День также прошел быстро, как время, проведённое в Хороге. Едва сумерки коснулись вершины окружающих нас гор, как мы тут же разбрелись по своим номерам. Не раздеваясь завалились спать в свои постели. Нам было трудно раздеваться от обильной пищи и от того, что окна и двери всюду были открыты из-за запаха отравы тараканов, а на улице ночью было около нуля. Однако нам надо было расслабиться и выспаться за этот тяжёлый день. Мы всего лишь расстегнули свои пояса, сняли куртки и обувь. Остальное осталось на нас. Мы спали, словно в своих спальных альпийских мешках. Весь наш день в Хороге был настолько беспечный, что мы даже не спросили, когда будет транспорт и на какое время нам заводить свои наручные часы-будильники.
Чтобы под своими простынями и одеялами не отморозить за ночь собственные уши, мы напялили до самого подбородка вязаные шерстяные шапочки альпинистов, с прорезами на глазах и у рта. Прямо, как маскировочные шапочки у солдат спецназа или у террористов. С той лишь разницей, что у солдат спецназа и у террористов шапочки чёрного цвета, а наши шапочки пёстрого цвета, как вся наша одежда. В шапочках было тепло и уютно, лишь слегка щекотали шерстяные волоски от шапочки у рта и глаз. Но быстро привык к такому положению и крепко уснул.
- Вставай! Быстрее вставай! - услышал, сквозь сон, голос Гиясова Мориса. - Нам пора ехать. Машины стоят наготове. Открыл глаза и при слабом свете лампочки увидел Мориса, который тормошил меня в разные стороны. Возможно, что сильно крепко спал при свежем воздухе высоко в горах. Но самочувствие было бодрое. В ушах давления не было. Значить моя адаптация в горах прошла нормально. Меня не уберут из отряда.
- Что за нами машины пришли? - снимая с себя шапочку, спросил, Гиясова Мориса. - Мы сейчас уезжаем?
- Посмотри в окно, увидишь. - ответил Гиясов Морис, направляясь с рюкзаком к двери. - Все нас ждут внизу.
Выглянув в открытое окно, увидел несколько военных грузовых машин и машины БТР сопровождения нашей археологической экспедиции. В середине колонны машин была армейская полевая кухня. Ни стал себя долго ждать. Быстро пошёл умылся и в последний раз перед дорогой посетил туалет. Нам всем ехать надо было налегке, чтобы внутри ничего не болталось и не беспокоило в дороге своим давлением. На улице было темно. Посмотрел на свои наручные часы. Только четыре часа ночи! Надо же было такую рань поднимать людей! Все, как по тревоге в армии, быстрый подъем и по машинам. Хорошо, что малость перекусили в дорогу по одной лепёшке на двоих и по пиале зелёного чая. Появилась бодрость от сна.
- Разделимся на две группы. - отдал команду Муртазов Махсум. - Двенадцать человек сядут в первую машину с прицепом полевой кухни. Тринадцать человек разместятся во второй машине с прицепом груза нашего снаряжения. Ехать будем в два этапа. Один до обеда, второй до ужина. Каждые два часа пятиминутная остановка на разминку и по нужде. Сейчас на посадку. Движение колонны через пять минут по сигналу.
- Мы пойдём ближе к кухне. - шутя, сказал Никифоров Сергей и первым полез в нашу машину. - Там лучше. Всю дорогу будем сыты.
Касымова Зухра, как "хвостик" Сергея, последовала за ним. Мы тоже поспешили занять хорошие места в машине. Кроме нашей группы в машину сели четверо студентов дневного отделения, из руководителей археолог Ахтам Бабаев. Все расселись на сидения по парам, а мы с Ахтамом Бабаевым, как самые старшие по возрасту, сели в конце каждого сидения, Ахтам Бабаев с левой стороны по движению машины, а мне место с правой стороны. Меня это вполне устраивало. Чем толкаться в дороге друг об друга, так лучше сидеть на краю свободным и смотреть на дорогу. Тем более что вся армейская машина, крытая плотным брезентом. Мне лично ничего не будет видно. Мое любопытство не будет меня беспокоить при виде дороги за бортом.
- Мы едем к границам древней Бактрии. - сказал Ахтам Бабаев, когда все расселись по своим местам. - Вы должны помнить свой второй семестр первого курса. Когда мы изучали северные земли древнего Согда и южные земли древней Бактрии, заселённой народом с названием тохары. Мы скоро будем в этих землях.
- Конечно, помним! - сказал, за всех, Никифоров Сергей. - Земля, с шестого века нашей эры, стала называться страной тохаров - Тохаристаном. Вы нам рассказывали об археологических раскопках в этих местах. В горах на берегах реки Окса, так раньше называлась река Амударья. Там вы нашли шикарный перстень...
- Молодец! Похвально! - прервал Ахтам Бабаев, рассказ Никифорова Сергея. - Сейчас мы будем выше.
Машины завели свои двигатели и заглушили рёвом моторов полевые уроки археологии, которые пытался нам напомнить Ахтам Бабаев. Вскоре колонна военных машин медленно двинулась вдаль нами совершенно неизвестную. Где нам предстояло целый месяц работать в горах на археологических раскопках. Думал, что наша колонна пойдёт на юг, вдоль русла реки Пяндж, но за Хорогом колонна двинулась на северо-восток и вскоре вышла к руслу реки Гунт. Было совершенно непонятно. Зачем тогда нас сопровождают солдаты пограничных войск? Если мы едем в противоположную сторону от границы.
Тут вспомнил, что Ахтам Бабаев говорил нам о планшетах с картами наших мест передвижения. Открыл свой рюкзак и стал рыться в бесчисленных карманах альпинистского рюкзака. Планшета с картами нигде не было. Хотел было прекратить свои поиски, как, вдруг, случайно, увидел замок-молнию вокруг рюкзака. Нашёл под ремнями кольцо от замка и расстегнул замок-молнию вокруг днища рюкзака. Карта в тонком лавсановом планшете находилась под ремнями-липучками у днища рюкзака. Все рассчитано так, что картой можно легко пользоваться и хорошо хранить от проникновения влаги в рюкзак. Карта огромна. Развернул карту и посмотрел наш маршрут от Хорога до границы с Афганистаном, где нам предстояло встретиться с другими участниками международной археологической экспедиции, которую возглавлял сэр Роджер. Дальше мы должны будем двигаться на горный массив Гиндукуш. Где-то на границе четырёх государств - Таджикистана, Афганистана, Китая и Индии, будет находиться наш главный штаб международной археологической экспедиции в горах. Рядом граница Пакистана.
Возможно, что побываем и там. Куда нас отправят, никто из нашей группы не знает. Мы лишь знаем, что территория раскопок огромна. При первых лучах восходящего солнца, начал внимательно вглядываться в наш маршрут по карте. Взял в руку фломастер с красными чернилами. Стал намечать наш первый маршрут на географической карте.
Река Пяндж вопросительным знаком огибала всю границу Горно-Бадахшанской автономной области с Афганистаном и упиралась в точку, откуда нам предстояло пересечь границу Союза Советских Социалистических Республик. Русло реки Гунт, вдоль которой двигалась наша колонна, слегка изогнулась к северу. Затем повернуло на юг, почти упиралась в ту точку, куда нам предстояло сегодня прибыть. Таким образом, мы сокращали свой путь почти на половину, чем путь, если бы двигались вдоль русла реки Пяндж. Выходит, что сэкономим часа три пути. Затем можно добавочно отдыхать до вылета вертолётом ЮНЕСКО.
Проследив путь нашего движения по карте, убрал карту обратно на прежнее место. Чтобы как-то сократить своё передвижение по этому маршруту, натянул себе не голову вязанную шерстяную шапочку, сверху шапочки надел капюшон от тёплой куртки и укутавшись в куртку, задремал. Все остальные из двенадцати человек нашей группы, также укутавшись в свои куртки, тоже дремали, прижавшись друг другу. Дорога между Хорогом и посёлком Шазуд относительно хорошая. В машине сильно не трясло, как вовремя моей поездки от Куляба до Курган-Тюбе, когда меня с Вахибом Муртазовым обстреляли пограничник. Не убили по чистой случайности, когда нас спутали с группой моджахедов из Афганистана.
Первую остановку колонна военных автомобилей сделала за посёлком Шазуд. Девушки побежали оправляться в ближайший кустарник за склоном у реки Гунт. Мужчины в этом случае облюбовали расщелины среди скал у дороги. Небольшая разминка помогла нам восстановить отёкшие ноги от неудобной позы во время езды. Тем временем солдаты заполнили котлы водой и разожгли печку в полевой кухне к предстоящему обеду. Командир роты сопровождения объявил посадку на машины. Колонна медленно двинулась дальше по горной дороге, которая постепенно уводила нас за пределы Памира к границе с Афганистаном.
Наша колонна сделала ещё одну пятиминутную остановку, за время дальнейшего пути, прежде чем в полевой кухне привычно запахло овсяной кашей с тушёнкой говядины и русским борщом. Мы поняли, что скоро будет длительная остановка с солдатским обедом и хороший отдых в горах на природе, где воздух был настолько чистый, что у нас от этого приятно кружило голову и клонило ко сну, словно от лёгкого похмелья. Машины около часа петляли по горной дороге между огромных каменных расщелин. Наконец-то мы выехали между гор на небольшое плато, которое обдувалось холодным ветром со всех сторон. По краям дороги и на обочинах лежал снег. В конце каменного плато вершины небольших гор, покрытые снегом.
Было такое ощущение, что из жаркого лета Востока мы тут сразу попали в холодную заснеженную тундру России. Командир роты сопровождения приказал солдатам поставить машины по кругу на плато. В середину круга поставили полевую кухню. Солдат-повар и четверо его помощников, начали подготавливать все к обеду. Несмотря на летнее время года, здесь в горах было очень холодно. Температура, примерно, около ноля градусов.
К тому же холодный горный воздух, который обжигал лицо, словно лезвиями льдинок. Мы натянули себе на руки тёплые шерстяные варежки, которые спасали наши руки от горячей посуды с обедом и от холодного горного воздуха. Постепенно мы привыкли к погоде. Стали шутить насчёт холодов в России. Первыми, естественно, обед получили наши девушки.
Они тут же от холода забрались с обедом в кузова своих машин. Мы последовали за ними. Плотное брезентовое покрытие военных машин не давало холодному ветру проникнуть в внутрь кузова. Чтобы было теплее, мы прикрыли брезентом вход сзади машины. Водитель включил освещение внутри кузова. Нам стало уютно. Мы принялись освобождать полевую кухню. Мы по-настоящему голодные и холодные. Нам хотелось кушать и согреться.
- Вот теперь можно и разогреться. - сказал Никифоров Сергей, растирая окоченевшие руки Касымовой Зухре, которая сидела рядом, прижавшись к Никифорову Сергею. - Опять мы вспомним нашу службу в армии.
- Однако, вас очень даже хорошо кормили в армии. - заметила Мулукандова Сара. - Такой сытный обед!
- В армии нас кормили, как поросят на убой. - пошутил, о пище. - Поэтому мы там резво бегали на марш-броске. Мне, откровенно, не приходилось много бегать на марш-броске за время службы в Батуми.
- Зато за вас всех отбегался в Афганистане - вспомнил Никифоров Сергей. - Весь северный и восточный Афганистан под моими ногами. Так от Термеза до Кабула и от Кабула до Файзабада.
- У них тоже есть Файзабад? - удивленно, спросил Алишеров Хамид. - Прямо, как в Таджикистане!
- То же, мне, историк! - возмутился Гиясов Морис. - Мы с первого семестра проходили города Афганистана.
- Вот тебе бы только прицепиться! - пресекла Гиясова Мориса, Баратова Матлюба. - Мы здесь не на сессии!
- Хватит вам ругаться! - успокоил всех, Ахтам Бабаев. - Обед остывает. Мы скоро едем дальше в горы.
Вся группа дружно застучала алюминиевыми ложками в своих алюминиевых чашках, запивая еду традиционный зелёным чаем, которого было у нас в полном достатке, только без сахара. Но мы давно привыкли к такому чаю. Все знали, что зеленый чай без сахара хорошо утоляет жажду и укрепляет дыхание, которое нам нужно было высоко в горах с разряженным воздухом. Горячий зеленый чай согревал нас изнутри.
На обед и на отдых ушло ровно час. Едва наши наручные часы пикнули два часа дня, как командир роты объявил "по машинам" и колонна медленно стала вытягиваться с маленького плато на горную дорогу. Постепенно все стало на своё место. Следом за нами всё также болталась на прицепе полевая кухня, в которой не было обеда. Солдаты залили на половину водой котлы полевой кухни. Кухня хлюпала водой во все стороны. Таким образом, мылась на халяву солдатская кухня, с которой на первом же пятиминутном привале слили всю воду и обратно залили чистой водой, предназначенной к нашему будущему ужину.
Котлы закрыли плотно крышкой, чтобы не выплёскивалась из котлов вода, а вовнутрь котла не попадал мусор. Дальше путь проходил далеко от памиро-алтайского тракта. Вначале возле русла реки Гунт. Затем колонна машин повернула строго на юг. Мы стали ехать по каменистому плато, в стороне от которого за совершенно голой без растительности округлой вершиной, словно мираж вырисовывался пик "Таджикистана".
Время летит в горах очень быстро. Мы даже не заметили, как на нашу колонну обрушилась ночь. Только тогда обратил на это внимание, когда свет сзади едущей машины ослепил мне глаза. Сразу все утонуло в полной темноте. Куда-то исчезли маленькие горные кишлаки Памира и редкие развалины старых поселений ещё со времён древней Бактрии-Тохаристана. Давно закончилась нормальная дорога.
Мы болтались в кузове машины во все стороны. Каждый в душе проклинал тот день, когда согласился на поездку в международную археологическую экспедицию далеко в горах. Ноги и бока болели так сильно, словно их побили палками.
Говорить о заднице просто неудобно. Мне казалось, что мой зад о деревянные скамейки скоро со трётся до костей. Возможно, что по этой причине нам дали столько много сменной одежды. Но при такой езде по горным дорогам, нам не хватит надолго комплекта одежды. По крайней мере, штанов. Придется сэру Роджеру заказывать в ЮНЕСКО нам дополнительную партию запасных штанов.
Иначе, придется нам голыми задницами пугать снежных барсов на Гиндукуше. Говорят, что там этого зверья хватает. Если барсов не постреляли за последнюю войну в Афганистане. Хорошо, что сейчас нет войны в Афганистане. Когда мы были полностью истрёпаны по горным дорогам в машине, колонна остановилась.
Не дожидаясь команды на привал, мы стали вываливаться из кузова машины и плюхаться на землю, покрытую мелкой травой. У нас даже не было силы двигаться куда-то. Мы отползали в сторону от машины, чтобы не угодить под её колесо. Развалившись на траве, ждали дальнейшего указания. Нам было все равно, лишь бы только больше никуда не двигаться в дорогу. Можно было прямо на поляне хорошо выспаться до самого утра.
Лежал на траве и смотрел в небо. Меня поразило то, что звезды были так близко, словно смотрел в огромное окно обсерватории с увеличительными стёклами. Была такая красота, что позавидовал космонавтам, которые любуются такой красотой за время своей работы в космосе. Вот бы слетать в космос.
- Солдаты! По машинам! - услышал, сквозь своё раздумье, машинально вскочил и сел обратно на траву.
Все было понятно. Раз команда солдатам, то мы остаёмся на этом месте. Машины заревели своими двигателями и поползли куда-то в сторону гор, ослепляя окружающую местность светом своих фар. Подумал, что мы даже не поблагодарили солдат за поездку и за вкусный обед. Как-то нехорошо получилось. Возможно, что мы нигде с ними больше никогда не встретимся. Приятно было коснуться армейской службы. Машины уехали, только тут увидел, что рядом с нами стоят несколько ярких палаток. Вероятно, что это сэр Роджер со своей экспедицией разместились в палатках. Сейчас нам надо будет ставить свою палатку на семь человек, как мы договорились в Душанбе, в университете, что будем жить всегда вместе.
- Товарищи-господа! Подъем! - скомандовал Муртазов Максум. - Идите в свободные палатки. Через двадцать минут встречаемся в столовой-палатке за ужином. Туалет и умывальник рядом. Двигаться быстро!
Муртазов Максум показал нам, где находятся столовая, туалет с умывальником и жилые палатки. Весь полевой лагерь археологической экспедиции освещался лампочками изнутри и у входа. Было хорошо видно место между палатками и можно было ориентироваться на местности. Никифоров Сергей сразу побежал занимать место в палатке рядом со столовой.
Возможно, что он был любитель покушать или просто хотел как-то порисоваться перед Касымовой Зухрой, от которой он не отходил ни на один шаг. Лишь в туалет Касымова Зухра пошла без сопровождения Никифорова Сергея. За это время Никифоров Сергей подготовил место в палатке себе и своей Зухры. Остальные просто побросали свои сумки в палатку, пошли умываться.
Меня удивило то, что только в одной палатке с другой стороны столовой были люди. Все другие палатки были пустыми. Значит, что этот палаточный лагерь разбили специально нам. Может быть, мы опередили другие группы экспедиции. Будем ждать другую группу пару дней. Мы хорошо отдохнём на свежем воздухе.
- Так думаю, что вы никогда не были в групповых турпоходах в горах. - сказал, своим однокурсникам, когда увидел, что они замешкались в выборе места ночлега в палатке. - В турпоходах принято спать попарно девушке и парню. Ни для того, чтобы заниматься любовью, а для того, чтобы согревать друг друга теплом. Вам, возможно, известно, что разноимённые тела создают температуру даже через спальные мешки. Так что бросим жребий, кто будет первым, кто вторым. Естественно, что кроме Никифорова Сергея и Касымовой Зухры, которые давно определили свою пару. Поэтому мы их оставим в середине палатки, а сами разберёмся по обе стороны этой пары. Думаю, что все согласны с моим предложением, мы бросим жребий.
Мы бросили жребий. Гиясов Морис оказался в паре с Мулукандовой Сарой. Алишеров хамит в паре с Баратовой Матлюбой. Мне пары не оказалось. Так как было нечётное число. Но не был в обиде. Мне самому было бы неудобно находиться с молоденькой девушкой, которая мне почти в дочки годиться. К тому же все мои однокурсники были холостыми, лишь был женатым. Быть в паре с дамой, пускай даже в отдельных спальных мешках, все равно, как-то неприлично женатому мужчине. Поэтому мне лучше спать где-то с краю от молодёжи. Но в одну линию мы никак не помещались. Палатка была квадратной. В любом положении помещались лишь две пары. Третья пара, и один, мы никак не вписывались в размер нашей палатки.
- Давайте мы ляжем веером. - предложил Алишеров Хамит. - Пара в середине, головой к стенке палатки. Две пары по сторонам. Александр ложится между двумя парами. Пространство между парами и по краям заполним нашими вещами. Так будет тепло и уютно всем. Края палатки снаружи мы прижмём камнями.
Все согласились с таким предложением. Принялись подготавливать палатку ко сну. Девушки занялись обустройством палатки внутри, а мы пошли собирать камни в окрестных местах и обкладывать камнями края палатки снаружи. Едва мы успели все сделать, как нас позвали на ужин. Наша группа не заставила себя ждать. Мы первыми вошли в палатку-столовую, где находились Ахтам Бабаев, Муртазов Махсум и пять человек иностранцев. Мы это сразу определили по разговору на другом не знакомом нам языке, а также по акценту, когда люди стали говорить на русском языке. У них даже манера держаться сильно отличалась от нашей с вами манеры. Сразу было видно, что они никогда не были в России и общались с русскими мало.
- Как мы договорились ранее. - сказал Муртазов Махсум, когда столовая заполнилась до предела. - Мы не будем отличаться друг от друга титулами, а назовём друг друга только именами. Перед вами ваши коллеги из ЮНЕСКО, это Роберт Байер, Джордж Гибсон, Ян Робинсон, Томас Мартин и Ван Ли. Сэр Роджер поручил им сопровождать нас до штаба международной археологической экспедиции в горном массиве Каракорум. Мы завтра утром вылетаем двумя вертолётами погранвойск России за Ваханский хребет в расщелину между горными массивами Гиндукуш и Каракорум. Дальше нас заберут вертолётами ЮНЕСКО к притокам реки Инд, на границу Индии и Афганистана, где находится штаб международной археологической экспедиции. Там мы разделимся на несколько групп и оттуда займёмся поисками археологических раскопок в горах.
После короткой речи Муртазова Махсума, мы принялись за ужин, который составляли мясное рагу из говядины с кусочками хлеба и чёрный чай с пирожным. Все было в фирменных упаковках. На столе также лежали разные сухие фрукты на блюде и заморские сладости. Мы так сильно устали за время своего пути в горах, что хотелось быстрее пойти спать в палатку. Посмотрел на свои часы. Было всего только десять минут девятого ночи, а мне казалось, что уже давно за полночь. Но это не давало нам повода расслабляться, так как улетали мы рано утром. Нам не было известно, сколько перелётов у нас будет до места штаба экспедиции. Поэтому свой ужин быстро уплетали за обе щеки, чтобы быстрее идти спать в палатку.
Сразу после ужина мы отправились в свою палатку. В палатке стало уютно после того, как наши девчонки подготовили место ночлега. Чувствовалось всюду тепло женских рук. Тонкие шерстяные одеяла, которые входили в комплект каждого, лежали на траве в палатке и краями упирались в полотно палатки. В спальных мешках вверху подложена наша запасная одежда, которая была в место подушки. Между парами и у входа в палатку лежат наши рюкзаки. В палатке тепло от воздушных электрообогревателей. Прямо как в хорошем домике с отопительной системой.
- Может быть, вы выйдите из палатки? - попросила Касымова Зухра. - Дамам надо переодеться перед сном.
- Конечно! Конечно! - согласился за нас Гиясов Морис, выталкивая парней из нашей палатки. - Мы выйдем.
Мы вышли из палатки. Девчонки задёрнули вход в палатку и стали переодеваться в одежду для ночлега. При ярком свете внутри палатки отчётливо были видны девичьи фигуры. Парни увлечённо разглядывали фигуры переодевающихся девчонок. Тоже имел грех следить за движением обнажённых фигур девчат, что естественно, то не безобразно. Почему бы и не полюбоваться красотой изящных фигур. Тем более что мне, как художнику, это было полезно видеть, как знатоку искусства. Как мужчине, мне никем не запрещено любоваться женской красотой. Ничего особенного нет. Это всего лишь силуэты обнажённых фигур и все. В этом нет измены собственной жене
- Входите! - сказала из палатки Баратова Матлюба. - Можете потушить свет, если вы тоже стесняетесь нас.
Гиясов Морис щёлкнул выключателем у входа в палатку. Внутри палатки стало немного темнее. Лампочка наружного фонаря тускло освещала нашу палатку, но внутри палатки видно хорошо, чтобы раздеться и лечь спать в свои спальные мешки. Мы быстро сняли с себя верхнее белье и забрались в спальные мешки. Видимо усталость в дороге и приятное ощущение комфорта сразу охватили нас. Мы все быстро заснули.
2. В сердце Кушанской империи.
Видимо, это наши девчата перестарались с уютом в палатке. К утру в палатке было так жарко, что проснулся больше из-за душного воздуха внутри палатки, чем от своего пробуждения ранним утром. Открыл глаза и удивился, тому, что палатка была освещена солнечными лучами и нас никто не поднял. В палатке было настолько душно, что на полотне палатки находились капельки испарения от нашего дыхания. Лишь в тонкую щель из входа в палатку, едва ощутимой струйкой, проникал свежий горный воздух. Девчонки расстегнули свои спальные мешки до самого пояса и сквозь промокшие от пота ночные рубашки были видны разовые соски девичьих грудей.
Вся наша группа беззаботно спала. Возможно, это вчерашняя поездка нас так всех измотала, что люди никак не могут выспаться. Даже руководители группы археологов не проснулись в своих палатках. Вокруг была такая тишина, что можно было подумать об отсутствии звука в природе. Чтобы не разбудить своих однокурсников, осторожно взял свою верхнюю одежду, планшет с картой и выбрался из палатки.
Снаружи прохладно и свежо. Из всех щелей нашей палатки струился лёгкий пар. Словно была не жилая палатка, а парилка русской бани или парник по выращиванию каких-то сельскохозяйственных культур в горах Памира. В других палатках пара не было видно. Может быть, они специально сделали вентиляцию в своих палатках. Ведь у археологов давно имеется огромный опыт в экспедициях.
- Доброе утро! Уважаемый господин. - услышал, чей-то голос сзади себя. - Как спалось сегодня ночью?
- Доброе утро! Мистер Томас Мартин. - ответил, протягивая руку худощавому мужчине, которого легко было запомнить по внешнему виду. - Меня зовут Александр. Рад вас видеть рядом в прекрасное утро.
- Очень приятно познакомиться. - пожимая мне руку, ответил Томас Мартин. - Александр Македонский не успел покорить Индию, умер совсем молодым. Теперь другой Александр стоит в самом сердце бывшей Кушанской империи и сегодня, мирным путём, проникнет в самое сердце Индии. Поздравляю с победой!
- Спасибо за комплемент! - улыбаясь, ответил. - Но мне очень и очень далеко до славы Александра Македонского. Тем более, что меня назвали ни в его честь, а в память великого русского поэта Александра Сергеевича Пушкина. Меня тоже зовут по отцу Александр Сергеевич, но фамилия у меня Черевков и до великого русского поэта, мне также очень и очень далеко будет. Так что обычный Александр, как и другие.
- Тем более что ваш русский великий поэт, - подметил Томас Мартин, - своим родовым происхождением, ближе к африканскому народу, чем к русскому. Ведь его предок был негром. Родом из Африки. Так же это?
- Вы правы, Томас Мартин. - подтвердил выводы. - Александр Пушкин и чертами лица больше похож на негра, а не на русского. Однако Александр Пушкин родился в России и воспитан на русской культуре. Отсюда, его величают великим русским поэтом. Ведь у него поэзия о России, так об Африке он нигде не вспоминает.
Несколько минут мы разговаривали с Томасом Мартином на темы истории и культуры. Был приятно удивлён тому, что этот иностранец так прекрасно знает культуру нашей страны. В области археологии, даже за несколько минут, узнал от Томаса Мартина больше, чем нас учили в университете. Томас Мартин, в короткой форме, рассказал мне, что цель нашей археологической экспедиции, поиски древних мест бывшей Кушанской империи, которая находилась на среднеазиатском и индийском пространстве.
Мы должны проникнуть в само сердце бывшей Кушанской империи и средством археологических раскопок познать историю древнейшей культуры. Ведь это так мало знают люди об истории этой таинственной империи в этих местах. Моего собеседника позвали из соседней палатки. Остался один на территории нашего лагеря.
Огляделся по сторонам и только сейчас заметил, что рядом с нами находится погранзастава, куда вчера ночью отправились армейские машины нашего сопровождения. На территории погранзаставы стояли четыре вертолёта.
Марки двух военных вертолётов МИ-8 мне не были известны, но зато другие два вертолёта были хорошо известны. Это вертолёты МИ-38 гражданской авиации разных модификаций. На таких вертолётах летал пару раз во время службы в армии. Один раз летал на вертолёте в горах, когда был в командировке на Кавказе от военного завода из Перми. На каком вертолёте теперь буду лететь? Возможно, что на этих вертолётах нас будут перебрасывать за Ваханский хребет. Оттуда нас заберут вертолёты ЮНЕСКО. Дальше нас переправят другими видами земного транспорта или мы сами будем идти пешком. Достал из планшета географическую карту Афганистана и сам определил место нашего пути.
- Ты давно выбрался из нашей душной палатки? - спросил меня, Гиясов Морис, выбираясь из палатки.
- Там устал наблюдать блаженство молодых пар. - пошутил над ними. - Вот и покинул раньше всех нашу палатку.
Гиясов Морис ничего не ответил на мой прикол. Накинул себе на шею махровое полотенце пошёл к умывальнику. Тоже последовал его примеру, так как в это время в погранзаставе протрубили подъем и подаваясь зову армейской трубы, из наших палаток стали выбираться парни. Мы примкнули к армейской мойке. Через час нас пригласили в армейскую столовую, которая находилась в длинном домике барачного типа. Столовая была рассчитана, примерно, на пятьдесят мест. Так что наша группа в тридцать человек свободно разместилась за двумя длинными столами армейской столовой, в которой побывали солдаты, так как в посудомойке лежала куча грязной посуды. К нашему приходу столы были накрыты белыми скатертями и сервированы не по-армейски. Возможно, что это солдаты постарались к приёму нашей экспедиции с иностранными гостями или наоборот. Иностранцы постарались к нашему приёму, так как на столах были признаки зарубежной рекламы. Различные угощения в ярких обёртках.
Однако цветы местного происхождения. Это уже, точно, что пограничники постарались с полевыми цветами к приёму девчат нашей экспедиции. Наш завтрак в армейской столовой был похож на сытный обед. Из этого можно сделать вывод. Сегодня весь день, будем жить на сухом пайке. Заночуем где-то в горах. На этот случай нас решили плотно накормить. Завтрак был похож на международную кухню. Суп харче по-грузински. Таджикские манты с луком и мясом.
Жаркое с говядиной по-русски и чёрное кофе по-турецки, сваренное на раскалённом песке с камушками. Бисквит и разные сладости были заграничные, в ярких разноцветных упаковках. Хлеб горячий - солдатской выпечки. Даже посуда была не армейская из алюминия, а фаянсовая разноцветной окраски. После сытного завтрака мы сдали свои документы на проверку офицерам погранвойск. Сами пошли собирать свои личные вещи, свёртывать палатки нашего временного прибытия на границе Советского Союза. В это время солдаты меняли свои посты караула на границе. Нас никто не сопровождал к нашему палаточному лагерю, который находился всего сто метров от погранзаставы. Нам надо собрать свои вещи. Ждать дальнейшего указания на посадку в вертолёты, механики которых проводили технический осмотр двигателей и заправку горючего. Так в это время солдаты пограничной заставы разошлись по своим постам. В восемь часов утра вся наша археологическая группа была готова к вылету. Мы сидели на своих вещах на самой середине полянки. Впервые за время нашего знакомства обратил внимание, что никто из моих коллег по археологической экспедиции не курит. Может быть, это было простое совпадение или нас специально подобрали в отряд не курящих.
Лично мне, это даже хорошо, так как у меня сильная аллергия на различные синтетические запахи, на шерсть животных и на табачный дым, от присутствия которых у меня раздувается лицо и поднимается высокое давление. Позже, от аллергии, начинают опухать руки и ладони покрываются волдырями, которые начинают лопаться, с ладоней лохмотьями сползает кожа, как у змеи. Много кратно обращался с этой проблемой к врачам, но они мне говорили, что это у меня защитная форма от не нужных организму веществ. Мне нужно только не контактировать с подобными веществами и можно жить много лет без проблем. Эта аллергия никак не влияет на общее состояние организма человека.
- Быстро прошли на посадку в вертолёты! - распорядился Муртазов Максум, который шёл к нам. - Каждая группа, как ехали в машинах, также садится по вертолётам. Прицепа армейской кухни у вертолёта не будет.
Все засмеялись на шутку Муртазова Максума, сказанную в адрес Никифорова Сергея. Сергей с кислой миной у лица развёл руками и поплёлся следом за Ахтамом Бабаевым в ближайший вертолёт. Мы тоже всей группой последовали за ними. К нам присоединились трое иностранцев, это Роберт Байер, Джордж Гибсон и Томас Мартин. Теперь нас получалось ровно по пятнадцать человек в каждую группу. Две группы на два вертолёта и по три человек экипажа на каждый вертолёт. При посадке в вертолёты к нам присоединились по два солдата вооружённые автоматами Калашникова, гранатомётами "муха" и с двумя ящиками сухого пойка. Свободные места в вертолёте заполнили археологическим реквизитом и оборудованием.
Вертолёт долго трясся и раскачивался, покамест, наконец-то, оторвался от земли оглушая нас своей трескотней, медленно стал подниматься вверх. Летели строго на юг в сторону Ваханского хребта, который выделялся вдали своими огромными остроконечными белыми вершинами, покрытыми многочисленными ледниками и вечным снегом. Наш полет был настолько низким, по сравнению с полётом на самолёте до Хорога, что отчётливо было видно громады скал со всех сторон. Вертолёт, словно стрекоза, бросал отражение своих крыльев-пропеллеров то на одной, то на другой стороне ущелья, которое постоянно меняло своё направление рельефа гор.
Мы летели, словно в туннели. Над нами огромные горы с заснеженными вершинами. С обеих сторон стены отвесных скал громадного ущелья, а в самом низу, кое, где мелькала извилистая полоска неизвестной нам речушки. Иногда появлялись небольшие полянки с зелёной травой и редкие заросли деревьев хвойных пород, которые обратно куда-то исчезали и вокруг нас появлялись карнизы серых скал и крутых впадин. Под нами протянулась огромная каменная страна высоких гор, глубоких ущелий и больших долин. Бесконечная трескотня вертолёта и броски в разные стороны, до такой степени измотали нас, что друг на друга было страшно смотреть. У нас был такой вид, словно из нас добывали сок или жир, методом выкручивания наших тел. Солдаты погранвойск спокойно дремали на своих местах, словно ничего необычного не происходило рядом с ними.
Возможно, что именно здесь у них был настоящий отдых от постоянных подъёмов по тревоге и дежурства на этой бескрайней границе Союза Советских Социалистических Республик. Вполне возможно, что ещё немного полёта, мы начнём рвать в свои пакеты, которые нам выдали при посадке в вертолёт. Пройдя через извилины горного ущелья, вертолёт, наконец-то, завис где-то между двух скал и уперся колёсами в какую-то твёрдую площадку на скале. Нам ничего не было видно, так как на уровне вертолёта стоял густой туман, которых своей пеленой покрывал все, что было ниже вертолёта и сам вертолёт сел на площадку, как в белую сметану густого тумана, дальше которого нам ничего не видно.
"Если под нами такой туман," - подумал, - "то там будет тепло. Мы легко переночуем туманную ночь."
Пару минут, как целую вечность, мы ждали полной остановки вращения пропеллеров вертолёта. Затем пилот вертолёта открыл дверь и пригласил нас к выходу на площадку. Первыми вышли девушки. После стали выходить те, кто был ближе к выходу из вертолёта. Когда наступила моя очередь выхода из вертолёта, то едва не вывалился на площадку, так, как не рассчитал на ступеньках, которые скрыты туманом от моих глаз. Ну, прямо, как на сцене под ногами певицы Аллы Пугачёвой, когда поёт песню про айсберг в океане. Под её ногами растекается туманом испарение жидкого азота, где не видно ничего и можно свалиться со сцены куда-то в оркестровую яму или на первый ряд к зрителям. Возможно, что так бывало.
Площадка в расщелине между скал была настолько маленькой, что нам казалось, мы стоим прямо на самом краю земли. Стоит лишь шагнуть вперёд и раствориться в огромном пространстве пропасти. Дальше полная неизвестность, которую никогда не познать никому из людей. Как бы мне хотелось туда проникнуть. Солдаты помогли нам выгрузить все наши вещи и сухой поек. После солдаты сели обратно в вертолёт. Вертолёт начал раскручивать лопасти своих огромных винтов, от которых поднялся сильный ветер вокруг всей каменной площадки, на которой нам негде было зацепиться. Чтобы вертолёт не зацепил нас своими лопастями или не сдул с площадки, нам пришлось лечь на каменную плиту рядом с колёсами вертолёта.
Вцепившись в свои вещи ждать, когда вертолёт поднимется на нужную высоту и затем улетит от нашей каменой площадки в горах. Мы так и лежали до взлёта вертолёта на определённую высоту в белом тумане. Когда вертолёт через пару минут скрылся из нашего вида за крутым поворотом глубокого ущелья. Мы стали разворачивать свой лагерь на маленькой каменной площадке, которую нельзя было назвать плато, так как она в ширину была всего сто метров и в длину немногим больше ширины. Тут на этом каменном пяточке должна была разместиться группа из тридцати человек и продержаться в каменном мешке огромного ущелья до завтрашнего утра, когда за нами прилетит вертолёт ЮНЕСКО.
Второй группы нашей археологической экспедиции мы не видели. Может быть, это ту группу сегодня перебросит вертолёт ЮНЕСКО, а нами они займутся завтра, когда заберут нас с этой каменной площадки и отправят вертолётом на "большую землю". Все прекрасно понимали, что в случае плохой погоды, мы долго не продержимся на этом камне, который будет продуваться со всех сторон и насквозь промокнет под проливным дождём. В этот день была такая тишина, что даже обычный разговор грохотал по всему ущелью, как усилитель от музыкальной стереосистемы. Чтобы не вызвать обвала в горах своим шумом, мы старались разговаривать почти шёпотом, так как отчётливо слышали друг друга на расстоянии. Тем более что тесно размещаться здесь.
- Надо закрепить между собой наши палатки. - предложил Муртазов Максум. - Иначе нас поодиночке может сдуть шквальный ветер, который часто бывает в таких местах. Мы сейчас с вами больше альпинисты, чем археологи. Должны быть в единой связке, как альпинисты на подъёме. Так что вы свяжите свои палатки.
Каждую щель в каменной глыбе мы использовали к укреплению наших палаток, которых было три. На пять человек в каждой. Девушкам предложили поселиться всем вместе в одну палатку, но наши однокурсницы отказались сразу. Сказали, что всегда будут находиться в одной и той же палатке весь археологический сезон. В тесноте - не в обиде. Лучше нашей группе, в которой мы знаем друг друга несколько лет.
Нам понадобилось около двух часов, чтобы весь палаточный лагерь накрепко врос в каменную глыбу. Ящики с сухим пайком мы поставили между палатками. Таким образом, у нас получился общий стол, на котором мы устроили первый совместный обед в полевых условиях. Никто не захотел разогревать на спиртовых горелках полуфабрикаты первых блюд. Открыли по одной банки говяжьей тушёнки на два человека и по одной булочки на каждого человека. Запивали продукты горячим чаем, который был в термосе у каждого человека. Обедали не торопливо, так как спешить нам было некуда. Вокруг пропасть и нет нам никакой дороги отсюда. Можно было покушать в спокойной обстановке и поговорить между собой о разном деле. Хотя бы о настоящем времени.
- Сейчас буду связываться по рации с сэром Роджером. - сказал нам, после обеда, Джордж Гибсон. - Мы от него узнаем, когда нашу группу будут забирать вертолётом с каменного плато. Может быть, мы не будем оставаться здесь до самого утра, тогда нам не нужно будет спать. Посидим в спартанской готовности.
Пустые банки из-под тушёнки мы упаковали обратно в ящики и разбрелись по своим палаткам. После тряски в вертолёте и усиленной работы по восстановлению своих палаток, нам ничего не хотелось говорить. Не дожидаясь связи Джорджа Гибсона по рации с сэром Роджером, мы стали приготавливать свою палатку к ночлегу. Все было ясно, что ночевать придется на каменной глыбе, так как день пошёл на убыль, а полёты на вертолёте ночь в таком месте опасны. Здесь в тумане ориентироваться вертолётам негде.
- Как мы будем в туалет ходить? - поинтересовалась Касымова Зухра, когда сумерки смешали весь серый цвет природы в единую массу. - Мужчинам легче. Вытащили своё добро из ширинки и сделали своё дело. А как быть дамам? Вокруг нас пропасть и нет ни единого места для туалета. Может быть, вы нам подскажите?
- Давайте мы сделаем как альпинисты. - серьёзно, предложил Никифоров Сергей. - Каждую даму, по отдельности, закрепим страховкой вокруг пояса и спустим на выступ у нашей палатки. Там она сделает своё.
- Мы согласны с меня начать. - ответила за всех Касымова Зухра, которой, возможно, сильно приспичило.
Никифоров Сергей, и Гиясов Морис, прямо в палатке закрепили карабином-крючком лавсановый канат за кольцо страховочного кожаного ремня, который вшит в верхнюю одежду нашего снаряжения. Проверили прочность замков и колец на кожаном ремне. Лишь после этого мы вышли из палатки и все четверо направились на другую сторону палатки к обрыву.
Чтобы вся наша вылазка в туалет была ещё более безопасна, свободный конец верёвки мы закрепили за самый надёжный крюк, вбитый в каменную глыбу. Только после этого стали спускать Касымову Зухру на выступ каменного каркаса, который был метра на два ниже нашей палатки. Так что Касымова Зухра могла свободно освободить свою нижнюю часть брюк и оправиться.
Альпинистский костюм был сшит так, что брюки можно было отстегнуть от страховочного ремня, вшитого в костюм, оправиться и обратно пристегнуть брюки к страховочному ремню. Касымова Зухра так и сделала. Конечно, мы не наблюдали эту сцену. Вполне естественно, что мужское любопытство изнутри подталкивало наше сознание обозреть девичьи прелести.
Но этика приличия заставляла нас смотреть в другую сторону, дожидаясь сигнала подъёма дамы наверх. Касымова Зухра должна подать нам знак своим голосом. Постепенно, свои дела над пропастью сделала вся наша группа девчат. В этот раз мы ни стали кидать жребий на места ночлега. Все устроились спать также как в последний раз у пограничной заставы.
С той разницей, что в этот раз девушки не выставили нас за пределы палатки. Они только попросили нас не подсматривать и отвернуться в другую сторону, когда девушки стали переодеваться перед сном в свои ночные рубашки. Мы искоса наблюдали за отражением прекрасных обнажённых фигур на полотне палатки. Словно сам Бог рисовал нам прекрасное зрелище на этом полотне, которое вскоре приняло обычный вид. Перед тем как укладываться спать, достал из планшета географическую карту Пакистана.
Отметил красным фломастером примерное место нашей дальнейшей посадки где-то в районе границ Пакистана и Индии. Разбудили нас сильные хлопки полотнища палатки. В ущелье свирепствовал штормовой ветер, который пытался сорвать над нами палатку и унести её куда-то в пропасть. Несомненно, мы понимали, что с усилением ветра мы не сможем удержать палатку. Надо было принимать какие-то меры спасения себя и своей палатки. На ум ничего не шло. Тем временем ветер усиливался и силой рвал нашу палатку во все стороны.
- Надо убрать стойки палатки. - предложил Гиясов Морис. - Так уменьшится сам парус палатки от ветра.
- Ещё нам нужно закрепиться страховочными ремнями в одной связке. - добавил ему. - Затем, нам надо сдвинуться всем вместе от края палатки к центру и подвернуть под себя края ослабленного полотна палатки. Сейчас нам никто не поможет на каменном плато, тут у всех равные шансы на жизнь. Так что старайтесь.
Девушки не стеснялись нас. Стали переодеваться в одежду со страховочными ремнями. Пока девушки переодевались, мы переоделись по-солдатски за сорок пять секунд. Принялись сдвигать свои вещи в сторону от пропасти. Прежде чем мы сдвинули свои вещи ближе к центру каменной плиты, у нас сорвало ветром одну стропу крепления и металлический штырь. Выдранный из расщелины камней, штырь с визгом улетел от нашей палатки куда-то в пропасть, со звоном ударяясь о невидимые нам камни. Тут же стал яростно хлопать свободный от крепления край палатки.
Нам понадобилось усилие, чтобы поймать болтающийся конец верёвки крепления и подтянуть полотно палатки под себя. Все это, конечно, не могло облегчить наше положение, так как вместе со шквальным ветром пришёл проливной дождь. Дождь так хлестал по нашей палатке, что нам казалось, вот-вот полотно палатки не выдержит натиска ветра с дождём и смоет нас всех.
- Наберёмся терпения! - закричал Никифоров Сергей, стараясь перекричать шум ветра и дождя. - В горах так часто бывает. Но в любом случае дождь с ветром скоро затихнут. Все будет хорошо. Только терпите!
Это скоро длилось почти два с половиной часа. Хорошо, что мы успели убрать все свои вещи в непромокаемые рюкзаки и спальные мешки. Потоки дождя рекой протекали под нашими ногами. Только наша общая масса не позволяла стихийной воде смыть нас с каменной плиты. Подвернув под себя края палатки и забравшись на свои вещи, мы сидели более двух часов в одной общей связке, плотно прижавшись, друг к другу.
Мы ничего не знали, что происходит рядом в других палатках, так как за пределами нашей палатки была ночь и разбушевавшаяся стихия, которая постепенно стихла перед самым рассветом и ушла дальше. Но, несмотря на всю окружающую нас опасность, мы устояли перед стихией без потерь. Ветер и дождь, как неожиданно наступили, так неожиданно стихли. Разом, вокруг нас, все стало тихо. Привыкшие к борьбе со стихией за свою жизнь, мы даже не поверили сразу, что опасность над нами прошла. Можно выбираться из нашего укрытия на каменное плато. Несколько минут мы сидели под полотном палатки на своих вещах. Вслушивались в наступившую тишину, от которой нам было как-то совсем непривычно после шторма.
- Все живы? - услышали мы над своими головами голос Ахтама Бабаева. - Пора вам выбираться из палатки
- Зачем выбираться отсюда? Тут нам хорошо! - пошутил Никифоров Сергей, чмокая в щеку Касымову Зухру.
Мы направили свет своих фонариков на края безопасного места. Стали освобождаться от полотна палатки, которая так сильно закрепилась под нами, что нам пришлось её силой вытаскивать из-под своих вещей. Кто-то снаружи стал выдёргивать края нашей палатки и мы, наконец-то, выбрались из этой западни, которую создали сами вместе с разбушевавшейся стихией. Теперь нам можно было спокойно всем вздохнуть. Вся группа стояла на середине каменного плато. Одной палатки не было на месте нашего лагеря. Оказалось, что это была палатка девушек, которые были без мужчин. Палатку девушек сорвало ветром. Обрывки палатки болтались на концах уцелевших строп крепления. Девушки тут же перебрались в палатку к мужчинам, где пересидели все время бушевавшей стихии. Затем они выбрались с мужчинами на середину плато.
- Главное, что мы все живы. - сказал Муртазов Максум, когда узнал о незначительной потере наших вещей и палатки девушек. - В штабе нашей археологической экспедиции устраним наши материальные потери. Сейчас мы займёмся сворачивание нашего лагеря. Нет смысла закреплять его заново на этом каменном плато, так как с рассветом нас заберут отсюда вертолётом. Когда вы спали, сэр Роджер сообщил нам по рации время прилёта вертолёта за нами. Думаю, что через час вертолёт ЮНЕСКО будет над нами.
Нам не понадобилось длительное время пользоваться своими фонариками по сбору вещей. Первые лучи восходящего солнца стали выглядывать сквозь расщелины восточных скал. Не прошло и часу времени, как яркий диск умытого дождями солнца стал выглядывать над горами. Ночную прохладу обратно сменило тепло восходящего солнца. От нашей намокшей одежды начал струиться еле заметный пар, который выбирался не только из наших вещей и одежды, но и со всех предметов природы, намокших за ночь от проливного дождя. Постепенно, туманом покрылись все расщелины в ущелье. Пар становился все плотнее и плотнее.
Ничего не было видно под нашим каменным плато. Если ночью нам грозила опасность быть сброшенными стихией в пропасть с каменного плато, то теперь нам грозила опасность остаться незамеченными с вертолёта под плотным туманом, который постепенно мог поглотить нас на плато до самого вечера.
Давно были собраны наши вещи в центр каменного плато. Прошел наш лёгкий завтрак. Но вертолёта ЮНЕСКО все не было видно. Джордж Гибсон пытался связаться по рации с сэром Роджером, но ничего у него из этого не получилось. Видимо, это проливной дождь подмочил рацию. Хотя сам Джордж Гибсон говорил нам, что такая рация не промокает никогда.
Тогда, возможно, был другие природные причины, которые не позволяли рации наладить связь с внешним миром. Может быть, это сэр Роджер переместился со своей рацией куда-то в другое место, где не было доступа для связи из-за высоких и плотных скал Ваханского хребта. Могли быть и другие не природные причины, которые не позволяли связаться по рации с сэром Роджером. Если рация не наземная, а спутниковая, то это могло быть потерей связи со спутником, который покинул в космосе зону нашей связи с ним. Так что нам оставалось ждать нового витка спутника. Когда плотный туман поднялся из ущелья до наших ног. Нам казалось, что мы парим в пространстве окружённые плотной пеленой тумана.
Вдруг, в прозрачном горизонте, умытом дождями, появилась ярко раскрашенная стрекоза, которую нельзя не заметить между серыми скалами гор и голубым небом. Пёстрая окраска вертолёта хорошо выделялась на фоне голубого цвета неба и серого цвета скал. Вскоре услышали трескотню вертолёта, который искал под слоем плотного тумана наше каменное плато.
- Нам надо зажечь цветные факела. - сказал Роберт Байер. - Нас могут не заметить в этом густом тумане.
Томас Мартин нащупал под ногами в тумане ящик с факелами и достал оттуда три штуки. Затем чиркнул специальную спичку о коробок и по очереди поджог все три факела, которые загорелись ярким розовым цветом. Точно таким цветом, какой мы видели с братом Юркой в пещере духов, когда ходили на охоту за кекликами. Может быть, там тогда были туристы, в глубине пещеры духов и мы видели цвет такого факела? Джордж Гибсон, Томас Мартин и Роберт Байер размахивали яркими факелами. Все остальные, как резанные, орали во всю глотку, словно нас могли услышать с вертолёта в горах. Нас заметили сразу. Вертолёт сделал небольшой круг над каменным плато и стал спускаться.
В это время под нашими ногами начались толчки. Мы сразу сообразили, что это землетрясение. Сажать вертолёт на такую маленькую каменную площадку во время землетрясения опасно. Томас Мартин стал руками показывать, что у нас под ногами землетрясение. Посадка вертолёту опасна. Видимо нас поняли. Вертолёт спустился до уровня наших плеч и открыл боковую дверцу прямо перед нашим лицом. Мы рисковали быть сбитыми с каменного плато.
Первым долгом мы посадили в вертолёт наших девушек. После этого мы стали загружать лежащие под ногами вещи, которые было хорошо видно оттого, что вертолёт разогнал ветром своих лопастей весь окружающий нас туман. Нам надо было спешить, так как толчки землетрясения росли с каждой секундой. Мы могли пострадать от резкого колебания под ногами.
Мы также могли растерять свой реквизит от толчков. Последним с каменной площадки в вертолёт забрался Муртазов Максум. Вертолёт стал набирать высоту над местом нашего ночлега и развернувшись в другую сторону, устремился по коридору ущелья на юг. Посмотрел вниз сквозь иллюминатор вертолёта, но внизу ничего не увидел, кроме белого тумана, лежащего над ущельем.
Однако, даже в вертолёте, чувствовалось колебание земли и воздуха, когда мы находились на небольшой высоте над каменным плато. С подъёмом вертолёта на значительную высоту, связь колебания с землёй прекратилось. Вертолёт продолжал свой полет в расщелине между гор, все дальше на юг.
- Было семь балов землетрясения. - сказал Ахтам Бабаев, который сидел рядом со мной. - Это мне стало понятно по колебанию каменного плато под нашими ногами. Прилетим на место нашего штаба, там узнаем точно. Может быть, мог тут немного ошибиться. Синоптики знают точно, это у них такая работа на земле.
Ни стал ничего говорить, кивнул головой в знак того, что услышал его хорошо. Ахтам Бабаев стал что-то записывать в свой блокнот. Мне было интересно посмотреть вниз, но вертолёт сделал лёгкий поворот в сторону.
Кроме небесного пространства ничего не было видно. Тогда стал рассматривать изнутри вертолёт, который снаружи показался мне очень маленьким. Но изнутри оказался вполне вместительным на нашу группу из пятнадцати человек и ещё плюс пять человек экипажа. Конечно, это ни самолёт с просторным салоном, но и в этом вертолёте было места для двадцати человек. Наши вещи лежали прямо у нас под ногами в середине вертолёта. Сам экипаж вертолёта состоял из двух человек. Трое других были в форме спасателей.
Получается, что все знали о предстоящей стихии в горах и о землетрясении. Нас не предупредили, видимо, только по той причине, чтобы мы не начали паниковать вовремя нашего нахождения в горах. Вертолёт сделал огромный крюк на юго-восток, как бы совершая экскурсию над горными хребтами. Был поражён тем, что увидел такие огромные вершины гор. Даже такой современный вертолёт ЮНЕСКО не мог подняться выше вершин. Мы пытались в иллюминатор разглядеть самые высокие горы земного шара, но у нас это никак не получалось. Вершины этих гор были выше, чем мог подняться современный вертолёт.
- Гималаи! - закричал Муртазов Максум, показывая на остроконечную вершину похожую на капюшон кобры.
Вертолёт повернул резко в правую сторону, чтобы мы смогли лучше рассмотреть одну из самых высоких вершин земного шара. После чего вертолёт повернул в противоположную сторону. Вскоре вертолёт резко сократил свою высоту и полетел на одном уровне над многочисленными вершинами горного массива. Горы стали однообразны и не привлекательны. Больше не интересовался однообразием вершин Гималаев. Думал о том, что сколько много прекрасных мест на планете Земля. Сколько мало лет, отведено на жизнь человеку. Даже если тебе выпало огромное многомиллионное наследство от предков или ты нашёл клад стоимостью в миллиарды.
Ты можешь путешествовать по всей планете. У тебя все равно не хватит жизни, чтобы ты смог увидеть все красоты земного шара. Настолько огромен и разнообразен весь земной шар. За размышлениями не заметил, как быстро пролетело время нашего полёта на вертолёте. После того, как вертолёт сделал небольшой круг, понял, что мы идём на посадку.
Посмотрел в иллюминатор вертолёта и увидел зелёные поля, залитые ярким южным солнцем. Вдали возле гор стеной стоял хвойный лес, собратья которого карабкались дальше к вершинам заснеженных гор. Постепенно редея, в одиночку осваивали небольшие площадки с живительным местом. Дальше горный массив без зелёного покрытия лесом и травой, выглядел единой серой массой, в которой мы провели эту тревожную ночь, насыщенную опасностями и романтикой нашей жизни. Теперь все это было позади и нас ожидало интересное знакомство с местами одного из многочисленных приток великой реки Инд. Здесь можно хорошо отдохнуть от полётов.
Когда пропеллеры перестали вращаться, прекратилась вибрация вертолёта, пилот открыл дверцу вертолёта. Снаружи подставили небольшие степени из алюминия. Наши девушки стали спускаться из вертолёта. Следом вышли и мы на зелёную площадку, покрытую сочной постриженной травой. Мне даже не верилось, что ступил на землю государства Индия. Об Индии знал только по истории и по знаменитым индийским фильмам, которые смотрел постоянно с раннего детства, когда мы жили в Избербаше в Дагестане.
Удивительно интересно смотреть на людей Индии не по телевизору, а, как говориться "живьём". Индийцы выглядели совершенно ни так, как их представлял по фильмам своего детства. В основном, это люди небольшого роста со смуглой кожей. Большинство встречающих нас индейцев, были в форме пилотов индийской авиации, с накрученным тюрбаном вроде чалмы на голове. Вероятно, что такой головной убор спасает местных людей от жары, которая сильно отличалась от температуры Таджикистана. Сразу при выходе из вертолёта лицо обжёг горячий воздух, точно такой же, как у нас в кишлаках по всему Таджикистану. Рядом с вертолётной площадкой стояли заросли небольших деревьев и кустарников, в которых спрятались домики, вроде наших деревянных вагончиков.
Лишь эти домики были красивыми, раскрашены в бело-голубые тона и с зелёной крышей покрытой такой же доской, как и сами домики. Кроме вертолёта, на котором мы прилетели, рядом площадка с двумя вертолётами местной авиации и на расстоянии ста метров от домика на лётном поле без искусственного покрытия стояли три небольших самолётов бело-серебристого цвета с надписями на бортах, на неизвестном мне языке. За домиками с деревьями небольшая речушка с зарослями кустарников по берегам. Вероятно, что это и был один из многочисленных притоков великой реки Инд, которую почитают святой многие народы Индии, населяющие устье огромной реки в этих местах.
- Нас сейчас поселят в эти домики. - сказал Томас Мартин, когда к нам подошел мужчина в форме местной авиации. - Мы здесь будем сутки, до полной адаптации. Затем нас перебросят вертолётом группами из десяти человек к местам нашей работы на время археологических раскопок. В основном раскопки будут в горных массивах Каракорума и Гиндукуша. Так же обследуем Гималаи. Будем общаться между группами посредством рации и вертолётной связи в горах. Каждые две недели у нас здесь будет общее собрание.
В домиках по две комнаты на два человека каждая. Девушкам отдали один домик возле столовой, откуда пахло индийской кухней. Мужчины расселились в другие домики, которые были не только рядом с лётным полем, но и через мостик за речкой. Нашу группу из Таджикистана поселили в домике на правом берегу речки, рядом с аэропортом. Других поселили за речкой. По числу жилых домиком, которых было четырнадцать, выходило, что наша международная археологическая экспедиция состоит, примерно, из пятидесяти человек. Получается, что большинство членов экспедиции из Таджикистана. Возможно, что где-то живут другие представители экспедиции из других государств.
Но, все равно, мы в большинстве будем в своей группе. Если каждая группа на местах будет состоять из десяти человек, а нас обещали не разлучать, то мы все равно будем семеро из десяти человек, пускай даже три других археологов будут иностранцами. Меня поселили в одну комнату с Гиясовым Морисом. В этом же домике в другой комнате Алишеров Хамит и Никифоров Сергей.
Парней из дневного отделения археологии поселили в домиках за столовой, рядом со служебным зданием аэропорта. Наших руководителей поселили в домике за служебным зданием аэропорта. Так что наша группа имела меньше контактов с руководством и другими представителями экспедиции. Для нас это было даже лучше. Меньше беспокойства, больше свободы на отдых. Если даже что-то будет нужно, то нас они тут найдут. Главное, чтобы с нами при раскопках был Ахтам Бабаев, которого мы знаем давно, с первого курса. Несмотря на то, что он учёный, с ним проще работать и разговаривать о разном.
- Все нормально. - сказал Гиясов Морис, разглядывая жилье. - Но голос России не услышим и не увидим.
- Зато индийских фильмов насмотришься бесплатно сколько угодно. - подметил, переключая каналы телевизора. - Здесь все телевизионные каналы индийские, пакистанские и китайские. Других, наверно, нет.
Мы прекратили щелкать телевизор и радио, так как ничего интересного там для нас не было. Наверно, это уже по привычке, достал из планшета географическую карту Индии и отметил более точное место нашего нахождения где-то в верховьях горного массива Каракорум на территории Индии у границы с Пакистаном. Затем переоделся в лёгкое спортивное трико и пошёл купаться под душ, который находился рядом с нашими домиками. Совершенно машинально вошёл в ближайшую кабину душа и остолбенел.
В кабине под душем купались голыми Никифоров Сергей и Касымова Зухра. Они были так сильно увлечены друг другом, что даже не заметили моего неожиданного появления. Опомнившись, осторожно вышел из кабины и перешёл в кабину другого душа, предварительно заглянув в него, чтобы там случайно кого-то не застать обнажённым. В соседнем душе никого не было. Разделся и стал купаться. Несмотря на сильную жару, вода из душа лилась холодная.
Мне сразу было как-то не приятно, но постепенно привык к холодной воде и мое тело с душой получили удовлетворение от потока холодной воды струящейся из всех дырочек душевого крана. Почти целую неделю не мылся под таким душем и поэтому купался до посинения. Через час после нашего прилёта Муртазов Максум сообщил, через репродукторы, установленные в каждой комнате, что нас, приглашая на обед, который нам приготовили местные службы под деревьями за рекой через мостик. Мы собрались у своих домиков и пошли в указанное нам место, которое нашли без всякого труда, сразу, когда перешли мостик через реку.
К этому месту пришли другие группы наших археологов. Между рядами деревьев с пышной кроной стояли три ряда длинных столов, покрытых скатертью украшенной яркими цветами. На столах стояла сервированная посуда с совершенно незнакомыми нам блюдами. В нескольких местах стояли вазы с цветами, большая часть которых нам не была известна. Мы совершенно не знали, как себя вести за таким столом. Толпились, как бараны, пока индеец в синем халате и с белой чалмой любезно пригласил нас занять места. Мы не спеша расселись на свободные места, куда кто хотел.
- Сэр Роджер рад приветствовать вас на первом совместном обеде международной археологической экспедиции. - сказал по-английски, а затем по-русски Томас Мартин, приветливо показывая нам на худощавого мужчину высокого роста. - Сэр Роджер хочет сказать вам свою короткую речь, посвящённую нашей работе.
В речи сэра Роджера не было ничего нового о нашей международной археологической экспедиции. В международную археологическую экспедицию. Входят представители США, СССР, Англии, Бельгии, Франции, Индии, Германии, Китая, Таиланда и Пакистана. В общей сложности, вместе с обслуживающим персоналом и рабочими, в международной археологической экспедиции принимают участие более ста человек. Непосредственное участие в археологических раскопках примут пятьдесят человек, состоящих из пяти групп, по десять человек в каждой группе на местах.
Остальные представители международной археологической экспедиции входят в персонал обслуживания основных пяти групп. Все группы поддержат между собой разную связь через персонал обслуживания, расположенный в офисе археологической экспедиции. Дальше сэр Роджер стал рассказывать детали участия представителей ЮНЕСКО в международной археологической экспедиции в "сердце древней Кушанской империи. О роли каждого участника экспедиции в истории археологических раскопок на этих огромных территориях бывших государств Тохаристана и Бактрии.
Мне было неинтересно слушать длинную речь сэра Роджера. Стал листать буклет, лежащий перед каждым участником обеденного симпозиума международной археологической экспедиции. Так к моему удивлению, буклет оказался каталогом меню нашего стола на английском, немецком, французском, русском и других языках, представляющих здесь разные страны мира. Открыл русскую страницу. Стал увлечённо изучать неизвестные мне ранее блюда, которые пёстрой колонкой струились по ярким страницам объёмного меню нашего стола. Откровенно говоря, было совсем растерялся в выборе блюда к обеденному столу.
- Горох нут с керри, золотой пшеничный пудинг, бульон из домашней птицы, варёная свинина с чили, керри по-цейлонски, рыба с соусом чилли, суп из красной фасоли, вермишелевый суп по-сингапурски, тикка из баранины, напиток из смеси ягод, мясное керри по-мадрасски, отбивные с мургалмасала, фаршированные перец, помидоры, баклажаны и другие овощи, название которых не знал и никогда не пробовал.
У меня голова закружилась от списка разнообразных блюд меню, в которых ничего не понимал и многие из перечисленных блюд прочитал первый раз. Чаще всего встречались такие названия, как "керри", "чилли", "тикка", "пэтти" и другие. На мой взгляд, это были экзотические блюда индийской кухни. Был в полном замешательстве выбора блюд себе. Хотелось выбрать такое блюдо, которое мне запомнилось бы своим вкусовым качеством на всю жизнь. К примеру, как азербайджанский суп питти, грузинский шашлык, таджикский плов, узбекский суп лагман и многие другие блюда, которые кушал когда-то в своей жизни, и они запомнились мне навсегда.
Большинство из запомнившихся национальных блюд хорошо изучил, научился сам приготавливать. Конечно, был не против того, что увезу собой домой и знание индийской кухни. Вот и сейчас мне хотелось подобрать такие блюда. Но так как никто из сидящих рядом друзей ничего не знал про заморские блюда. Наугад отметил насколько блюд со звучными названиями - вермишелевый суп по-сингапурски с чилли, мясное керри по-мадрасски, заливное из мяса, птицы и дичи с чилли, винегрет, золотистый пшеничный пудинг и напиток из смеси ягод с плодами, несколько видов фруктов и овощей.
Передал своё меню и список отмеченных блюд подошедшему официанту, который собирал все буклеты меню с номерами, сидящими на местах участниками экспедиции. К этому времени сэр Роджер закончил свою длинную вступительную речь и давал какие-то указания подошедшему к нему индийцу с блокнотом в руках. Индус кивал головой на разговор с сэром Роджером и спешно записывал что-то в своём блокноте. Затем из репродуктора в ветвях деревьев зазвучали индийская музыка и официанты стали обслуживать места сидящих за столом. Терпеливо смотрел на скромный набор блюд соседей. Ждал своего обеда.
Когда передо мной расставили выбранные мною из списка меню блюда, то сразу понял, что своим незнанием испортил свой обед. Экзотические названия неизвестных мне блюд составляли обычные острые приправы из перца, чеснока, хрена, горчицы и многих других неизвестных мне горьких растений. Перед которыми горько-кисло-солёные грузинская аджика, осетинский сахтон и азиатские приправы покажутся сладкими продуктами. Индийские блюда оказались настолько острыми, что их невозможно было употреблять в пищу даже такому человеку, как, который с самого детства привык употреблять в пищу острые продукты кавказской кухни.
Выбранные мной к обеду блюда обжигали мне рот и желудок, словно горящие угли. Мне ничего не оставалось делать, как только выбирать из тарелок кусочки мяса с овощами и употреблять их себе в пищу, при этом продолжал обжигать рот и свои внутренности, прилипшими к мясу и овощам остатками острой приправы. Заказывать новые блюда, мне было как-то неприлично. Остаться голодным тоже не хотелось. Поэтому нажимал больше на золотистый пшеничный пудинг и запивал обжигающие продуктами внутренности напитком из смеси различных ягод и плодов, вкус которых мне тут не понравился.
Наш общий обед затянулся на пару часов. Большинство присутствующих за обеденным столом знакомы с индийской острой кухней и выбрали себе те блюда, которые были им съедобны. Студенты из таджикского университета, к которым относился, остались голодные от выбранных ими блюд. Это видно не только по большим остаткам продуктов, но также потому, что представители Таджикистана нажимали больше на сладости и на фрукты, которые стояли огромными вазами по несколько штук на каждом столе.
Возможно, что именно сладости и фрукты спасли нас от истощения до ужина, который предстояло дождаться голодными. Брать с собой со стола фрукты и сладости неприлично, поэтому ели то, что пригодно к употреблению. После обеда все разбрелись по своим домикам и завалились спать в свои пастели. Измученные ужасной ночью с перелётами на вертолётах. Этим затянувшимся обедом с острой индийской кухней.
Мы ничего не хотели. Как только хорошо выспаться в домиках, продуваемых со всех сторон лёгким ветерком от притока Инда и от поля, на котором крутились ни только пропеллеры лётных машин, но и пара лопастей огромных вентиляторов, которые почти бесшумно вращались рядом с нашими домиками на самом краю лётного поля, таким образом обдувая наше жилье. Конечно не домашние кондиционеры, но лучше так чем ничего. Прямо на дверях наших домиков развешали режим дня на время пребывания в этом аэропорту, который приютил нас до начала наших археологической работы в горах. Поэтому мы не утруждались думать о предстоящих мероприятиях в этих местах. Да и какие могли быть у нас мероприятия, как только кушать и спать до предстоящего следующего перелёта на вертолёте в горах, которые окружали эту не большую впадину.
- Господа из Таджикистана! - сквозь сон, услышал, голос Томаса Мартина. - Пройдите на ужин к столу.
Мы заранее знали, что наш ужин будет в домике столовой, которая находилась через мостик за речкой. Рядом с тем местом, где мы все вместе обедали. Лениво потягиваясь, мы пошли обратно под душ прямо в плавках. Нам было лень накинуть на себя одежду, так как душ был в нескольких шагах от нашего домика. Так зачем нам одеваться, а после обратно переодеваться, если можно преодолеть в плавка, туда и обратно, короткую дорогу всего в несколько шагов. Но этикет соблюдать надо. Ведь мы в международной археологической экспедиции от ЮНЕСКО тут представляем различные культурные слои многих стран мира.
После душа, получив бодрость во всем теле, мы всей группой направились в местную столовую, где суетились официанты с приготовлением сервированного стола. Томас Мартин разговаривал с шеф-поваром на английском языке и показывал на стол. Видимо, сэр Роджер, закрепил Томаса Мартина по вопросам нашего питания. Он давал сейчас указание на блюда, чтобы угодить мусульманам, христианам и католикам.
- Чтобы у вас не было ошибок в выборе неизвестных вам местных блюд, - обратился к нам Томас Мартин, - распорядился о подборе блюд европейской кухни, которая похожа на русскую, но блюда без свинины.
В этот раз перечень блюд выглядел намного короче и скромнее, напечатанный на обычном листе бумаги. Даже ни стал изучать весь список представленных нам европейских блюд. Заказал то, что было в списке первых, вторых и третьих блюд. Возможно, это руководители учли тот момент, что мы в обед из-за острой пищи, фактически, остались в своём большинстве голодным. Поэтому ужин был похож на хороший обед. На первое блюдо заказал венгерские щи. Вторым блюдом у меня жаркое по-ирландски с картофелем по-швейцарски. К третьему блюду мне подали исландский овощной салат.
Пить выбрал уже испытанный напиток из смеси ягод. Мучные продукты и сладости лежали на столе в вазах рядом с разнообразными экзотическими фруктами, которые выращивают в Индии. Мои друзья заказали себе почти такие же блюда. Когда официанты закончили обслуживание нашей группы, Томас Мартин вышел из столовой. Увидел в окно, как он сел на джип вместе с сэром Роджером. Они уехали куда-то за приделы нашего городка. Проводив их взглядом, принялся усиленно набивать себе желудок, словно меня кормили в последний раз перед смертью.
Люблю всегда хорошо покушать, а тут такой случай, после прокола с обедом, можно было ужинать по-человечески и без проблем. Так что ужин мой удался на славу. На ужине был вполне сытым. Никифоров Сергей и Касымова Зухра, сидели рядом и угощали друг друга продуктами из своих тарелок. Они специально заказали совершенно разные блюда, чтобы попробовать всего понемногу. Откровенно говоря, завидовал им в том, что им удаётся попробовать больше различных блюд. В то же время, было приятно смотреть на влюблённую пару, которая заботилась друг об друге. Это была не наигранная сцена влюблённых, а настоящая любовь молодых людей. Вероятно, что они планируют свою семейную жизнь.
После ужина все направились в домик, который был рассчитан под актовый зал заседания. В нем было много рекламы ЮНЕСКО по археологии тех мест, куда нам предстояло отправиться. Рядом лежали географические карты с пометками предполагаемых мест работы международной археологической экспедиции. Естественно, что каждая группа вяза только то, что их интересовала по месту намечаемой ими работы. Остальное брать не было смысла. Здесь столько полиграфии, что её можно измерять килограммами. Руководители археологической экспедиции уехали на машинах куда-то из нашего городка.
Возможно, что где-то рядом был более крупный административный город, туда и поехали наши руководители. Нам некуда было идти или ехать. Мы занялись чисткой и стиркой своего белья. Девушки предлагали нам постирать белье, но мы сразу все отказались. Сказали, что чувствуем себя, как во время полевых учений в армии, а там всегда обходились без помощи армейских женщин и стиркой белья занимались сами. Так что и в полевых условиях будем заниматься стиркой и другим бытом сами, ну, в крайнем случае, на равных правах с девушками. Конечно, девушки планировали создать из нашей группы семейный очаг.
Но парни хотели хотя бы в археологической экспедиции освободиться от семейной опеки и просто заниматься интересной работой. Несмотря на то, что был вечер, жара в городке держалась. Это было в самый раз к нашему влажному белью, которое мы развесили на лавсановых стропах между домиками. Продуваемое тёплым ветерком наше постиранное белье быстро высохло, примерно, через час мы занесли его в наши комнаты, чтобы утром уложить в свои рюкзаки с другими вещами снаряжения. Ведь завтра утром мы вылетаем работать в горы.
3. Археологические раскопки.
Нам было приятно находиться в этом гостеприимном городке Индии. Однако все наши мысли были там, высоко в горах, где мы должны были проводить археологические раскопки. Поэтому мы с огромной радостью и воодушевлением услышали ранним утром после завтрака объявление о сборах на посадку в вертолёт. Откровенно говоря, собирать нам было нечего, кроме своих рюкзаков. Весь основной груз и снаряжение отправили вертолётами до нашего прибытия в городок. На посадку в вертолёт мы пошли налегке и там свободно разместились. Как договаривались мы с руководителями экспедиции, нашу группу сохранили.
Кроме нашей семёрки однокурсников в вертолёт сели Ахтам Бабаев, Томас Мартин и Ян Робинсон. Вероятно, Томаса Мартина и Яна Робинсона отправили с нами по той причине, что хорошо говорили на русском языке. Ахтам Бабаев говорил на английском, таджикском, русском, узбекском и арабском языках.
Возможно, что Томас Мартин и Ян Робинсон знали также местный язык хинди. Кроме меня, все остальные мои однокурсники знали языки Средней Азии. Таким образом, в нашей группе присутствовал набор разных языков речи, которые могли пригодиться нам во время археологической работы в горах и во время встречи с местным населением. Контакты могли оказать какое-то содействие во время археологических раскопок.
Пестро разукрашенный вертолёт немного подёргался во время раскрутки винтов. Легко оторвавшись от земли, стал набирать высоту. Наша группа первой вылетала в горы, туда, где за склонами коричневых гор виднелись остроконечные заснеженные вершины. Мы ничего не знали об этих горах, а спрашивать некогда. Нас дружно провожали все оставшиеся участники международной археологической экспедиции и персонал городка, которые вышли на вертолётную площадку и махали нам руками, пока вертолёт взлетал. Затем все они исчезли где-то внизу на площадке. Вертолёт направился в сторону коричневых гор за зелёные склоны.
Под вертолётом потянулись небольшие поля с узкой лентой притока реки Инд, порошей деревьями и кустарниками. Вскоре появился редкий лес хвойных деревьев, которые сменил серый ландшафт гор. Долго смотрел в иллюминатор вертолёта на скучную картину под нами, но после мне надоело смотреть. Стал дремать. То же самое делали все участники нашей группы. Они разместились в своих сидениях, пристегнувшись крепко ремнями, дремали на своих рюкзаках, которые у каждого из нас разместились на коленях.
Когда вертолёт начал кружиться на месте и осторожно спускаться вниз, посмотрел в иллюминатор. Кроме серых скал и жёлтой глины, местами поросшей травой, ничего другого вокруг не было. Пытался увидеть хотя бы какие-то постройки или развалины древности, но ничего не было видно вокруг места, на которое собирался сесть вертолёт. Даже завезённого нам ранее снаряжения на раскопки не было видно. Как только вертолёт произвёл посадку. Мы вышли на землю, покрытую жёлтой глиной с трещинами от засухи, вертолёт тут же включил свои двигатели. Поднимая клубы пыли, поднялся над котловиной, в которой находились мы. Вертолёт быстро скрылся за отвесными скалами гор. Больше мы не слышали его треска.
- Вот это да! - жалобно, воскликнул Никифоров Сергей. - Настоящая ловушка до стихии и врагов. Отсюда никуда не скроешься во время землетрясения, наводнения, нападения зверей и какой-то другой стихии.
- Здесь есть проходы. - сказал Томас Мартин. - Кто не доволен этим местом, того можно быстро заменить на другого.
- Нет! Нет! - поспешил поправить свой прокол в речи, Никифоров Сергей. - Остаюсь здесь. Это даже романтично, чем где-то на археологических раскопках вблизи городов и дорог, куда постоянно приходят разные зеваки.
- Тогда приступаем к работе. - настойчиво, сказал Ян Робинсон, который, возможно, был здесь в каменном котле раньше нас.
Ян Робинсон уверенно направился в расщелину между скал, где вскоре мы увидели ящики нашего снаряжения и необходимого инвентаря, которые лежали под небольшим навесом в скале. Все ящики подписаны на русском и английском языках, так что нам легко было определить место нахождения необходимых сейчас нам вещей.
Ян Робинсон взял на себя руководство по установления места нашего жительства в горной котловине. Томас Мартин принялся разворачивать космическую связь с главным штабом международной археологической экспедиции, которая осталась за пределами горного массива, окружающего нас со всех сторон скалами. Если бы не космическая связь, то не представляю, как мы могли бы связываться тут.
- Здесь есть несколько родников и уютные пещеры, в которых когда-то жили люди. - сказал нам Ян Робинсон, указывая в другу расщелину между громадных скал. - Жить мы будем там все вместе. Работать будем в другом конце котловины, примерно, в километре от места жительства. Большую часть дневного времени мы будем находиться на рабочем месте и там питаться. На кухне будем дежурить по очереди вдвоём.
Ян Робинсон рассказывал нам о нашей задаче и условиях в археологических раскопках. В это же время распаковывал ящики и помогал укладывать вещи в раскладные алюминиевые тачки с брезентом и одним колесом. На этих тачках мы стали перевозить все свои вещи к месту жилья, на которое нам указали сразу. Место в скалах обжитое когда-то людьми, неожиданно поразило нас своим видом. Перед нами появился настоящий храм, вырубленный в скальной породе. Прямо от нескольких родников, бьющих живительной влагой из-под камней, вырублены каменные ступени, которые поднимались к двум вырубленным колоннам высотой, примерно, шесть метров.
За колоннами у входа начинался зал квадратной формы размером, примерно, по десять метров каждая сторона. Возле каждой стороны резные колонны из камня подпирающие потолок и пол в резном зале. Через две колонны проем в небольшое помещение, в котором, вероятно, жили эти странные люди во время строительства храма. Пол и стены зала украшены резным растительным орнаментом неизвестного ранее вида и культуры, которую мы не изучали на курсах и лекциях по культуре в нашем университете.
Здесь нигде не было признаков краски и ни одной картины живой природы. Видимо, люди поклонялись растительному миру, а не животной природе, окружающей повседневную жизнь. По всему видно, что странные люди тут не жили. В этом каменном котле нет никаких признаков жилья людей. Словно странные люди пришли вырезать храм из камня и уйти обратно к себе. Только куда ушли странные люди из храма, вырубленного в скале?
- Возможно, что этих людей застигла стихия. - сказал Томас Мартин, словно прочитал мои мысли. - Может быть, было сильное землетрясение или наводнение, которые заставили людей покинуть эти места. Но жили они здесь очень долго. На вырубку в скальной породе этого храма понадобилось несколько десятилетий или даже несколько поколений мастеров живущих здесь людей. По рисунку растительного орнамента видно, что за это время менялись люди и культура народа. Вполне вероятно, что само племя изменило себя.
- Зато теперь нам есть выбор где жить. - сказал Ян Робинсон. - Мы предоставим дамам выбрать место своего проживания на сезон археологических раскопок.
Девушки не задумываясь, отправились в ближайшее помещение, которое освещалось солнечными лучами, пробивающимися откуда-то из расщелины над колоннами у входа в зал. Мы выбрали помещение напротив девушек, которое вскоре тоже осветилось солнечными лучами, пробивающимися из других расщелин над колоннами у входа в зал. Вскоре зал был освещён солнечными лучами, которые проникали через множество расщелин над колоннами при входе в зал и отражались от полированных пластин белого мрамора, установленных в разных местах зала. Получалось общее освещение храма солнечными лучами.
Очень похожей на подсветку с разных сторон фонарями, свет которых хорошо освещал весь храм, но не слепил глаза находящихся в храме людей. Это так сильно похоже на пещеру духов, в которой были мы с братом Юркой в горах во время охоты на кекликов. С той разницей, что вход в ту пещеру был потайной и с предупреждающей надписью об опасности на различных языках. Кроме того, в пещере духов не было такого резного орнамента и освещение, отражённое от огромных скорлуп мидий, ослепляли присутствующих в зале пещеры духов. Однако, сам стиль подсветки выполненной по методу фото-умножителей и отражателей, указывал на то, что это был один и тот же народ или, в самом крайнем случае, так люди храма и пещеры духов знали о технике выполнения подобного освещения от одного и того же источника знания.
Возможно, что кто-то из народов поделился своим знанием с другим народом, поэтому у них схожие культуры. Наши археологи выбрали себе помещение прямо напротив входа в зал храма. Конечно, это было удобно им за наблюдением о перемещении возможных нежданных гостей, которые могли проникнуть в зал храма. Хотя, это только такие безумцы, как мы, могли случайно проникнуть по отвесным скалам в этот каменный котёл между гор. Ничего живого поблизости от храма не было и строение самого храма видно лишь только из середины этой каменной котловины. Так что нет никакого смысла опускаться людям в эту каменную чашу и нападать на нас. Сейчас здесь за сотни километров нет ни одного поселения и нет живых людей.
- Интересно! Кто же из людей обнаружил этот храм до нашего прихода сюда? - спросил, у Яна Робинсона.
- Совсем недавно, - ответил Ян Робинсон, - местный охотник полез в расщелину за своей собакой и увидел эту красоту. Об этом храме мы узнали буквально несколько дней назад, перед вашим прилётом сюда. Так что вы самые первые посетители этих мест. Не считая того охотника и меня с вертолётчиками. Мы даже не планировали на этот год никаких раскопок в этих местах. У нас были намечены другие места раскопок.
- Почему тогда, решили проводить, срочно, археологические раскопки? - спросил Гиясов Морис.
- Дело в том, - опять, ответил Ян Робинсон, - что на следующий год ожидается резкое атмосферное потепление. В этих горах пройдут массовые муссонные дожди. Этот котлован может заполниться водой. Тогда никто из археологов не сможет изучить эти места. Нам с вами повезло. В это время дожди бывают очень редко.
Весь первый день в этом каменном котле у нас ушёл на благоустройство своего жилья. Томас Мартин наладил прямую космическую радиосвязь с сэром Роджером и доложил ему, что мы уже устроились с жильём на историческом месте и с завтрашнего дня приступаем к работе. Сэр Роджер поздравил нас началом.
Мы так были увлечены благоустройством своего места жительства, что совсем забыли про наш обед. Только когда тень сумерек накрыла нашу каменную котловину, мы поняли, что пора подумать о пище. Ян Робинсон включил свет от портативной мини-электростанции и девушки взяли на себя обязанности хозяек стола нашего храма.
Мы решили приготавливать себе пищу за пределами храма, чтобы не коптить святое место нашими спиртовками, газовыми горелками и полуфабрикатами продуктов. Поэтому поместили свою кухню чуть в стороне от входа в храм, в пяти шагах от родника с живительной водой. Ян Робинсон установил там освещение. Вскоре каменная чаша нашего места проживания наполнилась ароматом приготовления пищи. Вполне естественно, что первый наш обед в этом каменном храме взялись готовить девушки.
- Мужчины! Просим к столу. Кушать подано. - услышали мы голос Касымовой Зухры, к ужину.
- Если бы вы знали, какой голодный! - потирая ладони, сказал Ахтам Бабаев. - Собаку бы съел.
- Между прочим, собаку ел. - сказал, присаживаясь к раскладному столику. - Когда работал с корейцами по орошению полей в Дангаринской долине. Корейцы сварили рагу по-флотски из собачьего мяса. Ничего, как, видите, жив.
- Это ты нам расскажешь в следующий раз, - прервал меня, Никифоров Сергей, - а сейчас ужин без собак. Иначе мы тебя съедим.
Ни стал возражать против замечания Никифорова Сергея и тут же принялся за свой ужин, который приготовили нам девушки из различных концентратов и полуфабрикатов сухих продуктов. Это нельзя было назвать домашней кухней или индийской кухней, которой мы питались вчера и сегодня утром, но за накопившимся голодом нам было не до разбора вкусовых качеств. Нам надо было уже привыкать к подобной кухни.
Мы ели, не обсуждая приготовленные продукты на ужин. Каждый так голоден за день, что спешил утолить свою жажду голода, словно его могли оставить голодным на целую ночь. Даже девушки, которые всегда старались следить за своей фигурой и поэтому ограничивали себя в употреблении калорийной пищи, сейчас забыли о своей диете, ели все, что приготовили сами. Им теперь долго не придется сидеть на диете.
- Спасибо, хозяйки, за ужин! - деловито, сказал Гиясов Морис, медленно поглаживая свой живот. - Сейчас не мешало бы мне прочитать вечерние новости и посмотреть телевизор на ночь. Жаль, что прессы здесь нет.
- Газету вечерних новостей вам не обещаю, - произнёс Томас Мартин, - но телевизор будет обязательно.
- Вот это да! - радостно, воскликнул Никифоров Сергей. - Тогда здесь можно долго жить! Хоть до глубокой старости. - Насчёт долго жить, у меня нет желания. - подметил Ахтам Бабаев. - Меня дома ждёт семья. Вот если ты будешь так сильно орать в этом котле, то мы и до утра не доживём. Нас засыплет обвалами или землетрясением, которые можешь ты вызвать своими криками в котловане. Так что ты лучше здесь потеши говори.
Ахтам Бабаев был прав. После громкого возгласа Никифорова Сергея, раскатистое эхо прогромыхало в каменном котле нашего места жительства и с отвесных скал посыпались камешки. Просто удивительно, как странные люди выдалбливали целый храм из каменных глыб и не вызвали обвалов. В то время как громкий возглас Никифорова едва не устроил завал котловины. Возможно, тут был какой-то бесшумный метод обработки камня? Однажды видел в Северной Осетии, как, чередуя струю огня и воды, почти бесшумно делали обелиск из каменной глыбы. Может быть, здесь тоже использовали подобный бесшумный метод обработки камня?
Вон, как гладко обработаны колонны и на резном орнаменте в камнях даже тонкие края листиков видно. Создаётся впечатление, словно каждую линию орнамента обрабатывали штихелями, как у ювелиров по мягкому металлу. Однако, нас и древних мастеров, разделяют столетия, если ни тысячелетия. Современный век космоса и стремительного развития прогресса, никак не совместим с тем временем, когда люди ничего подобного не могли знать. Так как тогда все это бесшумно делали те мастера? Какие у них были методы бесшумной обработки камня в храме? Возможно, это была работа инопланетян?
- На этом наш ужин закончился. - прервал мои размышления, Томас Мартин. - Каждый убирает за собой место ужина. У нас всюду должен быть порядок. Не забывайте, что мы живём в храме. В святыне неизвестного нам народа.
Вся группа, как по команде поднялась из-за раскладных столиков. Каждый принялся убирать за собой место ужина и свои продуктовые объедки. Мы сразу определили, что отходы будем складывать в целлофановые мешки в противоположной стороне от храма и первым же вертолётом отправим на "большую землю". Почему мы назвали "большая земля"? Вероятно, по той причине, что мы находились в каменном котле, как на необитаемом острове, куда нас забросили вертолётом в международную археологическую экспедицию. Вот мы живём здесь в диком месте, совсем оторванные от современного мира, от "большой земли". Хотя, это не совсем так. У нас есть радио и телевизор, через которые мы связаны со всем миром.
После того, как мы убрали место своего ужина, все расселись у входа в храм, чтобы смотреть телевизор. Томас Мартин достал из своего ящика небольшой телевизор на батарейках и подключил его к космической антенне тарелки. Нажал на кнопку включения, но кроме светящегося экрана с различными помехами, мы ничего не могли увидеть. Все попытки Томаса Мартина наладить телевизионную или радиосвязь с "большой землёй" не увенчались никаким успехом. Вероятно, у телевизора сели батарейки или аккумуляторы.
- Ведь утром связывался по радио с сэром Роджером. - как бы оправдываясь, удивленно, сказал Томас Мартин. - Возможно, это космический аппарат ушёл из зоны связи с нами? Кроме того, каменные стены мешают нам наладить космическую связь. Завтра попробую все проверить. Телевизор у нас должен работать.
- Ладно, хватит тебе оправдываться. - сказал Ян Робинсон. - Здесь совсем нет твоей вины. Пойдём спать. Утро вечера мудрёнее.
Сконфуженная группа разбрелась по местам своего ночлега. Томас Мартин остался копаться с настройкой своей космической связи с "большой землёй". Томас Мартин щелкал различными кнопками на своих приборах и что-то бурчал себе под нос на своём английском языке, который знал лучше русского языка. В помещении нашего жилища небольшие ниши на полу и на стене. Ниш было семь. Возможно, это какое-то магическое число народа построившего храм. Каждая ниша глубиной не больше двадцати сантиметров.
Ширина ниши, примерно, один метр и длина (высота) два метра. Можно было свободно устроить себе место постели в этой нише, что сразу мы и сделали. Каждый из нас постелил в свою нишу мягкое шерстяное одеяло, на которое положили спальные мешки. Раздевшись до нижнего белья, тут же быстро забрались в спальные мешки. В спальных мешках было тепло и уютно. Конечно, ни так как в домашней постели. Как это сделали наши коллеги по экспедиции, нам не было видно.
Ян Робинсон направил освещение своих фонарей таким образом, что свет не попадал на отражатели света в храме и освещался лишь вход между колоннами у ступеней. Вход в храм было отчётливо видно, а зал находился в полумраке. Томас Мартин прекратил копаться со своей аппаратурой и тоже пошёл спать. Постепенно, вся группа утихла и заснула.
- Ой! Тут кто-то был! - услышал, сквозь сон, голос Баратовой Матлюбы. - Здесь всюду следы детских и взрослых босых ног!
Все сразу выскочили из храма в том, что было на каждом во время сна. Баратова Матлюба стояла на ступенях храма в ночной рубашке, поверх которой накинута куртка и показывала нам край родника, где в мокрой глине отчётливо выделялись отпечатки босых ног человеческой стопы. Стопа ног маленькой и большой.
- Так от тебя рассудок можно потерять. - сказал Никифоров Сергей, разглядывая отпечаток человеческой стопы. - Это ночью ходил босиком "вода бросать" в туалет и на обратном пути помыл ноги, чтобы не поганить грязью святой храм. Так что успокойся. Кроме нас, никого больше нет. Да откуда здесь люди будут? Если нас не считать.
Все похихикали над паникой, смутившейся Баратовой Матлюбы и стали готовиться к встрече первого рабочего дня в археологических раскопках, так как лучи нового утра уже окрасили небосвод над нашим местом жительства. Нужно было поспешить с завтраком перед работой. Каждому не терпелось начать раскопки. Мужчины занялись подготовкой рабочего инструмента, а девушки приступили готовить завтрак. У нас как-то сразу все наладилось с определением обязанности каждого участника группы. Томас Мартин обратно принялся безуспешно налаживать космическую связь с "большой землёй". Ян Робинсон отключил ненужное искусственное освещение храма.
Стал подготавливать аппаратуру к определению места копания шурфов над "культурными" слоями почвы. Ахтам Бабаев подготавливал комплекты инструментов на археологические работы. Мы укладывали инструменты в алюминиевые тачки на каждого мужчину. Мы все-таки были в душе джентльменами и поэтому весь физический труд взяли на свои плечи. Оставили девушкам кухню и лёгкую работу при археологических раскопках, вид которых сами совершенно не знали. После завтрака, который мало чем отличался от вчерашнего ужина, мы обратно убрали все за собой и направились следом за Яном Робинсоном к месту нашей первой археологической работе.
Ян Робинсон не спеша катил свою тачку, наполненную необходимым инструментом. Остальные археологи выстроились в цепочку следом за Яном Робинсоном, утаптывая грузом своего тела и тачек дорогу к постоянному месту работы в каменной котловине, в которой всюду была красная глина, сильно взрыхлённая дождём и ветром. Как вчера сказал нам Ян Робинсон, место нашей работы было, примерно, в километре от места нашего жительства. Почти в самом конце котловина значительно расширилась и получилась, как заметил Никифоров Сергей, "на медицинскую клизму, которую нам поставят древние люди и природа вовремя нашей работы при археологических раскопках".
В самом верху природной "клизмы" выступали какие-то камни искусственного происхождения. Похожие на древние могильники или ритуальные сооружения древних людей, проживающих когда-то здесь. Возможно, что жили древние люди здесь десятки тысяч лет тому назад. Рядом с могильниками было открытое место, примерно, один километр в радиусе. Несмотря на раннее утро жара была такая, что можно было подумать, это нас опустили вариться в огромном котле, в который забыли налить воду. Даже через лёгкие сандаль на наших ногах, чувствовалось раскалённое место глинистой почвы, покрытое всюду многочисленными трещинами. Вокруг никакой растительности. Мёртвое место как в Израиле мёртвое море.
- Лучше другого места для своих предков, древние люди не могли найти. - съязвил Никифоров Сергей. - С такого пекла не только живые, но и мёртвые сбегут. Тут даже насекомых нигде нет. Все передохли от жары.
- Сергей, ты не прав. - сказал Алишеров Хамид. - Здесь когда-то была жизнь. Вон, всюду торчат сухие стволы от деревьев. Возможно, что в древности в этих местах был оазис и много влаги. Вода ушла и люди тоже...
- Это мы с вами ещё обсудим на досуги. - прервал Ян Робинсон. - Сейчас установим зонты от солнца и приступим к работе. У нас очень мало времени на археологическое обследование этих мест с могильниками.
Никто ни стал противоречить указаниям Яна Робинсона. Мы приступили устанавливать зонты, прикрепляя их прямо к торчащим стволам бывших деревьев. Через несколько минут у нас получился как бы огромный шатёр из десятка больших зонтов, под которыми нам уже можно было работать в любое время дня и ночи. Ян Робинсон принялся изучать приборами культурные места археологических раскопок. Но копать нам ничего не пришлось. Весь культурный слой, фактически, лежал на поверхности земли, вымытый за многие века проливными дождями. Нам предстояло совками и метёлками, слой за слоем, освобождать камни, надгробные плиты на могильниках. На "культурном пяточке" имеется с десяток каменных надгробных плит.
Нам сразу всем показалось странным, что на надгробных плитах нет никакой надписи. Также, как и в храме, присутствовал только растительный орнамент. Можно было подумать, что древние люди не знали письменности. Но как тогда они составляли чертежи, по которым делали храм и захоронения своих предков? Ведь не могли же они всю свою информацию держать в голове и передавать её друг другу, с помощью речи и собственного мышления? Возможно, что у этих людей были какие-то приборы, хранящие информацию, как у нас сейчас аппаратура накопления и сохранения информации. Ну, это из области фантастики. Куда забрался!? В те времена, возможно, простейших приспособлений быта не было у этих людей.
Вначале мы все вместе очищали культурный слой от ненужного мусора маленькими шпателями и метёлками, собирая хлам в тачки. Когда под коркой сухой глины появилась более рыхлая почва и работа пошла быстрее, девушки и археологи занимались очисткой могильников, а мы стали перевозить на тачках весь ненужный хлам в другой конец котлована, где не было никаких признаков культурного слоя. Ведь никто из нас не знал объёма предстоящей работы. Как заметил Ян Робинсон, что, возможно, нам впоследствии придёт весь ненужный хлам вывозить вертолётом на "большую землю", если объем работы увеличится размером во всю котловину.
Сейчас надо иметь отдалённое место, к свалке туда ненужного нам грунта.
Первый день изнурительной работы в этом котле ничего нам не дал. Работа продвигалась у нас очень медленно. Маленькие выступы надгробных камней оказались огромными глыбами вытесанных камней покрытых всюду орнаментальной резьбой. У нас даже появилось сомнение, что это ни могильники, а всего лишь место другого храма под открытым небом. Это только вершина всего резного храма. Поэтому Ян Робинсон сказал нам возить грунт ещё дальше от этих мест, чтобы в дальнейшем не пересыпать весь этот мусор на новое место. Вероятно, что нам придется весь этот хлам засыпать в пустые ящики, а после вертолётом вытаскивать из котловины. Работа предстояла большая, возможно, не на один месяц, а на годы.
После обеда, который приготовили нам девушки возле храма и привезли к месту работы, Ян Робенсон, сказал, что мы завтра разделимся на группы по два человека. Будем очищать самую большую каменную глыбу с растительным орнаментом с разных сторон. Возможно, что таким образом мы сможем быстрее определить то, над чем мы тут возимся. Ведь все имеет очертание какой-то формы, в которой имеется своё начало и конец. Дальше будет видно, как нам работать над этим храмом или могильником в котловине.
Солнце не определило место своего заката, но мы были до такой степени измотаны жарой, что решили на сегодня закончить свою работу, чтобы солнце не закончило с нами. Ян Робинсон сказал нам закрыть зонты, чтобы их случайно не унесло ветром и все оставить на этом месте. С собой забрали только приборы, которые могут пострадать от плохой погоды. Приборы загрузили на тачку и повезли к месту ночлега.
В этот день наш ужин был раньше времени. До сумерек мы завалились спать, чтобы с раннего утра до сильной жары отправиться на работу к месту наших археологических раскопок. Томас Мартин перед сном бесполезно покопался в своей космической связи. Не добившись нужного результата, тоже отправился спать. Особого беспокойства у нас не было с потерей космической связи с "большой землёй", так как перед отправкой нас в каменный котёл, сэр Роджер сказал, что один раз в неделю, если не будет космической связи, нас будет навещать вертолёт. С ним будет прилетать кто-нибудь из штаба международной археологической экспедиции.
Таким образом, нас никто не забудет на этом "необитаемом острове в море каменных глыб". Однако нам все же хотелось услышать голос с "большой земли", чтобы здесь окончательно не одичать без информационных средств нашей цивилизации, которая ещё не совершенна. На третий день нашего пребывания в каменном котле, мы не дождались лучей раннего солнца. Проснулись мы от сильного шума, который был за пределами храма. Вышел к колоннам и обалдел от того, что увидел.
Вся почва каменного котла, словно озеро покрыта водой. Дождь так хлестал, что можно было подумать, это перед колоннами храма у входа повесили целлофановые занавески, по которым стекает вода от душа. Обратно вспомнил пещеру духов, когда там нас с братом Юркой застигли дожди. Тогда тоже был такой проливной дождь, похожий на водопад. Но тогда у нас не было искусственного освещения в пещере, как сейчас в храме. В храме при свете прожекторов в тёплую погоду, совсем не было страшно дождя.
- Это надолго. - сказал за моей спиной, Ян Робинсон. - Надо нам спасать то, что будет проплывать рядом с храмом с места наших раскопок. Иначе нам здесь дальше нечем будет работать. Весь инструмент унесёт.
В это время подошли парни. Закрепившись страховыми стропами, прошли к месту бывших родников, чтобы там ловить проплывающие рядом предметы нашего рабочего инвентаря. Тем временем девушки стали приготавливать завтрак из консервов, которые не требовалось разогревать на огне. Видимо, это девушки надеялись, что дождик скоро пройдёт и обед у нас будет горячим. Сухого спирта для горелок и газа много. Надежды девушек на быстрое окончание дождя полностью не оправдались. Проливной дождь лил непрерывно два дня.
Хорошо, что мы перед дождём ничего не оставили возле храма, иначе бы все давно было бы смыто водой. Как, вероятно, произошло с нашим имуществом на рабочем месте. Так как кроме нескольких плавучих предметов, больше ничего не поймали. Возможно, что все смыло дождём, когда мы спали.
- Если так будет дальше, - уныло, сказал Никифоров Сергей, за очередным употреблением пищи, - то нас смоет из храма точно также как смыло все, что оставалось от древних жителей в этом храме. Теперь всем ясно, почему в храме так чисто? Это природа постоянно чистит храм от всякого ненужного людского хлама.
- Думаю, что твои предположения на "всемирный потоп" не оправдаются. - сказал Томас Мартин. - Это надо дождю лить постоянно в течение года, чтобы достать места нашего проживания. Ты посмотри за пределы храма. Уровень воды упал до родников, а вчера был на ступенях, которые хорошо промыты дождём.
Дождь и вправду пошёл на убыль. К утру третьего дня дождь полностью прекратился. Мы вышли из своего укрытия. Как и три дня назад палило яркое солнце. Прямо на наших глазах высыхала почва под нашими ногами и густым туманом поднималась к вершине котлована. Можно подумать, что мы находимся в самой середине вулкана с горячими источниками, от которых было трудно дышать, а не то, чтобы ещё работать на археологических раскопках в котле. С самого раннего утра вся котловина была похожа на парилку.
- Нам придется немного посидеть в храме. - сказал Робинсон. - Пускай испарение уйдёт отсюда.
Девушки обратно вернулись во внутрь храма, чтобы приготовить очередной завтрак из надоевших нам консервов, которые мы ели все эти два дня, спасаясь в храме от проливного дождя. Опять тушёнка с говядины! Но нам нельзя без пищи, иначе можно заболеть в каменной котловине без плохого питания. Нам поэтому делали в Душанбе различные прививки от болезней, которые распространены в Индии. К обеду солнце полностью высушило и выветрило каменную котловину. Девушки остались возле храма готовить на огне нормальную пищу к обеду.
Мужчины направились к месту работы. Каково было наше общее удивление, когда мы увидели весь свой инвентарь в целости и сохранности. Все находилось между надгробных камней и потоки дождя не смогли их вытащить оттуда. Мало того, дождик, как умный археолог, вычистил вокруг каменных глыб все так хорошо, что мы сразу определили назначение исторического памятника. Перед нами была огромная надгробная плита бледно-кремового цвета, толщиной около двух метров, шириной три метра и длиной шесть метров. В несколько тонн весом. Выступы над плитой, которые мы приняли за надгробные плиты, были частями этой плиты, выступающие над общей поверхностью на тридцать сантиметров. Выступов тоже было семь. Столько же, сколько ниш в каждом помещении храма, где мы спали три ночи. Какое-то странно сооружение? Ничего подобного наши археологи раньше не видели.
- Выходит, что мы с вами спим в гробнице. - заметил Никифоров Сергей. - Если плиту перевернуть обратной стороной, то она будет выглядеть точно также как те ниши, в которых мы спим. Как бы нам посмотреть?
- Возможно и так. - согласился Томас Мартин. - Нам надо как-то попытаться заглянуть под эту плиту. Будем очищать все до самого основания этой гробницы. Может быть, там есть вход в нее, как в склеп могильника.
Обратно все взялись за инструменты и с усиленным старанием стали очищать эту гробницу со всех сторон от ненужного грунта, постепенно углубляясь в почву вокруг гробницы и расширяя место вокруг себя. До прихода девушек с нашим обедом, мы хорошо очистили все четыре стороны гробницы, которые также были украшены резьбой по камню растительным орнаментом. Все это сооружение внешне сильно было похоже на громадную шкатулку, в которой хранят бесценный клад, оставленный нам ещё из древнего мира.
- Это мы нашли не гробницу, - опять, сострил Никифоров Сергей, - а шкатулку с драгоценностями великана, который жил давным-давно в этих места. Вот бы открыть нам эту шкатулку! Мы сразу стали бы богатыми...
Никифоров Сергей говорил, силой упираясь в крышку гробницы-шкатулки, которая поддалась. Стала раздвигаться в разные стороны на четыре части. Из выдвинувшихся частей за пределы гробницы медленно выдвинулись опоры, которые оперлись в места, очищенные нами у основания огромной гробницы. Весь процесс проходил медленно и почти бесшумно, можно подумать, что мы видим кино без звука. Когда движение закончилось, то мы услышали щелчок. Сразу из глубины могилы стал подниматься каменный саркофаг, который на уровне верхней крышки остановился и также щёлкнул.