От нашего дома, до места моей работы, было по трассе вкруговую, около десяти километров, а через реку Кафирниган, по висячему мосту, всего три километра. Я всегда предпочитал ходить пешком через мост. Так как считал это полезным для своего здоровья. Кроме того, я не люблю зависеть от кого бы то ни было, а ждать служебную машину - зависеть от нее. Но отсюда следует также еще одно преимущество в передвижении, это то, что свободная дорога в одиночестве дает много пищи для размышления о мере моей жизни. Есть всегда над, чем размышлять человеку, пока он свободен от постоянно окружающий его массе людей.
Но, что же получается, если я постоянно рассуждаю о своей жизни, как о собственности? Это ли не эгоизм собственника? Только, я думаю, что моя жизнь должна быть полезной и другим людям. Иначе, зачем я живу? В чем состоит тогда мера моей жизни? Какая от нее польза другим? Может быть, нет меры жизни?
Конечно, дело здесь обстоит ни так просто, как, например, с хорошей вещью, которой ты всегда можешь поделиться с другими, от этого будет польза тебе и людям. Все же, для того, чтобы твоя жизнь была всегда полезна тебе и людям, надо проанализировать множество различных понятий собственной жизни. В чем же сущность и мера нашей жизни? Прежде всего, чтобы продолжить род человеческий. Наверно, при этом необходимо иметь, самое главное, свое отменное здоровье, чтобы оставить после себя здоровое поколение.
Здесь постепенно формируется та первоначальная польза людям, которая в дальнейшем перейдет к другим людям, посредством создания новых здоровых семей, между нашими детьми и детьми других фамилий. Тут важны могут быть такие чувства, как взаимная любовь и взаимное уважение, между мужчиной и женщиной. Это значит также и то, что они, мужчина и женщина, должны быть умны и воспитаны. Вот какая должна быть подлинная польза людям от нас. Наконец, эта общая первичная польза должна зависеть лишь от тебя, на первом этапе, я имею в виду именно взрослых людей, а не определяться в самом начале кем-то еще другим. Не трудно также вывести и другие предпосылки нашей помощи людям. Это наш созидательный труд. Наше непосредственное внимание к людям. Но, самое главное, это не делать людям больно своими поступками и самим не ошибаться в людях. Определенно ясно, что такого рода помощь будет видна только через призму прожитых лет, когда эта помощь принесет людям свои плоды. Выйти за пределы этой помощи нельзя, иначе, потеряем свое лицо, как человека, станем слепым придатком рабского повиновения шарлатанам, которые буду всячески стараться использовать нашу наивность к остальному миру.
Рокот воды прервал мои размышления. Первым признаком прихода весны в нашем городе была эта горная река Каферниган. С конца осени и до конца зимы, когда в Таджикистане прекращались дожди и в горах долго не таял снег, горная река Каферниган становилась настолько мелка, что с висячего над ней моста, на высоте нескольких метров, сквозь кристально прозрачную воду, были видны на дне реки разноцветные камешки и мелкая рыбешка. С первыми дождями и потеплением в горах, от чего быстро начинал всюду таять снег. Каферниган поднимался на несколько метров и готов был сбросить, разрушить все, что стояло на пути потока воды. Также этот мост, в любой момент могла снести вода реки Кафернигани унести куда-то вниз.
Вот и сейчас, рев воды заглушал городской шум. Брызги бурлящих волн доставали брусчатое покрытие моста, подвешенного на очень толстых металлических тросах через реку. Мост сильно раскачивало от моих ног и постепенно нарастающего ветра прорвавшегося где-то с высоких гор, сметающего все на своем пути.
Вправо от моста, параллельно реки Каферниган, находится Строительномонтажное наладочное управление ?8(СМНУ-8), в котором я работаю несколько лет, одновременно, художником-дизайнером и столяром.
- Александр! - услышал я, голос секретарши, как только вошел в здание управления. - Зайди, пожалуйста, в кабинет начальника. Есть очень важно дело. Тебя там уже давно ждут представители из города Душанбе.
- Хорошо, Рая, сейчас приду! - ответил я, секретарши, поднимаясь на второй этаж. - Спасибо тебе, за это. Раиса прекрасно знала, что я не очень-то любил ходить по кабинетам руководителей управления. Поэтому засмеялась на мое спасибо. Махнув рукой, побежала открывать дверь кабинета нашего начальника.
- Владимир Викторович! - обратилась секретарша, к начальнику, как только открыла дверь кабинета. - Художник пришел. Вы его звали к себе. Ему можно войти в кабинет или пусть он в приемной подождет?
- Пускай войдет. - услышал я, голос начальника, за дверью кабинета. - Мы его давно ждем. Пропусти.
Я вошел в кабинет начальника. За длинным столом, который упирался в кабинетный стол начальника управления, сидели руководители подразделений нашего управления. Среди знакомых лиц нашей конторы было двое неизвестных мне людей. Может быть, что я с ними где-то встречался, но, так, сразу, не мог вспомнить их лица. Подолгу своей работы в Таджикистане, художником-оформителем, видел много людей.
- Здравствуйте! - прерывая свои размышления, приветливо, сказал я, когда секретарша за мной закрыла двери, и, обратился прямо к начальнику. - Секретарша сказала, что вы меня срочно вызывали к себе.
Все сидящие кивком головы ответили на мое приветствие и с таким приветливым видом, что словно от меня зависела их дальнейшая жизнь. Владимир Викторович Каляпкин, начальник управления, жестом руки пригласил меня сесть на единственный, свободный стул, вероятно, что этот стул был приготовлен специально для меня. Как только я сел, на указанный стул, то, все присутствующие, только что внимательно следившие за моим передвижением, тут же перевели свои взгляды на начальника управления. Все это было настолько смешно, что едва удержался от смеха. Но по виду присутствующих, сейчас было не до смеха.
- Александр! - с серьезным лицом, обратился начальник управления, ко мне. - Ты в курсе того, что произошла ужасная трагедия в нашей столице. Всюду погромы! Может быть, тебя надо ввести в курс событий?
- Нет, спасибо, не требуется. - сразу, отверг я, навязанную тему. - Сам это видел вчера в городе Душанбе.
- Так вот, - продолжил начальник управления, - у нас в гостях сегодня присутствуют представители партии и правительства столицы. Они обратились к нам за помощью. Надо заново восстановить вид нашей столицы.
- Но, я не строитель! - попытался, возразить я, начальнику. - Вы же это знаете, что я всего лишь художник.
- Подожди! Дай мне сказать. - вспылил начальник. - Тебя не заставляют ничего строить. Ты, именно, как художник, должен помочь восстановить первоначальный облик города Душанбе. У тебя, в нашем городе и в других городах республики, есть много учеников и друзей художников. Тебе необходимо собрать их в одну творческую группу. Все, что вам нужно к работе, дадут в городе Душанбе. Ты, как руководитель собранной тобой группы художников, будешь работать совместно с Художественным Фондом города Душанбе. Ты, Александр, сам все время говоришь, что хочешь работать в бизнесе самостоятельно, вот тебе и открылась дорога в бизнес. Прямо сейчас иди, в художественную мастерскую, собирайся в дальнюю дорогу. С представителями города Душанбе встретишься через полчаса, после нашей планерки. Счастливо, работать.
Я встал растерянно со стула. Кивком головы простился со всеми присутствующими и вышел в приемную начальника управления. Все происшедшее за дверью, только что, настолько было для меня неожиданно, что я даже не мог сообразит, как поступать дальше. Радоваться или грустить о происшедшем? Заниматься бизнесом, я действительно всегда мечтал, но планировал, что все эти мои мечты будут осуществляться только после окончания учебы в университете. То есть, во второй половине 1990 года. Сейчас весна 1987 года. Сама судьба распорядилась за меня, когда именно мне начать заниматься бизнесом. Работа, учеба в университете, семья. Как я с этим справлюсь!? Может быть, мне отказаться? Сослаться на свою учебу.
Все знающая секретарша с большим любопытством смотрела мне в рот. Какую новость я скажу сейчас?
- Ну, теперь у меня все дела пойдут вверх! - многозначно, воскликнул я, оставляя Раису с открытым ртом.
Не закрывая двери в приемную начальника, я быстро спустился вниз. Почти машинально, привычным движением, вставил ключ в замочную скважину. Сразу открыл дверь своей художественной мастерской. В мастерской пахло различными художественными красками и растворителями. Я открыл форточку, чтобы проветрить свое помещение. Весенний запах первой зелени цветов и листьев ворвался в мою мастерскую, приятно вскружил мне голову и поднял настроение. Я посмотрел в окно в сторону речки. По весенней зеленеющей земле, шлепая босыми ногами, прошли подростки с удочками к безымянной речушки. Которая появлялась весной от тающего снега и проливного дождя, впадала в бурлящую водой реку Каферниган, а с повышением температуры безымянная речушка исчезала с лица земли, оставляя за собой лишь глубокую расщелину в почве земли. Маленькие рыбешки, спасаясь от безумно ревущей волной реки Каферниган, в страхе прятались в небольшой заводи безымянной речушки, туда и направлялись маленькие рыбаки. Мне было очень приятно смотреть на эту картину, так как я с детства призирал охоту на животных, оттого, что мой отец был страстным охотником, но, его послевоенная страсть к оружию, была больше похожа на убийство, чем промысловая охота на диких животных, поэтому я был больше склонен к рыбной ловле. Страсть как мне сейчас хотелось быть рядом с этими мальчишками. Шлепая к воде босыми ногами по весенней земле согретой первыми лучами теплого солнца. Ловить на удочку мелкую рыбешку и бросать опять в воду.
Но, однако, зачем мне мечтать о том, чего никогда не будет? Мне и так совершенно некогда. Надо собираться в путь, который мне еще совсем неведом. Может быть, что там, в бизнесе, я познаю истину и меру своей жизни, над проблемой которой у меня постоянно вопросы познания. Только в бизнесе познаю успех.
Я стоял и думал, что мне взять с собой в город Душанбе. Ведь ничто старое, из моих художественных принадлежностей в мастерской, не может помочь никоим образом совершить столь великие дела, к которым я стремлюсь всю свою сознательную жизнь. Тут, сам Бог, велел мне оказать помощь людям, так, выходит, что начинать такое дело надо прямо с чистого листа, с чистого холста писать новую картину жизни.
Раз столь серьезное дело предстоит мне совершить в столице, да, вдобавок речь идет о престиже моей работы, то не в коем случае нельзя допустить срыва. Я готов всеми средствами своих способностей проявить себя, чтобы люди мне поверили и поддержали в работе. После сами обстоятельства помогут.
В дверь моей мастерской постучали. Я открыл дверь. У двери стояли два представителя города Душанбе.
- Входите, пожалуйста! - пригласил я, их, в мастерскую. - Будем с вами знакомы. Меня зовут, Александр.
- Мне очень приятно! - ответил худощавый мужчина, лет сорока. - Меня зовут, Сухроб Насыров. За мной числятся строительные материалы, и, что необходимо к отделочной работе на объектах в городе Душанбе.
- Меня зовут, Аджин Толбоев. - представил себя колобок, с маленькими жирными глазками, совсем неопределенного возраста. - Художественные материалы и питание, все это по городу Душанбе будет за мной.
Мы пожали друг другу руки. Жестом руки я пригласил гостей из столицы сесть за стол у окна. Мы стали сразу обсуждать вопрос нашей совместной работы, в которой могло быть много общих проблем. Это, конечно, так, пока, просто с ними предварительный разговор и знакомство. Однако в чем могли заключаться проблемы нашей будущей работы? Это, прежде всего, конечно, расстояние между городами и местами намечаемых работ, которые могли быть у нас всюду. С этого надо обсуждать первые проблемы в работе. Насыров Сухроб предложил на время работы проживать всем в городе Душанбе, то есть, ввести вахтовый метод работы. Таким образом, сохранится время на переезд между нашими городами и ускорит работу. Толбоев Аджин обещал обеспечить место проживания в гостинице "Вахш" или в общежитии студентов нашего университета, с трехразовым питанием в день, с наружной охраной мест пребывания моих рабочих.
Казалось бы, что разговаривать нам больше не о чем, надо соглашаться. Но, у меня была основная проблема в том, что я с большим трудом переносил длительные командировки в дали от семьи. А тут, мне жить рядом с домом и не видеть семью!? Над этим стоило подумать. Конечно, отказываться мне совсем от этого заманчивого предложения было как-то еще неудобно. Это вовсе не значит, что мне, против своей воли, надо ездить в город Душанбе и работать там с проживанием. Может быть, это кого-то из моих будущих работников устраивал бы такой вариант вахтовой работы. Они согласились бы работать, в дали от своего дома и семьи. Только ни я. Поэтому я сказал представителям города Душанбе, что этот вопрос остается открытым. Мы его обсудим, когда соберется группа художников. Следовательно, сейчас должна идти предварительная речь лишь о самой работе, а точнее, о подготовке к работе. Дальше покажет сама работа.
В разговоре, я внес свое предложение о работе. Речь шла о том, что так как многие здания имеют физические повреждения, то зданиям надо провести предварительный ремонт. На этот период я предложил заняться вывесками и витринами зданий. Везде, в таких случаях, художникам есть работа на период ремонта зданий. Не надо тогда нам ждать окончания строительных и ремонтных работ. Но это не значит, что мы сразу можем приступить к работе, попросту говоря, первоначально нам нужна предварительная подготовка. Лишь после этого нам станет ясен принцип дальнейшей работы. Незначительные детали нашей работы будут рассматриваться в процессе самой работы. Можно будет что-то добавлять в разработку фор-эскизов.
Предварительная беседа с представителями города Душанбе была закончена. Оставалось нам подготовить соответствующий договор, по которому нам предстояло работать по восстановлению поврежденных объектов в городе Душанбе. Ведь надо было конкретно знать, кто, за что будет отвечать во время выполнения намеченных работ, которые не были нами определены. Как мы будем распределять объекты? После краткого обсуждения предстоящего документа, который закрепит наше совместное решение, мы тут пришли к выводу, что документ подпишем на общем собрании в городском Исполкоме Душанбе, после создания рабочей группы художников и альфрейщиков. Тогда будет порядок во всей нашей совместной работе.
Интереснее всего было то, что давало основной стимул в работе. Мы решили в документах о работе художников обязать руководителей предприятий, за которыми закреплены в настоящее время художники, оставить за художниками тарифные ставки, как постоянную сумму зарплаты, плюс, оплата предстоящей работы по расценкам Художественного Фонда Республики Таджикистан. Таким образом, предстояла возможность хорошего заработка будущей группы художников, которых нужно уговорить идти на такую работу.
Что же касается меня, как руководителя будущей группы художников, то за мной сохранялась средняя зарплата на прежнем месте работы. Кроме того, определялся месячный оклад руководителя художественной группы по ставкам Художественного Фонда Таджикистана. Плюс дополнительная оплата, по расценкам Художественного Фонда, за творческую работу в самостоятельной подготовке и разработке отдельных эскизов. Расходы на транспорт по перевозке людей и материалов оплачивал Исполком города Душанбе.
На выполнение всего нашего подготовленного решения требовался один особо важный вопрос. Собрать людей, то есть, всех знакомых художников и альфрейщиков, которые бы согласились с нами работать при тех условиях, что мы только что сейчас тут разработали совместно с представителями города Душанбе.
Но, для того, чтобы собрать людей, надо знать то, чем они занимаются в данный момент? Где находятся? Провести с ними предварительные собеседования. Проблема была заложена в основании нашей совместной беседы. На решение этого вопроса нет особых специалистов, которые в беседе с людьми всегда могли склонить их к своему решению, подготовленному задолго до встречи с ними. Тут, однако, меня с большой силой преследует мысль, провести беседу со своими учениками, которых у меня было много, как по преподаванию уроков рисования в средних школах, так и в прямом знакомстве во время моей работы по дизайну в различных учреждениях нашего города и по другим городам Республики Таджикистан. Это то, основное, с чего мне надо было начинать подготовку к основной работе. В противоположность этому стоит конкуренция, которая является двигателем многих работ и тормозом в разработке некоторых не обходимый идей. Управлять группой людей, пускай даже своими учениками, это не значит иметь свободный индивидуальный подход к каждому человеку. Тем более, если другой человек пытается взять в свои руки твою инициативу в искусстве, становится конкурентом в развитии твоего творчества, к которому ты стремился много лет.
Таким конкурентом в городе Орджоникидзеабаде, на протяжении нескольких лет, был Шевелев Валера, художник из города Киева, который постоянно пытался перехватить мою оформительскую работу в городе. Никто точно не знал, когда и каким образом, за много тысяч километров от своего родного дома, Шевелев Валера появился в Таджикистане в нашем провинциальном городке. Но, с его появлением, кончилось мое единоличное влияние в городе Орджоникидзеабад, как художника-дизайнера и оформителя. Независимо друг от друга мы стали неформально создавать свои школы художников. У Шевелева Валеры работа оформительская и театрально-портретная. Мне ближе плакат, дизайн и декоративно-оформительские работы помещений. Вокруг нас группировались подростки увлеченные изобразительным искусством. Тут, однако, было то общее, к чему мы стремились, развить талант в способных учениках, а не замкнуться, каждый в своем творчестве. Поэтому искусство имеет право называться творчеством только тогда, когда есть у него ученики-последователи способные продолжить творческую мысль в определенном виде изобразительного искусства, задуманного одним художником и развить дальше этот вид искусства взятый у конкретного учителя-художника. Творчество художника должно также опираться на повседневный труд самого художника. По возможности художника, в его творчестве, представлять собой сосредоточие многих других течений изобразительного искусства. Такое искусство будет полезно каждому, кто заинтересован в искусстве.
Возможно, что теперь пришло время объединить обе школы изобразительного искусства. В помощь восстановления пострадавшего вида города Душанбе. Не тупо дышать друг другу в затылок, с глупой надеждой, что кто-то один из нас не выдержит изнурительного напряжения в творческой работе и сдаст свои позиции. Иначе говоря, вместо развития совместного творчества в изобразительном искусстве города, будет сохраняться пустое противостояние, которое может привести к трагедии двух местных школ изобразительного искусства и появлению третьего конкурента с новым видом изобразительного искусства, с которым не смогут бороться две ослабленные распрями школы изобразительного искусства. Неизвестно, как противоборство отразится на наших учениках. Они могут примкнуть к новой школе изобразительного искусства.
- Я думаю, Александр, что тебе надо срочно вступить в диалог с Шевелевым Валерой. - подсказал мне, Сухроб Насыров. - Кто первым из вас проявит инициативу в объединении двух школ, тот и будет лидером в этом объединении. Время терять нет смысла. Прямо сейчас иди к Шевелеву Валере и договаривайся с ним
- С этого и начнем совместную работу. - ответил я, на подсказку Насырова Сухроба. - Все говорят, что Шевелев Валера, по своей натуре сова, раньше девяти часов утра не встает, так как часто работает ночью.
- Может быть, тебя подвезти к его дому? - предложил Аджин Толбоев. - Так это будет быстрее тебе и нам.
- Нет, спасибо! - отказался я. - Тем более, что в такой ответственный момент, я больше доверяю своим ногам. Мои ноги меня никогда не подводили. К тому же, идти через висячий мост быстрее, чем ехать вокруг.
- Тогда, до скорого свидания, - протягивая руку, сказал Насыров Сухроб, - мы не будем дальше тебя задерживать. Встретимся после твоего телефонного звонка к нам. Чем быстрее звонок, тем лучше для нас всех.
Мои гости вышли. Я замкнул художественную мастерскую и последовал за гостями. Не заходя к своему начальнику управления, я поспешил к висячему мосту. Ветер с гор усиливался. Мост раскачивало, как былинку, во все стороны. Брызги ревущей воды залили брусчатку моста. На мосту скользко и опасно идти. Я пожалел о том, что отказался от предложенной машины. Но другого выбора у меня нет. Хватаясь за верхний трос на уровне глаз, как за поручни, быстро перебирая ногами, которые постоянно норовят ускользнуть из под меня и утащить мое туловище в пучину ревущих волн. Вся душа моя трепещет от страха, а мысли лишь о том, что надо мне быстрее добраться до другого берега реки. Уже у самого берега, я едва не срываюсь с моста. Последние брусчатки моста резко срывает сильная волна реки, а я, повиснув на тросах висячего моста, как канатоходец над пропастью, быстро перебираю руками верхний трос, а ногами скольжу по нижнему тросу, который постоянно мокнет от волн реки Кафернигани, так сильно раскачивается от веса. За мостом, понимаю цену мгновений, которые сейчас спасли мне жизнь, ни дали быть слизанным очередной волной реки Каферниган, унесшей многие человеческие жизни за время существования реки. От моста сокращаю путь через парк до города. Деревья парка надулись, как ягодами, разноцветными почками. Кое-где пробились первые маслянистые листочки. Первые листочки настолько нежны и красивы, что кажется будто это трепещет только что вылупившаяся из зеленого кокона почки бледно-зеленая бабочка. Вот, вот одно мгновение и новая жизнь в природе совершит свой первый полет. Но листьям еще далеко до полета. Им надо распуститься из почек. Листья только начинают расти, их ждет долгая и прекрасная жизнь, равная двум временам года - весне и лету. Осенью листья покинут этот чудный мир природы, чтобы уступить место новым молодым листьям и побегам от стволов их жизни. Вот так и мы, люди, на дереве нашей жизни, когда-то покинем этот прекрасный мир природы, уступая место новому поколению человеческой жизни. Никому неведомо это, как закончится наша жизнь. Сможем ли мы определить истинную меру нашей собственной жизни? Скорее всего, угасаем раньше своего понятия подлинной истины и меры своей жизни. Пока земля просыпается от зимних холодов, ждет созревания всевозможных плодов и ягод, цветенья разных трав. Весна! Это как свежее утро нового года, которого ждут в природе - люди, животные и растения.