Аннотация: Несмотря на свой талант в изобразительном исскустве, он был блудным, как в отношении чужих баб, так в отношении чужого добра. Те и другие буквально прилипали к его рукам.
Блудный художник.
Я не успел, как следует войти в калию повседневной жизни, как из города Киева явился блудный художник. В окно из стройбанка я увидел, как по тротуару идет Шевелев Валера под руку вдвоем с женщиной.
- Здравствуй, Александр! - как ни в чем не бывало, поздоровался Шевелев Валера. - Говорят, что ты сам в горах нашелся, а я думал, что это большие заслуги Насырова Сухроба. Очень рад за тебя, что ты вернулся!
- За то, я не рад твоему бегству. - не подавая руки, ответил я. - Почему ты вернулся? Деньги кончились? Как видишь, я без тебя обхожусь и не струсил, что один остался. Только ты же, сбежал, как подлый предатель.
- Я не собираюсь перед тобой отчитываться. - со злобой, процедил сквозь зубы Шевелев Валера. - Без тебя работал и жил ничуть не хуже, чем ты сейчас без меня. Вот только деньги от друзей никогда не прятал. Как это сделал ты. Вначале десять тысяч получил от Насырова Сухроба, а позже пять тысяч. Все эти деньги утаил от меня. Так что еще неизвестно, кто из нас большую гадость сделал для себя и своего коллектива.
- Я никого не обокрал и оправдываться не собираюсь. - заорал я, на Шевелева Валера. - Вот, ты, лично, украл с Гиззатулиным Рашидом белую эмаль и этой краской у прокурора нашего города ремонт дома сделал.
- За такие слова, ты под суд пойдешь. - заикаясь от злости, прошипел Шевелев Валера. - Ты мне ответишь!
- Можешь подавать на меня в суд. Прямо сейчас! - опять, заорал я, на Шевелева Валеру. - Только о твоих проделках давно все знают. У темноты глаза имеются, а голос из темноты мне подробно рассказал о тебе.
Шевелев Валера ушел вниз. Я продолжил заниматься своей работой. Мне перед служащими стройбанка было как-то неудобно. Устроили балаган, как в собственной мастерской. Можно было выйти из кабинета на улицу и там разобраться в своих делах по-мужски. Однако, что было, то было. Но откуда Шевелев Валера знает про деньги Насырова Сухроба? Мы только вдвоем с Насыровым Сухробом знали об этих деньгах. Может быть, это Насыров Сухроб сам проболтался? Тогда бы он мог Шевелеву Валере и про тысячу рублей, сказать, которые дал мне после Гиссарской торговой базы. Надо мне как-то осторожно все это узнать. Возможно, что Насыров Сухроб и Шевелев Валера, общаются уже давно. Собственно говоря, если Шевелев Валера сейчас выйдет на Насырова Сухроба, то все будет ясно. Они сообщники. Будет совершенно понятно, что Шевелев Валера блудный художник, который блудит давно и не только в своем коллективе. Очень заманчиво проследить его "деятельность" за пределами изобразительного искусства. Пишет маслом портреты Шевелев лучше, чем говорит. Но как он мыслит, мне это, пока, совсем неизвестно. Плохо, что я не могу читать мысли людей. Иначе бы я знал, как с ними поступать в различных ситуациях. Откровенно, способность понимать мысли других, могли бы людям мешать развиваться. Ведь каждый бы старался отталкиваться от готового размышления других и мир бы стал скучным. Люди перестали бы пытаться мыслить, так как сразу все становилось бы известно окружающим от размышления других. Были попытки вживления электродов в мозг человека, чтобы научиться читать мысли человека со стороны. Но сразу стало ясно, что этого делать нельзя. Подопытные переменили в себе самочувствие, мироощущение, мышление, отношение к людям и тип своего психологического состояния. Подопытные люди как бы перешли в мир другого измерения жизни, которое, вероятно, незримо существует рядом с нами. Но мы его не научились воспринимать. Возможно, что человек не достиг совершенства своего развития. Поэтому делится на типичных людей, которые совершенно по-разному воспринимают окружающий мир природы и развитие ближних.
Типичные люди - флегматики, меланхолики, холерики, сангвиники. О них нам известно из старой школьной истории, в которой - бежали от опасности четыре типа людей - холерик, флегматик, меланхолик и сангвиник. В самом начале бега холерик стал выяснять отношения между сторонами и так увлекся своей паранойей(околоумием), что побежал совершенно в другую сторону. Флегматик сильно расстроился в том, что он все же побежал от неизвестной ему опасности, которую не стоило избегать, так как она, опасность, к нам неизбежно придет. Флегматик всю дорогу ругал себя за необдуманно принятое решение. В конце концов, он сошел со своей дистанции. Тем временем, меланхолик, молча, бежал, в сознании винил свою судьбу за те неудачи, которые его постигли в жизни. Он в чем-то оказался прав, когда подбежал к обрыву, то сорвался с обрыва и разбился. Сангвиник ни о чем не думал. Он бежал вперед, к своей намеченной цели, которую он непременно должен был достигнуть и там найти свое спасение от преследуемой опасности. Сангвиник даже не подумал о грозящей опасности перед обрывом. Просто прыгнул и отделавшись ушибами - побежал дальше. Таким образом, нам можно определить различные характеры типичных людей живущих вокруг нас.
Такой тип людей находится у власти. Каждый из них приспособился к своим обстоятельствам. Не хочет менять свой образ жизни и мышления. Но в жизни все изменчиво. Возможно, что останется кто-то из тех, у кого мозги, как электроды, иного мышления. Мир будет думать совершенно иначе. Однажды, проснувшись, весь мир переменится. Но вопрос, в какую сторону? Мы должны заранее научиться думать по-другому.
- Александр! Это тебя зовут к телефону. - позвала меня через стол, бухгалтер-инспектор Исакова Светлана.
- Я вас, внимательно, слушаю. - сказал я, в телефонную трубку, когда дотянулся через стол до телефона.
- Александр! Приезжай! У меня к тебе сейчас есть срочный разговор. - услышал я, голос Насырова Сухроба.
- Хорошо! - согласился, я, не раздумывая. - Вот только замкну свои документы в сейф и сейчас же приеду.
Что там произошло, это мне сразу стало понятно. Шевелев Валера к нему со слезами явился. Получается, что мои предположения оказались точными. Шевелев Валера и Насыров Сухроб, давно знакомы. Насырову Сухробу удобнее меня держать руководителем предприятия с художниками-оформителями, а не Шевелева Валеру. Я с деньгами никуда не сбегу. Повязан семьей и местной пропиской. Что касается Шевелева Валеры, то его удобно держать моим заместителем. Если что-то ни так, то ему легко улизнуть с деньгами Насырова Сухроба с его окружением, будет крыша где-то под городом Киевом или в городе Одессе "маме". Бьюсь об заклад, что у них там и счет общий имеется в банке. Как у русских воров в "законе", имеют общак-малину на всякий случай. Конечно, я не мог не заметить, что у них есть какая-то связь в темных делах. Вот тогда с белой эмалью. Наверняка сам Насыров Сухроб сказал Шевелеву Валере, что возьми белую эмаль, устрой у себя в мастерской кражу. Я после спишу белую эмаль на кражу. Так они все и устроили. Ведь прокурор города Кофарнихона не будет никогда на свои деньги покупать материалы на ремонт собственного дома. Так уже давно заведено в Таджикистане. Гиззатулин Рашид и Шевелев Валера, такие жмоты, что свои деньги никогда тратить на материалы не будут. Вполне возможно, что и ремонт им оплатил не прокурор, а Насыров Сухроб или те люди, которых прокурор вытащил из-за тюремной решетки. Нельзя исключить и взаимную зависимость прокурора от городских властей Душанбе. Возможно, что наш городской прокурор метит к верховной власти. Вот, собственная гвардия поддержки собирается в столице. Почему не использовать в своих целях такую группу, в предвыборной компании за высокий пост у власти? Таким образом, если сделать отсюда вывод, то можно считать, что все блудные люди в одну компанию собрались. Ведь страх перед собственной душевной слабостью объединяет таких людей в группы, чтобы им противостоять более сильным духом. Меня беспокоит состояние блага жизни собственной семьи. Мое сознание блуждает в поисках выхода из лабиринтов жизни, которые строят передо мной блудные люди со слабым духом. Вместо того, чтобы совместно создавать общее благо, своим разумом и своими способностями, эти блудные люди строят лабиринты жизни, в которых сами блуждают. Затем сами пытаются войти в контакт с обратной стороной, чтобы выбраться из собственной западни. Я призираю таких людей, но волею судьбы должен общаться с ними. Находиться бок обок в одном пространстве, той повседневной жизни. Быть может, это правильно сделала природа, что перемешала нас, столь разных по типу характеров и нравов людей. Иначе бы наша жизнь была либо слишком приторной и сладкой от всяческих благ. Либо слишком трагической. От постоянной борьбы между собой, за собственное существование. Возможно, что именно поэтому я сейчас направляюсь к Насырову Сухробу, чтобы найти компромисс между совершенно разными людьми. Так что, как ни поверни, но надо нам жить рядом и приспосабливаться к правилам жизни.
После обеда я отпустил на час водителя, Гиззатулина Нигмата. Поэтому я не удивился, когда вышел из автобуса и увидел "Жигули" Гиззатулина Нигмата на площадке возле здания Фрунзенского райкома партии. Выходит, что Гиззатулин Рашид и Шевелев Валера оба тут. Блудная компания собралась у Насырова.
- Заходи! Заходи, Александр! - приветливо, пригласил меня, Насыров Сухроб, как только я открыл дверь.
За длинным столом Насырова Сухроба сидели - Толбоев Аджин, Шевелев Валера и Гиззатулин Рашид. Я ни стал здороваться с каждым из них за руку. Просто приветствовал от порога всех и сел у окна. Сослался на то, что в кабинете уже слишком душно и раскрыл окно наполовину. На пороге стояло жаркое лето и градусник на здании Фрунзенского райкома партии постоянно взбрыкивал, поднимая температуру выше нормы на плюсовой отметке, пугая созерцателей с улицы своим багровым цветом. Чтобы население Республики Таджикистан не разбежалось от жары в прохладные места Советского Союза, дикторы радио и телевидения, робко сообщали температуру Республики Таджикистан в тени. Не подозревая о последствиях. Своими объявлениями дикторы беспокоили граждан загадочностью температуры. У всех поднимался вопрос вместе с температурой. Все представляли, какая разница между температурой в тени и не объявленной температурой на солнце. Неопределенная никем температура пугала слабонервных и люди в панике разбегались на лето по всему свету. Одни поднимались семьями в горы. Другие уезжали к морю. Третьи скрывались от жары там, где позволял их кошелек. Конечно, в республике оставались самые стойкие к жаре и те, кто был привязан к своим делам пустым кошельком. Работа объединяла между собой противоположные типы людей. В республике остались эксплуататоры со своим деньгами и трудящиеся, как товар на рынке рабочей силы. Так Республика Таджикистан возвращалась на круги своя, из социализма в капитализм. Точнее сказать, из недостроенного социализма в недостроенный капитализм, который сильно смахивал на феодализм со своими клановыми разборками в республике. Такая политическая обстановка была сильным тормозом развития экономики в Республике Таджикистан. Здесь нужны были новые экономические программы.
- Александр! Что ты, вдруг, не поладил со своими людьми? - осторожно, спросил меня, Насыров Сухроб.
- Со своими людьми у меня нормально. - ответил я. - В работе другие люди меня вообще не интересуют.
Насыров Сухроб встал со своего места, обошел вокруг стола, подошел к окну, посмотрел вниз на улицу.
- Александр! Тебе придется взять, этих других, обратно к себе на работу. - нервно, сказал Насыров Сухроб.
- Мы с тобой, так не договаривались. - не поднимая головы, процедил я. - Эти блудные люди постоянно обкрадываю моих парней. Я не могу им доверять. К тому же, ты сам выгнал с работы Гиззатулина Рашида.
- Рашид только что, сейчас, возместил все убытки. - уточнил Насыров Сухроб. - Шевелев также вернул деньги за краденную им белую эмаль. Они во всем покаялись и просили меня взять их обратно на работу...
- Так вот, ты и бери их обратно. - прервал я, запланированную речь Насырова Сухроба. - Мне они не нужны. Все это время, когда их не было рядом со мной, мои парни прекрасно справлялись с делами на объектах.
- Мне кажется, что это ты уже слишком на себя берешь! - повысив на меня голос, заявил Насыров Сухроб.
- Я на себя ничего не беру. - поднявшись с места, закричал я, на Насырова Сухроба. - Это ни я к тебе, а ты ко мне пришел. Тебе было выгодно меня поставить во главе работы. Потому, что Шевелев Валера тебе удобен, как посредник между нами. Гиззатулин Рашид тебе удобен, как шестерка Шевелева Валеры. Тебе я удобен, как независимый человек, который может самостоятельно разрабатывать планы выполнения работы и независимо ни от кого, отвечать за все перед законом. Именно этого я не хочу. Мне совершенно не хочется отвечать за проступки блудного художника Шевелева Валеры, который в любой момент может слинять к себе на Украину, а все свои проблемы повесит на меня. Мало того, я пришел к такому выводу, что вы давно все друг друга знаете, а меня держите за козла отпущения всех ваших грехов. Почему я тут, вдруг, пришел к такому выводу? Спросите вы меня. Да потому, что ты, Насыров Сухроб, рассказал Шевелеву Валере про деньги, которые ты дал мне на материалы. Хотя ты не имел никакого права этого делать без моего согласия. Поэтому, я пришел к выводу, что мне стоит оставить работу. В течение недели я сделаю полный отчет по работе. Подготовь мне кандидата на мое место, которому я передам через неделю все дела.
- Ты все высказал? - тихо, спросил Насыров Сухроб. - Теперь выслушай меня. Что касается денег на материалы, то я вынужден был о них сказать Шевелеву Валере лишь по одной причине. Когда ты болтался где-то в горах, а Шевелев Валера пришел требовать деньги на материалы для объектов, то я ему сказал, что дал тебе один раз десять тысяч рублей на материалы и пять тысяч рублей позже. Так что в этом больше вины твоей, чем моей. Нечего было тебе в рабочее время охотиться на кекликов в горах. Что же касается твоего ухода, то я вынужден буду сообщить прессе причину срыва восстановления объектов столицы по вине твоего ухода. Посмотрим, как ты будешь еще после этого работать здесь, в Республике Таджикистан.
- Тогда я буду вынужден сообщить прессе, - парировал я, - что Насыров Сухроб приютил у себя воров, с которыми я не желаю работать. Вот где посмотрим, как ты будешь работать с ними после моего ухода от вас.
Насыров Сухроб ничего больше не сказал. Пошел на свое место за стол и там стал нервно ковырять авторучкой лист бумаги. Я опять сел у окна и стал смотреть на улицу. Надо было дать время Насырову Сухробу понять, что на меня давить нельзя и чужие проблемы на меня никак нельзя повесить. Конечно, найти нам выход из создавшегося положения можно, но это ни моя проблема. Пускай они тоже пошевелят мозгами, если у них такие имеются, но я за них решать, ни стану. Хватит с меня ежедневных проблем в работе.
В кабинете наступила продолжительная пауза. Никто не хотел оставлять прибыльное дело, но и ответственности на себя никто не хотел брать. Необходимо всем подумать, чтобы эти решения наши были полезны для каждого. Если же кто-то из них решится взять на себя ответственность, то я умываю руки, пойду работать на этих объектах просто рядовым художником. Думаю, что они меня в любом случае не отстранят от художественных работ. Ни так уж много в Таджикистане имеется художников-оформителей, чтобы быстро устранить все проблемы после февральских погромов. Вполне вероятно, что погромы будут. Ведь это у Насырова Сухроба, хлеб насущный. Иначе он не может жить. Одной контрабандой не проживет, тут ему нужен постоянный канал поступления денег. Таким каналом постоянного поступления денег. Может быть восстановление столицы, а в дальнейшем и всей Республики Таджикистан. Возможно, что будут погромы в Худжанде, Кулябе, Хороге и других крупных городах. В мелких городах и населенных пунктах погромы совершать неудобно и невыгодно. Жители друг друга знают и население, в основном, живет совсем нищее. Значит, во всем остальном дело обстоит именно так, как я думаю. Опять-таки, в конце концов, кто-то из нас в чем-то должен уступить другому, пойти на компромисс, если нам вместе работать. Вообще, лучше про это должен подумать Насыров Сухроб. Ведь проблемы на его совести. Ему и решать, как тут поступить.
- Давайте найдем общее компромиссное решение. - нарушил молчание Толбоев Аджин. - Пускай каждый виновник все вернет на свои места и возьмет на себя письменные обязательства. В таком случае, мы сможем в дальнейшем избегать недоразумения в работе между собой. Виновных будем наказать по строгости.
- Наконец-то я услышал, сегодня, разумное предложение! - воскликнул я, таким образом, приобрел своего сторонника. - Я поддерживаю предложения Аджина. Пускай Шевелев Валера и Гиззатулин Рашид вернут то, что они у нас украли и мне дадут свои расписки, в том, что я не отвечаю перед законами республики за дальнейшие действия Шевелева Валеры и Гиззатулина Рашида, которые повлекут за собой преступления. Лишь в таком случае я смогу дать свое согласие на дальнейшую работу с ними. По-другому никак нельзя.
Шевелев Валера и Гиззатулин Рашид, как бараны, закивали головами в знак согласия. Я прекрасно понимал, что это их согласие ни к чему не обяжет. Ворованные материалы вернут на деньги Насырова Сухроба. Однако, я сумею себя оградить от их проделок и тем, что они напишут свои расписки, я одерживаю еще одну победу в противостоянии между двумя сторонами конфликта. Пускай это пока маленькая победа, но она поможет мне укрепить свое положение в нашем коллективе. Я самостоятельно смогу решать многие дела.
- Хорошо! - согласился Насыров Сухроб. - Они выполнят твои пожелания. На этом мы закончим наш спор.
- Вот и встретились опять со мной типичные люди. - сказал я, вставая со стула, закрывая окно на улицу.
- Как это тебя нам понимать? - удивленно, спросил меня, Насыров Сухроб. - Ты что это еще там придумал?
- Все нормально! - ответил я. - Просто вспомнил я школьную историю про типичных людей. Флегматик - Шевелев Валера. Меланхолик - Насыров Сухроб. Холерик - Гиззатулин Рашид. Сангвиник - Черевков Александр. Меня беспокоит только одно, как мы сумеем ужиться в одной упряжке? Ведь мы совершенно разные по типу характеров люди. Как мы сможем разобраться во всем? Как бы мы не испортили друг другу жизнь.
- Полярности разных характеров питают друг друга. - ответил Насыров Сухроб. - Это поможет нам в работе. Нам нужно научиться сочетать свои столь разные характеры в нашей общей работе на благо других людей.