Аннотация: Дикая природа, как школьная жизнь, имеет свои перемены.
Килька, тюлька, хамса и салака.(S)
Природа прикаспийской низменности словно чувствовала страдания человека от нашествия саранчи, колорадского жука заброшенного капиталистами на советские земли и конечно суровой зимы 1955-1956 годов, которые нанесли огромный вред. Теперь природа возвращала с лихвой то, что было утрачено в не благоприятные времена года. Когда сама природа сильно пострадала.
С приходом ранней весны природа всюду начала зеленеть сочными свежими листьями на деревьях и сочно свежей травой, которая быстро поднималась всюду на земле. Даже на солончаках и на песке у берега моря, где трава всегда была едва заметна, в эту весну трава вымахала до самого пояса взрослым людям. Вместе с ростом густой травы появилось много разных насекомых.
На зеленых полях вокруг города Избербаш и вокруг Нового городка, ближе к берегу моря, заселились многочисленные перелетные птицы. В основном дикие гуси, лебеди и разнообразные дикие утки. Прибрежные камни грядами тянувшиеся вдоль берега моря и уходящие в глубину моря, были заселены морскими тюленями, а также водоплавающими птицами бакланами, пеликанами и лысухами. Все побережье прикаспийской низменности превратилось в птичий базар, как в океане.
Ближе к горе "Пушкина" сразу за городом, а также вдоль Уллубиевской балки, городские мальчишки гонялись с палками за огромными птицами похожими на страусов, которые могут только бегать, а не летать. Огромными птицами били дрофы и стрепеты, которые из своего оперения построили гнезда своим будущим птенцам вблизи горы "Пушкина", а также вдоль Уллубиевской балки. Добровольно общипанные дрофы и стрепеты не могли летать, а бегали словно страусы.
- Пацаны! Пацаны! Посмотрите, что выросло прямо у нашего города! - радостно, кричал Абдулл, показывая в руках горсть первых свежих ягод земляники, которая раньше не росла возле города.
- Ты еще не был на горе "Пушкина" и в Уллубийевской балке! - с гордостью, говорил Пузан. - На горе "Пушкина" все заросло кустами кизила и боярышника. Уллубиевская балка заросла барбарисом и ежевикой. Пацаны говорят, что в Уллубиевской балке полно диких арбузов и дынь...
- Вы еще не видели, что твориться вдоль берега моря возле рыболовецкого колхоза, - вступил в разговор Сулимов Вовка. - Там всюду кишат в воде вдоль берега килька, тюлька, хамса и салака.
- Разве это не одно и то же название двух рыб, которых по-разному называют? - удивленно, поинтересовался Журавлев Витька. - Не проще сказать, что в море много разной кильки и селедки...
- Я тоже так раньше думал, что в Каспийском море водятся лишь две промысловые рыбы килька и селедка, - стал защищать свои выводы Сулимов Вовка. - Но рыбаки объяснили мне, что в бассейне Черного, Азовского и Каспийского морей водится большая разновидность таких рыб, как анчоусы, сардины и селедка. К ним относятся такие рыбы как килька, тюлька, хамса и салака.
- Давайте не будем спорить, а прямо сейчас пойдем к рыбакам и посмотрим на эту разновидность рыб, - предложил я друзьям. - Сейчас у наших рыбаков как раз начался промысел этой рыбы...
- Заодно половим первых раков на каменной гряде, - уточнил Абдулл. - Говорят, что раков полно.
Мы ни стали заходить каждый в свою квартиру, чтобы говорить своим родителям об уходе на берег моря, так как жили мы все в одном доме и даже большинство по две семье в каждой коммунальной квартире. Поэтому мы всей оравой выстроились вдоль своего общего дома и вовсю глотку прокричали, что мы все уходим к морю посмотреть на первый промысел рыбы в колхозе. Наши дворовые собаки Джульбарс, Динга, Барсик и волкодав от перепуга или за компанию стали лаять.
- Боже мой! Что за дети!? - закричали на нас со всех сторон. - Ни днем, ни ночью нет от вас покоя!
Мы ни стали дожидаться пока нас загонят по домам из-за крика в общем дворе. В сопровождении своры своих дворовых собак мы побежали в сторону моря. От нашего двора до берега Каспийского море около двух километров. Всего-то ничего по сравнению с тем, что мы иногда во время школьных каникул уходим далеко в горы или сбегаем из дома, чтобы обследовать берег моря.
Минут через десять нашего бега из дома мы увидели странную картину на берегу Каспийского моря. Все морское побережье было закрыто деревянными ящиками, как китайской стеной. Мы ничего не могли толком понять, пока не приблизились вплотную к ящикам, наполненным соленой рыбой от мелкой кильки до крупной каспийской селедки, которая конечно была меньше океанской селедки. Но каспийская селедка по своим вкусовым качествам не уступала, ни какой селедки.
- Вот! Посмотрите! Какие похожие друг на друга с первого взгляда рыбки, но совершенно разные по вкусу и по размерам! - торжественно, сказал нам Сулимов Вовка, показывая нам, на отдельно стоящие друг от друга, ящики с соленой рыбой. - Поэтому эту рыбу не поставили здесь в один ряд.
Сулимов Вовка, словно специалист по промысловой рыбе, стал водить нас между ящиками с соленой рыбой и наглядно объяснять нам, что тощие тюлька и килька отличается от жирной хамсы с салакой не только своими объемами, а также своим видом и величиной. Вся эта рыба одного семейства анчоусов, сардин и селедки. Всю эту рыбу можно нам одинаково готовить себе в пищу.
- Пацаны! Хотите заработать на мороженое? - обратился к нам, председатель рыболовного колхоза, который часто приглашал нас к себе работать на каникулы. - Рыбы домой вы возьмете много!
- Конечно, хотим! - хором, не сговариваясь, сразу согласились мы. - Вы скажите, что нам делать?
- Вам надо попарно взять каждый ящик, на который вам покажет бригадир, - стал объяснять нам председатель колхоза, - и, подносить каждый ящики к площадке, куда подъедет грузовой автомобиль. Вы сами прекрасно знаете, что грузовые автомобили не могут ездить по морскому песку...
- Мы все прекрасно поняли! - сказал за всех, Сулимов Вовка. - Мы не первый раз здесь работаем.
- Вот и хорошо! - радостно, заявил председатель колхоза. - С вами я рассчитаюсь в конце дня.
Председатель рыболовецкого колхоза ушел в контору по своим делам, а мы под руководством бригадира стали попарно таскать ящики с соленой рыбой к площадке парковки грузовых автомобилей. Таких утрамбованных площадок на берегу моря было больше десятка. Рабочих на погрузке соленой рыбы было около ста человек. Колхозники грузили большие ящики и бочки с соленой каспийской селедкой. Нам доверили грузить самые маленькие ящики с самой маленькой рыбкой.
Каждый ящик вместе с рыбой весил около пяти килограмм. Одному таскать ящик неудобно и тяжело. Ведь каждому из нас было чуть больше десяти лет. Поэтому мы разделились, попарно и таскали ящики, не спеша, чтобы быстро не устать и за день перетаскать как можно больше ящиков. Мы прекрасно знали, что тут нет никакой нормы, перетаскивать ящики с соленой рыбой к автомобилям. Все прекрасно знали, что такую рыбу нельзя оставлять на ночь на морском берегу.
Во-первых, рыба даже соленая может протухнуть за ночь на берегу моря. Во-вторых, ночью на берегу моря промышляют хищники и воры. На многие километры по берегу моря не поставишь к каждому ящику охрану. Такой большой улов промысловой рыбы бывает редко и только раз в году. Поэтому все были заинтересованы в сохранении такого богатого улова промысловой рыбы. От этой рыбы польза всем местным жителям и животным. Жирную рыбку едят все люди и животные.
Так как большинство мелкой рыбы были жирные и слишком нежные. То такую рыбку не клали кучей в один ящик, изготовленный из тонких дощечек. В каждом ящике между рядом красиво уложенной жирной рыбки были прослойки специальной бумаги пропитанной чем-то, от чего не портилась жирная рыбка. Такую рыбку вообще можно было кушать прямо из ящика, а не приготавливать специально дома на кухне в печке с углями на вертеле или варить в кастрюле уху из этой рыбы.
За время работы мы тайком таскали почти из каждого ящика по одной самой вкусной на наш взгляд жирной рыбки. К концу рабочего дня мы так наелись вкуснятины, что нам было противно смотреть на эту рыбу. Даже во время обеденного перерыва мы без особого удовольствия ели балык из осетрины, который дал нам покушать председатель колхоза. Мы больше нажимали на лимонад и на свежий лаваш, который испекли рабочие колхоза прямо на костре в каменной гряде.
Когда солнце потянулось к закату на кавказский горный хребет, то на берегу моря осталось совсем немного ящиков и бочек с соленой рыбой. Мы уже закончили свою работу. Ящиков с мелкой рыбкой на берегу возле нас совсем не осталось. Прежде чем дождаться председателя рыболовного колхоза, мы полезли искупаться в морской воде от своего рабочего пота. Искупнувшись в холодной морской воде, мы тут же побежали к горячим источникам серной воды, которая булькала своими фонтанами за песчаным холмом. После фонтана серной воды мы сполоснулись под колонкой пресной воды рядом с управлением рыболовного колхоза, где нас ждал председатель.
- Молодцы! Мальчишки! Вы хорошо поработали! - поблагодарил нас, председатель колхоза. - Вот каждому по десять рублей на кино и мороженное. Рыбы можете взять с собой сколько унесете.
Вообще-то в середине пятидесятых годов прошлого века десять рублей были не большие деньги. Наши родители тогда за месяц получали от нескольких сотен рублей до нескольких тысяч. Все зависело от места работы. Например, отец Абдуллазизова Абдулла на нефтяных промыслах получал почти две тысячи рублей. Мой отец был один фотограф на весь избербашский район и зарабатывал, примерно, столько же, сколько отец Абдулла. В то время как наш дядя Витя Ложников на своем вахтовом автомобиле зарабатывал в два раза меньше. Учителя вообще мало получали.
Но мы были довольны и десяти рублям. Таких денег в руках мы вообще никогда не держали. Мы решили не тратить деньги зря, а собрать денег побольше и купить в складчину себе лодку, чтобы плавать на лодке в море за пятую каменную гряду. Там за пятой грядой водились кутумы и было много песчаных бычков, которые клевали на собственное мясо и на бычков не нужно было тратить дефицитных навозных червей, которые, кстати, стоили на рынке у барыг целых три рубля за банку.
Так как у нас с собой не было ничего, в чем можно было нести домой рыбу, то мы договорились с колхозниками, что возьмем у них с возвратом ящики из-под рыбы. Ящики вернем на следующий день. Рыбаки всегда с доверием относились к нам. Поэтому разрешили нам взять до завтрашнего дня по одному ящику на каждую пару человек. Мы с Абдуллом тут же стали выбирать себе в ящик разной рыбы понемногу, чтобы у нас в коммунальной квартире было много разнообразной рыбы.
Нагруженные ящиками с рыбой мы целой оравой плелись от берега моря до Нового городка почти целый час. Останавливались отдыхать через каждые десять шагов. Едва дотащились до переезда железной дороги. Дальше за зеленой полосой деревьев вдоль железной дороги были наши сады-сараи, на которых мы выращивали каждой семьей картошку, зеленый лук, чеснок и морковь.
Мы хотели оставить до утра ящики с соленой рыбой в своих сараях, как со стороны Нового городка я увидел драндулет моего отца. Конечно, я в первую очередь подумал, что сейчас отец всыплет мне хорошего ремня за то, что я болтался где-то с самого утра, а он с мамой переживал за мое отсутствие. Но потом я подумал, что никакого наказания не будет. Ведь мои друзья в равном положении вместе со мной в данный момент. На лицо видно, что мы работали, а не болтались.
- Вы могли хотя бы через кого-то сообщить, что вы работаете? - сердито, обратился к нам мой отец. - Мы уже все пресные заливы обыскали. Думали, что вы обратно на своих пресных заливах.
- На берегу моря возле колхоза не было никого из Нового городка, - стал я оправдываться за всех.
- Если бы кто-то из нас пошел домой, то нас могли выгнать от работы, - вступился за всех Пузан.
- Мы когда уходили оравой на море, то кричали об этом на весь двор, - напомнил Сулимов Вовка.
- Ну, ладно, хватит вам оправдываться, - смягчился мой отец. - Грузите свой товар на драндулет.
Мы погрузили свои ящики с соленой рыбой сзади сидения на драндулет под свернутый брезент крыши. Не поместившиеся сзади ящики поставили стопкой на сидение рядом с моим отцом. Отец обвязал все наши ящики дополнительно веревкой и медленно поехал в сторону Нового городка. Мы всей оравой налегке побежали за драндулетом к своему общему дому, где мы все жили.
Благодаря урожайному году на рыбу, а также на другие дары дикой природы, мы за две недели упорного труда за время весенних каникул заработали столько денег, что нам почти хватило собрать на новую рыбацкую лодку. К летним каникулам мы договорились с рыбаком из колхоза, что за вырученные нами деньги он даст нам право пользоваться его лодкой в любое удобное время.
У этого рыбака было две смоленые лодки. Лодку кругло-донную рыбак держал под замком у себя в ангаре рядом с колхозом. Вторая лодка с плоским дном была на якорной цепи под замком недалеко от морского берега. Целой оравой мы иногда воровали с берега лодки на время ночной рыбалки. Ухитрялись отмыкать с цепи навесной амбарный замок и замыкать обратно, когда возвращали лодку после рыбалки. Нам, конечно, доставалось за воровство лодок от рыбаков и родителей. Но, ни какое наказание не могло остановить нас перед азартом страстной рыбной ловли.
- Я доверяю вам второй ключ от навесного замка своей лодки! - торжественно, в присутствии других рыбаков, объявил наш добродетель. - Но при одном условии, что вы не будете воровать другие лодки. Лодку вы должны возвращать в целости и в сохранности. Один раз в месяц вы должны смолить лодку. На зиму лодку закройте брезентом и наглухо запакуете. Брезент на зиму вам дам.
В присутствии многочисленных рыбаков мы хором поклялись все оравой, что будем соблюдать неукоснительно правила и порядки, утвержденные рыбаками колхоза. Рыбаки дружно приветствовали нас своими аплодисментами и тут же разошлись по своим делам. С этого момента мы стали равноправными рыбаками на морском берегу вблизи Нового городка. Нам разрешили ловить рыбу с лодки любыми удочками и закидками. Запрещалось ловить рыбу сетками и глушить динамитом. Конечно, все грешны перед соблазном нарушить то, что запрещают. Нас тоже родители не считали подарками судьбы. Однако до поры до времени мы сдерживали себя от того, что нам запрещали. У нас в детстве было все допустимое, что могут допустить себе дети. Иначе бы у каждого из нас не осталось на теле отметин и шрамов от нашего детства. Но это все было в других историях.