голландской фирмы "Хантер Даглас" документы на контракт с которой готовили в министерстве строительства Таджикистана. Ведутся переговоры с Таджикским алюминиевым заводом, насчет поставок алюминия в Голландию. Затем я сказал Игорю Гранову, что открытие в городе Душанбе нашего совместного предприятия "Коммерческого Центра с/п "Расма" в Средней Азии", возможно только на следующий 1991 год. Так как у меня сейчас защита диплома в Государственном университете Таджикистана на историческом факультете. После чего мне нужно закончить некоторые объекты в министерстве строительства в рамках Производственного Объединения "Дизайнер", директором которого я являюсь, лишь после этого мы можем отдать документы на наше открытие в министерство строительства Таджикистана, которое будет учредителем "Коммерческого Центра с/п "Расма" в Средней Азии" и будет помогать продвижению нашей совместной работе. До этого времени я могу только быть коммерческим агентом с/п "Расма". Представлять интересы этого совместного предприятия на территории Республики Таджикистан и по всей Средней Азии.
       - Мы не собираемся прекращать свою работу в ближайшие года. - сказал Игорь Гранов. - Так что есть время подождать. На следующий год у нас намечаются выставки в павильоне с/п "Расма". Можем на этих международных выставках представлять и интересы Республики Таджикистан. Думаю, что это нам всем выгодно.
       Когда подошло время обеда по расписанию с/п "Расма", опухоль на всем моем теле значительно упала. Я теперь выглядел не больным, а даже слишком здоровым человеком. Моим видом уже нельзя было испугать человека. После сытного обеда я принял прежний вид нормального человека без всяких отклонений и мог позволить себе выпить еще несколько баночек пива, которое понравилось мне и окончательно перешло в мою собственность. Игорь Гранов разрешил мне поступать с этим пивом так, как я это считаю нужным.
       - Однако, ты легко отделался. - заметил Игорь Гранов, во время обеденного перерыва, в офисе, за чашечкой черного кофе. - Я бы на твоем месте концы откинул, а ты себя хорошо чувствуешь. Ты здоровый парень!
       - Я заметил, что у меня такое бывает только в Москве и в московском направлении. - сказал я. - Это еще ничего. Однажды у меня было и похуже. Как-то с военного завода в городе Пермь, где я работал по совместительству толкачем, меня направили в Москву за военным заказом в один из научных институтов. Нужно было получить груз и вернуться обратно. Дали на перевозку груза огромный с двумя кабинами автомобиль, который раньше перевозил ракеты. Вот только название автомобиля я постоянно путаю. "Буран" или "Ураган"? Но ни в этом дело. Обеспечили этот автомобиль был обеспечен всеми знаками, сигналами, маяками и нужной документацией, с которыми нас никто не мог задерживать, наш автомобиль с грузом и без груза. Водитель сел за руль в левую кабину. Я сел в правую кабину. Поехали через тайгу. Всюду много зверья встречается. Гуляют лоси разномастные, такие громадные, что больше любого домашнего животного будут. Морды у этих лосей размером больше человеческого туловища, а рога такие, что человек на них мог отдыхать,
       как на гамаке. Вблизи этих гигантов медведи бурые в кустарниках пасутся, ягоды спелые объедают. Никто из зверья друг друга не беспокоят и на человека в машине особого внимания не обращают. Сразу тут видно, что это зверье здесь хозяин, а не какой-то там человек. Так вот, среди этой глуши стоит на дороге молодая женщина. Вроде голосует, чтобы мы ее взяли куда-то подвести. Естественно, мы обратили на нее внимание.
       - Ну, что, "телку" возьмем? - спрашивает меня, водитель, ведь он лишь за рулем, а старший за сопровождение я. - Я бы ее конечно задрал. - говорит водитель. - Но мне руль мешает, а у тебя в кабине столько места, что можно целый горем "телок" разместить и драть их до самой Москвы. Созревай! Берем мы ее или нет?
       - Драть "телок" я не собираюсь. - отвечаю я. - У меня семья есть, ни то время. Вот подвести нам даму, так я думаю, что грехом не будет. Чего доброго даму эту здесь не мужики, а медведи задерут. Так что забираем.
       Водитель остановил машину. Я показываю женщине, чтобы она залезла в машину. Женщина что-то говорит на непонятном мне языке. На лицо вроде русская, а говорит как-то ни так, как говорят русские сельские бабы. Мы не понимаем разговор друг друга. Однако в кабину она полезла. Чтобы она не перелазила в кабине через меня, я продвинулся во внутрь кабины, а женщина села возле двери и чтобы не вывалиться из кабины в дороге, сильно захлопнула дверь, да так, что дверь вроде как бы заклинило. Так как дверь кабины раньше слегка дрожала на плохих местах дороги, а сейчас вообще не издавала никаких звуков. Я показал водителю, что все в порядке. Мы дальше продолжили свой путь. Молодая женщина занялась своим вниманием, а я приступил разглядывать ее. Было интересно узнать, что это за нация, говор которой я не знаю. Женщине было около тридцати. Несмотря на теплую летняя погоду на этой женщине было больше десятка разноцветных национальных юбок, столько же кофт и поверх юбок больше дюжины разноцветных фартуков. Весь этот парад она без конца перебирает руками, словно проверяет наличие всей одежды, о ценности которой беспокоится больше, чем о женской чести. Я, конечно, делаю вид, что вовсе тут ею не интересуюсь. Мы не проехали и десятка километров, как от этой женщины стал исходить такой запах, что я уже пожалел о том, что сжалился над ней и подобрал в глухой тайге, где всюду были дикие звери. Видимо, эта жен-щина работала в коровнике далеко от населенного пункта вахтовым методом, где за много верст нет воды. Так как от нее исходил весь запах, какой только могут носить грязные животные и люди, которые не мылись несколько месяцев. Этой женщине было как-то все равно, что от нее так плохо пахнет. Мне было до такой степени дурно, что хотелось рвать. Мои попытки открыть хотя бы одно окно не увенчались успехом. Я уткнулся в щель и продолжал проклинать те минуты, когда я там сжалился над этой женщиной и посадил ее в кабину. Мы проехали с этой женщиной часть Пермской области и всю Кировскую область, прежде чем она решила выйти из нашего автомобиля в небольшом населенном пункте у паромной переправы через реку Ватка. Я ни стал брать с этой женщины никаких денег за проезд в течении всего светового дня. Для меня высшей ценой за ее проезд было то, что она покинула кабину. Теперь я мог свободно дышать и наслаждаться воздухом.
       Паромная переправа через реку Вятка не работала до шести утра. Мы решили заночевать в своей машине. Но в это время к нам подошли местные мужики и попросили привезти из леса свежескошенную траву. За это нам обещали русскую баньку, хороший стол и много денег. Мы не колеблясь разом согласились и прямо от места паромной переправы поехали в гущу леса, где было много травы по пояс. Всюду приятный запах. Мне хотелось немного проветриться от вони, носителем которой стал я, словно целый день драл эту вонючую "телку". Я разделся до плавок. Взял в руки вилы и принялся кидать в нашу машину свежескошенную траву. Местные парни были также раздеты, как я, лишь мой водитель остался спать в своей кабине нашей машины. Ведь это ему пришлось крутить целый день баранку такой огромной машины и еще завтра нам предстояло проехать почти столько же времени. Водителю нужен был хороший отдых в лесу на природе.
       Не успел я кинуть и пару раз свежескошенной травы, как все мое тело облепили различные насекомые, какие только были в этом лесу. Насекомые так сильно кусали и жалили меня, что к концу сбора всей травы на мне не было живого места. Я весь покрылся шишками и волдырями, в то время, как местных парней ни одно насекомое не тронуло. Все постоянно смеялись над моим видом. Но к концу сбора свежескошенной травы мне было не до смеха. У меня поднялась высокая температура и я стал так сильно раздуваться, что можно было подумать, это я скоро лопну. Меня тут же быстро отвезли в дом хозяина, который нанял нашу машину. До нашего приезда там истопили русскую баньку. Пока водитель с мужиками возился с разгрузкой травы из машины, полуголые бабы с сиськами больше моей головы, оттащили меня в баньку и стали приводить в чувства. В начале меня хорошо отмыли, словно готовили на отпевание в церковь перед похоронами. Затем мазали какими-то маслами. В заключении поставили мне примочки из кислого молока на сильно пострадавшие места от укусов насекомых. После одели в деревенскую ночную мужскую рубашку до самих пят и под руки повели во двор к столу, который ломился от деревенской жратвы. Естественно, что деревенский стол не мог обойтись без водки и самогона. Пили и ели мы на всю катушку. Пока не повалились без чувств.
       Очнулся я утром на сеновале рядом с местной "телкой" у которой были сиськи больше моей головы. Я осторожно сполз с сеновала и стал искать свою одежду, которую нашел в кабине нашей машины, куда я ее положил еще в лесу, когда собирал с местными мужиками свежескошенную траву. Я тут же быстро надел на себя всю свою одежду, а деревенскую рубаху положил на лавку. Водитель мой завел машину и мы поехали. Когда мы уже были на переправе, к нам подошла какая-то местная баба, вроде со знакомым лицом. Она подала мне большой узелок, в котором был свежий круглый деревенский хлеб, овощи, кусок жареного мяса, баночка кислого молока с румяной корочкой и восемнадцать рублей. Ни говоря ни слова баба тут же ушла. Мы с водителем так и не поняли, за что нам дали эти восемнадцать рублей. За то, что мы привезли одну машину свежескошенной травы, которой хватило бы на перевоз нескольким самосвалам? Может быть, это за проезд той "телки", которую мы везли целый день или за то, что я больной от укусов местных кровожадных насекомых всю ночь по пьянке драл ту "телку", у которой были сиськи больше моей головы? Я так и уехал там через Вятскую переправу с больной головой от укусов местных кровожадных насекомых, от сильной пьянки и с мыслями, за что заплатили деньги? Лишь через несколько часов в Москве я полностью очухался.
       - Выходит, что аллергия на насекомых тебе на пользу. - заметил Валентин Склярук. - Прошлый раз, благодаря насекомых, "телку" драл. В этот раз тебе пришлось лечиться бельгийским пивом от своей аллергии.
       На этом обеденный перерыв в с/п "Расма" закончился. Все приступили к работе. Я достал из своего пакета свежие фрукты из Таджикистана. Положил фрукты на стол рядом с кофеваркой. Освободившийся пакет заполнил бельгийским баночным пивом, для своего дальнейшего лечения. Затем Игорю Гранову сказал, что ночевать в этой квартире не буду. Иначе мне и пиво баночное не поможет. Оставил Игорю Гранову ключ от квартиры и попросил его, что если кто-то будет там, то пускай привезут мой кейс в павильон с/п "Расма" на ВДНХ. Перед вылетом в Таджикистан я заберу от них свой кейс. Попрощавшись со всеми, я прямо из офиса с/п "Расма" направился искать место для своего проживания до конца командировки. Не ночевать же мне на улицах Москвы? В городе Москва больше десятка различных гостиниц. Где-то там будет место для меня.
       В этот день мне повезло. Оказалось свободное место в гостинице "Центральная" по улице Горького. В той самой гостинице, в которой, по рассказу Игоря Гранова, псих в трусах разгуливал по карнизу. Я как толь-ко поселился в гостиничном номере с высокими потолками, так сразу посмотрел из окна третьего этажа, там действительно был карниз шириной сантиметров тридцать. Вот только гулять тут по такому карнизу я ни в каком виде не отважился бы. Высота была приличная и это не цирк, где меня даже на колосниках цирка на высоте восемнадцати метров всегда подстраховывали во время влажной уборки колосников, что-бы цирку было легче дышать во время его работы. Тут на карнизе гостиницы "Центральная" мог гулять лишь настоящий псих. На таком узком карнизе даже дикие голуби не вьют свои гнезда, беспокоятся тут за своих птенцов.
       После того, как я устроился жить в гостинице "Центральная", я решил сходить на улицу Пушечная в фирму "Бурда-Моден". Нужно было узнать, когда сможет меня принять хозяйка фирмы Ане Бурда. Спустившись к театральной площади через новое здание ЦУМ, я вышел на улицу Пушечная, которая упиралась прямо в фундамент здания ЦУМ. На этом фундаменте висело объявление "Представитель банка меняет старые купюры достоинством в сто рублей на новые купюры достоинством в пятьдесят купюр и старые купюры достоинством в пятьдесят рублей на купюры в двадцать пять рублей". В пяти метрах от этого объявления стоял легковой автомобиль под вооруженной охраной в несколько человек. В это время из этого легкового автомобиля молодой мужчина ловко проводил на практике авантюрные действия правительства по обворовыванию населения. Огромная толпа людей добровольно желала правительству обмануть и обворовать себя.
       Ане Бурда в офисе "Бурда-Моден" не было. С ней я мог встретиться только завтра. Сегодня в этом офисе проводился показ модной одежды "Лето 1990 года". Я остался посмотреть показ моды, который состоится через пару часов. Сейчас в офисе только готовят подиум и костюмы показа. Я сел в углу фойе возле журнального столика. Просматриваю свежие журналы "Бурда-Моден", в которых я ничего не понимаю, так как эти журналы написаны на немецком и на английском языках. Кроме того, в них меня интересуют только красивые фотографии женской моды и больше ничего. Ведь я никакого отношения не имею к модной одежде и здесь присутствую лишь в качестве посредника между ювелирами Таджикистана и представителями журнала "Бурда-Моден". Поэтому я сразу соглашаюсь с предложением управляющего этого офиса, продать ему все ювелирные украшения для демонстрации их с сегодняшним показом модной женской одежды в офисе. Заключив сделку на продажу ювелирных изделий из Таджикистана, я остаюсь просмотреть, как будут выглядеть привезенные мной украшения на девушках демонстрирующих одежду моды на подиуме, который протянулся в середине огромного фойе офиса фирмы "Бурда-Моден". Фойе офиса стали заходить люди.
       Только под вечер, довольный работой сегодняшнего дня, я вышел из офиса фирмы "Бурда-Моден" и направился отдыхать в номер гостиницы "Центральная". Проходя мимо фундамента здания ЦУМ, я обратил внимание на то, что объявления на обмен старых купюр денег на новые уже не весит. Добровольный обман граждан закончился и весь фундамент здания ЦУМ заклеен сто и пятидесяти рублевыми купюрами старого образца. Так в течении нескольких дней новое правительство Советского Союза обокрало граждан своего гигантского государства, которое еще неделю назад на весь мир трубило о своей честности и демократического подхода к народу. Как теперь отнесутся граждане Советского Союза к своему новому правительству?
       Оставшиеся три дня командировки я посвятил встрече с голландской фирмой "Хантер Даглас", с которыми договорился, что нашим совместным контрактом займусь после моей защиты дипломной работы в Государственном университете Таджикистана на историческом факультете. Главного представителя фирмы "Хантер Даглас Юроп Б.В.", мистер Отто Йохемса пригласил посетить Республику Таджикистан в любое удобное для него время. Мистер Отто Йохемс с огромным удовольствием принял это соглашение и пообещал мне письменно сообщить время его приезда. Я обещал ему вскоре прислать письменное приглашение. После переговоров с голландской фирмой "Хантер Даглас" я занялся новым знакомством с представителями зарубежных и советских фирм, которые открыли свои офисы на территории ВДНХ. Мне нужно было хорошо закрепиться в бизнесе в различных направлениях, которые подходили моим интересам в работе. Само расположение знакомства показывало, что нужно открывать свое представительство в Москве на территории ВДНХ в лице фирмы с/п "Расма". Но я к этому еще не был готов, так как мне требовалось много свободного времени для этой работы. Естественно, в данный момент у меня не было свободного времени.
       В конце четверга я мог улетать домой в город Душанбе, но мне не хотелось переделывать билет на новый рейс самолета и поэтому я решил хорошо выспаться до пятницы, чтобы в пятницу утром медленным ходом отправиться в городской Аэропорт, а не в аэропорт "Домодедова". С городского Аэропорта добираться легче. Автобус-экспресс везет пассажиров прямо к самолету. Народу то в городском Аэропорту всегда меньше.
       Прямо с утра в четверг я позвонил Игорю Гранову в офис с/п "Расма" на улице Лесной, дом-43. Мне нужно было узнать заранее, где находится мой большой кейс с импортным коньяком. Гранов Игорь сказал мне, что мой кейс находится в павильоне с/п "Расма" на ВДНХ у хозяйственника Сергея Данилина, который там будет до двух часов дня, после чего уедет по делам с/п "Расма". Я в тот же момент поехал на ВДНХ, чтобы успеть заранее застать Сергея Данилина в павильоне. Лучше после отдохну там под деревьями на ВДНХ.
       - Ты, что тут, кирпичи что ли в кейсе перевозишь? - спросил Сергей Данилин, вытаскивая кейс из своей кладовки, где хранился различный инвентарь павильона. - Как ты это везти будешь? Какое же надо здоровье!?
       - Мы сейчас это облегчим, с твоей помощью. - ответил я, открывая кейс. - Одна бутылка тебе на здоровье.
       - Ну, Александр! Ты даешь! - удивленно, воскликнул Данилин Сергей, при виде импортного коньяка. - Откуда ты столько импортного коньяка взял? Какая красота! Ну, прямо неудобно брать. Это же огромные деньги!
       - Неудобно штаны через голову одевать. - сказал я. - Мне коньяк также достался, как и тебе сейчас достанется. Так что не стесняйся и бери. Мне предоставишь облегчение, а себе удовольствие. Выпьешь за мое здоровье. Лишь с одним условием, что мы с тобой сейчас пробу снимем, это у меня тут такая традиция стала.
       - Да ты, что, меня Игорь Гранов с работы выгонит! - запротестовал Сергей Данилин. - Лучше забери коньяк! - Что ты как девочка ломаешься. - разозлился я. - Я тебя спаивать не собираюсь. Ты только язык намочишь. Мне можно немного больше. У меня командировка закончилась. Так что наливай. Выпьем с тобой по малой. Сергей Данилин достал откуда-то два пластиковых стакана и банку бельгийской мясной консервы, которая открывается, как баночное пиво. Видимо, что все это от бельгийца, по имени Люк. Сергей Данилин открыл самую лучшую бутылку импортного коньяка. Мы с ним немного выпили. Затем закусили кусочками говядины.
  • Оставить комментарий
  • © Copyright Черевков Александр Сергеевич (lodmilat@zahav.net.il)
  • Обновлено: 20/12/2010. 106k. Статистика.
  • Рассказ: Израиль
  •  Ваша оценка:

    Связаться с программистом сайта
    "Заграница"
    Путевые заметки
    Это наша кнопка