Аннотация: Армия одна, а служба у каждого солдата своя.
Армейский полигон.
- Папа! Расскажи про армейские учения. - пристала обратно Виктория, после обеда. - Ты говорил, что вас во время службы в армии снимали в документальном фильме во время армейских учений стран Варшавского договора...
- Про съемки документального фильма я тебе рассказывать не буду. - сразу, отказался я. - Это было очень скучно. Причем я лично участия не принимал, в съемках документального фильма об армейских учениях стран Варшавского договора. Лучше тебе расскажу, как мне пришлось принимать участие в подготовке армейского полигона к предстоящим учениям войск, стран Варшавского договора, под кодовым названием "Колхида". Хотя я не знаю, почему это учение назвали "Колхида"? Колхидой древние греки называли западную часть Грузии населенную народом колхи. В то время как армейское учение стран Варшавского договора должно было проводиться в противоположной части Грузии на границе между Азербайджаном и Арменией. Между поселком Гардабани на территории Грузии и городом Акстафа на территории Азербайджана. В горной и пустынной местности двух республик. Вдали от самой Колхиды.
Задолго до начала военного учения стран Варшавского договора с нашего гарнизона выделили самых здоровых солдат, которые обладали не только своим отменным здоровьем, но также имели разные специальности. Возглавил отборную роту солдат гарнизона замполит, майор Карпухин. Так как майор Карпухин был моим прямым командиром, то он меня забрал с собой на подготовку наглядной агитации армейского полигона закавказского военного округа.
- Там на армейском полигоне много будет у тебя работы. - сказал мне, майор Карпухин. - Скучать тебе не придется. Но ты не думай, что я какой-то садист-офицер, который будет издеваться над тобой. Отдыхать ты там будешь лучше, чем в городе Батуми. На армейском полигоне имеется дикое озеро Джандаргель, в котором много рыбы и дикой водоплавающей птицы. Так что в свободное от службы время мы будем там с тобой охотиться и ловить рыбу. Оружие для охоты я беру на себя, а за тобой рыболовные снасти, которые заготовишь на лето. Ты же у нас заядлый рыбак.
Я понимал, что имел в виду майор Карпухин под словами "заядлый рыбак". Майор Карпухин подкалывал меня насчет моей неудачной рыбалки в первую мою самоволку. Несмотря на то, что со времени той рыбалки прошел целый год. Солдаты и офицеры нашей воинской части, при разговоре о рыбной ловле, всегда находили повод подшучивать надомной о моей ловле рыб драконов. Я не обижался на шутки солдат и офицеров. Даже сам подыгрывал шуткам.
Мне очень хотелось порыбачить на диком озере. Поэтому, я старался заготовить рыболовные снасти на дикое озеро. Благо, что бамбук рос всюду в районе города Батуми и в самой нашей военной части. Так что удилища на рыбалку я приготовил самые лучшие. Лески, поплавки, грузила и крючки на деньги майора Карпухина, накупил несколько упаковок и разных наборов. Сетку я ни стал брать у местных рыбаков, так как считал, что рыбалкой можно назвать только ловлю рыбу удочкой. Ловля рыбы сеткой для меня лично, это выглядит браконьерством или просто истреблением рыбы. Нет никакого интереса и романтики. Другое дело, когда ты сидишь с удочкой один на один с рыбой. Тут романтика и творческое вдохновение, как в искусстве. Когда рыба хочет обхитрить тебя, а ты хочешь обхитрить рыбу. Идет как бы соревнование между рыбой и рыбаком. Так намного интереснее, чем обычно ловить рыбу сетями и накидкой.
Вся моя романтика и вдохновение пропали сразу, как только перед рассветом мы на пассажирском поезде прибыли на станцию Гардабани, где нас никто не встретил. Майор Карпухин сказал нам, что строем с песнями мы за час доберемся до нашего армейского полигона. Так что мы ни стали ждать армейского транспорта с полигона. Солдаты построились в колонну по четыре человека. С полными рюкзаками за плечами мы загорланили армейские песни так, что разбудили не только местных собак в поселке Гардабани, но также из поселка местных жителей, которые выбрались из своих домов и удивленно смотрели на нас своими сонными глазами. Никто из местных жителей не мог представить себе, что с нашим прибытием здесь в глухомани произойдут такие события, которые вначале напомнят старикам вторую мировую войну, а затем помогут приблизиться местным жителям к понятиям о современной жизни. Через час нашей строевой ходьбы с песнями, по пыльной проселочной дороге, вместо армейского полигона мы увидели впереди азербайджанский аул Бюик Кясик. Только тут мы сообразили, что майор Карпухин спутал наше строевое направление. Нам пришлось в пути совершить ход конем, как на огромной шахматной доске. Но офицер всегда прав, даже если он виноват. Так что пришлось повторить свой армейский репертуар строевой песни по пыльным дорогам Грузии и Азербайджана. Теперь мы оглушали своими строевыми песнями стадо овец и собак, которые в панике разбежались в разные стороны перед строевым шагом сильно запыленных в дороге солдат советской армии.
Прибыли мы на армейский полигон где-то к обеду. Панорама армейского полигона нас не обрадовала. Кроме камышей вокруг дикого озера другой зелени рядом не было. Мы сразу позавидовали тем солдатам, которые остались служить в городе Батуми у самого Черного моря. Жара на армейском полигоне в несколько раз выше, чем на берегу Черного моря в городе Батуми. Вокруг дикого озера холмы без единой растительности и рядом ничего живого. Словно мы попали в какое-то безжизненное пространство на необитаемом острове, где впервые вступила нога человека. Возле дикого озера нас встретили перепуганные офицеры и солдаты, которые с самого утра искали нас по всем дорогам Грузии, а мы пришли пешком со стороны Азербайджана. Оказывается, что по пути к нам у солдат заглох двигатель бортового автомобиля. Когда солдаты завели свой автомобиль, приспособленный к перевозке людей, времени прошло много. Приехали солдаты за нами на станцию Гардабани через два часа после прибытия нашего поезда. Дежурный станции "Гардабани" сообщил солдатам, что пассажирским поездом со стороны города Тбилиси на рассвете прибыла рота солдат, которые строевым шагом с песнями покинули территорию станции Гардабани в неизвестном направлении. Солдаты с армейского полигона подумали, что мы разошлись по дороге в сторону армейского полигона. Солдаты на автомобиле вернулись обратно на армейский полигон, но нас там не было. Началась паники среди охраны полигона. Нашу роту искали по всем впадинам и расщелинам между холмов окружающих дикое озеро. Ведь не шутка потерять целую роту солдат. За такую оплошность можно лишиться пагонов и получить срок заключения до конца своей жизни. Однако хорошо, что все хорошо кончается. Мы сами нашлись. Солдаты и офицеры охраны военного полигона были рады нашему прибытию. Так как с нашим прибытием изменилась к лучшему служба солдат у дикого озера. С нашим приездом на берегу дикого озера должен появиться современный армейский поселок, куда прибудут все условия современной городской жизни, а вместе с цивилизацией долгожданные женщины.
Так как на армейском полигоне никаких жилых и служебных строений не было, то нам пришлось вырыть блиндажи на десять человек каждый, а над блиндажами растянуть армейские палатки. Из всего передвижного состава на армейском полигоне был санитарный автомобиль, автомобиль с личным оружием солдат и автомобиль для перевозки солдат. Кроме наших свежевырытых блиндажей с палатками, был еще три блиндажа. Один блиндаж для офицеров. Другой блиндаж для солдат обслуживания полигона. В третьем блиндаже находилась армейская кухня. Рядом с армейской кухней ящики с продуктами на один месяц нашей роте прибывшей подготовить полигон к предстоящим боевым учениям стран содружества "Варшавского договора". Возле небольшого поселения советских солдат в воде дикого озера плескалась разнообразная пресноводная рыба, а в камышах горланили многочисленные водоплавающие. Это все, чем был богат армейский полигон до нашего прибытия. Остальное, предстояло возвести прибывшей с нами роте солдат. Через два месяца здесь должен был появиться целый армейских городок со всеми необходимыми службами. Нам надо было постараться, чтобы не опозорится перед нашими политическими собратьями по классу и по духу. Ведь социалистические страны того времени обожествляли политический строй Советского Союза. Так как тогда угнетенный рабочий класс всего мира имел желание построить социализм на примере Советского Союза.
Пока мы рыли вручную лопатами свои блиндажи к ночлегу, в это время солдаты обслуживания армейского полигона готовили нам обед, который должен был стать для нас завтраком, обедом и ужином в одно время. Ведь со вчерашнего ужина мы ничего не кушали. Всю ночь спали в пассажирском поезде, а перед рассветом со строевыми песнями мы шагали по пыльным дорогам Грузии и Азербайджана. Так что мы были голодными, как волки и шакалы, голоса которых мы слышали вокруге. Было над чем выть волкам и шакалам, когда рядом с диким озером расселились люди. Которые надолго лишили волков и шакалов единственного места, где можно было им добыть себе пропитания. Мало того, армейская кухня распространяла такой ужасно питательный запах мясной тушенки, что любое голодное существо завоет волком от распространения такого вкусного запаха. Мы тоже были готовы выть по-волчьи. Но майор Карпухин приказал нам хорошо вымыться в озере и пред употреблением пищи переодеться в чистое армейское обмундирование. После рытья блиндажей мы побежали к воде дикого озера. Чистота и порядок в армии, прежде всего. Когда мы разделись до армейских трусов и попрыгали в воду озера, то дикие места оглушили пронзительные вопли, что даже волки и шакалы, с перепуга прекратили выть вокруг армейского полигона. Вода в диком озере оказалась родниковой и настолько холодной, что мы от неожиданности вскрикнули и тут же повыскакивали из ледяной воды. Но майор Карпухин приказал нам прыгать обратно в ледяную воду. Приказ командира не обсуждается. Мы вынуждены были обратно прыгать купаться в ледяную воду дикого озера. Взвизгивая от прикосновения ледяной воды.
- Слабые солдаты вымрут, а сильные останутся жить. - тут же пошутил майор Карпухин, когда мы выбрались из ледяной воды. - Других источников влаги здесь нет. Привыкайте сразу к воде дикого озера. Мы будем из этого озера пользоваться водой и продуктами питания, которые здесь плавают сверху и в глубине озера в большом количестве.
После употребления солдатской пищи нам было не до рыбалки и не до охоты. Мы так устали за прошедшие сутки, что хотели просто подольше спать. Как полагается на армейском полигоне, офицеры выставили армейский караул на самых высоких точках вокруг армейского полигона. Остальные солдаты легли спать. Задолго до положенного отбоя в обычной военной части, вокруг всего армейского полигона наступила мертвая тишина. Даже водоплавающие птицы стихли в камышах у дикого озера. Хищники тоже укрылись где-то за холмами подальше от нашего места жительства. Мне стоять в карауле по расписанию выпало перед самым рассветом. Когда меня подняли дежурить в караул, сумерки раннего утра лишь собирались появиться. Над моей головой было звездное небо. Вокруг ни единой тучки. Новый день должен стать таким же жарким, как вчерашний день, когда мы шагали с песнями по пыльным дорогам. Теперь у солдат военного полигона было опасение сгореть от жары возле озера Джандаргель с ледяной водой или привыкнуть к ледяной температуре дикого озера и закаляться как сталь. Некоторые из нас ранее купались в проруби. Лично мне не привыкать к ледяной воде. Ведь у меня и у моих друзей-земляков была традиция открывать сезон купания в женский день 8-го марта. Здесь в жару в конце лета легко привыкнуть купаться в ледяной воде дикого озера.
Стоять в карауле, а точнее ходить, мне выпало возле санитарного автомобиля и автомобиля с личным оружием роты. Я должен был наблюдать за возможным передвижением со стороны холмов и со стороны дикого озера. С другой стороны в карауле был другой солдат. Наши линии иногда пересекались. Мы друг у друга спрашивали пароль и отзыв, как положено по Уставу во время несения караульной службы в советской армии. Стоять в карауле два часа. Я не заметил, как странное существо могло проскользнуть между мной и другим караульным. Может быть, это странное существо было до нашего караула? Просто никто не обращал на него внимания. Так как по своему цвету странное существо имело отличную маскировку с окружающей средой и в темноте сливалось в едином цвете с окружающей средой. Я тоже мог его не заметить. Если бы что-то не шевельнулась в густых предрассветных сумерках возле санитарного автомобиля. Я тут же передернул затвор автомата и потребовал от этого существа пароль. Но ответа я не получил и произвел в воздух предупредительный выстрел. Отчего сразу поднял на ноги всех солдат.
- Зачем стреляешь из автомата? - спросил меня, взъерошенный майор Карпухин. - Всех солдат разбудил.
- Там кто-то есть. - ответил я, указывая в сторону санитарной машины. - Шевелится, на пароль не отвечает.
Майор Карпухин приготовил к стрельбе свое табельное оружие и внимательно посмотрел в указанную мной сторону. Там действительно кто-то был, но в предрассветных сумерках невозможно было нам рассмотреть странное существо. Тогда мы с майором Карпухиным осторожно двинулись в сторону странного существа, которое стояло на том же месте. Не собиралось никуда удирать от нашего приближения. Лишь вблизи мы смогли, рассмотрели стоящего странного существа возле фургона санитарного военного автомобиля, от которого доносился запах разных лекарств.
- Так это обыкновенный ишак? - удивленно, воскликнул майор Карпухин. - Откуда ишак мог здесь взяться?
Вскоре к нам присоединились солдаты. Стали с удивлением рассматривать серого ишака, который шевелил своими ушами и плакал. Мы не ошиблись. Ишак действительно плакал. Отчего ишак плакал, мы поняли тогда, когда увидели, что у ишака нет половины правой задней ноги. Мясо на ноге было съедено хищниками. Просто удивительно, как хищники не доели всего ишака. Удивительно вообще, как ишак мог доковылять до армейского полигона фактически на трех ногах. Можно было подумать, что ишак знал куда идет. Так как он пришел именно к санитарному автомобилю, возле которого ему могли оказать медицинскую помощь. Но медицинская помощь ишаку уже не была нужна. На половину съеденная правая задняя нога ишака была буквально забита кишащими червями и у ишака открылась общая гангрена по всем задним конечностям. Единственное, чем мы могли помочь ишаку, это отвести ишака подальше от армейского полигона и пристрелить, чтобы избавить бедолагу от ужасных мучений. Другого выхода у нас не было. Частично съеденному ишаку уже не могла помочь никакая медицина. Нам оставалось только убить ишака.
Видимо ишак был дикий или давно одичавший без людей. На ишаке не было никаких признаков использования ишака людьми. Кроме того, до ближайшего поселения людей не меньше десяти километров. Домашний ишак не мог самостоятельно преодолеть такое расстояние без помощи людей. Ишак все-таки вьючное домашнее животное, а не скаковая лошадь способная проскакать от дома сюда на большое расстояние без сопровождения своего хозяина. Солдаты осторожно взяли ишака за уши и медленно увлекли в расщелину между холмами, в стороне от армейского полигона. Когда ишак оказался на таком безопасном расстоянии от армейского полигона, что мы не могли учуять запах его разлагающего туловища, ишак сам свалился на бок, готовый принять смерть от руки человека. Солдаты больше не могли смотреть на мучения ишака. Разрядили в ишака, целую обойму патронов из пистолета Макарова. Ишак без единого звука принял свою смерть. Ишак остался, спокойно лежать в расщелине между двух высоких холмов на съедение хищников. Хотя бы на пищу хищникам от дикого ишака будет польза на территории дикой природы. Не успели наши солдаты покинуть расщелину между холмов. Как туда в расщелину между огромных холмов устремились пустынные волки, гиены, лисицы и шакалы, которые начали разборки между собой за право устроить пир над трупом расстрелянного солдатами дикого ишака. Не прошло и часа после убийства ишака солдатами, как голодные хищники успокоились. Видимо дикие хищники растащили останки дикого ишака по всей долине между обнаженными без зелени сухими холмами. Ко времени полета орлов стервятников от расстрелянного дикого ишака остались лишь оглоданные кости, которые никак не годились в пищу орлам стервятникам, летающим с утра над большими холмами.
- Пойдем, сходим на рыбалку в камыши дикого озера. - предложил мне, майор Карпухин. - Пока нам не привезли строительные материалы и художественные принадлежности на оформления армейского полигона, мы все здесь вольные птицы. Мы можем только охранять свое армейское имущество и отдыхать как дикари у воды дикого озера.
Я согласился с предложением майора Карпухина. После ужина подготовил удилища с леской и тесто на насадку. Другого ничего вокруг озера на насадку я не нашел. Всюду были солончаки и голодная почва. Даже возле воды дикого озера не было червей. Так что мы не знали, на что можно здесь поймать рыбу в диком озере. Есть ли вообще какая-то рыба, в этой ледяной воде, мы не знали. Солдат обслуживающих армейский полигон мы пока не спросили. Нам было как-то неудобно спрашивать солдат. Ведь мы прибыли от берега Черного моря, а местные солдаты служили где-то в горах и ничего не знали о прелестях службы на берегу самого Черного моря. Нам надо было привыкнуть к условиям службы вблизи дикого озера. С местными солдатами и офицерами мы так быстро найдем общий интерес. Рыба в озере Джандаргель была. Мы видели, как водоплавающие птицы ловят рыбу из озера. Сразу поедают рыбу, дразня нас своим уловом. Видимо по отношению к людям рыба здесь была такая же дикая, как само озеро Джандаргель. Мы с майором Карпухиным просидели не один час в зарослях камыша. Рыба ни разу не клюнула. Когда наше терпение окончательно лопнуло, то мы смотали удочки. Вернулись обратно к себе на полигон пред своим обедом.
- После обеда пойдем на охоту к озеру. - сказал майор Карпухин. - Думаю, что дичь там никуда не денется.
Сразу после обеда майор Карпухин взял свое зачехленное двуствольное охотничье ружье. Как заядлые охотники мы после обеда отправились обратно в те же камыши, где утром после завтрака пытались наловить много местной рыбы. Дичь в диком озере оказалась более доверчивой и глупой по сравнению с местной рыбой в этом диком озере. Дикие утки и гуси, плавали прямо рядом с нами в прибрежных камышах дикого озера. Даже складывалось у нас такое впечатление, что мы пришли охотиться на домашних уток и гусей, которых можно кормить с рук. Но так как рядом с этим диким озером не было гражданских поселений, а армейский полигон не разводил своих водоплавающих птиц, то мы были уверены в том, что пришли на настоящую охоту, на дикую водоплавающую птицу. Майор Карпухин сразу определил, что он будет охотником, а я охотничьей собакой, которая будет доставать из воды подстреленную дичь к ногам хозяина. Майор Карпухин приготовился к стрельбе по диким уткам и гусям. Я приготовился вытаскивать дичь. Не прошло и двух часов охоты, как у ног хозяина было больше десятка подстреленной дичи. Но зато "собака" хозяина наплавалась за дичью до посинения. Я не мог попасть зуб на зуб от ледяной воды в диком озере. Несмотря на то, что над нами жарило яркое летнее солнце. Теперь меня от простуды могла спасти только русская водка с черным перцем. До ближайшего гастронома было слишком далеко, а русской водки в гастрономе мусульман могло не быть.
- Налей моей охотничьей "собаке" сто грамм медицинского спирта под мою ответственность. - сказал майор Карпухин, лейтенанту медицинской службы, когда мы вернулись с дичью в армейский полигон. - В противном случае мы можем потерять ценную породу собаки, которая нам пригодиться во время местной охоты и оформления полигона.
- "Пить так пить" сказал котенок, когда несли его топить. - вспомнил я, давно придуманную мной поговорку.
- Вот дает, пацан! - удивленно, воскликнул майор Карпухин. - Полчаса назад едва не подох от холодной воды, а сейчас шутит. Такому молодцу и ящик водки можно поставить к лицу. Если б у меня были деньги на ящик русской водки.
Лейтенант медицинской службы сжалился надомной. Налил мне целый стакан чистого медицинского спирта. Я тут же разлил стакан чистого медицинского спирта на три части и выпил спирт со своими друзьями. Но для общей профилактики своего здоровья, после обеда я бегал по берегу дикого озера до тех пор, пока сильно пропотел от бега и от жаркого солнца. Затем укутался в теплую одежду. До ужина завалился спать в постель, чтобы пропотеть во сне. На ужин у нас было жаркое блюдо из дичи подстреленной майором Карпухиным и выловленным из дикого озера мной, его верной охотничьей "собакой". Жаркое из дичи понравилось всем. Но майор Карпухин сразу подметил, что такая охота будет проводиться, только один раз в неделю, при этом составе солдат на армейском полигоне. Иначе, мы просто истребим здесь дикую водоплавающую птицу, которую до нас никто не стрелял. Природу надо беречь, особенно ту, которая относиться к нам с полным доверием, как в этом диком озере. Мы должны жить в полной гармонии с животными дикой природы и употреблять себе в пищу продукт дикой природы только по необходимости. Наследующее утро второго дня нашего пребывания на армейском полигоне, майор Карпухин, решил, напомнить нашим солдатам из города Батуми, что они находятся на военной службе, а не на курорте в горах у дикого озера. После ужина майор Карпухин построил роту в строй. Гонял солдат до обеда на пробежку между холмами, которые находились вокруг армейского полигона до гор граничащих с Азербайджаном. Видимо, тогда майор Карпухин пожалел меня после того, как использовал меня в качестве охотничьей собаки во время охоты на диких гусей и уток у озера.
- Пока ваша рота болтается в горах, мы можем развлечься. - сказал мне, лейтенант медицинской службы.
Лейтенант принес из санитарного автомобиля графинчик чистого медицинского спирта и банку говяжьей тушенки. Мы разбавили по сто грамм медицинского спирта на стакан воды каждому. Выпили содержимое в стаканах под закуску говяжьей тушенки. Прошло, примерно, полчаса после начала нашего развлечения. Нам показалось этого маловато. Приняли на душу лучшего развлечения по стакану разбавленного чистого медицинского спирта. После чего нас потянуло на подвиги. Мы взяли из оружейного парка по автомату с рожками боевых патронов. Сразу отправились к ближайшему холму возле армейского полигона. Высоко на холме было единственное засохшее дерево, которое стояло здесь с далекой никому не известной исторической эры. Сухое дерево чудом сохранилось до наших дней.
- Давай развесим на сухом дереве пустые консервные банки. Будем стрелять по консервным банкам из автоматов. - предложил лейтенант медицинской службы. - Кто больше собьет консервных банок, тот будет больше пить медицинский спирт.
- Давай развесим банки. Будем стрелять. - согласился я, с предложением лейтенанта медицинской службы.
Минут через двадцать засохшее дерево выглядела как новогодняя елка, с развешанными новогодними игрушками. На такое количество развешанных консервных банок нам могло не хватить по автоматному рожку боевых патронов. Поэтому решили принести к холму ящик автоматных рожков с боевыми патронами. Стрелять, так стрелять. Такая возможность пострелять бывает редко у солдат. Особенно у художника-оформителя воинской части. Мы сразу заняли боевую позицию лежа. В сторону дерева устроили настоящую бойню по развешанным консервным банкам. Я не знаю, сколько времени прошло после начала нашей стрельбы по консервным банкам. Наверно, очень много, так как возле меня лежала целая куча пустых патронов от автоматных очередей, а на моих руках появились ожоги от близости раскаленного металла от ствола автомата Калашникова. Но мы продолжали соревнование в стрельбе по консервным банкам. Никто из нас не хотел уступать место друг другу в стрельбе. Спирта медицинского было много.
- Вы, что совсем отупели! - услышал я, голос майора Карпухина за своей спиной. - Там за холмом целая рота лежит под дождем из пуль автоматных очередей. Я вас обоих под военный трибунал отдам. Быстро сдать мне ваше оружие!
Лишь после приказа майора Карпухина, мы прекратили стрельбу из автоматов Калашникова по консервным банкам. Развешанным на сухом дереве, высоко на холме, за которым почти час лежала целая рота солдат, а жирный майор Карпухин целых полчаса на животе полз вокруг холма к нам, чтобы прекратить это опасное безобразие устроенной нам. Лейтенанту медицинской службы могло грозить разжалованием в рядовые, а мне пару лет осуждения в дисциплинарный батальон. Вся наша дальнейшая судьба на полигоне была теперь в руках майора Карпухина.
- Вам повезло, что мы в полевых условиях, где каждый человек в цене. - смягчившись, сказал нам, майор Карпухин. - Иначе, сидеть бы вам в дисциплинарном батальоне пару лет каждому. Объявляю, вам двоим домашний арест.
Двое суток лейтенант медицинской службы и я, сидели в своих блиндажах под домашним арестом. Через двое суток на армейский полигон стали прибывать необходимые материалы, им понадобились наши руки. Стараясь отрезветь от спирта. Постепенно майор Карпухин забыл о наших проделках с автоматной стрельбой по консервным банкам. Лейтенант медицинской службы был занят своими делами. Я начал оформление наглядной агитации на армейском полигоне. Мне нужно было с нуля сделать всю наглядную агитацию, которая была положена в нашей армии. Через неделю нашего пребывания на армейском полигоне, сюда стала прибывать военная техника. Среди прибывших солдат было много моих земляков и друзей, которых я знал по гражданке в Северной Осетии. Я уже, как сторожил армейского полигона, стал знакомить своих друзей и земляков с окрестными местами. Мы даже на рыбалку ходили по-настоящему. Ни как с майором Карпухиным, который пытался ловить местную рыбу на тесто. Мы съездили в поселок Бюик Кясик. Там на колхозной ферме накопали навозных червей к своей рыбалке. Рыба дикого озера целый день с огромным удовольствием клевала на насадку из навозных червей. Армейский повар сварил уху из рыбы. К вечеру этого дня все солдаты армейского полигона с огромным удовольствием кушали уху из местной рыбы.
В первый же наш выходной день на армейском полигоне мы фактически остались без присмотра. Майора Карпухина срочно вызвали в штаб военного Закавказского округа в город Тбилиси на присвоение ему очередного воинского звания. Подполковника политического отдела Батумского гарнизона. Оставшиеся на армейском полигоне офицеры, уехали на выходные дни развлекаться с девочками в города Тбилиси и Рустави. На армейском полигоне остались только два дежурных офицера и одна рота дежурного караула армейского полигона. Эти солдаты несли караульную службу и к роте строителей никакого отношения не имели. Ко мне тем более никто не относился, я был свободным. Мы с земляками тоже решили немного расслабиться в выходной день, как наши офицеры. Сели на автомобиль ГАЗ-66 и поехали в поселок Бюик Кясик за водкой, там водки не было. Тогда отправились город Гардабани. Чтобы нам дважды ни ездить в магазин гастроном, водки взяли несколько бутылок. С таким ко-личеством водки появляться на армейском полигоне было опасно. Поэтому мы на своем автомобиле ни стали заезжать на армейский полигон. Мы решили кого-нибудь из солдат высадить из своего автомобиля вблизи армейского полигона, чтобы он прошел к нашим блиндажам и сказал друзьям, что мы водки закупили для всех. Встретимся в указанном нами месте за холмами.
С нами был Алборошвили Гиви, ему до демобилизации оставалось всего три месяца. Такого "деда" за мелкое нарушение армейского устава не имели право наказать и посадить в гауптвахту. Тем более что на армейском полигоне гауптвахты не было. Так что мы высадили Алборошвили Гиви за ближайшим курганом возле армейского полигона, а сами отъехали подальше в условленное место нашей встречи вдали от армейского полигона. Там сразу стали накрывать "поляну" с выпивкой и закуской, чтобы зря не терять время. Так как мы все-таки были солдаты. Нас могли искать офицеры, которые остались дежурить до приезда других офицеров. Время на гулянку у нас было ограничено. Когда мы уже накрыли "поляну" с выпивкой и закуской, то, вдруг, из-за ближайшего кургана, в нашу сторону выполз танк Т-34. Конечно, мы сразу запаниковали. Думали, что Алборошвили Гиви заложил нас и нам придется отвечать за устроенную нами пьянку во время службы в советской армии. Куда-то удирать было бесполезно. От такого танка далеко не удерешь. Смысла нет никакого. Нас всех все равно знали хорошо. От наказания нам всем никуда не деться.
- Вот и мы! - закричал Алборошвили Гиви, выбираясь из танкового люка. - Целый ящик закуски привезли.
- Вы бы с платформой ракету буран угнали . - сказал я, Алборошвили Гиви. - Мы от страха чуть в штаны не наложили. Нам надо подальше отсюда уехать, чтобы нас никто из офицеров по-настоящему не поймал с такой техникой.
- На армейском полигоне ни какого транспорта не было, что бы добраться до вас. - стал оправдываться перед нами, Алборошвили Гиви. - Вот мы уговорили лейтенанта обкатать танк после ремонта. У нас все законно получилось.
Большинство наших друзей поддержали меня, что нам здесь никак нельзя устраивать поляну пьянки. Так как нас могут свободно засечь из рейдового армейского патруля по ближайшим курганам. Мы тут же собрали все свои закуски и выпивки. Затем сели в автомобиль ГАЗ-66 и на танк Т-34. Ближайшим местом нашей пьянки выбрали горы в сторону Азербайджана, куда точно никто из армейского полигона к нам не мог выбраться. Слишком далеко ехать. Мы расположились в расщелине между гор возле небольшой речки, которой не было даже на армейской карте. Может быть потому, что эта речка заканчивалась всего через пятьсот метров от своего истока. Вода реки просачивалась в землю и дальше больше нигде не появлялась. Такие реки с сухим руслом я встречал на Северном Кавказе.
Мы однажды поехали с отцом рыбачить на реку Кума, которая протекает по Ставропольскому краю. Свой автомобиль драндулет оставили у знакомых, а сами надули резиновую лодку и поплыли вниз по течению реки Кума ловить рыбу. Проплыли мы километра два вниз по реке. Вдруг, река Кума быстро стала мелеть и вскоре вообще кончилась. Но метров через пятьсот было видно продолжение реки Кума. Мы с отцом вытащили из воды свою надувную лодку. Дальше, почти пятьсот метров, мы тащили лодку по суше, чтобы затем обратно плыть по реке Кума, которая в пути нашего странствия дважды исчезала под землей. Тогда река Кума была загадкой для меня. Но рыбы в реке Кума было много. В тот раз мы с отцом вернулись домой на драндулете с огромным уловом разнообразной речной рыбы.
Неизвестная река в горах Азербайджана исчезала под землей совсем близко от нашего пикника. Но нас, это не очень-то расстраивало. Место здесь было прекрасное и располагало нас на хороший отдых. К тому же здесь было много кустов со спелыми плодами кизила и боярышника, которые были нам дополнением к нашей полевой закуски. Так что мы расположились в расщелине как у себя в горах в Северной Осетии, где часто гуляли по выходным дням. Мы так увлеклись своей пьянкой, что сразу не заметили, как вокруг нас расположилось огромное стадо баранов. Мы как-то даже не подумали, что здесь высоко в горах Азербайджана может встретиться нам стадо баранов, которых почему-то заинтересовал именно наш танк Т-34. Стадо баранов расположилось плотным кольцом вокруг нашего танка. Мы не знали, как выбраться из окружения этого стада. Тем более что чабан этого стада, одетый в огромную черную бурку, расположился прямо между гусениц нашего танка и с миром никуда не хотел уходить. Можно было подумать, что чабан хозяин этого огромного стада баранов и нашего танка, а мы всего лишь случайные гости в горах.
- Давайте продадим ему наш танк. - шутя, предложил Алборошовили Гиви. - Никуда от нас танк не денется.
- Почему не продать? - согласился танкист. - Если лейтенант кинется танка, скажем, что танк заглох в горах.
Мы так и решили, что предложим танк чабану. Но вот у нас была не большая загвоздка. Дело в том, что чабан был из Азербайджана. Никто из нас, азербайджанского языка не знал. Мы ни знали, как с ним поговорить. К тому же чабан спал под своей огромной буркой. Мусульман во время отдыха беспокоить никак нельзя. Мало того, вокруг чабана лежали огромные собаки, кавказские овчарки, которые зорко охраняли хозяина и близко не подпускали нас к своему хозяину. Поэтому мы не знали, как начать наши переговоры с чабаном, который вообще мог не понять нашего языка.
- Уважаемые солдаты! - вдруг, неожиданно для нас, на чистом русском языке, обратился к нам чабан. - Моим овцам и собакам понравилась железная машина. Вы не могли бы мне продать эту чудесную машину? У меня денег много.
- Да! Конечно! - стали соглашаться мы. - Мы с удовольствием продадим вам хорошую железную машину.
- Сколько стоит ваша железная машина? - поинтересовался чабан. - Назовите мне свою цену за технику.
- Кунак! Мы не на рынке. - сказал танкист, чабану. - Железная машина дорогая. Хорошему человеку не жалко продать за ту цену, которую даст кунак. Железная машина заменит тебе дом и собаку на охрану овец.
- Хорошо! Я согласен. - по-деловому, сказал чабан. - Я отдам вам сбережения, которые имеются у меня.
Чабан по цокал своим шершавым языком и сразу откуда-то из-за холма выполз старый облезлый ишак. На ишаке висела какая-то истертая старая сумка из кожи. Чабан снял кожаную сумку с ишака и передал танкисту. Мы заглянули в кожаную сумку чабана. Там были несколько пачек денег перевязанных веревоч-ками. Мы ни стали считать полученные от чабана деньги. Даже на глаз можно было определить, что в этой кожаной сумке, примерно, пять тысяч рублей. По тем временам это была огромная сумма денег. На такую сумму денег можно было купить автомобиль "Волга" или построить двухкомнатную кооперативную квартиру. За такую сумму денег и срок заключения могли дать такой же, как сумма денег. Поэтому у нас пьянка сразу прошла. Мы поняли, что тут нам пахнет сроком, а не шутками.
- В такие игры я не могу играть. - сказал я, своим друзьям, когда мы отошли от чабана, чтобы посоветоваться. - Нас могут посадить за такую авантюру лет на пять в дисциплинарный батальон. Я не хочу садиться в зону из-за денег.
- Я тоже пас. - поддержал меня, Алборошвили Гиви. - У меня дембель на носу. Мне не нужно заключение.
- Думаю, что все того же мнения. - поддержал нас танкист. - Но пошутить нам сейчас с танком не грешно. За шутку срок нам не дадут. Давайте я сумку с деньгами спрячу в танке. Через пару дней мы приедем за танком. Вернем чабану деньги. Чабан все равно не догадается, как проникнуть в наш танк. Потайное место у меня в танке давно имеется.
- Если чабан окажется бывшим танкистом, то тебе, и нам, срока тюрьмы не миновать. - сказал я, танкисту.
- У меня в танке горючего осталось лишь до армейского полигона хватит. - сказал танкист. - Не будет же бывший танкист заправляться у нас на армейском полигоне. Давайте рискнем. Свои деньги в танке чабан все равно не найдет.
- Тебе виднее. - согласился Алборошвили Гиви. - Моей фамилии с авантюризмом больше не вспоминай.
В общем-то, мы все согласились с таким розыгрышем. Оставалось лишь как-то отвлечь чабана от танка, чтобы танкист мог проникнуть в свой танк и там спрятать кожаную сумку с деньгами. Однако чабан поставил свою бурку под стволом нашего танка. Вокруг танка рассадил своих собак, кавказских овчарок, которые надежно охраняли не только огромное стадо овец, а также своего бронированного коня в числе советского танка. Добраться нам до танка нельзя.
- Аксакал! Мы согласны продать свою железную машину тебе. - обратился танкист к чабану. - Разреши в последний раз проникнуть в железную машину, чтобы я мог забрать свои личные вещи. Они тебе не нужны.
- Пожалуйста! Ты можешь забрать свои личные вещи. - согласился чабан, отзывая своих собак от танка.
Танкист сзади танка вместе с кожаной сумкой набитой деньгами взобрался на башню танка. Через верхний люк на башне танка проник во внутрь танка совсем незаметно для чабана. Минут через десять танкист выбрался из своего танка в сторону чабана. Танкист показал чабану, что кроме своих личных вещей больше ничего из танка он не взял. Мы тут же все забрались в свой автомобиль ГАЗ-66. Уехали обратно к себе в армейский полигон. Успели почти к ужину под самый вечер. Вроде никто из дежурных офицеров на полигоне не обратил внимания на отсутствие танка. В воскресный день солдаты полигона высыпались после пьянки почти до самого обеда. Когда мы сильно проголодались, то в разброд пришли в полевую столовую кушать очередную овсянку с тушенкой говядины и перловый суп, приготовленный все на той же тушенкой говядины. Ничего другого у нас в полевых условиях не было. Хорошо, что рядом с нами было озеро Джандаргель, которое иногда кормило нас своей рыбой и водоплавающими птицами. Воскресный день прошел у нас благополучно. Всю вторую половину дня мы загорали на берегу дикого озера. После ужина немного погоняли футбольный мяч. Спать легли пораньше. Так как в понедельник у нас в шесть часов утра общий подъем. Армейские строители начнут строить армейские домики. Остальные солдаты будут нести свою обычную армейскую службу. У меня работы с наглядной агитацией полным-полно на всю службу на этом полигоне. В шесть часов утра армейский горн сыграл общий подъем. После водной процедуры солдаты выстроились на большом плацу для дальнейшего развода на завтрак, а затем по своим службам на весь рабочий день. Перед нами на плац вышел подполковник Карпухин. Мы, хотели, было поздравить Карпухина с повышением воинского звания. Но подполковник Карпухин был злой на вид. Солдаты понимали, что сейчас на полигоне за что-то будет общий разгон.
- Куда делся единственный на полигоне танк? - заорал на нас подполковник Карпухин. - Наверно, пропили танк в мое отсутствие? Лейтенант Абдурахманов! Выйти из строя! Доложите! Куда делся танк с полигона в ваше дежурство?
- Танкист сержант Магомедов Сулейман обкатывал танк после ремонта. - стал докладывать лейтенант Абдурахманов. - Горючее в танке закончилось. Танк остался вблизи армейского полигона. Сейчас мы доставим горючее к танку. Так через час будет на армейском полигоне. Танк находится в потайном месте под надежной охраной. Танк вернем.
- Через час чтобы танк был на месте! - приказал подполковник Карпухин. - Иначе, я вас под трибунал отдам.
Танкист сержант Магомедов Сулейман после завтрака собрал нас возле автомобиля ГАЗ-66. Уговорил съездить вместе с ним к танку. Посмотреть на то событие, которое произошло вместе с нашим танком и с чабаном со стадом овец за двое суток. Мы вначале отказывались от поездки с полигона, боялись гнева подполковника Карпухина. Сержант Магомедов Сулейман пошел к подполковнику Карпухину, уговорил его отпустить нас к танку. Так как там якобы нужна танкисту помощь от нас возле танка. Нужен мелкий ремонт и физическая сила. На мое личное удивление, только что грозный подполковник Карпухин легко согласился с сержантом Сулейманом Магомедовым. Мы девять человек поехали на автомобиле ГАЗ-66 в сторону ущелья к нашему танку. Хотелось своими глазами посмотреть на розыгрыш, который мы устроили с чабаном и со своим танком. Будет нам, что смешного вспоминать на гражданке.
Когда через двадцать минут мы приехали к ущелью в горах, где находился наш танк, то увидели довольно странную и печальную картину. Вокруг танка расположилось огромное стадо овец, которые за время нашего отсутствия съели вокруг всю возможную растительность до самой земли. Как когда-то овцы "сожрали Англию". Когда англичане сделали ставку своей экономики на разведении овец и едва не загубили свой остров. Овцы нанесли Англии огромный ущерб потравой огромных пастбищ, на которых долгое время ничего не росло. Понадобилось много лет англичанам, чтобы сократить поголовье овец в своей стране и постепенно восстановить растительность на своих полях. Вот так и здесь в горах Азербайджана. Прошло всего чуть больше суток, а вреда от овец, на несколько месяцев. Когда от первых осенних дождей станет пробиваться первая трава на этом пастбище. Сейчас овцы даже гусеницы у танка лижут. Так как в щели между гусеницами танка видна трава. Собаки тоже бедные все изголодались в охране танка, который никуда не двигается. Стоит как вкопанный на одном месте. Чабана тоже жалко. Наверно голодный и от танка за прошедшие сутки не отошел не на один шаг. Даже вид у чабана, какой-то жалкий и весь измученный.
- Вы что мне продали? - жалобно обратился к нам чабан, как только увидел нас. - Я эту безмозглую железную машину хлестал кнутом. Уговаривал, как человека. Молился на нее как на святую, а она хоть бы сдвинулась. За сутки ни одного метра не сдвинулась. Оставлять ее тоже жалко. Огромных денег машина стоит. Верните, пожалуйста, деньги.
- Аксакал! Ты извини нас. Мы просто пошутили. - жалобно, сказал танкист, чабану. - Я сейчас тебе верну все деньги. Танк мы заберем обратно. Ты все равно не сможешь пользоваться танком без нашего обслуживания. Извини нас...
Сержант Магомедов Сулейман забрался через люк на башне внутрь танка, чтобы из тайника достать кожаную сумку с деньгами чабана. Танкист долго капался в своем тайнике. Все не появлялся наверху. Мы стали думать, что с ним что-то случилось. Может быть, ударился головой об танк? Хотели, было забраться в танк, чтобы узнать, что там с танкистом произошло. Вдруг, танкист, сержант Магомедов Сулейман, высунулся из люка башни с испуганным видом.
- Кожаной сумки с деньгами нет. - перепуганным голосом, сказал Магомедов Сулейман. - Я все обыскал.
- Ты хоть соображаешь, что говоришь? - дрожащим голосом, спросил я, танкиста. - Нас всех пересажают!
- Может быть, ты вообще деньги туда не клал? - подозрительно, спросил Алборошвили Гиви. - Присвоил себе чужие деньги. Ты отсюда живым не уйдешь. Если не вернешь хозяину его деньги. Так что лучше сам поищи деньги в танке.
Танкист обратно нырнул в люк башни танка и вновь пропадал в танке минут десять. Если не больше. Когда танкист опять появился на башне танка и заявил нам, что кожаной сумки с деньгами в танке нет. Мы были готовы разорвать танкиста на куски. Никто из нас не хотел садиться в тюрьму. Танкист был перепуган до смерти из-за отсутствия кожаной сумки с деньгами. Но разорвать танкиста на куски у нас почти не было шансов. Танкист мог в любое мгновение скрыться под надежной броней своего танка. Тогда уже ни танкисту, а нам было уготовано быть разорванными на куски гусеницами танка Т-34. Вполне возможно, что так бы случилось с нами и с танкистом, если бы в ту самую опасную минуту нашей жизни, на выручку к нам не пришел сам старый чабан. Во время нашего истерического положения. Старый чабан, внимательно следил за нашими действиями, из-под своей черной бурки, сидя под стволом танка Т-34.
- Зачем так нервничать? - удивленно, сказал чабан, когда страсти между нами накалились до придела. - Какие-то там мелкие пять тысяч бумажных рублей никогда не должны испортить настоящую дружбу между молодыми джигитами.
Старый чабан по цокал языком. Из-за огромной серой скалы вышел старый ишак с кожаной сумкой, в которой были потерянные деньги в размере пять тысяч рублей. Мы все были обескуражены таким фокусом. Никто из нас не мог понять, как этот старый чабан смог разгадать нашу тайну и проникнуть в танк за кожаной сумкой с деньгами. Тем временем старый чабан приказал на азербайджанском языке своим собакам отогнать отару овец от танка. Когда отара овец была на безопасном месте от танка, то старый чабан, кряхтя, забрался во внутрь танка. Затем старый чабан завел танк и поехал на танке в ту сторону, откуда вышел старый ишак с деньгами в кожаной сумке. Мы были сильно удивлены случившимся с нашим танком. Ни как не могли прийти в себя из-за происходящего рядом с нами в ущелье.
- Ты куда мой танк угнал? - опомнился танкист Сулейман Магомедов, побежал следом за своим танком.
Мы тоже побежали следом за танком Т-34, который скрылся в стороне огромной скалы рядом с безымянной речкой. Когда мы выскочили следом за танком к безымянной речки, то увидели перед собой странную картину. Прямо на поляне возле безымянной речки была постелена огромная скатерть, на которой было много разной закуски и выпивки. Рядом со скатертью угощения стоял большой мангал со свежими шашлыками. Мы удивленно протирали глаза и не верили тому, что после такого стресса мы рядом с поляной угощения. Нам никак не хотелось поверить в то, что нас кто-то так ловко разыграл с танком и с деньгами, которые едва не пропали. Мы не знали, как сейчас себя вести.
- Джигиты! Приглашаю вас в гости к своему юбилею, а также к другой знаменательной дате. - сказал нам, старый чабан, выбираясь из танка. - Старый танкист Абдурахманов Абдурахман-оглы приглашает вас к свежему шашлыку.
- Моя знаменательная дата без меня не обойдется. - вдруг, услышали мы, голос подполковника Карпухина, который вышел из-за холма в нашу сторону. - Так что вам на этой поляне придется поделиться со мной шашлыком и водкой.
Следом за подполковником Карпухиным к нам подошел лейтенант Абдурахманов, который хитро улыбался. Ухмылялся и танкист сержант Магомедов Сулейман. Выходит, что они четверо были в сговоре и разыграли всех остальных солдат. Мы все никак не могли поверить в розыгрыш. Ведь Алборошвили Гиви не был участником в сговоре с азербайджанцами и с подполковником Карпухиным. Поменять место нашей субботней пьянки предложил лично я. У меня тоже не было сговора с перечисленными товарищами. Продать танк предложил Алборошвили Гиви, а ни сам танкист. Но тогда как быть с деньгами. Ведь деньги были настоящие! Как мог чабан рисковать такой суммой денег?
- Деньги! Это всего лишь "кукла". - сказал лейтенант Абдурахманов. - Мы к этому торжеству готовились заранее. Мой отец работает фотографом в городе Акстафа. Вот они с моим дедушкой Абдурахманом-оглы решили устроить этот юбилейный розыгрыш. Двадцатипятилетний юбилей династии танкистов в нашем роду. Тут как раз повышение майора Карпухина подоспело во время. Так что мы объединили наш общий розыгрыш. Вы оказались отличными артистами нашего совместного розыгрыша. Сами вы подтолкнули нас к дальнейшим событиям. Все остальное дело техники. Жизнь наша театр, а мы в ней артисты. Я забыл, кто сказал эти умные слова. Однако, это сущая правда.
- Мы удачно клюнули на вашу удочку. - согласился я. - Но тогда причем тут сержант Магомедов Сулейман?
- Притом, что Магомедов Сулейман продолжение нашей танковой династии. - смеясь, ответил старый чабан, Абдурахманов Абдурахман-оглы. У нас в роду принято мужчинам брать фамилию по имени отца или по имени деда. Один мой внук взял фамилию Абдурахманов по имени своего отца, который в свое время получил мое имя от деда. Другой мой внук взял фамилию по имени моего сына Магомеда. Так в нашем роду появились сразу две фамилии.
Конечно, шутка удалась на славу, как двойной праздник, устроенный в честь юбилея династии танкистов, а также в связи с повышением майора Карпухина в подполковники по политической службе. Теперь подполковнику Карпухину предстояло отправляться в город Батуми. На получение утверждения своего повышения на месте и на смену кабинета. По всей вероятности мне тоже придется уехать вместе с подполковником Карпухиным в город Батуми. Я был закреплен за подполковником Карпухиным. Без него не мог оставаться на армейском полигоне рядом с озером Джандаргель. Хотя мне не очень-то хотелось уезжать с этого места. Здесь было намного спокойнее, чем в городе Батуми в военной части. Надзора со стороны офицеров за мной фактически не было. Дисциплина была ни такая строгая, как в нашей военной части. Черное море нам хорошо заменило дикое озеро Джандаргель с холодной водой, а также с дарами природы, которыми мы пользовались во время службы на полигоне. Отдых, рыбалка и охота у дикого озера.
Всю последнюю неделю перед отъездом в город Батуми подполковник Карпухин был занят передачей своих полномочий прибывшему на армейский полигон другому майору из штаба округа. В это время я был занят своими делами по наглядной агитации на территории армейского полигона. Развешивал всюду свои готовые стенды и плакаты армейского толка. Сам лично изготовлял планшеты для будущих стендов и пла-катов. Мое окончание Бесланского строительного училища Љ5 на столяра краснодеревщика и моя работа плотником на стройке, пригодились мне во время службы в армии. Я самостоятельно разрабатывал всевозможные атрибуты наглядной агитации. Сам же изготовлял все то, что требовалось от меня, как от столяра-краснодеревщика, плотника и художника-оформителя. К этому времени я учился на художника-дизайнера в заочной университете искусств в городе Москва. Так что мне в армии без работы скучать не приходилось. Я постоянно был занят работой, за что к каждому праздничному дню получал награждения отпуском на Родину. За время своей службы в армии, я семь раз был в отпуске у себя дома. Один раз приезжал в командировку в город Орджоникидзе за художественными красками, когда в городе Батуми почему-то не было художественных красок, а снабженцы из штаба дивизии своевременно не завезли художественные краски. Так что наглядная агитация в дивизии была на гране срыва, что грозило большим политическим и военным скандалом в пределах нашего гарнизона. За такую оплошность по наглядной агитации могли наказать замполита и художника. Вот тогда подполковник Карпухин предложил командиру дивизии, генералу Медведеву, откомандировать меня в город Орджоникидзе за художественными красками к наглядной агитации всего нашего гарнизона. Вполне понятно, что я был не против такой командировки. Я сам подсказал замполиту, где можно купить художественную краску. В общей сложности за два года своей службы в армии, дома я был больше трех месяцев. Перед каждым праздником.
Перед отъездом в город Батуми неделя пролетела быстро. Нам оставалось только отдохнуть в выходные дни и рано утром поездом из станции Гардабани отправиться в сторону станции Батуми через город Тбилиси. В городе Тбилиси нам предстояло пересесть на прямой поезд до станции Батуми через станцию Кутаиси. Жалко, что нет прямого поезда до станции Батуми без пересадок. Придется сутки болтаться в пассажирском поезде на купейных полках. В пятницу, вечером просматривая свежий журнал "Огонек" я обратил внимание на обложку журнала, где была фотография старика, как ствол могучего дерева с руками-ветками, на которых были лица его прямых потомков. Под фотографией надпись "Им всем вместе десять тысяч лет!". Меня заинтересовало это сообщение в журнале. Я полистал страницы журнала "Огонек". Нашел нужную страницу и стал читать рассказ о самом старом человеке на планете Земля. У самого старого жителя на планете Земля десятки живых детей, внуков, правнуков и праправнуков, возраст которых от одного месяца до ста лет. Самому долгожителю планеты Земля сто шестьдесят два года. Долго житель планеты Земля живет в горах Азербайджана. Вблизи дикого озера Джандаргель, на границе с Грузией, в азербайджанском ауле Барзаву. В треугольнике земли, которая не принадлежит соседним республикам Советского Союза. Так как этим куском земной суши всегда владела семья самого старого жителя на планете Земля. Удивительное было совсем рядом с нами. Мне захотелось посмотреть на самого старого жителя нашей планеты, который пережил моего дедушку Гришу Выприцкого прожившего сто двадцать шесть лет. В то время как Ширали Мислимову сто шестьдесят два года. Мне ни как нельзя было упустить такой шанс увидеть самого старого жителя на планете Земля. Я ни стал читать дальше статью о самом старом жителе планеты Земля. Так как долгожитель жил где-то рядом с армейским полигоном. У меня, возможно, в эти два выходных дня был единственный шанс попасть в гости к самому старому долгожителю на планете Земля. Я не мог упустить такой единственный шанс. Поэтому мне понадобилось всего минут десять на то, чтобы я поставил в известность всех своих друзей, которые были готовы поддержать меня в посещении места жительства самого старого человека на Земле, проживающего рядом. Мы пошли к Карпухину.
- Хорошо! Я сам не прочь побывать в гостях у долгожителя. - согласился с нами подполковник Карпухин. - Всем армейским полигоном солдат и офицеров мы не поедем в гости к старику. Пока мы на службе в армии, а не у себя дома. Мы поступим справедливо со всеми солдатами и офицерами. Потянем жребий.
Мы договорились, что завтра рано утром подготовим автомобиль ГАЗ-69 на перевозку солдат. Отберем по жребию только тех, кто не связан с караулом на армейском полигоне. Офицеров на поездку выберет подполковник Карпухин. Остальным выпадет случай послушать наш рассказ о посещении места жительства самого старого человека на планете Земля. Подавляющая часть солдат и офицеров согласились с жеребьевкой, на поездку к самому старому человеку на планете Земля. Меня в жеребьевку ни стали включать. Ведь я первый обнаружил статью о самом старом человеке на планете Земля. Поэтому у меня была скидка на поездку к старику. Других солдат ждала одна удача.
Выбирать дорогу в горы нам не пришлось. Так как от дикого озера Джандаргель в горы вела одна дорога. По этой дороге до рассвета двинулся автомобиль ГАЗ-69 наполненный солдатами и офицерами. Никто из нас не знал точного расположения в горах, где мог жить долгожитель с фотографии на обложке журнала "Огонек". Даже танкист Магомедов и лейтенант Абдурахманов, рожденные в городе Акстафа, не могли сказать нам точно место нахождения долгожителей. Так как в этих местах Азербайджана, Грузии и Армении в каждом населенном пункте имеются долгожители. Поэтому никто и никогда не обращал внимания на то, что среди них имеется самый старый человек на планете Земля. Также как вы не замечаете, что кушаете то, что не растет в другом месте. Так и местные не обращали особого внимания на то явление, что они живут старше других людей на всей планете Земля. В других местах горцы небыли. Телевидение, радио и газет высоко в горах нет. Откуда горцам знать, кто долго живет, а кто рано умирает?
По истечению многих лет я точно не помню, как звали этого долгожителя. Сложная у него была фамилия на запоминание. Имя тоже трудно было запомнить. Вроде звали старика, Ширали Мислимов или как-то по-другому. Сейчас я точно не помню. Да ни в этом главное дело. Главное было в том, что мне хотелось вблизи увидеть самого старого человека на планете Земля. Хотя, лично мне, до этого времени пришлось видеть много долгожителей на Северном Кавказе. Даже среди наших родственников было много долгожителей, которые перешагнули столетний рубеж своей жизни. Поэтому меня тянуло к старику-долгожителю. Просто обычное спортивное любопытство увидеть того, кто старше по возрасту остальных, кого можно встретить раньше за сто двадцать лет жизни, которые желают евреи.
Может быть, мне когда-то довелось видеть стариков на много старше этого долгожителя. Ведь на Северном Кавказе как-то не принято хвастаться своим возрастом. Младшие всегда уважают старших и не спрашивают, сколько им лет. Старшие то же не тычут в грудь себе перед младшими, показывая свою заслуженную старость. Может быть, только перед могилой, кто-то вспомнит, что усопший давно пережил свой столетний рубеж. Был уважаем человеком тогда, когда никого из людей у его могилы не было на этой планете с названьем Земля. Просто человек долго жил рядом с нами. Ни чем, не выделяясь среди других людей. Как мой дедушка Гриша Выприцкий переживший своих многочисленных родственников, а так же несколько правителей царской России и руководителей Советского Союза.
Мы с отцом часто ездили по горным аулам Дагестана за оригиналами к будущим портретам, которые затем мой отец увеличивал и оформлял. Почти в каждом ауле нас встречали старики, которые помнили войны имама Шамиля воюющего с русским царем в середине девятнадцатого века. Даже самому молодому долгожителю в середине пятидесятых годов двадцатого века было далеко за сто лет. Сам собой напрашивается вопрос. Так сколько же лет было тем долгожителям, которые были воинами имама Шамиля? Трудно ответить. В любом случае они были взрослыми. Написал в те годы рассказ один журналист, который посетил в горах аулы Дагестана заселенные долгожителями.
- Иду я как-то по аулу в горах Дагестана. Навстречу мне идет плачущий столетний старик. - писал журналист, в газете свою статью. - Спрашиваю я столетнего старца о причине возникших слез, которые текут из его старческих глаз.
- Меня побил отец. - размазывая слезы по щекам, отвечает столетний старик, указывая на дряхлого старика сидящего на скамейке у своего старинного дома.
- Почему вы побили своего сына в столь зрелом возрасте? - удивленно, спросил я, старца у порога старинного дома.
- Я побил паршивца зато, что он не приветствовал своего деда, когда проходил мимо его дома. - ответил мне, дряхлый старик.
Отец столетнего старика указал палкой на соседний дом, возле которого сидел более ветхий старик. Отсюда напрашивается вопрос и ответ одновременно, что если у столетнего старика отец был в возрасте сто двадцать лет, то деду побитого старика было не меньше сто сорока лет. Так что сто сорока летний старик в те годы был самым старым человеком на планете Земля. Хотя статистика и история утверждают, что на планете Земля были зафиксированы долгожители, которые прожили до двухсот лет и больше. Я уже не говорю о прародителях евреев. Когда Аврааму было сто лет, а его жене Сары было девяносто лет, то у них родился первенец Исаак. Так что примеры долгожителей на планете Земля издревле имеются во множестве у многих народов с древних времен и до наших современных лет.
Прошел час езды по пыльной дороге в сторону гор, когда водитель нашего автомобиля, увидел впереди себя старика, не спеша едущего верхом на лошади по пыльной дороге. Подполковник Карпухин спросил старика, где находится аул с долгожителями на обложке журнала "Огонек". Старик верхом на лошади внимательно посмотрел на обложку журнала "Огонек". Несколько минут подумал о чем-то. Затем старик верхом на лошади охотно согласился показать аул со стариками, которые указаны на обложке журнала "Огонек". Мы медленно поехали следом за стариком. Время в дороге за стариком на лошади превратилось в вечность. Старик верхом на лошади медленно двигался в сторону гор. Мы на своем автомобиле тоже медленно плелись следом за стариком на лошади со скоростью шага старой лошади, которой так же как ее хозяину спешить было некуда. Ведь все, что они хотели когда-то догнать в своей жизни, давно было позади лошади и ездока. Вообще давно сгинуло с этого света. Время - мгновение в жизни.
Наконец-то наше изнурительное движение за лошадью подошло к завершению, когда за поворотом дороги показался аул, в который упиралась пыльная дорога. Дальше были только вершины гор, куда никакой современный транспорт не двигался. Так что если бы этот старец сказал нам, что эта дорога ведет в его аул, то мы уже смогли бы побывать в гостях самого старого жителя планеты Земля и даже успели бы вернуться обратно на армейский полигон. Старик указал нам на огромный двор возле мазанок, которые ступенями спускались с гор. Мы стали прыгать с кузова своего автомобиля и разминать отекшие ноги от неудобной позы во время езды по дальней горной дороге. Старик легко соскочил с лошади на землю и повел свою клячу в стойло с сеном для лошадей. Тем временем на огромном дворе, на который указал нам старик, началось какое-то странное движение людей. Со всех мазанок вокруг огромного двора стали выходить мужчины с коврами и стелить ковры на весь двор. Следом за мужчинами на ковры большого двора пришли женщины в национальных платьях и стали на середину ковров класть различные угощения. Так как кроме нас в ауле посторонних людей не было, то мы поняли, что местные жители готовят угощения для нас. Мы не готовы были к такой встречи. Поэтому не знали, как тут себя вести. Ведь мы всего лишь солдаты и офицеры.
Когда двор был накрыт угощениями, подростки принесли в кувшинах воду, чтобы мы помыли руки, ноги и лицо с дороги. Хорошо, что на нас была летняя форма одежды. Зимние сапоги нам заменяли армейские туфли и ботинки. Так что нам без труда удалось разуться и помыть все то, что положено у мусульман гостям с дороги перед едой. После процедуры мытья рук, ног и лица, мужчины пригласили нас пройти к угощению на коврах. Мы все сели на ковры. На коврах было много вареного мяса с баранины, национальный хлеб-лаваш, салаты из местных овощей, фрукты и ягоды. К "столу" гостям подали вино из свежего винограда. Хозяева мусульмане вино и спиртное в питье не употребляют. Гостям также были предложены различные самодельные фруктовые напитки и свежее козье молоко. Мы ни стали отказываться от угощения. Так не принято поступать в горах Кавказа. Хотя мы приехали ни для этого сюда высоко в горы. Нам не терпелось посмотреть на того самого старого человека на планете Земля, который где-то задерживался. Без хозяина угощения на коврах большого двора не прилично садиться. Мы ждали, когда придет хозяин.
Наконец-то мы дождались выхода долгожителя, которым оказался тот самый старик едущий верхом на лошади. Мы поняли сразу, как только из самой большой мазанки вышел старик в огромной белой бурке обвешанный многочисленными орденами и медалями. Местные мужчины и мы, сразу поднялись с ковров и поклонились старику в пояс. Старик жестом руки показал нам на угощение и попросил нас быть гостями в его старом доме. Мы сразу расселись. Пока мы кушали с дороги, никто и ни о чем не говорил. Так принято всюду в горах Кавказа. Да и что нам тут было спрашивать, когда перед нами была столетняя история во главе старика и жителей древнего аула. Здесь все указывало на то, что на протяжении последних сто лет ничего не изменилась в этом ауле. Здесь даже электрических столбов не было. Посуда и домашняя утварь носили на себе клеймо веков, изготовленное несколькими поколениями местных жителей. Ничто из посуды на коврах и на стенах не напоминало нам современное время. Древние блюда, чашки, кружки, кувшины и вся остальная посуда изготовлены из меди, которое, добывалось где-то здесь, высоко в горах несколько столетий тому назад. Даже рукоятки на кинжалах мужчин хранили на себе события многих столетий.
- Уважаемый аксакал! Извините нас за постоянный вопрос. - отважился первым спросить подполковник Карпухин. - Здесь в журнале "Огонек" много пишут о вас. Нас интересует. В чем все-таки действительно ваше долголетие?
- Мое долголетие в земле и в воде. - ответил нам, долгожитель. - Да и воздух у нас в горах всегда чистый.
- Можете сказать вы нам о своих наградах. - неуместно, поинтересовался я. - Кто-то вручал вам награды?
- Некоторые награды я имею со времени своей молодости. - стал объяснять старик. - Ведь я, как и все мужчины в наших горах, участвовал во многих войнах с врагами своей Родины. В боях за свою Родину я имею награды. Меня не взяли воевать лишь с немцами, так как мне тогда было больше ста лет. Но я и в те годы был вполне здоровым человеком. Мог драться за свободу своей Родины. Я до сих пор работаю пастухом в своем ауле. Пасу овец в горах. Что же касается других наград на моей бурке, так это награды от руководителей многих стран мира, которые были почетными гостями в нашем ауле. По желанию руководителей многих стран исламского мира меня выбрали почетным гражданином стран. Поэтому я имею на своей бурке награды, которые вручаются почетным гражданам этих стран.
Мы долго задавали вопросы старику, на которые он охотно отвечал. Лично я для себя сделал один вывод долголетия этого старика в том, что он всю свою долгую жизнь работает, не курит и не употребляет спиртного. Да и кушает старик в меру. Я обратил внимание на то, что все жители этого аула не толстые и не худые. Просто крепкие жилистые люди в постоянном труде за благополучие граждан своего аула. Как рассказал нам самый древний старик, что никто из его аула никогда не обращался к врачам. О существовании лекарства старожилы вообще ничего не знают. Уезжали мы из гостеприимного аула после обеда. Подполковник Карпухин сказал старику, что если им что-то надо от советской армии, то мы готовы оказать им любую безвозмездную помощь. На что старик сказал, что самой лучшей помощью у них будет то, что никто не будет пытаться помочь им в древнем ауле. Всего остального в ауле они могут иметь сами. Поэтому в этом ауле так много долгожителей, потому что никто не думает о помощи со стороны. Если бы здесь думали о помощи, то давно бы ожирели без работы и сократили бы срок своей жизни. В работе вся наша долгая жизнь.
Воскресный день на армейском полигоне прошел как обычно, без особых перемен. Я лишь пару раз искупался на прощанье в диком озере Джандаргель. Остальное время высыпался перед дорогой в поезде до станции Батуми. Куда мы прибыли рано утром во вторник. Подполковник Карпухин пошел принимать поздравления с повышением от своей семьи, а также от сослуживцев по гарнизону. Я отправился к своим армейским друзьям и землякам, чтобы поделиться с ними своими впечатлениями о пребывании на армейском полигоне возле дикого озера Джандаргель. В городе Батуми мы были не долго. Через месяц нас вызвал к себе в штаб командир дивизии генерал Медведев. Откомандировал меня и Карпухина обратно на военный полигон, где вскоре должно было состояться военное учение стран Варшавского договора. Подполковнику Карпухину надлежало проследить за политической подготовкой солдат и офицеров нашего гарнизона на военных учениях стран Варшавского договора. Мне нужно было закончить наглядную агитацию на армейском полигоне рядом с диким озером Джандаргель и участвовать в учениях наравне со всеми. Через сутки мы были на месте. Когда мы от станции Гардабани приехали на армейский полигон, то некогда диких мест возле дикого озера было не узнать. Здесь вырос целый военный городок со всеми необходимыми военными службами. Даже деревья посадили в мертвую землю, где никогда и ничто не росло несколько столетий. Под корнями зеленых деревьев и кустарников была видна плодородная земля чернозема, которая своим цветом сильно отличалась от местной серой почвы. Можно было подумать, что плодородный чернозем привезли откуда-то из России.
Вокруг военного городка армейского полигона разместились разномастные войска стран Варшавского договора. Сам военный городок армейского полигона превратился в общий штаб стран Варшавского договора. Над каждым построенным домиком развивался флаг страны Варшавского договора прибывшей на учения. Возле некогда дикого озера Джандаргель остались лишь блиндажи роты обслуживания армейского полигона и роты строительства военного городка на армейском полигоне вблизи озера Джандаргель. Все было готово к началу военных учений в горах. Военные учения стран Варшавского договора начались через два дня после нашего приезда. Подполковник Карпухин построил солдат и офицеров гарнизона с города Батуми. Подполковник Карпухин рассказал нам о правилах поведения во время военных учений, которые будут приближены к боевым. Подполковник Карпухин сказал нам, что с этого момента мы ответственны за свою службу по законам военного времени. Каждая наша ошибка будет рассматриваться, как невыполнение военного устава. По закону военного положения каждый виновный будет привлечен к ответственности вплоть до заключения под стражу. За невыполнение приказа офицеров разжалуют до рядовых.
После построения на плацу солдаты и офицеры направились на свои исходные позиции. Меня закрепили за взводом управления связи с военными нашего гарнизона. Я сел в салон автомобиля ГАЗ-66. Мы проследовали за ближайший курган. В небо взвилась сигнальная ракета. Тут же все сразу загромыхало. В небе появились военные самолеты. Откуда-то из-за горы вылетела баллистическая ракета, которая направилась в сторону Северного ледовитого океана. По союзному радио сообщили, что намеченная цель в Северном ледовитом океане была поражена ракетой. Затем начались артиллерийские обстрелы условных противников. Тем временем наш взвод управления связи должен был менять свою позицию. Нам нужно было перебраться в сторону дислокации своих войск. Рельеф местности здесь настолько сильно похожий, что даже по армейской карте без дорог трудно разобраться, куда ехать нам. Мы так запутались в своих переездах по местности, что случайно выскочили на какое-то военное подразделение, которое вначале приняли за наше военное подразделение. Вблизи мы поняли, что это наши противники. Развернувшись почти у позиций противника, мы рванули на машине обратно в горы. За нами помчались два военных автомобиля. Видимо наши противники знали местную карту лучше нас. Поэтому замедлили погоню за нами, а вскоре вернулись обратно, остерегаясь угодить в ловушку, в которую едва не угодили мы со своей не внимательностью. Нам же теперь нужно было разобраться в сложившейся ситуации и найти солдат своей воинской части. Вести связь по рации рядом с условным противником было бессмысленно. Нас сразу могли легко засечь и захватить в плен до конца учения. В конце концов, мы так сильно запутались в этой пересеченной местности, что окончательно заблудились. Тут, как ни кстати над нами стали летать небольшие самолеты разведчики, от которых нам приходилось скрываться в густой зелени растительности между скал в дали от нашего армейского полигона. Мы все дальше и дальше уходили от преследования и от своего военного подразделения, с которыми не могли наладить связь. Нам нужно было спускаться в долину на исходные позиции, но тут высоко в горах у нас закончился бензин. До военного плаца от нас десятки километров по горной дороге. Прямо спуститься значительно ближе, но у нас автомобиль и армейское оборудование.
- Мы пойдем пешком вниз. - сказали связисты. - Вам придется остаться в горах с автомобилем. Боеприпасы и сухой поек на четыре дня у вас имеются. Теплая одежда у вас тоже есть. С полигона за вами пришлем машину и бензин.
Связисты забрали свое огнестрельное оружие и свои личные вещи. Попрощавшись с нами за руку, связисты стали спускаться с гор вниз в долину, в сторону предполагаемого места нахождения армейского полигона. Мне и водителю осталось хорошо упаковаться в своем автомобиле. Можно спокойно спать до самого утра. Несмотря на осеннюю прохладу в горах в октябре месяце, нас ничто не могло потревожить. Кушать есть, что на четыре дня и в большом армейском термосе кипяченого чая под самую завязку. Так что с голоду мы не помрем и от холода не замерзнем. Проснулся я рано утром оттого, что стало мне как-то не по себе от неудобной позы. Я открыл глаза и обалдел от той белизны, которая окружала нас. Вокруг нас был снег, который завалил всю нашу машину. От этого не было нам холодно, а даже стало теплее. Так как снег прикрыл доступ холодного воздуха с гор в наш автомобиль. Конечно, это хорошо, что нам тепло. Мы не замерзнем от мороза ночью. Но так нас могут потерять в горах. Тогда мы погибнем от холода и голода. Придется раскапывать свой автомобиль от выпавшего снега в горах. Иначе мы тут точно погибнем.
- Солдат! Подъем! - сильно закричал я, пытаясь разбудить водителя у руля на переднем сидении. - Тревога!
- Ты чего орешь? - испуганно, спросил водитель. - Я давно не сплю. Думаю, что как нам выбраться отсюда.
- Чего думать! - шутя, сказал я. - Перезимуем в автомобиле, а теплой весной спустимся в долину к людям.
- Шуточки у тебя какие-то тупые. - обиженно, сказал водитель военной машины. - Можно будет замерзнуть.
- С таким настроением, как у тебя, в жаркое время можно погибнуть. - сказал я, водителю. - Надо двигаться!
Я открыл дверцу автомобиля. Достал из-за сидения саперную лопату и стал откидывать снег от всего автомобиля. Через десять минут интенсивного движения мне стало так жарко, что я снял с себя бушлат и продолжил двигаться вокруг нашего автомобиля. Водитель несколько минут сидел мрачный и без движения. Но после вроде замучила совесть, что я разгребаю автомобиль, а он сидит без движения на переднем сидении своей машины. Водитель вышел из своего военного автомобиля. Размял вприсядку свои отекшие за ночь ноги. Побегал немного вокруг автомобиля.
- Дай я тоже согреюсь. - сказал водитель, забирая у меня из рук саперную лопату. - Ты отдыхай в машине.
Прошел, примерно, час роботы с лопатой. Автомобиль на белом снегу было видно, как черного медведя в белой тундре. Военные учения пока не закончились. Нас в любое время суток могли заметить разведчики противника. Однако нам было все равно. Лучше попасть живым к противнику в плен и отсидеть в тепле до конца военных учений, чем мерзнуть в этом автомобиле. В конце концов, война не настоящая и проколы во время учения вполне возможны. Наша жизнь дороже любого прокола. Ну, подумаешь, противник нас засечет. Так этому противнику надо будет сказать огромное спасибо за наше спасение. Такого хорошего противника можно даже к награде представить за отличную службу. Вот нам несдобровать после такого прокола перед своими командирами. На гауптвахту могут нас посадить за нарушение уставного порядка во время прохождения военного учения с войсками стран Варшавского договора. К нашему удивлению над нами целый день не летал военный самолет разведчик. Противника тоже вокруг не было видно. Даже залп орудий раздавался приглушенно где-то далеко в долине за расщелиной гор. Видимо мы слишком далеко уехали в горы от боевых действий военного учения. Иначе бы нас давно кто-то смог заметить и забрать из расщелины между скал. Здесь вокруг нас даже признаков дороги не видно совсем. Какого черта этот водитель увел свой автомобиль в такое дикое безлюдное место, где нет никаких признаков присутствия людей и животных то же.
- Нам нужно беречь горячий чай и продукты. - сказал я, водителю. - У меня есть огромный опыт нахождения в горах. Все годы жил рядом с горами Кавказа. Знаю прекрасно, как можно умереть и выжить высоко в горах. Ты сам откуда будешь родом?
- Из деревни на Украине. - ответил водитель. - Там у нас всюду поля, леса и реки. Гор рядом нет совсем.
- Поэтому доверься мне в горах. - решительно, заявил я. - Иначе, ты погибнешь, как швед под Полтавой.
Водитель, молча, согласился со мной. Чтобы быстрее провести неопределенное время я стал рассказывать жителю степей ужасные истории про горы. Конечно же, рассказал ему про то, как мы заблудились в пещере вблизи города Избербаш в Дагестане. Рассказал про то, как погиб на боеприпасах в горах отряд школьников. Рассказал и другие случаи в горах Кавказа, которые происходили с неразумными туристами из других мест высоко в кавказских горах. Видимо я зря рассказывал водителю про страшные случаи в горах. На второй день нашего пребывания в автомобиле водитель окончательно сник. Я стал беспокоиться, что он может что-нибудь сделать с собой. Ведь у нас было с собой боевое оружие, из которого водитель мог пристрелить меня и себя. Надо было как-то расшевелить и развеселить такого кислого напарника, с которым и в разведку опасно ходить. Ни то, чтобы потеряться в горах среди дикой природы. Здесь видимо рядом с нами хищники прогуливались. Так как я рано утром случайно увидел следы какого-то хищника на снегу вблизи нашего автомобиля. Вполне возможно, что волки нанюхали нас и собираются напасть на нас из засады. Стоило бы попугать хищников выстрелами из автомата. Но рядом со мной такой напарник, который при слове хищник может умереть со страху. Мне надо было как-то веселить своего напарника здесь высоко в горах. Следующие два дня я занимался только тем, что рассказывал парню самые смешные истории из своей жизни. Но мои смешные рассказы никак не действовали на него. Теперь я стал сам беспокоиться за свою жизнь. От такого напарника можно было ожидать что угодно. От собственного самоубийства напарника до нападения на меня. У меня не было другого выбора, как только дождаться, когда напарник уснет и разоружить его. Такое время настало быстро. Едва, Николай уснул, так звали водителя, я осторожно, на всякий случай, забрал у него автомат и рожок с патронами.
- Ты извини меня, Николай, но я должен применять к тебе меры совместной сохранности. - сказал я, водителю, когда он проснулся. - Я не хочу, чтобы ты с собой что-то сделал или пристрелил меня. Поэтому я тебя буду на ночь связывать. Днем ты будешь свободный, но под моим прицелом. Я тебя убивать не буду. Но если ты попытаешься на меня напасть, то я буду вынужден оказать сопротивления и ранить тебя куда-нибудь в ногу или в руку. Поверь мне на слово, что быть раненым куда страшнее, чем быть убитым. Так что подумай над этим хорошо. Нам надо выжить в горах.
Военные учения стран Варшавского договора проводились четыре дня. Мы в горах были пятый день. Продукты я смог сэкономить. Но чай в большом термосе был на исходе и давно остыл. Мой напарник по несчастному случаю дважды пытался напасть на меня, чтобы завладеть боевым оружием. Я ни стал стрелять в своего напарника. Но хорошо набил ему морду. После чего Николай потерял желание нападать на меня. Однако в тоже время потерял желание жить. Перестал кушать и в истерике требовал, чтобы я его пристрелил. Мне пришлось оставить Николая связанным надолго. На целые сутки. Все это время я насильно запихивал Николаю пищу в рот и заливал туда остатки чая.
На седьмой день нашего пребывания в горах нас нашли. Оказалось, что всем военнослужащим было не до наших поисков. Подумаешь, пропала одна единица военной техники с несколькими солдатами. Такое можно было списать на издержки военных учений грандиозного масштаба. Небольшое количество потери техники и солдат было предусмотрено во время боевых крупномасштабных учений с применением большого количества боевой техники и солдат. Во время учения произошло более трагическое происшествие, чем наша пропажа. Когда проходили танковые учения, то в минировании поля боя были применены настоящие боевые мины. На разминирование минного поля послали роту саперов, которые ночью в течение нескольких часов разминировали поле. Затем кодом по рации саперы доложили, что путь свободен. Теперь через бывшее минное поле должен был пройти целый полк танков. Как тут было задумано заранее на время боевых учений верховным совместным командованием стран Варшавского договора. Саперам надо было уйти далеко от разминированного поля и укрыться в таком месте, где их не могли найти до конца боевых учений танкового полка. Саперы были без сна третьи сутки. Поэтому у них просто не хватило никаких сил уйти далеко от разминированного поля. Саперы просто ушли в сторону с разминированного поля и легли спать под ближайшим курганом. Надеясь на то, что танковый пол пройдет далеко от места их сна. Никто не пострадает.
Вполне возможно, что именно так бы все произошло. Но армейская разведка доложила, что условный противник готовит засаду танковому полку за разминированным полем. Командир танкового полка решает применить тактическую уловку. Не доходя до разминированного поля танковый полк, сворачивает в сторону и заходит в тыл к условному противнику. Без включенных фар на танках весь танковый полк ночью проходит через тот большой курган, где спали саперы и успешно выполняет военное задание, захватив врасплох позиции уловного противника. Совместное командование, поздравляет танковый полк с успешным выполнением боевых учений стран Варшавского договора. Лишь с рассветом случайно на гусеницах танков обнаруживают человеческую кровь и останки человеческого мяса. Танковый полк захватывают в окружение артиллерией, тяжелыми танками и высадкой десантных подразделений, участников боевых учений стран Варшавского договора. Всем солдатам и офицерам танкового полка приказывают сдать оружие. Командир танкового полка узнал о трагедии ночью во время учения. Он сразу застрелился из табельного пистолета. Танковый полк полностью расформировывают. Офицеров танкового полка отдают под военный трибунал. При расследовании узнают, что ночью погибли двадцать сапера солдат и четыре офицера лучшего состава.
Спустя трое суток после трагических событий с гибелью роты саперов вспоминают о нашей пропаже. Нас в автомобиле обнаружили с самолета разведчика, который пролетал над нами рано утром, когда мы спали в своем автомобиле после того, как я своему горе напарнику в очередной раз набил морду за то, что он отказывался кушать. Поэтому мы сытые и измученные дракой спали крепко. Даже не слышали пролетавшего над нами самолета разведчика. Откровенно говоря, мне самому было как-то все равно, чем закончится наш седьмой день снежного плена высоко в горах. Еда у нас кончалась. Вместо питья мы использовали упавший с неба снег. Оставалось рассчитывать на случайно заблудившееся дикое животное, которое я мог подстрелить и мясо дикого животного использовать в пищу. В противном случае мы должны были умереть с голода или съесть друг друга. Конечно, у меня было больше преимущества выжить, чем у моего напарника по несчастью. Ведь я владел огнестрельным оружием. Однако я окончательно не потерял свой разум и поэтому старался использовать любой случай, чтобы выжить в снежном плену в горах.
Нас в автомобиле нашли, а связистов из нашего автомобиля не нашли. Они так и не дошли до долины, где был расположен армейский полигон. Связистов искали два дня после того, как нашли нас. Нашли связистов далеко от нас в ущелье мертвыми и объеденными хищниками. Никто не смог определить, что случилось с тремя вооруженными связистами из нашего автомобиля. Никаких признаков борьбы и стрельбы из автоматов не было. Оружие и вещи были целые. Только вот наши саперы были съедены хищниками. Можно было подумать, что саперы так крепко уснули, что даже не смогли проснуться, когда их грызли хищники. Здесь к месту событий с саперами все вспомнили ишака, который был объеден хищниками частично и смог в таком виде добраться до людей. Возможно, что также произошло с тремя саперами. Но что именно произошло, никто из военных экспертов, ни смог тогда узнать. Не было ничего такого, что указывало бы на какую-то версию удушья, отравления, нападения или чего-то другого с погибшими саперами. Наверно во время сна саперы были просто съедены заживо без сопротивления какими-то неизвестными хищниками этих мест. Там могли быть волки, гиены, дикие собаки, шакалы или какие-то другие хищники, которые здесь живут по всему южному Закавказью, в горах, в пустынях и в лесах, между тремя советскими республиками.
Моего напарника по трагедии сразу отвезли в военную психушку города Тбилиси. Вначале меня хотели от дать под трибунал за то, что я набил Николаю морду и связывал руки своему напарнику во время нахождения в течении семи дней в снежном плену в автомобиле. Я доказал офицерам, что у меня была вынужденная мера пресечения. Так как мой напарник нападал на меня с целью убийства, отказывался кушать, а также был невменяемый последние дни. Если бы у меня была какая-то криминальная цель в отношении напарника, то у меня в руках были два комплекта оружия. В то время, как на уничтожение напарника хватило бы всего лишь одной пули. Кроме того, по физическим данным я был намного сильнее напарника. Мне ничего ни стоило без применения оружия лишить напарника жизни. Однако у меня в горах была другая цель. Все семь дней ожидания на спасение нас в горах я боролся не только за свою жизнь, а также за жизнь напарника. Мне пришлось думать о сохранении автомобиля и боевых комплектов вооружения на двух человек. Я даже хищников отгонял от нашего автомобиля своим криком, сигналом автомобиля и ночью светом фар нашего автомобиля. В то время как я мог спокойно применить боевое оружие против хищников. Но этого, я ни сделал. Так как иначе мне сейчас пришлось бы руками рыть целую гору грунта в поисках пули выпущенной из автомата в сторону хищника, чтобы доказать вам, что я не стрелял в человека, а всего лишь защищался от возможного нападения хищников на нас в течение семи дней. Не хотелось нарушать правил военного учения.
На армейские разборки с трагедиями после боевых военных учений стран Варшавского договора ушла целая неделя. Когда проблемы стихли, мы с подполковником Карпухиным стали собираться в обратную дорогу к себе в военную часть города Батуми. Вдруг, неожиданно ,пришло сообщение из генерального штаба советской армии. В том, что Министерство обороны СССР награждает Закавказский военный округ орденом Красного Знамени за отличную подготовку во время военных учений стран Варшавского договора, а также в связи с пятидесятилетием со дня Великой октябрьской революции. Награду будет вручать Министр обороны Советского Союза Гречко Андрей Антонович. Когда пришло срочное сообщение о награждении Закавказского военного округа орденом Красного Знамени, в это время замполит Закавказского военного округа находился на армейском полигоне возле озера Джандаргель. Подполковник Карпухин, как замполит нашего гарнизона и ответственный за военный полигон, тут же получил указание срочно нарисовать орден Красного Знамени ко времени вручения этого ордена Закавказскому военному округу.
Так как кроме меня на армейском полигоне других художников не было, то подполковник Карпухин дал указание мне в срочном порядке нарисовать орден Красного Знамени на холсте размером шесть на шесть метров. В мое распоряжение дали несколько солдат из нашего гарнизона, которые должны были в срочном порядке организовать мне все условия для быстрого рисования ордена Красного Знамени, который мне нужно было изготовить за одни сутки. Таких огромных размеров плакатов я до того времени ни рисовал. Так что мне пришлось думать над тем, как мне выполнить такую громоздкую работу. Пока я делал подрамник для будущего плаката. Затем натягивал на подрамник, специально изготовленный холст, ко мне пришла сама идея во время натягивания холста на подрамник. Дело в том, что холст на подрамник мы натягивали в горизонтальном положении. Вот ко мне и пришла идея рисовать плакат в горизонтальном положении. Мы тут же на плацу, где готовился будущий плакат, соорудили подвижную тележку над плакатом с деревянным щитом сверху. Я взобрался на этот огромный щит. Солдаты стали возить меня над планшетом под будущий плакат ордена Красного Знамени. Я стал копировать по клеткам на огромный холст будущий орден. Мне пришлось обратиться к опыту художников эпохи Возрождения. Когда великие художники эпохи Возрождения по клеткам переносили копии своих маленьких эскизов на огромные полотна. Такой метод позволял быстро и точно скопировать маленький эскиз ордена Красного Знамени на полотно размером шесть на шесть метров. Моим помощникам оставалось лишь возить меня на подвижной тележке над полотном. Выполнять мои указания во время моей карандашной работы над огромным плакатом, а также в подготовке необходимой масляной, художественной краски во время работы над будущим плакатом. Так мне пришлось долго кататься на своем животе над огромным плакатом.
В течение светового дня плакат ордена Красного Знамени был готов. Но проводить демонтаж огромного плаката не было возможности. Так как на дворе была прохладная осень. Плакат был сырой от свежей масляной, художественной краски. Ускорить просушку краски на плакате тоже было не возможно. Даже не знатоку изобразительного искусства известно, что от искусственного ускорения сушки полотна краска на по-лотне быстро трескается и написанное полотно стареет прямо на глазах очевидцев. Такой метод также не годился для демонтажа плаката. Надо было что-то придумать, как в срочном порядке перевезти плакат из военного полигона в штаб военного округа в город Тбилиси. Идея иногда приходит во время. Как раз в это время готовили отправку тяжелой техники из армейского полигона в военные части города Тбилиси. Тяжелую военную технику грузили на специальные автомобильные платформы. Подполковник Карпухин распорядился, чтобы на автомобильной платформе, на тяжелой военной технике соорудили горизонтальный металлический каркас для изготовленного мной плаката Красного Знамени. В горизонтальном положении плакат закрепили на металлическом каркасе. Военная колонна автомобилей с тяжелой боевой техникой медленно двинулась в сторону штаба Закавказского военного округа, который находился в городе Тбилиси. Куда военная колонна прибыла перед самым отбоем в десять часов вечера. Пришлось сопровождать плакат до места назначения. Огромный плакат Красного Знамени почти высох. Но делать его демонтаж в штабе Закавказского военного округа не было смысла. Временное место на огромный плакат тоже не нашли. Дежурный офицер штаба Закавказского военного округа, распорядился повесить плакат ордена Красного Знамени прямо на свободную часть здания штаба военного округа. Возле огромной площади. Куда предполагали повесить на-писанный плакат. После вручения ордена Красного Знамени Закавказскому военному округу Министром обороны СССР маршалом Гречко Андрей Антонович
Всех солдат Батумского гарнизона, которые сопровождали плакат ордена Красного Знамени до штаба Закавказского военного округа, перед сном накормили в столовой штаба военного округа. Разместили нас на ночлег в казармах штаба Закавказского военного округа недалеко от места, где мы повесили плакат ордена Красного Знамени. На следующий день мы должны были получить увольнение в город Тбилиси за хорошую службу. К утру следующего дня, нам предстояло отправиться первым же поездом к себе в военную часть в город Батуми к берегу Черного моря. Мы так сильно устали за прошедший день работы, что едва не прозевали свой армейский завтрак. Хорошо, что дежурный офицер заглянул в нашу казарму, где мы спали отдельно от местных солдат. Дежурный офицер солдатских казарм штаба Закавказского военного округа устроил нам быстрый подъем. Через сорок пять секунд мы были одеты. Затем быстро умылись. Перед самым закрытием штабной столовой округа мы успели хорошо позавтракать. После чего солдаты батумского гарнизона стали крутиться возле штаба округа в ожидании увольнения в город Тбилиси.
- Если хотите посмотреть, как Министр обороны СССР будет вручать орден Красного Знамени, то можете в увольнение пойти позже. - предложил нам дежурный офицер штаба округа. - Министр обороны СССР маршал Андрей Антонович Гречко прибудет на штабной плац ровно в одиннадцать часов дня. Вручения ордена Красного Знамени будет в зале штаба Закавказского военного округа. Кто не желает остаться, тот может идти в увольнение прямо сейчас.
Большинство из нас бывали в городе Тбилиси и раньше, по своей гражданской жизни. Поэтому мы все согласились остаться смотреть вручение ордена боевого Красного Знамени Закавказскому военному округу. Ведь ордена ни часто вручают. Но у меня была проблема. Все мои вещи уехали поездом с автомобилями нашего гарнизона в город Батуми. На мне было обмундирование, испачканное в художественную краску. В такой форме даже в увольнение стыдно выходить, не то, чтобы стоять на армейском плацу у штаба Закавказского военного округа перед Министром обороны СССР, маршалом Гречко Андрей Антонович, дважды героем Советского Союза. Я не знал, как мне поступить сейчас.
- Да ты не расстраивайся! - сказал мне, сержант химического взвода Владимир Ли, мой земляк по гражданке. - У меня есть запасная новенькая форма на дембель. Никто нас здесь не знает. Отстоишь на плацу в моей новой форме.
Мы прекрасно знали, что нарушать форму одежды в армии строго запрещено. Но мне так хотелось близко посмотреть на Министра обороны СССР, что я рискнул нарушить армейский устав по форме одежды. Согласился с предложение сержанта Владимира Ли, одеть на себя совершенно новенькую с иголочки форму сержанта химического взвода. Затем мы договорились быстро переодеться после построения. В завершении всего отправиться в увольнение. Построение на армейский плац перед штабом Закавказского военного округа началось ровно в половине одиннадцатого часа дня. Наших солдат батумского гарнизона поставили на задний фланг всего построения. Отсюда плохо было видно весь армейский плац, но зато хорошо было видно, как приедет сюда на своем автомобиле Министр обороны СССР, маршал Гречко Андрей Антонович, дважды герой Советского Союза. Я был как раз в начале плаца.
- Сейчас будет въезжать. - шепотом, сказал офицер в парадной форме стоящий впереди меня на плацу.
Ровно в одиннадцать часов московского времени на армейский плац Закавказского военного округа въехал сверкающий черным лаком краски легковой автомобиль Министра обороны Советского Союза. Автомобиль остановился напротив меня. Так что из-за спины стоящих в строю офицеров штаба Закавказского военного округа. Мне хорошо было видно всю церемонию прибытия на плац Министра обороны СССР, маршала Гречко Андрея Антоновича. Когда автомобиль Министра обороны СССР остановился на армейском плацу, то к автомобилю Министра обороны СССР строевым шагом подошли четыре офицера караульной службы. Один офицер караульной службы открыл боковую дверь автомобиля и вытянулся по стойки смирно. Из автомобиля вышел приятного вида мужчина среднего роста в парадной форме маршала Советского Союза с планками орденов и двумя золотыми звездами героя Советского Союза. Все на армейском плацу вытянулись в строю по стойке смирно. Командир штаба Закавказского военного округа, строевым шагом пошел в сторону Министра обороны СССР. Стал докладывать о построении солдат и офицеров на армейском плацу в честь прибытия Министра обороны СССР. Оркестр сыграл марш вооруженных сил. Пока проходила церемония встречи Министра обороны СССР на армейском плацу перед зданием штаба Закавказского военного округа. Маршал Советского Союза Гречко Андрей Антонович искоса поглядывал на шестиметровый плакат ордена Красного Знамени, который висел на здании штаба Закавказского военного округа, прямо напротив Министра обороны СССР. Когда закончилась парадная встреча Министра обороны СССР. Дважды герой Советского Союза, маршал Советского Союза Гречко Андрей Анатольевич прошел к микрофону на плацу. Сказал "Вольно!" военным, стоящим на большом плацу.
- Орден боевого Красного Знамени находится у меня в автомобиле, - сурово, сказал Министр обороны СССР, после команды "Вольно!". - У вас плакат заслуженного ордена весит на здании штаба округа. Объясните, как понимать?!
- Товарищ Министр обороны СССР! - волнуясь, стал докладывать замполит штаба Закавказского военного округа. - Подполковник Карпухин ни правильно понял меня. Я приказал ему подготовить плакат к вручению боевого ордена.
- Подполковник Карпухин! Выйти из строя! - скомандовал Министр обороны СССР Гречко Андрей Анатольевич.
Толстопузый подполковник Карпухин, пытаясь не упасть со страху, чеканным шагом вышел из строя.
- Это вы досрочно нарисовали орден Красного Знамени? - удивленно, спросил Министр обороны СССР.
- Никак нет, товарищ Министр бороны! Маршал Советского Союза Гречко Андрей Антонович! - заикаясь, рапортовал подполковник Карпухин. - Художник рядовой Александр Черевков нарисовал орден боевого красного знамени.
- Рядовой Александр Черевков! Выйти из строя! - громко, командовал в микрофон, Министр обороны СССР.
Как только я услышал на плацу свою фамилию, так у меня тут же сразу затряслись колени. От страха завибрировало все мое тело. Я понял, что мне пришел конец. Теперь мне грозит дисциплинарный батальон лет на пять. Мне сразу стало как-то не по себе. Нарушая все правила выхода из строя. Я рванул строевым шагом между офицерами в парадном строю. Едва не свалившись без сознания перед парадным строем на армейском плацу штаба округа.
- Виноват! Товарищ Министр обороны СССР! - стал выкручиваться подполковник Карпухин, когда увидел меня в сержантской форме. - За отличную службу в армии рядовой Черевков совсем недавно повышен в звании сержанта.
- Округ! Смирно! - громко, отдал команду Министр обороны СССР, едва сдерживая улыбку. - Рядовому, тире, сержанту Александру Черевкову! За отличную службу в рядах Советской армии! Объявляю сорок пять суток отпуска домой. - Министр обороны СССР, сделал паузу, немного подумал, затем добавил. - Так же шесть суток на дорогу домой.
- Служу Советскому Союзу! - громко, как дикарь, проорал я, без микрофона, на весь армейский плац округа.
- Вольно! Солдат! Стань в строй! - улыбаясь, сказал мне, Министр обороны СССР, маршал Гречко Андрей Антонович.
Я резко развернулся в обратную сторону. Едва не свалившись, направился к своему месту в строю, пытаясь соблюдать правило возвращения в строй между перепуганными из-за меня офицерами, которые едва не были сбиты мной при моем выходе из строя. В этот раз я не развалил парадный строй, но и стоять в парадном строю я не хотел. Все мои мысли были в поездке домой. От города Тбилиси до города Орджоникидзе, на автобусе через Крестовый перевал всего шесть часов езды. Если к сорока пяти суткам отпуска домой прибавить шесть суток дороги, то дома я могу быть полтора месяца. Но только домой мне нужно спешить. Сейчас резко похолодало. В любое время могут закрыть Крестовый перевал до весны. Тогда мне придется домой добираться поездом с пересадками вокруг всего Большого Кавказа в Армавирском или в Бакинском направлении. Так получиться в общей сложности почти столько суток затрачу на поездку поездом, сколько мне дал Министр обороны на дорогу. Лучше эти дни мне побывать дома.
- Ты, какого черта, напялил на себя сержантскую форму? - орал на меня, подполковник Карпухин, после того, как закончился парад встречи Министра обороны СССР, на армейском плацу. - Я чуть от позора не упал в обморок перед министром обороны.
- Если бы я вышел перед Министром обороны в своей военной форме, то вы точно упали бы без сознания. - ответил я, подполковнику Карпухину. - Вы сами отправили мои вещи в город Батуми с нашими автомобилями. У меня новой формы с собой не было, а старая форма испачкана художественной краской во время работы с плакатом ордена боевого красного знамени.
- Вот, что, в таком виде я тебя домой не отпущу. - серьезно, сказал подполковник Карпухин. - Поедешь сегодня в город Батуми в нашу военную часть. Там наведешь порядок со своей формой, а дальше я подумаю, как поступать с тобой. Может быть, отпущу тебя домой на десять суток или посажу на десять суток за твои проделки на военном полигоне. Понял меня?
- Никак нет! Товарищ подполковник! Вы нарушаете армейский устав. - с серьезным лицом, заявил я. - По армейскому уставу вы не имеете право отменять приказ высшего командования. К тому же из города Тбилиси мне ехать домой на автобусе всего шесть часов, а с города Батуми вокруг всего Большого Кавказа езды до моего дома несколько суток.
- Какой я был болван, когда не отправил тебя служить в город Ахалкалаки. - вспомнил подполковник Карпухин историю годовой давности. - У меня не было бы с тобой головной боли в настоящее время. Угораздило мне оставить тебя служить в нашей воинской части.
- Тогда бы у вас была головная боль с наглядной агитацией в вашей воинской части и в батумском гарнизоне в целом. - напомнил я, события годовой давности. - Вы вспомните, как я почти с нуля начинал свою работу в гарнизоне с наглядной агитацией.
- На все у тебя имеется ответ. - задумчиво, сказал подполковник Карпухин. - Ну, что мне с тобой делать?
- Вы напомните замполиту штаба закавказского округа, что я по его милости вымазался в художественную краску. - подсказал я, подполковнику Карпухину. - Не может быть, чтобы в штабе округа не нашлось одной чистой формы.
- Ты правильно мыслишь. - согласился со мной, подполковник Карпухин. - Я сейчас в штабе округа напомню, что, выполняя приказ командования закавказского округа, ты вымазал свою форму в художественную масляную краску. Я в свою очередь, поэтому не могу выполнить приказ Министра обороны СССР, что-бы отпустить тебя в отпуск домой.
Подполковник Карпухин сдержал свое слово. После обеда в новенькой форме. С необходимыми документами на отпуск домой на рейсовом автобусе я направлялся из города Тбилиси в город Орджоникидзе через Крестовый перевал. На Крестовом перевале всюду лежал снег, это не помешало мне к ночи прибыть на рейсовом автобусе в город Орджоникидзе. Последним пригородным поездом я приехал домой к маме в город Беслан. Меня дома не ждали.
- Ты, что, с армии сбежал что ли? - удивленно, спросила меня, мама, открывая мне ночью дверь в квартиру. - Без вещей и без подарков из города Батуми. Ты в этом году вроде два или три раза был в отпуске дома?
- Если тебе не нравиться, что я часто бываю дома, - сказал я, маме, - то я прямо сейчас могу вернуться...
- Мне нравиться, что ты часто бываешь дома. - закрывая за мной двери, ответила мама. - Но город Беслан маленький и все тебя постоянно видят дома в военной форме. Родители твоих друзей постоянно спрашивают меня. Почему, это ты так часто бываешь дома? В то время как их дети за всю свою службу ни разу не приехали на побывку домой.
- Отпуск домой в советской армии дают лишь за отличную службу. - ответил я, своей маме. - Как солдат служит, так и получает вознаграждения отпуском на побывку домой. Мама! Ты должна гордиться своим сыном. Стараюсь служить.
Мои доводы насчет очередного отпуска домой из армии не убедили мою маму. Она плохо спала до утра. Утром после завтрака мама сказала, что сегодня у нее работа на бесланском шпальном заводе во вторую смену. Поэтому она пойдет вместе со мной в военкомат становиться на учет на время моего очередного отпуска домой из армии. Ей просто как матери старшего сына хочется узнать у военкома, не отразится ли плохо на службе ее сына такие частые отпуска домой из армии. Мало ли что бывает в армии во время службы. Потом приходиться матерям всю свою жизнь ругать себя за то, что не усмотрела за своим сыном во время службы в армии. Матери честь сына, прежде всего.
- Мария! Ты зря волнуешься. - рассматривая мои документы на отпуск домой из советской армии, сказал моей мамы, военком Гаврилюк. - Должна гордиться своим сыном. За тридцать шесть лет службы в советской армии я ни разу не видел в глаза Министра обороны СССР и ни разу не получал такие огромные отпуска за службу в советской армии.
- Так что же хорошего мой старший сын натворил во время службы в советской армии? За что ему дают отпуск домой, больше чем военкому? - не унималась, моя мама. - Наши соседи и знакомые постоянно задают мне эти вопросы.
- Мария! Ну, ты какая неугомонная! - удивленно, сказал военком Гаврилюк. - Я тебе не первый раз говорю, что твоему старшему сыну дают отпуска домой за отличную службу в советской армии. За что именно, ты спроси у него сама.
- Последний отпуск мне дали за время военного учения стран Варшавского договора, где я участвовал. - стал отвечать я, не дожидаясь вопросов от своей беспокойной мамы. - Вдобавок к этому, Министр обороны СССР дал мне отпуск за то, что я нарисовал орден боевого Красного Знамени раньше, чем награду вручили Закавказскому военному округу в штабе округа в городе Тбилиси. Прямо из города Тбилиси вчера ночью я приехал через Крестовый перевал.
На этом моя мама успокоилась. За то через день, весь город Беслан знал о том, что старшего сына Марии, в отпуск отправил Министр обороны СССР. Маршал Советского Союза, дважды герой Советского Союза Гречко Андрей Антонович. С этого дня я стал героем маленького города Беслан. Знакомые и друзья ни давали мне прохода со своими бесконечными вопросами. Тогда понял, как тяжело быть известным даже в нашем маленьком городке. Поэтому весь свой отпуск ходил в гражданской одежде и целыми днями скрывался в городе Орджоникидзе от любопытных глаз. - Все! На этом мои рассказы про службу в советской армии закончились. - сказал я, своей дочери, пока она обратно ни стала задавать мне свои бесконечные вопросы. - У меня теперь есть дела поважнее. Это как спасти мне, твоего старшего брата от "пушечного мяса" в республике Таджикистан, а также как нашей семье уехать скорее отсюда.