Вместе с ушедшим беззаботным летом у моих детей, также ушли на второй план мои воспоминания о том трагическом празднике лета у Варзобского озера, где зверски были зарезаны Мадина и Анвар Салмаевы. У меня появились новые заботы, связанные с подготовкой к моей учебе в университете. Приближался осенний семестр за первое полугодие нового учебного года. Надо было усиленно готовиться к осенним зачетам. Новый учебный курс. Новые учебные предметы, которые увеличивали не только наше знание, но и объем новых дисциплин. Повышение нагрузок было так велико, что я целыми днями ходил с опухшей головой, в которой постоянно накапливались различные проблемы в области изучения различных наук и в повседневной работе на объектах города Душанбе. Мое сердце беспокойно билось о стенки грудной клетки, словно, как птица, пыталась покинуть замкнутое пространство своего заточения в окружении нагрузок. Мне страшно было не от нагрузок в работе, к которым я постепенно привык. Мой страх был в переменах вокруг меня.
Перед началом учебного года в городах Курган-Тюбе, Куляб, Гиссар прошли массовые волнения и погромы. Чувствовалось, что люди Насырова Сухроба или те, кто был над ними, начали воплощать в жизнь свою программу беспорядков в Республике Таджикистан. В городе Худжанде(Ленинабаде) и в Ленинабадской области, было относительно спокойно. Экономически сильный город Худжанд пытался сохранить свою стабильность и пресекал всякие попытки раздора в своей области. Руководство города Худжанда предупредило верховную власть Республики Таджикистан, что если в столице республики, в городе Душанбе, не пресекут беспорядки, которые расползаются, как раковая опухоль, от столицы по всей республике. Тогда город Худжанд примет свои меры пресечения, включая полное отсоединение Ленинабадской области от Республики Таджикистан, как самостоятельного государства со столицей в городе Худжанде. Естественно, что слабый центр не мог противостоять более сильному городу Худжанду, которого тут же стали поддерживать этнические узбеки и киргизы, заинтересованные в стабильности своего региона в Ферганской долине. Вокруг которой граничили республики Узбекистан и Киргизия. Город Худжанд поддержали и многие районы других областей Республики Таджикистан, граница которых проходила рядом с Ленинабадской областью. Перепуганный центр, начал вести частые переговоры с кланами республики о стабильности верховной власти в Республике Таджикистан со столицей в городе Душанбе, где стали наводить порядок местные власти. Исполком города Душанбе не жалел никаких средств на восстановление столицы своей республики.
Довольствуясь тем, что имеет, Насыров Сухроб стал подгонять меня с работой в городе Душанбе, намекая мне о том, что в нашей помощи нуждаются областные и районные центры Республики Таджикистан, где уже прошли массовые беспорядки. Чтобы разрядить остановку в бригадах и снять напряжение в работе на объектах в самом городе Душанбе, я направил в город Курган-Тюбе бригаду Гиззатулина Рашида и куратором над ними поставил Шевелева Валеру. За городом Гиссар закрепил бригаду Садридинова Давлята, которого взялся курировать Толбоев Аджин. Таким образом, я убрал от своего центра скандальную бригаду Гиззатулина Рашида и сборную бригаду Садридинова Давлята, в бригаду которого были набраны люди с различных мест и районов, в основном, кто проживал в городе Гиссар. В самом городе Душанбе остались лишь художники и альфрейщики, из городов Кофарнихон и Душанбе. Работать мне стало на много легче.
После того, как развязал обстановку на объектах столицы, я сказал Насырову Сухробу, что частично свое руководство на рабочих местах передаю кураторам, которых буду контролировать. В таком положении дел я могу быть, одновременно, на очередной сессии в университете и управлять работой бригад на объектах по всему Таджикистану. В противном случае, я буду вынужден оставить работу и пойти в университет на сессию с отрывом от основной работы на местах. Так как учеба в университете для меня сейчас главнее.
- Как это тебе будет удобно, так и делай. - согласился Насыров Сухроб. - Только чтобы работу не завалил.
- Значит, мы с тобой пришли к тому, - уточнил я, - что у нас должны быть стабильные дела, как в работе на всех объектах, также и в моей учебе на сессии в университете одновременно. Я, лично, за такой вариант.
- Я с тобой согласен. - сказал Насыров Сухроб. - Но чтобы наши дела во всем действительно были стабильны, ты должен сам съездить в города Гиссар, Куляб и Курган-Тюбе на товарные базы. Договориться об оплате труда своих рабочих на местах. Товарные базы являются основными заказчиками на объектах в данных городах. Поэтому тебе самому надо провести переговоры именно с директорами этих товарных баз.
- Хорошо! - согласился я. - Завтра же рано утром еду в Гиссарскую товарную базу к раису Фазылову Хасану.
Мне было понятно, что Насыров Сухроб решил во многих местах закрепить за товарными базами основные объекты, которые разрушили его люди. Поставить пострадавшие объекты в зависимость от материалов на товарных базах потребсоюза и потребкооперации. Тем самым закрепит свою власть через руководителей товарных баз, чем способствует развитию потребности дефицитных материалов по каналам контрабандных источников материалов из стран Востока, которые спешат первыми проникнуть на наши рынки.
Чтобы долго не стоять у городских заправочных станций, Гиззатулин Нигмат заранее заправился в строительной базе "Рагун", где мы снимали себе в аренду склад-ангар под разные материалы. Захватив с собой канистру бензина в багажник машины, мы ранним утром выехали в город Гиссар, чтобы к обеду вернуться.
Всюду моросил осенний дождь. Дорога настолько опасная, что мы рисковали свалиться в арык у дороги. Машину постоянно заносило на селевых потоках через дорогу до города Душанбе. По городу Душанбе ехать намного легче. Вчера перед дождем уборочные машины почистили город Душанбе и уличные лужи помогали нам смыть гряз с колес нашего автомобиля. Но уже сразу за городом Душанбе погода еще больше испортилась и глинистая почва расползлась всюду. На дорогу было страшно смотреть. Мы не проехали и десятка километров от города Душанбе, а нам повстречались уже три аварии. Сбросив с себя куртки, под проливным дождем мы растаскивали вручную автомобили почти на том же самом месте, где весной пострадал автобус с пассажирами из-за самосвала. В этот раз перевернулся груженый "КАМАЗ". Несколько легковых автомобилей столкнулись здесь из-за плохой дороги и сильного тумана. Жертв не было, но четверым раненым пришлось оказывать скорую медицинскую помощь и растаскивать побитые автомобили, чтобы освободить себе дорогу проезда в Гиссарскую товарную базу, которая была недалеко от аварии. Не хочу вспоминать мелочи и неприятности езды по очень грязной трассе до города Гиссар. Могу только сказать, что путь нам показался настолько длинным, словно мы отправились не в город ближайший от города Душанбе, а где-то на край света, где очень грязно и много с неба льет воды, как из открытого крана. Приехали мы в Гиссарскую товарную базу совсем в другом настроении, чем до отъезда сюда. Весь наш автомобиль и мы сами, были настолько измучены и в такой сильной грязи, что противно было появляться перед кем бы то не было. Можно было подумать, что мы ехали в дождь с открытой крышей в автомобиле и под грязевым проливным дождем. Хорошо, что еще дома я догадался положить свои документы в двойной целлофановый пакет, таким образом, я спас все свои документы. Но наша одежда уже не подлежала спасению. Требовалась хорошая стирка не только нашей испачканной одежды, но также нас обоих.
- Вас только на соревнование в США отправлять. По спорту "Кто больше испачкается". - сказал Фазылов Хасан. - Сейчас для вас, что-нибудь придумаем. У нас найдется вам хороший душ и свежая одежда.
Рабочий товарной базы проводил нас в котельную, где действительно был хороший душ и горячая вода. Мы с Гиззатулиным Нигматом не могли поверить своим глазам. После такой грязи на дороге, нам казалось, что весь мир испачкан красной и коричневой глиной, а тут такая роскошь с горячей водой. Я убрал свои документы в сторону. Прямо в грязной одежде полез под горячий душ, чтобы так начать избавляться от грязи.
- Вот дает, раис! - засмеялся Гиззатулин Нигмат и следом за мной полез в одежде под струи горячей воды.
Рабочий посмотрел на нас и стал смеяться так громко, что на его смех прибежали его коллеги по работе.
- Вроде не пьяные? - смеясь, говорил наш проводник, другим рабочим. - Наверно крыша того, поехала?
Прибежавшие люди смеялись над нами и показывали на свои вески пальцами, от этого было не понятно и смешно. Кто это из нас поехал, они или мы? Но я знал, что мокрую одежду легче приводить в порядок, чем грязную, а она у нас и без душа была, мокрой и грязной. Так что я все сделал правильно, таким образом, избавляясь от грязи. Теперь нам можно совсем раздеться и хорошо помыть свое грязное тело под горячей водой, которая нас так сильно распарила, что мы стали с кожей розового цвета, как новорожденные дети. Пока мы с Гиззатулиным Нигматом мылись под душем, нам принесли два свертка с одеждой. Я вытерся насухо полотенцем и развернул свой сверток. В нем был серый костюм-тройка с блесками. Намного лучше того костюма, в котором я приезжал сюда весной и в котором я хожу на сессию в университет. Кроме костюма-тройки в свертке модная мужская сорочка "Mister-D". Там лежали также галстук, носовой платок, авторучка с золотым пером, блокнот с калькулятором и с календарем. В коробке были черные туфли с японскими носками, большая кожаная деловая папка, в которой находился полный набор канцелярских товаров. Сверток Гиззатулина Нигмата был намного скромней, но, главное, в нем была сухая и чистая одежда. Мы отжали мокрую одежду и развешали сушить на горячие отопительные трубы. Затем мы полностью оделись.
- У меня не будет времени приходить в котельную. - сказал я, Гиззатулину Нигмату. - Ты заберешь одежду?
- Да, конечно! - согласился Гиззатулин Нигмат. - Как все высохнет, так заберу. Здесь сильно горячие трубы.
- Фазылов Хасан тебе подарил, чтобы ты не мок. - сказал рабочий, протягивая в упаковке японский зонтик.
Под зонтиком я пошел через территорию базы в контору, на второй этаж, в кабинет Фазылова Хасана.
- Вот, уважаемый, теперь ты хорошо выглядишь! - сладко пропел Фазылов Хасан, любезно приглашая меня к своему столу. - Сейчас будем кушать и отдыхать. После о делах наших поговорим, которых у нас много.
Фазылов Хасан сказал по телефону на таджикском языке, чтобы в его кабинет принесли обед на двоих. Выходило, что у нас с ним будет серьезный разговор тет-а-тет. Без всяких свидетелей. Но только о чем? Не прошло и пяти минут, как стол в кабинете Фазылова Хасана был накрыт лучше, чем весной возле Гиссарской крепости. Принесли нам "Юбилейный" армянский коньяк, красную и черную икру с маслинами.
"Прямо, как принца арабского встречают!" - подумал я. - "Наверно, это Насыров Сухроб распорядился мне подсластить. Так сильно я ему дорог. Вот интересно! Будут сегодня дорогие подарки и деньги в конверте?".
- Угощайся, уважаемый! Чем богаты тому и рады. - предложил Фазылов Хасан, любезно указывая на стол. - Вначале легкий завтрак по-таджикски. После разговор о деле. Затем плотный обед по-русски с коньяком.
Как подобает на Востоке, я тоже любезно поклонился хозяину и мы стали сытно обедать. Во время завтрака по-таджикски обменивались приятными словами. Говорили о прекрасном, но основную тему мы не затрагивали. Так, разговор ни о чем. Просто отдых за хорошим столом, с пиалой душистого чая, без спиртного. Наверно, разговор у нас будет вполне серьезным, что Фазылову Хасан голову хочет иметь ясную.
- Пожалуй, пора нам переходить к делу. - сказал Фазылов Хасан, серьезным тоном, когда остатки завтрака по-таджикски убрали со стола и Фазылов Хасан отключить все аппараты связи. Видимо, Насыров Сухроб, уже проинструктировал его, как надо со мной разговаривать по сегодняшнему вопросу без всяких проколов.
- У нас есть большие связи со странами Востока. - продолжил разговор, Фазылов Хасан. - Но у нас нет наличных денег, чтобы покупать на Востоке нужный нам товар. Идет вопрос о бартере. Ты понимаешь меня?
- Нет, я не понимаю? - честно, признался я. - Ты говори мне все толком. Тогда я постараюсь тебя понять.
- Дело в том, что я буду за труд твоих работников рассчитываться бартером. - объяснил Фазылов Хасан.
- Теперь я понял тебя. - ответил я. - Но мы с тобой весной на эту тему разговаривали. Лично я не против бартерной оплаты. Однако, как люди будут рассчитываться за коммунальные услуги? На что люди будут покупать лепешки и чай? Главный продукт в Республике Таджикистан. Есть другие вопросы с деньгами.
- Оплату коммунальных услуг исполкомы возьмут на себя. - пояснил Фазылов Хасан. - Эту проблему утрясет Насыров Сухроб. С продуктами мы тоже решим вопрос. Все это вы получите бартером. Что же касается свежих лепешек, то жители кишлаков получат дополнительно муку бартером. Горожан закрепим за хлебопекарнями, где они смогут по отдельному списку без очереди, получать свежий хлеб и лепешки по утвержденной норме на каждого человека. Скоро в городе хлеба не будет и все жители будут приобретать хлеб в определенных пекарнях. Только они это будут делать за деньги, а наши люди по списку. Так как мы будем всюду поставлять муку. Кроме того, все твои работники тут будут во время работы бесплатно кушать.
- Вот теперь мне понятно. - ответил я. - Однако, мне на нашу договоренность нужен документ. Завтра все может измениться и меня или тебя, рабочие растерзают. Когда между нами будет контракт, рабочие могут сослаться на него. Через арбитражный суд получат свои деньги за работу. Так будет честно перед всеми.
- Зачем нам арбитражные суды? - настороженно, спросил Фазылов Хасан. - Можно нам мирно все решить.
- Я имею ввиду ни нас с тобой. - пояснил я, Фазылов Хасану. - Нас с тобой в любое время могут убрать, живьем или трупом, а рабочие тут не причем. Им нужно семьи кормить. Вот тогда рабочие с нашим контрактом пойдут добиваться своего. Прежде нужно думать о людях, которые нас кормят своим трудом. Если мы людей обманем, то они нас бросят. Без людей у нас все пропадет. Мы даже семьи не сможем кормить.
Видимо до этого флегматика тяжело доходили мои слова. Фазылов Хасан долго молчал, насупив брови. Возможно, это он рассчитывал, что я потеряю разум при виде дорогих подарков и соглашусь на любые его предложения. Но со мной у него разговор не получился. Вот он и ломает себе мозги. Как разговаривать?
- Должен поговорить с Насыровым Сухробом. - наконец-то, созрел Фазылов Хасан. - Сейчас ему позвоню.
- Хорошо! - согласился я. - Ты звони Насырову Сухробу, а я пойду вода бросать. Много пил чай, он давит.
Тогда я не знал, что Насыров Сухроб давно обговорил различные варианты оплаты бартером нашего труда в городах Гиссар, Куляб и Курган-Тюбе. Мне такое решение выгодно, как необходимость выхода из-за отсутствия наличных денег, путем перехода оплаты работы бартером. Прямо натуральный обмен при феодализме. В действительности все выглядело по-другому. На моем счету в сбербанке лежало около миллиона рублей, якобы под материалы, которые можно было свободно использовать на зарплату рабочим. Тем более, что гиссарская, кулябская и курган-тюбинсакая товарные базы снабжали напрямую все рабочие объекты необходимыми материалами. Наверное, отпуск материалов на ремонт и отделку объектов производился не в благотворительных целях. Кто-то за все это платил? Вполне возможно, что эти самые деньги поступали на мой и, вероятно, на другой счет, как оплата за труд и за материалы. Насыров Сухроб говорил мне, что это резервные деньги на материалы ремонта новых объектов. Возможно, что это так, но, я думаю, что эти деньги были резервом для самой мафии. Ведь я никак не попадал под криминал и в случае необходимости, мафия могла использовать резервные деньги у меня на счету в сберегательном банке по своему назначению. Например, под видом оплаты за материалы рассчитаться за контрабандные поставки из стран Востока, по курсу доллара на черном рынке или по тому же курсу на черном рынке скупить доллары у контрабандистов. Затем спрятать контрабандные доллары в нейтральный банк за пределы Таджикистана. Возможно, есть и другие варианты, к примеру, держать эти деньги у меня на счету в сбербанке, как воровской общаг для поддержки мафиозных структур, по тому же принципу, что и общаг у русских воров в законе.
- Александр! Что-то ты там, застрял что ли? - услышал я, за дверью, беспокойный голос, Фазылова Хасана, - Заблудился в лабиринте наших сортиров? Иди в кабинет. Я устал тебя ожидать. Пора обедать по-русски.
Видимо продолжительный телефонный разговор Насырова Сухроба и Фазылова Хасана был на пользу. Лицо Фазылова Хасана прямо светилось радостью и надеждой на светлое будущее. Фазылов Хасан показал на кувшин с водой у бочки с роскошной пальмой, которая стояла в углу у окна при входе в кабинет. Сам лично Фазылов Хасан полил мне воду на руки из кувшина и подал махровый полотенец, вытирать руки и лицо. Затем пригласил меня любезно к столу и достал из своего сейфа еще одну бутылку армянского коньяка. Бутылку поставил рядом со мной. Из стола вынул две хрустальные рюмки чешского производства. Помыл рюмки водой из кувшина, тщательно протер белой салфеткой. Положил к накрытому столу у пальмы.
- Такое дело нам надо обязательно отметить за обедом по-русски. - радостно, сказал Фазылов Хасан, наливая в рюмки армянский коньяк. - Насыров Сухроб согласился с твоим предложением. Мы с тобой подписываем контракт. Все работы в городе Гиссаре будем проводить бартером. Что же касается работ в городе Душанбе, то там все останется по-прежнему. Это ваши личные заботы с Исполкомом города Душанбе. Думаю, что Исполком города Душанбе достойно оплатит ваш благородный труд. Так что, выпьем за удачу!
Мы подняли рюмки с армянским коньяком и чокнувшись ими, выпили за наш общий успех. Затем налили по второй рюмке и стали разговаривать непосредственно о наших объектах в городе Гиссар. Во время нашего разговора я слышал, как в приемной стучит печатная машинка. Видимо, Фазылов Хасан пригласил свою секретаршу напечатать наш контракт. Когда я пришел, то секретарши в его приемной не было. Возможно, что секретарша была на обеде? Кто их знает этих азиатов. Сколько лет живу среди них, но все никак не могу привыкнуть к их сюрпризам, которые они иногда мне преподносят. Лишь бы сюрпризы не были во вред моей семьи и моей работе. Конечно, надо быть особо внимательным во время подписи контракта.
К трем часам дня все было готово. Фазылов Хасан едва воротил языком после выпитого нами армянского коньяка. Секретарша перепечатала контракт под мою диктовку именно в том содержании, который устраивал больше меня. Фазылов Хасан, не читая контракт, поставил печать и расписался. Два экземпляра контракта я оставил Фазылову Хасану, а два положил в свою кожаную папку, которую подарил мне Фазылов Хасан. Затем в последний раз закрепили нашу дружбу армянским коньяком из рюмок и заели черной икрой.
- Я тебя, очень, уважаю. - сказал Фазылов Хасан, заплетаясь своим языком. - Ты чаще приезжай к нам.
Фазылов Хасан пошел к своему сейфу, из нижнего ящика достал совсем новенький кейс и пачку денег.
- Кейс передашь лично в руки Насырову Сухробу. - прошептал Фазылов Хасан, мне на ухо. - Деньги тебе от меня. Можешь меня не благодарить. Это я тебя должен благодарить за то, что ты такой хороший парень.
Фазылов Хасан запхал пачку денег мне во внутренний карман нового пиджака. Пальцем показал себе и мне на губы, чтобы мы молчали. После чего, вместе с кейсом и папкой, Фазылов Хасан выставил меня за дверь из своего кабинета. Едва я вышел в приемную, как услышал, что готовый от пьянки Фазылов Хасан, шлепнулся на свой кожаный диван. Я сделал вид, что ничего не слышал и вышел вниз на улицу за ворота. На улице погода наладилась. Сквозь облака пробивалось солнце. В такую погоду завтра мне можно поехать в город Курган-Тюбе. Вот только надо чтобы из меня уже сегодня выветрилась вся коньячная дурь. Иначе, я не смогу, вести переговоры с директором товарной базы, которого я совсем не знаю. Возможно, что там такой тип, которому пальцы в рот не ложи, иначе откусит. Ну, завтра я все узнаю сам про него. Автомобиль Гиззатулина Нигмата стоял весь вылизанный до блеска. Мои преждевременные беспокойства за свой шикарный костюм были напрасны. Оба чистые сидения в машине были покрыты гобеленовой тканью. На заднем сидении машины лежали четыре аккуратных свертка. Вероятно, два из них с нашей старой одеждой и два подарка. Так заведено в товарной базе города Гиссар. Лишь бы не высчитывали с меня.
- Тебя на базе кормили? - спросил я, Гиззатулина Нигмата, когда мы выехали из гиссарской товарной базы.
- Да, конечно, кормили! - ответил Гиззатулин Нигмат, выруливая свою машину на дорогу в сторону трассы.
- Только машину не пачкай. - напомнил я, Гиззатулину Нигмату. - Мы с тобой все-таки в нашу столицу едим.
Гиззатулин Нигмат ухмыльнулся и стал аккуратно объезжать сырые места на высохшем асфальте дороги. Вскоре мы быстро мчались по высохшей трассе в сторону города Душанбе. Я открыл окно автомобиля на уровне своего лица и на протяжении всего нашего пути прохладным ветерком выветривал хмель из головы, опьяненной армянским коньяком. Мне неудобно было появиться перед Насыровым Сухробом в пьяном виде. У меня не было никакого оправдания в том, что я пил коньяк с его человеком. Мог бы и не пить, но тогда контракт имел бы другую форму и у меня могли возникнуть проблемы в дальнейшей работе на объектах в городе Гиссар, а так, по-моему вышло. Контракт получился отличный и денег можно много заработать. Обратно в город Душанбе мы приехали быстро. Несмотря на то, что был конец рабочего дня, я знал, что Насыров Сухроб будет ждать меня в любом случае. Ведь я везу ему ценный груз в кейсе. Возможно, что там деньги и какие-то документы. Но это, ни мое собачье дело, что у него находится в красивом кейсе. Сухая вобла, новая секретарша, посмотрела на меня сквозь заляпанные чернильной пастой очки в роговой оправе. Затем спросила по селектору Насырова Сухроба о том, что можно ли мне войти в его кабинет. Получив разрешение, секретарша кивком головы разрешила мне войти в кабинет Насырова Сухроба. Сама секретарша сразу занялась разборкой бумаг в красной папке, с которой торчали фирменные бланки.
- Александр! Добрый вечер! - приветливо, встретил меня Насыров Сухроб. - Рад за ваши переговоры и успехи в работе с Фазыловым Хасаном. Стабильные дела продвигаются на всех фронтах совместной работы.
- Добрый вечер, Сухроб! - ответил я, на приветствие. - Вот, тут я привез тебе кейс от Фазылова Хасана.
Насыров Сухроб поблагодарил меня за кейс. Прямо на моих глазах, набрал номер шифра на кейсе - три тройки и ноль. В кейсе лежал традиционный сверток, какие-то документы с коробочкой. Насыров Сухроб вскрыл сверток. Одну пачку денег оставил в кейсе. Документы и сверток с деньгами положил в сейф. Достал одну бутылку армянского коньяка, точно такого, как у Фазылова Хасана. Бутылку поставил на стол. - Утром тебе будет полезно выпить рюмочку на похмелье. - сказал мне, Насыров Сухроб, закрывая бутылку в кейс. - Этот кейс тебе, чтобы ты ни таскал в университет книги в целлофановом пакете. Книги надо уважать, как и содержащиеся в них знания. Эти деньги тебе за хорошую работу. Купи в дом нужную вещь.